Впереди что-то  белело.  Синицкий  осторожно  подплыл  к светлому
пятну.  Он не ошибся:  это был тот самый гигантский  шар,  который  он
видел с самолета.  Синицкий боялся подплыть еще ближе.  Он еле шевелил
руками,  чтобы только держаться на воде.  Мало ли что может случиться.
Тогда эта дьявольская игрушка не взорвалась,  а сейчас стоит чихнуть -
и она поднимет любопытного студента на воздух!
     Он вспомнил, как сегодня на вышке кто-то сказал: "Не дергай ишака
за хвост,  если не знаешь,  какой у него нрав".  В данном случае лучше
всего придерживаться этой азербайджанской пословицы.
     Синицкий проплыл вокруг белого шара и повернул к берегу.
     "Итак, все  ясно:  лодка натолкнулась на блуждающую мину.  Но как
она сюда попала?  Почему ее не выловили? Может быть, она автоматически
поднимается  из-под воды при приближении судна,  вроде магнитной мины?
Но ведь лодка деревянная. Непонятно..." размышлял студент.
     Еще издали он заметил на берегу свет карманного фонарика.  Огонек
то вспыхивал,  то угасал.  Кто-то находился на берегу. На светлом фоне
прибрежного  песка  уже  можно было различить,  что там стоит одинокая
фигура. Синицкий подплыл ближе. Человек смотрел на море в бинокль. Что
же  он  там  видит в темноте?  Студент оглянулся.  Смутно белело пятно
блуждающей мины.
     Луч фонарика забегал по берегу.  Человек наклонился над блокнотом
и стал что-то записывать.
     Метнулся сноп лучей прожектора с приближающегося катера и осветил
незнакомца.  Человек зажмурился и отскочил в сторону. Блеснули стекла,
квадратных очков. Синицкий узнал охотника, с которым летел из Москвы.
     Луч прожектора скользнул дальше и остановился на белом шаре.
     "Странно! Пожалуй,  охотник  не случайно следил за этой миной,  -
думал Синицкий. - Что он записывал?"
     Студент вышел  на  берег  и  осмотрелся.  Охотника нигде не было.
Прожектор погас.  В море светились огоньки теперь  уже  двух  катеров.
Белое пятно исчезло.
     Невероятный день! На каждом шагу загадки.
     Синицкий попытался  отжать  свой пиджак,  но потом махнул рукой и
быстро пошел к городу.  В мокром,  мятом костюме, с пестрым галстуком,
висевшим, как веревка, он выглядел довольно нелепо.
     Ноги вязли в  светлом  сыпучем  песке.  Освещенный  луной,  песок
блестел, как снег. Синицкому стало холодно.
     "Где-то здесь  неподалеку  должен  быть   институт,   -   подумал
студент.-Там  я  сумею  найти  машину,  чтобы  поехать  в  гостиницу и
переодеться...  А где же магнитофон?  - вдруг вспомнил он.  -  Неужели
потерял?"
     Синицкий сунул руку в карман  и  успокоился:  магнитофон  был  на
месте.  Конструктор  нажал  кнопку.  Вспыхнула  крохотная  контрольная
лампочка. Из репродуктора послышалось тихое шипенье.
     "Теперь надо проверить запись", решил студент и перевел рычажок.
     Увлекшись испытанием своего побывавшего в воде аппарата,  он чуть
не  наткнулся  на машину.  Это был длинный спортивный автомобиль новой
советской марки.
     Любознательный парень подошел поближе.
     Интересная конструкция!  Абсолютно простое управление.  Нет  даже
переключения скоростей.
     Страстный любитель техники не удержался от искушения и чуть ли не
всем корпусом влез в машину.
     Послышался лай.  Синицкий приподнялся и увидел  приближающиеся  к
нему две фигуры.  В свете луны он узнал силуэт охотника. Тень от ружья
скользила по белому песку.  Рядом с  охотником  шла  высокая  женщина.
Синицкому показалось,  что он видел ее на аэродроме - тогда она была в
платье с собаками. Лохматый пес ковылял за ней и вяло тявкал.
     Охотник остановился,  поднял  к глазам бинокль и долго смотрел на
море, перебрасываясь отрывистыми замечаниями со своей спутницей.
     Наконец они направились к машине.
     Синицкий будто прирос к месту.  Сейчас у него спросят:  "А ну-ка,
молодой   человек,  что  вам  понадобилось  в  нашей  машине?"  Трудно
объяснить  столь  повышенный  интерес  к  ней   простым   мальчишеским
любопытством.
     Раздумывать некогда! Синицкий быстро пригнулся и спрятался в тени
машины.
     "Теперь надо незаметно выскользнуть из  этого  укрытия",  подумал
он.  Но в этот момент ему снова вспомнились белый шар, бинокль в руках
у охотника,  блокнот,  освещенный фонариком...  Нет,  здесь что-то  не
так!..
     Вдруг он услышал английскую речь.  Студент насторожился.  "О  чем
они  говорят?  Иной  раз  очень  полезно знать чужой язык",  с досадой
подумал  он,  вспомнив,  что  очень  прохладно  относился  к  изучению
английской грамматики.
     Охотник опять что-то записал.
     "Что ему здесь нужно?  - недоумевал Синицкий.  - Какая может быть
охота ночью,  на морском берегу да еще с дряхлой собакой, которая даже
не чувствует, что совсем недалеко от нее притаился чужой человек?.."
     По-разному и  противоречиво  оценивал  студент  свои  наблюдения.
Собственно  говоря,  ничего тут нет особенного,  если на берегу гуляют
только что приехавший из Москвы, ну, скажем, бухгалтер и его спутница,
которая  радостно  встретила  этого  пассажира  на  аэродроме.  "Вечер
чудесный,  - трезво рассуждал Синицкий.  -  И,  может  быть,  приезжий
записывает свои впечатления или даже пишет стихи... Но почему эти люди
вдруг заговорили по-английски?  - снова спрашивал он себя.  - А почему
бы  и  нет?  Обыкновенная практика.  Мало ли у нас студентов-заочников
весьма почтенного возраста.  Кто знает,  не принадлежат ли к их  числу
эти  любители  вечерних  прогулок...  А  вдруг  это враги?  - Синицкий
вздрогнул.  - Разве Америка не засылает их  в  нашу  страну?  И  разве
англичане перестали интересоваться бакинской нефтью?.."
     С тревогой думая обо всем этом, озадаченный студент прислушивался
к  непонятному для него разговору.  Вот охотник несколько раз повторил
слово "сигма".  Что это?  Название буквы?  Или есть  такое  английское
слово?..  Вот они о каком-то Вильяме заговорили.  Это понятно... Может
быть, о Шекспире?..
     Охотник первым подошел к машине и взялся за ручку дверцы.
     Пес вдруг подбежал  к  студенту.  Юноша  похолодел  от  волнения.
Дрожащей  рукой  он  погладил собаку.  "Неужели залает?.." Синицкий не
дышал.
     Но все  обошлось  благополучно.  Пес  лениво  лизнул  его руку и,
вильнув хвостом, отошел в сторону.
     Охотник и его спутница,  облокотившись о борт машины,  продолжали
свой разговор, посматривая в сторону моря.
     "Неужели эти непрошеные гости ожидают нового появления блуждающей
мины?" подумал Синицкий.
     Основательно продрогнув в мокром костюме, он спрятал магнитофон в
карман и решил осторожно проползти до ближайшей груды камней.
     Хлопнула дверца.  Мотор  глухо заворчал,  вспыхнул красный огонек
сигнала, и машина рванулась вперед.
     Спасительная тень убежала от Синицкого.  Он лежал, распластавшись
на белом, как снег, песке. "Сейчас увидят!" с ужасом подумал студент и
осторожно приподнял голову.
     Машина была уже далеко.  С  погашенными  фарами  она  мчалась  по
берегу, у самой воды.

x x x

     В оркестре пели сазы,  им вторили тары.  Четко отбивал ритм сухой
треск   барабана.    Голоса    всех    инструментов    слышались    из
электромузыкальных аппаратов.
     Синицкому, который все-таки успел попасть на  праздник,  казалось
странным  сочетание  новой  музыкальной  техники  и народной старинной
мелодии.  Он улыбался и пристукивал каблуком в такт барабану. Ему было
удивительно  хорошо  и  весело.  На таких праздниках он еще никогда не
бывал.
     Вдруг он перестал притопывать ногой и сразу помрачнел.  Не давала
ему покоя эта  бродячая  мина,  с  которой  за  один  только  день  он
встретился дважды. "Не успела бы наделать вреда... - думал Синицкий. -
Может быть, сказать об этом? Спросить совета?.."
     Рядом с  ним  сидел  Рустамов.  Заметив,  что  студент  почему-то
перестал улыбаться,  он взял  шарообразный  графин  из  молочно-белого
стекла и подлил юному гостю вина.
     - После такого марафонского заплыва надо  согреться,  -  серьезно
заметил он.
     - Не надо,  Али  Гусейнович!  -  взмолился  студент.  -  Это  уже
четвертый.
     - Ничего,  наше вино очень полезно.  Сто лет проживешь! - Парторг
отечески похлопал его по плечу.
     - Али Гусейнович,  - оглядываясь по сторонам и наклоняясь к нему,
тихо начал Синицкий, - я должен сказать... - Он замолк, уставившись на
белый шар графина, словно впервые увидел его.
     Рустамов пригладил пальцем усы и улыбнулся:
     - Говори, пожалуйста.
     - Здесь  неподалеку  мы  натолкнулись  на  блуждающую  мину,  - с
тревогой вымолвил  Синицкий,  не  отрывая  глаз  от  шара.  -  Она  не
взорвалась...
     - Ну вот и хорошо! И большая эта мина?
     Синицкий осматривал зал. Он как бы искал, с чем сравнить ее.
     - Примерно как этот шар. - Он указал на шарообразно подстриженное
дерево у балюстрады.
     Рустамов рассмеялся и отодвинул от Синицкого графин.
     Студент был в недоумении.
     "Не верит,  - заключил он. - Я же сам, собственными глазами видел
эту  мину!  Неужели только показалось?  Почему же смеется Рустамов?  А
может быть,  он знает,  что ее выловили, но об этом нельзя говорить?..
Голова кругом идет... Ничего не пойму".
     Воспользовавшись тем,  что Рустамов заговорил с Агаевым, Синицкий
вышел из-за стола. Он с удивлением почувствовал непривычное для него и
странное ощущение некоторой нетвердости в ногах...  Да,  правильно ему
говорили,  что  на  Кавказе  очень трудно отказаться от лишнего бокала
вина, чтобы не обидеть хозяев.
     "Нужно ровнее  идти,  только бы не покачнуться.  Срам какой!  - с
досадой подумал Синицкий. - Этого нельзя себе простить. Надо сейчас же
уходить,  чтобы  никто  ничего не заметил...  А как же мина?..  Почему
смеялся Рустамов?  Может быть,  еще  раз  проверить  свои  подозрения,
спросить у Гасанова?.."
     Начались танцы.  Вспыхнули над  головой  разноцветные  светящиеся
трубки... Откуда-то сверху, как снег, посыпалось конфетти.
     Гасанов бесцельно бродил по залу среди гостей.  Казалось,  он  не
находил себе места.  Друзья и знакомые поздравляли его.  Он крепко жал
протянутые к нему руки и вежливо отвечал на любезности.
     "Но почему  так долго нет Саиды?  А вдруг она уже здесь?  - думал
он,  выискивая ее глазами.  - Ведь она же обещала! Специально вызывала
меня к телефону. Неужели опять не приедет на наш праздник?.."
     Увидев издали Мариам, Гасанов стал торопливо пробираться к ней.
     - Саиду не видела? - с надеждой в голосе спросил он.
     Мариам отрицательно покачала головой.
     - Ибрагим Аббасович!  - Синицкий остановил инженера и, не замечая
Мариам,  которая  что-то  хотела  сообщить  Гасанову,  понизив  голос,
сказал:  - Ну пожалуйста, объясните мне по-дружески! Честное слово, не
пойму ничего.  Может быть,  это,  конечно,  пустяк, но он не выходит у
меня  из  головы.  Неужели в Каспийском море могут попадаться плавучие
мины? Я сегодня вечером видел одну из них.
     Лицо Синицкого выражало искреннее удивление.
     - Ерунда! - отмахнулся Гасанов.
     Он заметил  блестящие,  покрасневшие  глаза  гостя  и  блуждающую
улыбку  на  его  лице.  "С  непривычки  этому  студенту  не   то   еще
померещится", подумал он и тут же обратился к Керимовой:
     - Мариам, вот наш молодой друг - студент, изобретатель, с которым
я обещал вас познакомить. - И озабоченный инженер быстро скрылся среди
гостей.
     Мариам удивленно смотрела на Синицкого. Такой же мальчуган, как и
Рагим! А кто же сидел рядом с ней?
     В репродукторе  снова  зазвучала  ее  любимая  песня  - песня,  о
которой не расскажешь словами.
     Синицкий переминался  с ноги на ногу и почему-то не мог вымолвить
ни слова.  Девушка показалась ему очень похожей на  Саиду.  Нет,  даже
много   красивее   ее!   И   какая   она   маленькая,  будто  неживая,
нарисованная...  "Однако чему же она улыбается?" Он невольно  поправил
галстук.  Ему также очень хотелось пригладить волосы.  Наверное, опять
торчат вихры! Но он не решился, рука застыла на пол дороге.
     "Но почему  она  молчит?  Что  ей  сказать?  Она ждет..." Любимец
веселых  компаний,  говорун   и   остряк,   Синицкий   просто-напросто
растерялся. В голову лезли всякие неподходящие мысли. Он почему-то все
время думал о торчащем вихре на затылке,  даже физически  ощущал  его,
как боль,  как неловкость, и никак не мог начать разговор. Может быть,
в этом были виноваты выпитые  четыре  -  представить  себе  только!  -
четыре внушительных бокала буквально предательского вина?
     "Тогда с  Саидой  первым  заговорил  магнитофон,  а   сейчас?   -
мучительно раздумывал студент.  - Ну, о чем же говорить? Может быть, о
бакинских ветрах,  о музыке,  о празднике?.." Нет,  это все не то!  Он
должен ей сказать что-нибудь значительное, умное... даже особенное!
     - Мариам, идемте танцевать! - К Керимовой подошел, уже притопывая
от нетерпения,  черноволосый парень с тонкими, как веревочки, усиками.
- Простите, - с извиняющейся улыбкой кивнул он головой студенту.
     Синицкий остался  один.  Танец  кончился,  затем  начался другой,
третий, а Мариам все еще не возвращалась...
     "Ну и не надо! - обиделся Синицкий и решил выйти в сад, чтобы там
в тишине,  как говорится,  собраться с мыслями.  - До чего же все  это
глупо получилось...  Трус несчастный!  Разиня!  - корил он себя. - Что
она  теперь  обо  мне  подумает?  Стоит  взрослый  парень  -   студент
московский - и глазами хлопает..."
     Медленно, еле переступая ногами,  Синицкий спускался по лестнице.
Издалека   доносилась   музыка.   Два   больших,  ослепительно  белых,
светящихся шара у выхода снова напомнили о плавучей мине.
     Он долго смотрел на них.  Голова все еще кружилась от вина.  Нет,
он ничего не может понять... Неужели все это только показалось? Почему
ему никто не верит?..
     Черные тени,  будто отпечатанные краской,  застыли на асфальтовой
дорожке, ведущей к воротам. По сторонам пестрели клумбы с цветами.
     Бесшумно открылись чугунные ворота.  По асфальту  скользнул  свет
фар. Два желтых глаза двигались навстречу Синицкому.
     Открытая машина остановилась у подъезда. За рулем сидела Саида.
     Синицкий подбежал к машине и предупредительно открыл дверцу.
     - Вы всех так встречаете?  - Саида рассмеялась,  ловко выпрыгивая
на дорожку.
     - Нет,  только вас, и я очень рад, что хоть и поздно, но все-таки
встретил!  - взволнованно проговорил Синицкий, поднимаясь вслед за ней
по лестнице.
     - Ничего не пойму, - пожимая плечами, заметила Сайда. - О чем это
вы?
     - Разрешите мне быть откровенным? - Студент понизил голос.
     Саида в   недоумении   остановилась   на   ступеньках,   невольно
огляделась. Над головой висела луна. С моря доносился неумолчный плеск
волн.  Ему вторил оркестр с крыши института.  Одуряюще пахли цветы  на
клумбах.
     Вся эта поэтическая обстановка настраивала лирически. Но Саиде до
этого  не  было  никакого  дела.  Она  так  торопилась  встретиться  с
Ибрагимом,  а тут,  к ее  досаде,  приходится  выслушивать  непонятные
излияния надоедливого гостя!
     - Мы с вами знакомы только один день, - все так же взволнованно и
словоохотливо  продолжал  Синицкий,  -  вы  меня  почти  не знаете,  -
проникновенно говорил он, - но я почувствовал...
     Послышался гудок из репродуктора радиотелефона,  установленного в
машине Саиды.  Замигала красная лампочка.  Саида, словно обрадовавшись
этому  предлогу  прекратить странный для нее разговор,  побежала вниз.
Застучали каблучки по ступенькам.
     На телефонном   аппарате   блестел  никель  наборного  диска.  От
радиостанции поднимался вверх тонкий серебряный  прут  антенны.  Саида
откинула волосы назад и взяла трубку:
     - Да, я, Александр Петрович... Доехала ничего, не беспокойтесь...
Уже  выловили.  Поэтому  и задержалась.  Завтра проверю локаторы перед
установкой...
     Синицкий внимательно   прислушивался   к   разговору.  Ему  очень
хотелось посмотреть на  радиоаппарат  Саиды,  но  он  боялся  выказать
излишнее любопытство.
     Когда Саида поднялась к нему,  он горячо продолжал,  словно в  их
беседе не было никакого перерыва:
     - Знаете,  Саида,  я вдруг почувствовал...  что  только  вы  меня
поймете...
     Саида нетерпеливо поглядывала вверх,  на крышу института.  Оттуда
доносилась музыка.
     - Мне не нравится наш разговор,  товарищ Синицкий!  - Она сделала
несколько шагов вверх по лестнице.
     - Одну минутку,  Саида!  - взмолился он. - Поймите мое положение.
Кому я должен об этом сказать?  Понимаете, должен!.. - Студент перевел
дыхание и уже совсем спокойно продолжал:  - Здесь,  у  берега,  бродит
шарообразная мина.  Я,  правда, в этом не очень уверен, но если это не
мина, то что-то похожее на нее...
     Облегченно вздохнув,  Саида  весело,  совсем по-приятельски взяла
Синицкого под руку.
     - Не беспокойтесь! - сказала она. - Уже приняты меры.
     Хотел было Синицкий ей рассказать и  о  человеке  на  берегу,  но
после ее спокойного ответа решил, что Саиде все известно.
     - Значит,  на катере заметили мину и выловили? - полюбопытствовал
он.
     - Наверное, - недовольно отозвалась Саида. - Идемте наверх, я вас
познакомлю с Мариам.
     - Спасибо, - поклонился Синицкий, вспомнив свою неудачную встречу
с девушкой.  - Уже познакомили. А когда меня познакомите с испытаниями
ваших аппаратов? Я не видел их в практической работе. Можно мне завтра
поехать с вами?
     - Нельзя,  -  резко  ответила  Саида,  торопливо  поднимаясь   по
лестнице.  -  Вы же сами знаете,  что сначала испытания производятся в
лаборатории,  а потом уже проверенные аппараты тащат в поле,  на  море
или даже на дно, что мы и сделаем недельки через две, когда вы внесете
в схему, видимо, очень полезные для науки изменения и дополнения.
     - Для этого нужно два дня,  а не две недели.  Поймите, Саида, что
меня только за этим и прислали сюда,  а вовсе не  любоваться  морскими
пейзажами!  -  Синицкий  явно  волновался.  Он  хотел как можно скорее
заняться делом. - Давайте назначим срок.
     - Ну хорошо, - согласилась Сайда.
     "Вот настойчивый парень! - подумала она. - Не ожидала".
     Ей это  понравилось,  и  она  тут  же назначила день практических
испытаний,  уверенная в том,  что к этому времени Синицкий справится с
переделкой аппарата.
     - Есть еще  одно  препятствие,  -  задумчиво  проговорила  Саида,
медленно потирая висок. - Что на это скажет Васильев?
     - Кто?
     Саида не ответила и быстро взбежала вверх по лестнице.

                            Глава восьмая
                      СИНИЦКИЙ НАДЕВАЕТ СКАФАНДР

     На каменистом  островке,  недалеко  от  берега,   одиноко   стоял
приземистый  белый  домик.  Он  был похож на глыбу льда,  почему-то не
тающую в горячих лучах южного  солнца.  Домик  этот  служил  подсобным
помещением при испытаниях разной аппаратуры.
     Из двери  вышел  Нури  в  рабочем  комбинезоне.  Прищуриваясь  от
солнца,  он  посмотрел  на  причал у здания института,  который отсюда
хорошо был виден. От причала отошла лодка. В ней сидели двое.
     "Саида... А кто же еще?" спрашивал себя Нури, пытаясь рассмотреть
человека на носу лодки.
     - Ничего   не   понимаю,  -  пробормотал  он.  -  Кажется,  опять
появляется парень в шляпе. Ну, если и здесь он будет усмехаться, то...
     Собственно говоря, Нури сам не знал, что должно было следовать за
столь грозным предупреждением.  Однако он был уверен, что в этом месте
гость не решится даже улыбнуться.  Здесь,  как-никак,  а испытательная
лаборатория...  Надо  скорее  приготовить  водолазные  костюмы,  а  то
достанется от Саиды!
     Нури быстро побежал к домику.
     Лодка уже подходила к островку.
     Синицкий, придерживая  шляпу,  первым   выскочил   на   берег   и
предупредительно подал руку Саиде.  Она снисходительно улыбнулась. Как
это у него ловко получается!
     - Значит,  в  глубине  этого  островка  можно  найти  нефтеносные
пласты?  - спросил студент, недоверчиво глядя себе п