упаковали вещи и уехали?
   Глаза  Клифтона  засияли.  Гордон  мог  поклясться,  старик  получает
наслаждение.
   - Тут-то и самое странное. Ничего не взяли. Мебель оставили,  одежду,
все совершенно. Даже входная дверь осталась открытой. Единственное,  что
исчезло, - их машина.
   - А почему не предположить, что они  просто  куда-нибудь  поехали  на
время? - недоверчиво покачал головой Гордон. - Может, какие-то  семейные
обстоятельства заставили их срочно уехать?
   - Ничего подобного.
   - А может, с ними что-то случилось?
   - Поезжайте к церкви, - сказал Клифтон.
   - Что?
   - Говорю, к церкви езжайте.
   Брэд вытащил шланг, повесил его на колонку и закрутил горловину бака.
Потом подошел к Гордону и хозяину заправки.
   - Зачем?
   - Увидите, - хмыкнул Клифтон. Брэд расплатился со стариком, они  сели
в машину и выехали на шоссе.
   - Ну что, торопишься?  Или  подъедем  к  этой  церкви,  посмотрим?  -
спросил Брэд.
   - Давай посмотрим, - кивнул Гордон.
   Они поехали в центральную часть города, мимо кольца "К", мимо  здания
Национального банка, и за городским  рынком  свернули  направо.  Кое-как
заасфальтированная, разбитая дорога огибала  небольшую  рощицу  и  снова
выпрямлялась  у  больницы.  Проехав  еще  примерно  милю,  они   наконец
оказались перед епископальной церковью.
   Брэд остановил машину.
   БУДЬТЕ ВЫ ПРОКЛЯТЫ
   Надпись бросалась в глаза - угловатые, изломанные  красные  буквы  на
фоне гладкой рыжевато-коричневой кирпичной  стены.  Надпись  высотой  не
менее  трех  футов  покрывала  всю   северную   стену   церкви,   краска
расползалась подтеками, как в фильме ужасов. Два высоких витражных  окна
были разбиты, земля под стеной вся усыпана разноцветными осколками.
   БУДЬ ПРОКЛЯТЫ ВАШИ.ДУШИ КАТИТЕСЬ ВЫ К ЧЕРТУ
   Глядя из окна кабины на это святотатство.  Гордон  почувствовал,  как
учащенно забилось сердце, по спине пробежали мурашки.  Взгляд  никак  не
мог оторваться от сверкающих на солнце осколков стекла.  Он  никогда  не
был усердным прихожанином, но такое...
   БУДЬТЕ ВЫ ПРОКЛЯТЫ
   Он еще раз взглянул на надпись. Густые потеки краски с верхнего  ряда
наползали на буквы внизу, делая их неразборчивыми.
   Внезапно он понял, что это не краска.
 
2 
 
- Козья кровь, - подтвердил Карл Чмура, просунув голову в кабинет шерифа. - Позвонили из лаборатории. 
   Джим Велдон перестал массировать виски и поднял голову.
   - Хорошо, Карл. Спасибо. - Он медленно встал, снял с вешалки у  стола
шляпу и нахлобучил на голову. - Погоди! Карл! Обзвони  местные  фермы  и
ранчо. До Лощины Тернера, если понадобится. Узнай,  не  пропадали  ли  у
кого козы.
   - Будет сделано, - кивнул Карл.
   - Да, и набери еще раз номер Селвэя. Дай ему шанс.  Я  хочу  еще  раз
подъехать к церкви, проверить, не упустили ли мы чего. На обратном  пути
заеду в больницу - может, кто из пациентов что-нибудь видел. - Он взял с
настенной вешалки  кобуру  и  нацепил  на  себя.  -  Позвони,  если  что
разузнаешь.
   - Обязательно.
   Джим огляделся в своем кабинете так, словно  что-то  забыл.  Потом  с
отсутствующим  видом  похлопал  по  карманам.  Он  чувствовал  -  что-то
ускользает от его сознания, но в данный момент ни за что в жизни не смог
бы сообразить, что именно. Он покачал головой. Дело действительно  сбило
его с толку. Ничего подобного никогда  не  происходило  в  этом  городе,
ничего подобного, насколько он мог судить, не  происходило  ни  в  одном
городе, и не очень понимал, что делать. Приходилось действовать  наобум.
Он уже связался с Тимом Ларсоном, и Тим пообещал смыть  кровь  и  убрать
весь этот беспорядок. Он  позвонил  стекольщикам  во  Флагстафф,  и  они
пообещали приехать на следующей неделе с подходящими стеклами. Но что-то
еще он явно забыл.
   Тяжело вздохнув, он вышел в  холл  следом  за  своим  помощником.  Он
открыл небольшую дверь с охранной сигнализацией и оказался  в  приемной,
он миновал столик дежурной и уже приближался  к  двойным  автоматическим
стеклянным дверям, ведущим к стоянке машин, и тут его окликнула дежурная
Рита.
   - Шериф! Минутку! У меня епархия на линии. Не хотите поговорить?  Вот
оно.
   - Да, спасибо, -  кивнул  Велдон.  -  Переключи  на  мой  кабинет.  Я
поговорю там. - Через несколько секунд он снял трубку  своего  телефона,
нажав мигающую квадратную лампочку  на  третьей  линии.  -  Алло!  Шериф
Велдон у телефона.
   - Мистер Велдон? - послышался  голос  епископа  Синклера.  -  Вы  мне
звонили?
   - Здравствуйте, епископ. - Джим быстро перебрал в уме варианты. Можно
сначала поболтать с епископом, чтобы смягчить неприятные новости.  Можно
сразу перейти к делу, так сказать, взять быка за рога. Можно  сыграть  в
Джека Уэбба, взяв суровый официальный тон. Но решил  пойти  напрямик.  -
Отец Селвэй с вами сегодня никак не общался?
   - Нет.
   - Значит, вы не в курсе того, что у нас произошло?
   - Нет, - сухо откликнулся епископ. - В чем дело?
   -  Осквернена  епископальная  церковь.  Неизвестный  или  неизвестные
разбили все окна, перерыли землю...
   - Епископальную церковь?
   - Это еще не все. - Джим  помолчал  секунду,  не  зная,  как  сказать
дальше. - Видите ли, епископ, кто-то написал... исписал проклятиями  всю
лицевую стену здания.
   - Проклятиями?
   - Козьей кровью.
   В трубке повисло молчание.
   - Сегодня утром мне позвонил Тим Ларсон, - продолжал  Велдон.  -  Это
сторож при церкви. Короче, он сообщил, что на  здание  церкви  совершено
нападение, и попросил приехать как можно быстрее. Я...
   - Что за проклятия? - перебил епископ.
   - Уверены, что хотите это услышать?
   - Я уверен, что мне уже приходилось слышать  подобные  слова,  мистер
Велдон. - Возможно, я и сам ими порой пользуюсь.
   - Там три строчки. Первая - "будьте  вы  прокляты".  Вторая  -  "будь
прокляты ваши души". И  последняя  -  "катитесь  к  черту".  "Будьте  вы
прокляты. Будь прокляты ваши души. Катитесь к черту". Надпись  покрывает
всю переднюю часть здания.
   Епископ молчал.
   - Поэтому я и звонил вам, - прокашлявшись, заговорил Джим. -  Дело  в
том, что мы еще  не  разобрались,  в  чем  дело,  и  хотели  узнать,  не
связывался ли с вами утром отец Селвэй.
   - Нет, - негромко произнес епископ. - Что  он  вам  сказал  по  этому
поводу? У него есть какие-нибудь соображения, кто бы мог это сделать?
   - В этом-то и загвоздка, епископ, - опять кашлянул  шериф.  -  Мы  не
знаем, где находится отец Селвэй.
   - Вы не знаете, где он?
   - Именно. Тим сначала позвонил  не  мне,  а  ему,  чтобы  сообщить  о
происшествии, но телефон не отвечал. Когда я через  полчаса  приехал,  в
доме никого не было. Вся семья исчезла. Входная дверь осталась открытой,
но дом пуст.
   Сейчас там  работает  моя  команда,  проводят  расследование,  но  не
похоже, что в семье что-то случилось. Машины Селвэя нет, и  у  нас  есть
основания подозревать, что они могли уехать куда-нибудь.
   -  Что  вы  конкретно  хотите  сказать,  мистер  Велдон?  -  внезапно
холодным, жестким тоном произнес епископ.
   - Ничего особенного. Я уже сказал - мы не понимаем, что произошло.  И
в этом смысле нам бы хотелось поговорить с отцом Селвэем, нет ли у  него
каких-нибудь соображений на эту тему.
   -  На  что  вы  намекаете?  -  Голос  звучал  монотонно,  но  в  этой
монотонности сквозила угроза, жесткая, властная авторитарность.
   Джим закрыл глаза, чувствуя, что впадает в отчаяние. Больше  всего  в
жизни он терпеть не мог гражданских, которые пытаются использовать  свое
положение, пытаются объяснить ему, что и как нужно делать, но взял  себя
в руки и ровным, официальным тоном ответил:
   - Я ни на что не намекаю, епископ. Я просто...
   - Вы не допускаете, что с семьей Селвэй могло  что-то  случиться?  Не
могли их похитить?
   - Мы отрабатываем все версии, епископ. Но, честно говоря,  на  данной
стадии расследования Селвэй выглядит скорее подозреваемым, чем  жертвой.
Мы обнаружили отпечатки его пальцев по всей церкви.
   - Разумеется, в церкви должны быть отпечатки его пальцев. Это же  его
церковь.
   - Кровавые отпечатки?
   По молчанию в трубке он понял, что собеседник в ярости.
   - Епископ!
   - Да?
   Джим поежился от ледяного тона.
   - Мы хотим как можно скорее переговорить с Селвэем. Вот и  все.  Если
по  этому  делу  могут  быть  выдвинуты  какие-то  обвинения,  их  может
выдвинуть только церковь.
   - Вы совершенно правы, мистер Велдон.
   - Через несколько минут мне надо быть в церкви, -  проговорил  шериф,
взглянув на часы. - Не могли бы  вы  позвонить  мне,  если  отец  Селвэй
как-либо с вами свяжется? Или вы сами что-нибудь услышите?
   - Разумеется. И еще, шериф!
   - Слушаю.
   Я распоряжусь прислать в ваш приход  временного  священника,  который
будет исполнять обязанности отца Селвэя до тех пор, пока все это дело не
выяснится.  Я  также  отправлю  кого-нибудь   оценить   ущерб.   Окажите
любезность, дайте знать прихожанам, что службы продолжатся.
   - Безусловно. И я позвоню вам, если  что-нибудь...  В  трубке  звонко
щелкнуло, и связь оборвалась.
   - ...прояснится. Козел, - в сердцах бросил Велдон, швыряя трубку. Кем
он себя возомнил, этот старый ублюдок? Господом богом? Схватив со  стола
карандаш, шериф быстро вышел из кабинета,  на  ходу  переломил  карандаш
пополам и выбросил его в заполненную песком урну.
   - Записывай все звонки, - кивнул он Рите, проходя мимо. - Говори, что
я перезвоню.
   - Хорошо.
   Ну почему это должно было случиться в этом городе,  размышлял  он  по
дороге к машине. Почему это не могло произойти в Пайсоне, или Прескотте,
или в Камп-Верде? Он подошел к новой машине, оставленной в дальнем  углу
стоянки. Это происшествие - не  для  маленького  городка.  Такое  должно
происходить в  Нью-Йорке  или  Лос-Анджелесе,  в  крупных  городах,  где
множество разных сект и банд.
   Он  сел  за  руль  и  застегнул  ремень  безопасности.  Потом   завел
двигатель, включил передачу и с  визгом  рванул  со  стоянки  в  сторону
церкви.
 
3 
 
Клей Генри всю жизнь работал на ранчо - как и отец, и дед. Но никогда еще ему не доводилось видеть ничего подобного. 
   Клей скорчил гримасу и сплюнул. Пахло кровью. Густой и тяжелый  запах
висел в жарком воздухе  позднего  утра,  неприятно  сырой  и  зловонный,
отдающий серой.  Запах  лез  в  ноздри,  забивая  все  другие  ощущения.
Казалось, он просто в нем тонет. Впереди,  на  бурой  вытоптанной  траве
поля, лежали все его шесть коз. У каждой была выдрана  глотка  -  словно
каким-то жестоким орудием. Кровь была повсюду - на земле,  на  слипшейся
шерсти  тушек,  на  перышках  двух  попискивающих  цыплят,   прибежавших
разузнать, в чем дело. Даже на высоких стеблях луговой травы у самых его
ног виднелись отдельные запекшиеся капли крови. Из разверстой дыры горла
ближайшей козы вывалились перекрученные, словно  веревки,  внутренности.
Они  лежали  на  забрызганной  земле,  как  уродливые  распухшие   змеи.
Казалось, что тот, кто разодрал горло  козы,  затем  запустил  по  самое
плечо руку в кровавое отверстие и вывернул  ее  наизнанку.  У  остальных
пяти коз кишки были выворочены точно таким же образом.
   Цыплята жадно клевали окровавленные внутренности.  Клей  пнул  одного
ногой.   Тот   отлетел,   истерично   заверещав   и   судорожно   хлопая
неоперившимися  крылышками.  Собрат  его  с  писком  помчался  назад,  к
курятнику.
   Клей повозил языком во рту и сплюнул, пытаясь избавиться от  мерзкого
привкуса. Мухи уже были  тут  как  тут.  Сотни,  тысячи  мух  слетелись,
казалось, со всего  округа,  они  уже  покрыли  все  доступные  кровавые
пятна... При любом его движении мухи мгновенно взлетали черным облачком,
чтобы через секунду вновь облепить тушки. Если не считать жужжания  мух,
на поле  царила  мертвая  тишина.  Даже  цыплят  не  было  слышно.  Клей
почувствовал не то чтобы страх, но какой-то странный благоговейный ужас.
Примерно такое же  ощущение  он  испытал  в  последние  мгновения  перед
автомобильной аварией, когда, сидя  за  рулем,  понял,  что  уже  ничего
сделать не сможет и столкновения не избежать. Гул в ушах  все  нарастал.
Клей посмотрел на изуродованных животных и опять сплюнул. Конечно,  надо
как можно быстрее убрать  все  это  безобразие,  пока  трупы  не  начали
разлагаться, и зараза не перекинулась  на  других  животных,  но  прежде
стоит позвонить Джиму Велдону. Это дело наверняка заинтересует шерифа.
   Внезапно на фоне мушиного жужжания прорезался  странный  механический
звук, и Клей поднял голову. Над грунтовой дорогой, что шла к  его  дому,
поднималось облако пыли. Кто-то едет в гости. Клей  прищурился,  пытаясь
разглядеть   машину,   но   расстояние   было   еще   слишком   большим.
Прислушавшись, он опознал громкий чихающий звук мотора грузовика  Лорена
Уилбэнка. Интересно, что ему нужно?  Поглядев  еще  некоторое  время  на
перемещающееся пыльное облако. Клей похромал к дому, придерживая  правой
рукой покалеченную ногу.
 
*** 
 
   Обойдя  старый  амбар,  Клей  увидел,  что  Лорен  уже  ждет  его  на
ступеньках крыльца. Высокий сухопарый фермер нервно подбрасывал  камешки
на   ладони,   уставившись   куда-то   вдаль,   в   направлении   старой
полуразрушенной ветряной  мельницы.  Заметив  Клея,  он  резко  отбросил
гальку, встал и взял в руку шляпу.
   - Где тебя черти носят? Все утро пытаюсь дозвониться!
   Клей дохромал до крыльца  и  ухватился  для  надежности  за  чугунные
перила. Потом из правого переднего кармана комбинезона вытащил  огромный
красный платок и утер пот с взмокшего лба.
   - Кто-то порешил всех моих коз. Глотку повыдирал.
   - Я тебе с этим и звонил. Это у всех произошло.
   - Как? - непонимающе уставился на него Клей.
   - Моих коз тоже убили. У Туза, Джонни, Генри - у всех.
   - Тем же способом?
   - Выдрали глотку, - кивнул Лорен,  -  и  вывернули  кишки  наизнанку.
Словно консервным ножом. Мух налетело - прорва.
   - У меня то же самое. - Клей присел  на  верхнюю  ступеньку  крыльца.
Взгляд его непроизвольно стремился  туда,  где  произошло  это  массовое
убийство. За высокой травой тушек не было видно, но казалось,  что  даже
сюда доносится неумолчное жужжание мух, эхом отдаваясь в ушах. - Как раз
собирался пойти позвонить Велдону, - сказал он. - Может,  он  как-нибудь
разберется с этим.
   - Тебе сегодня никто не звонил? -  спросил  Лорен,  отгоняя  от  лица
назойливую муху.
   - Не знаю. Все утро был в поле, - покачал головой Клей. - А что?
   Лорен громко вздохнул и пнул тяжелым рабочим ботинком по крыльцу.  От
подметки отвалился кусок засохшей земли.
   - Не слышал, что случилось?
   Клей отрицательно покачал головой. Лорен немного помолчал.
   - Епископальную церковь знаешь? - наконец произнес он. - Ну,  которая
за больницей?
   - Ты же знаешь, я далек от этого.
   - Ну, не в этом дело. Моя Верна  в  нее  ходит.  Новая,  современная,
довольно симпатичная. А дело в том,  что  кто-то  испохабил  весь  фасад
здания. "Будьте вы прокляты, катитесь к черту"  и  так  далее.  Написано
козьей кровью.
   - Козьей кровью?
   - Карл Чмура с самого утра обзванивает всех фермеров. Может,  и  тебе
звонил, но тебя не было.
   - Я был в поле, - повторил Клей. - Он встал и  поморщился  от  острой
боли в ноге. - Пожалуй, надо им  позвонить.  -  Держась  за  перила,  он
кое-как преодолел последние ступеньки и потянул на  себя  потрепанную  и
выгоревшую  сетчатую  дверь.  -  Зайдешь  или  так  будешь   стоять?   -
полуобернувшись, спросил он соседа.
   Лорен поднялся за ним и  перехватил  закрывающуюся  дверь.  Клей  уже
ковылял по длинному коридору в глубину дома.
   - У тебя найдется кофе или что-нибудь? - крикнул ему вслед Лорен.
   - Утром не успел ничего приготовить, - откликнулся  Клей.  -  Иди  на
кухню, завари кофейку. Где что - сам знаешь.
   На кухоньке было безупречно чисто, как это  обычно  было  заведено  у
Гленды. На старом холодильнике "Сирс Колдспот" боролся за жизнь  тот  же
анемичный,  полузасохший  вьюнок,  на   столе,   покрытом   красно-белой
клетчатой скатертью, в коричневой  плетеной  корзинке  аккуратно  лежали
выцветшие  пластиковые  цветы.  Древняя  газовая  плита,   как   всегда,
блестела. На фоне сияющего фаянса чернело  несколько  трещин.  Окно  над
раковиной выходило в теплицу. Солнечный свет, пробиваясь сквозь  пеструю
листву, ярко заливал все помещение.
   По белому кафельному полу Лорен подошел к  посудным  ящикам,  которые
висели по обе  стороны  от  раковины.  Он  взял  полупустую  банку  кофе
"М-Джей-Б", высыпал две пластиковые ложки в  кофеварку  и  уже  собрался
залить в нее воды, как услышал грохот в глубине  дома.  Бросив  чашку  с
водой в раковину, он выбежал в коридор.
   - Клей! Клей!
   Лорен  поспешил  дальше.  Стук  его  тяжелых  рабочих  ботинок  гулко
раздавался в тишине фермерского дома. Из комнат не доносилось не  звука.
По пути он заглянул в бывшую швейную  комнату  Гленды.  Ничего.  Спальня
Клея. Пусто.
   Кабинет Клея.
   Фермер лежал на полу в окружении свалившихся с полок книг  и  разного
рода безделушек.  Застывшие  широко  раскрытые  глаза  странным  образом
косили куда-то вбок. На щеках - несколько тонких  красных  царапин.  Рот
словно насильно раздвинут. Язык далеко вывалился между оскаленных зубов.
Пальцы с силой сжаты в кулаки. На пальцах - мелкие капельки крови.
   Лорен  отшатнулся,  мгновенно   почувствовав   приступ   тошноты   от
удушливого запаха смерти, усиленного  застоявшимся  воздухом  закрытого,
без окон, помещения. Ухватившись за  дверной  косяк,  он  прислонился  к
стене, закрыл глаза и попробовал несколько раз  глубоко  вздохнуть.  Все
стены  кабинета  были  забрызганы  кровью.  Каким-то  образом  сюда  уже
проникли мухи. Они монотонно  жужжали,  предвкушая  кровавое  пиршество.
Звук в мертвой тишине дома казался неестественно громким.
   Лорен развернулся, собираясь вернуться на кухню, и замер.
   Откуда взялась эта кровь? На скрюченных пальцах Клея было всего  лишь
несколько капель. Еще пара кровавых полос на  щеках,  но  все  остальное
тело  его  друга  казалось  нетронутым.  Он   обернулся   и,   чуть   не
задохнувшись, уставился в угол кабинета.
   Нечто мелкое, хихикающее, неясное, розово-красное, метнулось от  тела
Клея под кровать.
   От импульса безотчетного страха перехватило сердце.
   - Эй! - громко крикнул Лорен.
   Тварь метнулась из-под кровати и в мгновение  ока  вцепилась  в  ноги
Лорена. От удара чуть ниже колен он грохнулся навзничь. На какой-то  миг
он оказался лицом к лицу с Клеем Генри  и  увидел  в  его  остекленевших
глазах свое отражение. Потом что-то мелкое, острое и болезненное впилось
ему в затылок, и он потерял сознание.
 
4 
 
Гордон сидел за печатной машинкой у открытого окна. Небольшой пластмассовый вентилятор гнал воздух прямо в лицо. Но даже искусственный ветер не помогал. Пот струился по щекам, отдельные капли падали на лист белой бумаги. Брэд был прав. Жара невыносима. Он провел ладонью по потным волосам. Да, кажется, он начинает ненавидеть лето, всерьез ненавидеть. Совершенно не американское отношение. Полагалось любить долгие летние дни, любить играть в волейбол и другие игры на свежем воздухе, устраивать пикники и слушать "Бич Бойз". Но вечерами темнело не раньше девяти, а дни стояли жаркие, влажные и не доставляли ни малейшего удовольствия. Понятно, что тебе жарко, когда таскаешь ящики с пепси. Этого можно ожидать. Но и дома, в одних шортах, без рубашки, он потел как свинья. Во время печатания голая спина болезненно прилипала к реечной спинке стула. Наступило время муссонов, и, разумеется, вечерами и ночью стало прохладнее. Но по утрам жара снова вступала в свои права. 
   Марина, напротив, любила лето. Всегда любила и, видимо, будет  любить
и дальше, хотя одному Богу известно за что. Он видел, как она  лежит  на
своем серебристом, словно сделанном из фольги "космическом покрывале" на
совершенно открытом пространстве перед домом,  стремясь  усилить  и  без
того приличный загар.  Протянув  руку