умеющего видеть сквозь зеркала.
Скорей бы пришел Слава.
За соседним столиком встала компания молодежи. Этакие крепенькие, в кожаных
куртках, шумные и уверенные. Не то вокзальные рэкетиры, не то просто бандиты
проездом. Разлили на четверых бутылку водки, быстро, но со вкусом, выпили.
Захохотали чему-то своему, очень-очень веселому.
Как легко жить, когда не видишь сквозь зеркала...
К его столику подошел мальчик лет двенадцати, с картонной тарелкой сосисок
...таких же картонных...
в руке. Тот самый, что толкался у справочного, наверное, тоже кого-то ждет.
- Можно?
Какой культурный подросток. Ярослав кивнул. Для писателя, много раз писавшего
о детях, он поразительно не умел и не любил с ними общаться.
как ты пишешь?
я вру...
Он быстро доел, и стал глотать остывший кофе, когда увидел Славу. Тот появился
откуда-то с выхода на перроны, прошел сквозь толпу, мимоход глянув на
справочное, и направился прямо к столику. Ярослав махнул ему рукой. То ли
Визитер его чувствует, то ли просто "представил" все его возможные действия.
Что же, все-таки, для него реальность? Есть ли отличия между происходящим, и
тем, что он проигрывает в сознании, намечая будущие действия и вспоминая
прежние визиты?
- Меня умиляют московские цены на аренду квартир, - облокачиваясь на столик
между Заровым и мальчишкой сообщил Слава.
- Поздравляю, - Ярослав отставил стакан. - Ты голоден?
- Спасибо, дома поужинаем. Мы теперь не совсем бомжи. Вы перекусили?
вы?
Мальчишка медленно, как во сне, повернул голову, посмотрел на Славу. Тот
улыбнулся.
- Здравствуй, Кирилл. Думаю, ждать твоего Визитера бессмысленно. Он понимает,
что появляться второй раз на месте рандеву - опасно.
Мальчик словно прирос к полу.
- Черт... - Ярослав поднял взгляд на Славу. Тот пожал плечами, вновь заговорил
с Кириллом.
- Слушай, ребенок, мы не в метро. И я - не тот дядя с автоматом. Успокойся.
- Вы - писатель?
Голос у него был тонкий, только начинающий ломаться.
- Он - писатель. А я... ты знаешь.
Мальчик кивнул. Покосился на Ярослава.
- Я читал ваши книжки.
- Молодец. Спор о литературе оставим на потом, хорошо? Мне надо связаться с
твоим Визитером.
- Вы собираетесь меня убить?
Слава пожал плечами.
- Не знаю. Всяко может получиться. Ты же понимаешь.
- Понимаю.
- Пойдешь с нами? Я не хочу тебя пугать, но ночуя на вокзале ты рискуешь куда
больше. В лучшем случае ты попадешь в милицию, но это для тебя тоже
неприемлемо, так ведь?
Мальчик посмотрел на Ярослава.
- Мы тебя не обидим.
- Вы врете, - тихо сказал мальчишка. Снова глянул на Визитера. - Тот, кто был
в метро, - ваш враг?
- Да. В это ты можешь поверить.
- Я пойду с вами.

                                     7.
Илья обожал перловку. Ни армия эту любовь не отбила, ни насмешки знакомых.
Идиоты, не понимают, что главное не вкус, главное - полезность.
Кашу на ужин он варил уже третий час. Надо бы побольше подержать, дать ей
распариться в прекрасной "цептеровской" кастрюле, стать той божественной,
королевской кашей, которой она является. Но слишком хотелось есть.
Карамазов наложил себе полную тарелку, аккуратно опустил сверху кусочек
низкохолестеринового масла, полюбовался картиной. Налил полный стакан
апельсинового сока, уселся за стол.
В комнате бормотал телевизор, опять обсуждали метро... Темы другой нет, что
ли, уже и депутата забыли...
Илья с аппетитом поел, поглядывая в окно, на мелькающие среди деревьев
электрички, бегущих людей. Маньяк, убийца... Да у него просто не было выхода!
Толпа снесла бы его, затоптала в своем безумии. Сумасшедшие люди. Вот в
Америке, в подобной ситуации, все просто падают на пол и прикрывают голову,
сколько раз он это по видику наблюдал. Сразу видно культуру жизни, умение
ориентироваться в происходящем. А здесь... первая реакция - бежать, выпучив
глаза.
Илья наложил себе еще половину тарелки. Хотелось больше, но он не собирался
переедать на ночь. А вот сока, сока можно выпить целый стакан. Витаминами
подбодриться, почистить кишечник пектинами. Некоторые боятся гипервитаминоза,
дурачье. Натуральные продукты вреда не принесут. У витамина "С" вообще нет
предельной дозы, хоть ящик лимонов съешь, ничего не случится.
Он чисто вымыл тарелку и прошел в комнату. Растянулся на тахте. Что же делать
с боеприпасами? Харин, сука, на контакт больше не пойдет...
Впрочем, когда гора не идет к Магомету, у Магомета остается запасной
вариант... Покосившись на часы Илья с кряхтением поднялся.
Электричка через девять минут, он успеет.

На станции Смоленская Илья вышел около восьми. Сколько было ментов - не
поддавалось описанию. Словно всю московскую милицию, усилив омоном и прочими
спецчастями, загнали под землю.
Реакция, конечно, восхитительная. Как у жирафа. Неужели кто-то наверху
полагает, что теперь все перестрелки перенесут с улиц в метрополитен?
Илья прошел мимо патрулей, улыбаясь напряженным лицам ментов. Вот я, вот. Это
в моих руках было оружие, оно и сейчас при мне, в дипломате, с последними
патронами в последней обойме.
Конечно, никто его не остановил. Сила... ее слишком много не бывает.
Харин выбрал для своей норки неплохое место. Более чем неплохое. Илья не то
чтобы завидовал этому торгашу - в конце-концов, у него самого есть дом в
Испании и квартира в Женеве. Нормальная предосторожность, мало ли что случится
на Родине. Но вот почему торговец оружием способен купить квартиру в центре
Москвы, а он остерегается это сделать? В чем разница-то между ними?
Карамазов прошел по переулку Воеводина, быстро прокручивая в мозгу беседу.
Удастся ли обойтись словами?
- Нет, - шепнула тьма. Она больше не боялась света, она пряталась в нем.
Хорошо иметь настоящего друга.
Что ж, на месте разберемся...
Илья свернул в Старопесковский, прошел через маленький дворик, где носились с
мячом дети. Мяч отскочил к нему, он машинально отбил его, вколотив между
столбиками "ворот". Пацаны восхищенно загалдели. Илья усмехнулся, подходя к
подъезду. Быстро набрал код.
Проклятье. Три дня прошло, как ему сообщали номер, а он уже изменился.
Он включил домофон.
- Да? - нервно и быстро, из стальной решетки, прикрывающей динамик.
- Харин, это я. Надо поговорить.
- Кто - я?
- Корректор.
- Не понимаю, о чем вы говорите.
- Харин, я же все равно войду. Ты меня знаешь.
- Попробуй.
Илья покосился через плечо. Наугад предположил:
- Это не твой пацан в футбол играет во дворе?
Пауза, и щелчок открывающегося замка.
- Заходи, сука.
Карамазов засмеялся, входя. На каждую хитрую гайку есть свой болт...
Дверь открыли сразу, он даже позвонить не успел. Харинский охранник стоял с
пистолетом в руках, целясь от пояса ему в живот.
- Я без оружия, - сказал Илья, входя.
Охранник отступил, выдерживая дистанцию. Так, под дулом, Илья и прошел в
гостинную. Харин стоял у окна, явно выискивая среди детей во дворе своего
сына. Повернулся, смерил Илью злым взглядом.
- Что творишь, Корректор?
- О чем ты?
- Метро! Там использовали "Кедр"!
- Хороший автомат, - признал Илья.
- Депутат - это тоже ты?
Карамазов кивнул.
- Н-да. "Акела промахнулся", - Харин забарабанил пальцами по стеклу. - Надо
было мне, идиоту, понять - если ты просишь не обычный "ПМ", значит задумал
что-то... грандиозное.
- Я и в метро промахнулся, - признал Илья, покосился на охранника - у того
дернулась щека, и уселся в кресло. - Харин, я и не думал, что у тебя такой
прекрасный вкус. Чья мебель?
- Голландия... Корректор, у меня к тебе одно-единственное предложение.
Проваливать к дьяволу. Учти, завтра я буду уже не здесь.
- Харин, успокойся. Мы и в Женеве будем соседями, если на то пошло. Три
километра по берегу озера, будем на чаек ходить друг к другу.
- С-скотина, - Харин дернулся как от удара. - Психопат. Убирайся.
- Хоть бы с женой познакомил.
- Она у себя в комнате, и выходить не будет. Нечего ей видеть твое лицо.
- Логично. Мне нужны патроны, Харин. Потом я уйду.
- У меня не оружейная лавка, должен понимать. Ты заказываешь, я достаю. Здесь
ничего не мелькает.
- Тогда скажи, где достать. Дай мне всю цепочку. Или задержись сам на денек.
- Илья, ты переходишь грань.
- Вчера вечером перешел. Харин, давай по-хорошему.
- По-хорошему уже не получится, - Харин быстро посмотрел на охранника.
Карамазов завалился на бок, опрокидывая массивное кресло, заслоняясь им, и два
выстрела завязли в дереве. В следующее мгновение он уже был перед охранником.
Отбил руку с пистолетом, вывернул в потолок - выстрел разнес хрустальную
люстру звенящим водопадом осколков. Охранник выпустил пистолет, оттолкнул, тот
полетел на пол - видимо, понял, что не удержит оружие. Ударил Илью коленом в
пах. Тот не почувствовал боли. Сила была в нем, сила была вокруг, невидимый
щит, смертоносный меч. Он зажал шею охранника, скользнул вбок, выворачивая
руку, заглянул в раскрывшиеся от боли зрачки и поймал на их дне одобрительную
улыбку тьмы.
Хрустнули позвонки, и тело обмякло, превратилось в тяжелый манекен, куклу из
мокрой ваты. Илья выпустил охранника, нагнулся, подбирая пистолет. Посмотрел
на Харина. Тот замер, окаменел, лишь пальцы нервной дробью стучали по стеклу.
- Я достану патроны, Корректор...
- Нет, Харин, - Илья нагнулся, ощупал запястье охранника. Пульса не было. А
это что? Ведь обещал сыну подарок сделать... Нигде нет правды. Илья расстегнул
браслет своих часов, стянул их с мертвой руки. - Ты отдашь мне поставщиков.
- Корректор, я тебе много раз помогал...
- Это будет последний. Извини.
- Корректор... - Харин облизнул губы. - Жену не трогай. Она ничего не видела.
Тебе не стоит ее опасаться.
Карамазов пожал плечами.
- Имена, Харин. Все имена.

                                     8.
Визирь умел париться. Для человека восточной национальности он делал это даже
подчеркнуто вкусно. Шедченко он обрабатывал вениками с таким азартом, словно
это и было его подлинное призвание.
- Сейчас дубовыми пройдусь, - приложив его последний раз, сообщил он. -
Терпишь, полковник?
Лежащий на полке Шедченко пробурчал что-то неразборчивое.
- Ладно. Перерыв... - Визирь присел, похлопал себя по волосатой груди. - Коля,
мог ты подумать, когда улетал из Киева, что через пару дней российский депутат
узбекского происхождения станет тебе задницу веничком полировать?
- Знаешь, Рашид, лучше бы я в Киеве в баню сходил.
Визирь засмеялся.
- Кто ж спорит. Все перемены в мире - к худшему. Тут и сомнений никаких нет.
Но в критической ситуации ты сделал лучший выбор, поверь.
- Чему учили... - Шедченко поднялся, перелез на полку повыше. - Рашид, не
думай, что я тебя хоть немного идеализирую. Ты продажен, как и все остальные.
На твоей совести много чего лежит.
- Честный ты человек... - Визирь потер щеки. - О, сейчас третий пот пойдет...
- Рашид, почему ты убил своего прототипа?
Визирь вздохнул.
- Власть не делят, дорогой. Сила лишь растет, знания умножаются, но Власть -
не делят на двоих. Слабейший должен был уйти. Он ушел.
- Тебе не жалко его, Рашид? Ведь он - это ты.
- Вот именно. Рашид Хайретдинов продолжен во мне. Его мечты - мои. Я люблю его
детей и забочусь о его жене. Никто и никогда не увидит отличий.
- Ты веришь в Бога?
- Ну, прямо интервью... - Хайретдинов завозил по телу ладонями, словно помогая
порам открыться. - Рашид - верил. Я нет. Понимаешь, Коля, когда живешь в сотый
раз, то трудно принять постулаты религий. Христос... он был славный парень. Я
ему симпатизировал, и не моя вина, все же, что так вышло. Как он нас всех...
Хайретдинов засмеялся.
- Нет, это было прекрасно. Обратить свое поражение в победу... Преклоняюсь.
Это была великолепная победа, чистейшая... - он покосился на Шедченко: -
Только вот больше у него прийти не получается. Когда люди хотели добра и
милосердия, когда не было никаких оснований - он вспыхнул. А теперь... у того,
что мы назовем Светом, просто не получается вступить в игру вновь. Нет
оснований. Нет прототипов. Зато для Тьмы кандидаты находились всегда.
Он встал.
- Все, пошли остывать...
- Рашид, - Шедченко положил руку ему на плечо. - Ты-то сам себя кем считаешь?
К чему ты ближе?
Визирь прищурился.
- Ты ведь правды хочешь, Коля?
- Если ты можешь ее сказать.
- Толпой бандитов и скотов управлять невозможно. Людьми, которые считают себя
счастливыми, управлять проще, чем доведенными до отчаяния. Вот и вся моя
мораль.
Шедченко кивнул и они вышли из парной.

Нет, они больше не казались сестрами-близнецами. Просто сестры. Одна старшая,
красивая, уверенная, заставляющая людей провожать ее взглядами. Другая
растерянная, напуганная, словно ребенок хватающаяся за ее руку.
Они сели в такси, и Анна, поймав быстрые взгляды водителя, вздрогнула. Как он
может так смотреть... как смеет так откровенно желать.
Конечно, Марию грязь его взглядов не заденет. И все же, как неприятно. Анна
прижалась к ее плечу, и сразу стало легче. Мария легонько погладила ее по
щеке. Как хорошо...
Водитель перестал оглядываться. Небось, подумал какую-то гадость. Ничего,
ничего, когда свет ее воссияет над миром - он тоже поймет. Еще будет
гордиться, что вез их.
- Мы приедем в гостиницу, - ласково сказала Мария. - Ты ляжешь баиньки. А мне
надо будет прогуляться.
- Куда? - Анна вскинула голову. - Зачем?
- Нам ведь многое нужно, Аня. Вокруг враги. Я должна кое-что сделать.
- Я с тобой!
- Нет, ты будешь спать. Я вернусь через пару часов, и разбужу тебя. Поняла?
Анна кивнула. Да, да, она не может с ней спорить. Но и уснуть не сможет. Будет
лежать в темноте и молиться. Ждать...

                                     9.
Кирилл сидел напротив писателя и его двойника. Вагон был полупустым, до конца
ветки оставалось всего две остановки, а час пик уже давно прошел.
Визитера
...он ведь тоже Визитер, только другой...
словно не волновало, что он может убежать. Он взял у писателя плеер, и сейчас
сидел с видом подростка, дорвавшегося до любимой игрушки. А Ярослав то смотрел
на Кирилла, то отводил глаза, едва их взгляды пересекались.
мы тебя не обидим...
Какая разница, в общем-то? Эти или другие. Кто-то все равно убьет его. Так, за
компанию с Визитером. Потому что в мире нет двух правд, она всегда одна, но
разная для каждого человека. И старик бы их убил, верь он в себя чуть
больше...
Кирилл почувствовал, как он устал.
Так нельзя уставать.
Кирилл закрыл глаза. Вагон потряхивало, он притормаживал на каких-то подземных
поворотах, снова набирал ход. Путь во тьме.
Может быть попросить этих двоих - пусть все кончится сегодня. Только быстро.
Он очень устал...
Его похлопали по плечу, и Кирилл вздрогнул, очнулся от дремоты. Визитер - он
отличал его лишь по одежде, кивнул.
- Пойдем, приехали.
Кирилл побрел за мужчинами. Из поезда вытекали последние пассажиры, паренек в
метрополитеновской форме брел вдоль вагонов, заглядывая в двери.
Конец пути. Поезд дальше не пойдет.
- Нам недалеко, - бросил через плечо Визитер. - Не отставай.
Они вышли на ночную площадь перед станцией. Визитер покосился на писателя.
- Пить сегодня будем?
- Да. Отмечать твой успешный контракт. Что ты наобещал-то?
- Космическую оперу.
- Боже мой... Меня тошнит от них.
- Хорошо, я сам напишу.
- А если тебя прибьют?
- Тогда все это перестанет иметь значение, Ярик... Кирилл, тебе взять
лимонада?
- Возьмите пива. Покрепче, - Кирилл так и не понял, что им двигало, то ли
глупый вызов, то ли и впрямь захотелось выпить спиртного.
- О, мужчина... Наш человек, правда, Ярик?
Визитер двинулся к ларькам, Кирилл остался с писателем. Тот опять покосился на
него, быстро сказал:
- Ты не бойся, нам нужны союзники. Все очень запутанно, понимаешь...
- Вы-то сами понимаете?
Писатель пожал плечами. Он и впрямь выглядел добродушным и запутавшимся.
все кажутся хорошими - вначале...
- Скажите, а вы продолжение "Солнечного Котенка" написали? - спросил Кирилл.
Писатель покачал головой.
- А напишите?
- Нет. Извини, я больше не пишу о детях.
- Жалко, - честно сказал Кирилл.
- У тебя будет еще много книг, - тихо сказал писатель. - Какая разница, кто их
напишет, и как будут звать героев.
- Почему "какая разница"? Мне ваши книжки нравятся. Я их героев люблю.
Писатель поежился, плотнее застегнул воротник.
- Это все глупости, - непонятно сказал он. - Нельзя любить персонажей. В жизни
достаточно реальных людей.
- Они хуже.
Писатель посмотрел на Кирилла.
- Они не могут быть хуже или лучше. Они живые.
- Странный вы, - Кирилл улыбнулся. - Зачем тогда пишете книжки?
- А я больше ничего не умею делать. Ты ведь тоже пишешь, стихи, так?
- Давным-давно не писал.
- Счастливый, - писатель протянул руку, как-то очень неумело потрепал его по
плечу. - Я тебе обещаю, ни я, ни Слава тебя не тронем. Твоему Визитеру обещать
не могу, а тебе - да.
- Я верить разучился.
Ярослав кивнул.
- В том-то и беда, понимаешь? Если твой двойник победит, наш мир станет миром,
где нет доверия.
- Разве мы виноваты?
- Нет, конечно, - писатель посмотрел на возвращающегося Визитера. Пробормотал:
- А может, к хренам собачьим это доверие...

                                     10.
Квартира была на третьем этаже. Они поднялись пешком, Визитер завозился с
ключами, отпирая.
- Сколько это стоило? - полюбопытствовал Ярослав.
- Немного. Три сотни. Залог куда ощутимее...
- Так ты сколько выбил?
- Аванс? Полторы тысячи.
Ярослав покачал головой:
- Слушай, где ты раньше был, а?
- В нигде.
Они вошли. Ярослав поморщился от яркого света - крошечный абажур почти не
смягчал слишком сильную лампочку.
- Хоть на электричестве не экономят, - заметил Визитер.
Ярослав тоскливо осмотрел грязноватый пол, вешалку с обломанными крюками,
безвкусные обои.
- Чего таращишься? - засмеялся Визитер. - За те же деньги можно было снять
хороший номер в отеле. На день.
- Телефон хоть есть?
- Конечно. Еще есть кровать, диван, два стула и четыре табуретки, шкаф,
стол...
- Спасибо.
- ...древний, но цветной телевизор и разномастная посуда. О! Еще есть
постельное белье.
- Шикарно.
- Любитель уюта... - Визитер кивнул Кириллу. - Привык, видишь ли, к комфорту и
чистоте... Ты что, не разувайся, дубина! Тапочек все равно нет.
Кирилл послушно выпрямился.
- Пошли на кухню, - Слава гостеприимно махнул рукой. - Говорить будем. Русская
традиция - дела решаются за столом.
- Ты здесь уже был? - Ярослав заглянул в комнату, покачал головой, бросил на
пол сумку.
- Да, конечно. Днем заскочил. Кирилл, сумеешь чай заварить?
Мальчик молча взял пачку, прошел на кухню. Визитер, насвистывая, двинулся
следом.
Ярослав прошел по комнатам. Толкнул жалобно всхлипнувшую кровать, задернул
занавески. Прекрасное обиталище. Традиция меблированных комнат вернулась в
Россию.
- У нас в сумке оставалась колбаса, захвати! - крикнул Слава.
Он достал из сумки пакет с остатками продуктов, вошел на кухню. Кирилл возился
с чайником, Слава курил, одной рукой извлекая из своей сумки какие-то банки,
кексы в целлофановой обертке, бутылки.
- Ребенка бы не окуривал, - заметил Ярослав. Визитер кивнул, затушил сигарету
в блюдце, давно уже смирившемся с ролью пепельницы.
- Ты прав. Со стороны виднее, знаешь... Кирилл, где могут быть твои друзья?
Мальчик не поворачиваясь, пожал плечами.
- Верю. Ну, хотя бы варианты. Какие-то люди, с которыми он мог связаться?
Кирилл отставил чайник.
- Я схожу, позвоню?
- Давай-давай. Даже не настаиваю, чтобы ты доверил мне номер.
Ярослав сел рядом с Визитером. Посмотрел ему в лицо.
Какая спокойная уверенность в себе...
- Слава, мальчика мы не тронем. Договорились?
- О котором из них ты говоришь?
- Об этом!
- Как ты будешь реагировать на попытку убить меня?
Писатель кивнул:
- Понимаю. А если Кирилл согласится выйти из игры?
Из коридора донеся приглушенный шепот. Слава наклонил голову, вслушиваясь:
- Валя, значит... Наверное, у него мальчик прятался два дня назад. Ярик, Бога
ради. Старайся. Уговори Кирилла отказаться от самого себя. Принять все, что
уже с ним произошло. Потерять надежду, что его мать жива.
- Но ведь она погибла.
- Это лишь наше мнение. Наша реальность. Все зыбко, Ярик, все неустойчиво. Мир
на перекрестке. Твои мечты могут стать реальностью. Его мечты могут стать
реальностью. Парень, кото