й силуэт не наводил на мысль о критических разрушениях данного кибермеханизма.
     Что-то беспокойно скользнуло по периферии сознания, не то промелькнула какая-то неосознанная мысль, не то от усталости чудилось что ни попадя, но спустя секунду Семен понял: беспокойство исходит от Клименс.
     Первый раз его электронная подруга проявляла такую настойчивую, но, что самое поразительное, эмоциональную инициативу.
     Что случилось? - мысленно спросил Семен, продолжая смотреть на страшный механический контур с дистанции в десяток метров. Он не испробовал на прочность те конструкции, что некогда смялись под весом извлеченного минуту назад истребителя, и потому стоял на краю образовавшейся полости, не решаясь ступить на хаотичное плетение расплющенных металлоконструкций.
     Путь безопасен, - возник в сознании голос Клименс.
     - Откуда ты знаешь? - вслух спросил Семен.
     Я обработала видеоряд, полученный посредством твоего зрения, - ответила она. - Ты можешь подойти к нему? - Это уже был вопрос, больше похожий на робкую просьбу.
     - Почему ты так реагируешь? - озадаченно поинтересовался Семен, глядя на угрожающий контур застывшей навек серв-машины.
     Я была когда-то боевой системой "Фалангера", - ответила ему Клименс.

***

     Этот вечер был полон сюрпризов и неожиданностей.
     Медленно сгущались сумерки, в небесах рдели краски заката, у горизонта слоистыми полосами застыли багряные облака.
     Семен медленно и осторожно преодолел десяток метров, отделявших его от серв-машины, и снизу вверх взглянул на "Фалангера", разглядывая подробности строения чудовищного механизма в неверном свете подкравшегося вечернего сумрака.
     Люк в днище машины был плотно закрыт.
     Клименс молчала, но Семена уже охватило любопытство, и он решил, что обязательно стоит заглянуть внутрь рубки управления.
     Не имея специального магнитного ключа, он принялся вскрывать люк механическим способом.
     Около получаса он возился с обесточенными запорами, и наконец массивный бронированный овал в днище "Фалангера" поддался, опустившись на пару сантиметров. Вниз посыпалась труха, в которую превратился уплотнитель.
     Осторожно, - предупредила Клименс.
     Шевцов и сам видел, что люк вот-вот откроется под собственным весом. Спрыгнув с наскоро сооруженных лесов, он нашел длинный кусок арматуры и, действуя им как рычагом, подцепил край овальной бронеплиты, находясь при этом на безопасном расстоянии.
     Раздался протяжный скрип, затем глухой удар, и люк открылся.
     Семен дождался, пока изнутри ссыплется весь мусор, а массивная плита прекратит скрипуче раскачиваться на удерживающей ее петле. Два гидравлических привода, некогда приводивших в движение тяжелый люк, сейчас бессильно торчали по краям образовавшегося отверстия, демонстрируя поржавевшие, вырванные из своих гнезд поршни.
     Секунду спустя, вслед за осыпавшимся прахом уплотнителей в образовавшийся проем выпала, раскручиваясь на лету, легкая пластиковая лесенка.
     Шевцов попробовал ее на прочность и, убедившись, что пластик по-прежнему надежен, полез вверх, к открывшемуся проему.
     Внутри рубки управления царил плотный мрак, а застоявшийся воздух казался спертым, удушливым. Достав фонарь, Семен включил его и положил на пол, установив фокусировку луча на широкий угол рассеивания.
     Небольшое помещение озарил неяркий свет; по матовым поверхностям погашенных экранов обзора поползли причудливые блики, сложный пилот-ложемент, установленный посередине рубки, отбросил гротескную тень...
     Шевцов осмотрел кресло пилота, затем перевел взгляд на свод рубки. Плотно сомкнутые сегменты брони ясно свидетельствовали, что приводы автоматического катапультирования пилот-ложемента не были активированы в тот момент, когда "Фалангер" вышел из строя.
     Значит, машиной управлял не человек?
     Взгляд Семена переместился к пульту управления. Странно, что машина, оказавшаяся похороненной в глуби нагромождения металлических конструкций, выглядела неповрежденной. Сумрак, царящий снаружи, и масса смятого прессованного металла, среди которого был зажат корпус "Фалангера", не позволили Шевцову с точностью определить степень механических повреждений серв-машины, но обстановка рубки управления казалась нетронутой, лишь полное отсутствие энергии в бортовой сети создавало впечатление необратимой утраты функциональности.
     - Ну? - Семен знал, что Клименс смотрит на мир его глазами, и потому еще раз обвел взглядом рубку. - Что ты скажешь?
     Обрати внимание на центр пульта.
     Шевцов посмотрел в указанном направлении и увидел разбитую ударом панель облицовки, а за ней пустое гнездо, которое в сумраке было похоже на выбитую глазницу.
     - Кто-то вырвал отсюда модуль "Одиночки"? - интуитивно предположил он.
     Да, - ответила Клименс. - Ты не согласишься ненадолго расстаться со мной?
     - Зачем? - насторожился Шевцов.
     Я хочу оттестировать цепи управления. Возможно, машина функциональна.
     Семен в нерешительности покачал головой.
     - Опасные игры, Клименс.
     Нет. Рациональные. Сервоприводная машина существенно облегчит твой труд. Ты сможешь заработать достаточно денег за сравнительно короткий срок, и тогда твоя зависимость от обстоятельств станет не такой острой. Ведь этим миром правят деньги, я верно рассуждаю?
     - Боюсь, что да... - ответил Шевцов, задумавшись над словами Клименс.
     А ведь она права. Прототипом всех боевых серв-машин являлись мирные аграрные роботы Дабога, а раз так, то обратная трансформация тоже вполне осуществима. Ремонтные манипуляторы "Фалангера" могут разгребать металлические завалы и снимать бронеплиты обшивки, избавив его от изматывающего физического труда.
     - Хорошо, - Семен коснулся своего импланта, открывая его крышку. - Только не натвори глупостей, Клименс, - предупредил он.
     Не беспокойся. С этой машины наверняка снято все вооружение. Можешь положиться на меня. Через полчаса я дам ответ, насколько функционален сам эндоостов и его приводы.
     Шевцов выслушал ее, а затем молча вынул из раскрытого импланта кристаллосхему, с которой ни разу не расставался на протяжении пяти лет своей осознанной жизни.
     Вставив модуль Клименс в пустующее гнездо "Фалангера", он подобрал фонарь и вылез наружу.
     Хотелось просто посидеть в тишине и подумать над своим сегодняшним положением.

***

     Ночь уже вступила в свои права, и сумеречные контуры металлических отвалов теперь озарял рассеянный свет прожекторов.
     Семен не стал покидать свой тоннель, а сел на выступ какой-то балки и закурил.
     Нагретый за день металл медленно остывал, отдавая тепло в ладонь. Вокруг стояла звонкая тишь, ночью жизнь замирала, и лишь отдаленный рокот возвещал о том, что какая-то часть обитателей огромного механического кладбища не спит, торопясь закончить дневные дела.
     В темноте чудились какие-то тени, слух ловил не то звук шагов, не то шелест ветра, заблудившегося в ржавом лабиринте былого...
     Сигарета тлела меж пальцев, и ее огонек походил на маленький маячок, светящий в ночи для запоздалых путников.
     Шаги...
     Это уже не походило на слуховую галлюцинацию, и Шевцов мгновенно напрягся. Точно - шаги. Кто-то невидимый осторожно пробирался по проделанному им тоннелю, и Семен резко включил фонарь.
     В противоположном конце огромной каверны, оставшейся после расчленения истребителя, стояла Кейтлин.
     Она инстинктивно подняла руку, заслонив глаза от резко вспыхнувшего света.
     - Шевцов? - полувопросительно произнесла она.
     Семен приглушил сияние фонаря.
     Встав, он подошел к Кейтлин и протянул ей руку.
     - Осторожно, тут ненадежный пол, - произнес он, ощущая холод ее узкой ладони.
     - Я пришла поговорить.
     - О чем? - спросил Семен, выведя ее на безопасный, по его мнению, участок. - Я уже понял, что прошлое необратимо. Зачем его ворошить?
     Кейтлин присела.
     Достав сигарету, она долго разминала ее в пальцах, а потом ответила, так и не прикурив:
     - Я не могла не прийти, после того как вспомнила твое лицо. - Она протянула ему листок со стихами и добавила: - Возьми.
     - Почему ты...
     - Мне они не нужны, - перебила его Кейтлин. - Их писала девочка, едва ли осознающая сама себя, и я давно не имею ничего общего с ней.
     Семен не стал спорить. Его опять неприятно поразил ее холодный тон и какая-то ненатуральная сухость фраз. Впрочем, что он мог знать о ее судьбе? Возможно, жизнь обошлась с Кейтлин еще круче, чем с ним?
     Она и Дункан... Оба с нестандартными имплантами. Бывают ли такие совпадения, учитывая, что полковник Дуров ясно упомянул о мизерном количестве выживших в том бою?
     Присев рядом, он спросил:
     - Ты встречала кого-нибудь из наших после поражения Земли?
     - Нет, - коротко ответила Кейтлин. - Пару раз слышала краем уха, как офицеры переговаривались между собой, упоминая какой-то "последний резерв", якобы востребованный адмиралом Табановым за две недели до штурма Земли. По датам совпадает.
     - И все?
     - Да, - кивнула она. - Знаешь, у меня по большому счету не было времени, чтобы размышлять над этим, а тем более искать кого-то. Ты первый, кто встретился мне, потому я пришла.
     - Некогда? - Семен не понял смысла сказанной фразы.
     - А ты искал? - холодно спросила Кейтлин. В сумраке ее лицо казалось пепельно-серым.
     - Нет, - ответил Семен. - Прошло меньше месяца, как я освободился.
     Кейтлин повернула голову, посмотрев на него с явным недоверием.
     Семен саркастически усмехнулся. Сегодняшний облик Кейтлин резко контрастировал с его краткими воспоминаниями о ней.
     - Ты не читала параграфов Элианского соглашения? - спросил он.
     - Нет, - спокойно ответила девушка.
     - По условиям капитуляции весь рядовой состав войсковых соединений Земного Альянса был амнистирован... - пояснил Семен, не понимая, как могла она избежать плена и связанных с поражением Альянса репрессий. - А вся ответственность за военные преступления возложена на офицерский состав. По логике победителей, солдат - человек подневольный. Значит, в эскалации войны повинны офицеры - те, кто отдавал приказы.
     - Но ведь ты... - В ее голосе впервые прозвучали нотки неуверенности, будто Кейтлин что-то забыла.
     - Носил знаки различия лейтенанта ВКС, - закончил ее мысль Семен. - Учитывая низкое звание, суд фильтрационного лагеря дал мне пять лет исправительных работ. В подземных уровнях Форта Стеллар... - добавил он после короткой паузы. - Месяц назад меня освободили и предложили улететь на Кьюиг. Я согласился, полагая, что смогу устроиться здесь и забыть прошлое. Как видишь - не получилось.
     Кейтлин промолчала, и Шевцов решил, что с него хватит недосказанности.
     - Расскажи мне о себе, - напрямую попросил он. - Как ты попала сюда и что связывает тебя с Дунканом?
     Кейтлин долго молчала, а затем произнесла:
     - Тебя не касаются мои отношения с Дунканом.
     Шевцов понимающе кивнул.
     Конечно, он не имел права вторгаться в чужие судьбы. Но неужели она совершенно не осознает, что их встреча идет в острый разрез с теорией вероятности? Пусть она изменилась, может быть, стала жестокой, циничной, презирающей остальных людей, но должен же сохраниться в ее душе хотя бы призрак той девушки, которая писала стихи накануне боя?
     - О чем ты думаешь? - сухо спросила Кейтлин.
     - О судьбе... - откровенно ответил он. - О ее извивах... и об эгоизме наших душ. Пытаясь сохранить чистоту, мы в какой-то момент начинаем вязнуть в грязи, не находишь?..
     - Почему ты спросил меня о Дункане? - Вместо ответа на последнее замечание она лишь задала очередной вопрос. Казалось, что ее занимает только одно - осведомленность Шевцова, направление его мыслей, ход логических рассуждений.
     Хорошо, поговорим по существу...
     - Кейти, взгляни на мой имплант. - Семен привычным движением снял заглушку из пеноплоти, обнажая характерный контур металлизированного включения в черепную кость.
     Она перевела взгляд на гнездо для нейросенсорного контакта.
     - Тебе знакома такая форма, верно?
     - Да, я смотрюсь в зеркало и отлично знаю, что у всех, кто входил в состав пресловутого "резерва", нестандартные височные импланты. Что из того?
     Семен натянуто усмехнулся:
     - Тогда напряги свое воображение, вспомни, у кого еще ты видела такое же устройство, - посоветовал он. Кейтлин на секунду задумалась.
     - Дункан? - она внимательно и отчужденно посмотрела на Шевцова.
     - Да, Кейти, - стараясь не замечать ее холодной, напряженной реакции, подтвердил Шевцов. - Он носит точно такой же имплант, как у тебя или у меня.
     - И что это, по-твоему, значит?..
     Шевцов нахмурился. Кейтлин уклонилась от всех заданных ей вопросов, ничего не поведав о себе. Это становилось не просто непонятным, а подозрительным.
     - Ты говоришь, что встретила Дункана не на Кьюиге? - попробовал выяснить он.
     - Это неважно. Шевцов, тебе лучше позабыть эту встречу. Я понимаю, что должна помочь тебе... - с этими словами она вытащила из кармана пухлую пачку банкнот. - Возьми эти деньги и уезжай отсюда. Завтра тут сменятся хозяева, а ты достоин лучшей судьбы.
     - Свою судьбу я делаю сам, - возразил Шевцов, - мне не нужны деньги, лучше ответь, почему ты лжешь?
     Кейтлин даже не вздрогнула.
     - В чем я тебе лгу? - спокойно поинтересовалась она.
     - В том, что не встречала никого из "резерва". Ты ведь сама признала, что у Дункана точно такой же специфичный имплант, как у тебя или у меня. Если он не ровня нам по возрасту, значит, резерв был не один?
     - Оставь эту тему в покое. Возьми деньги и забудь про нас.
     - Я хочу знать свое прошлое, - упрямо проговорил Шевцов.
     - Дункан ничем не поможет тебе. Он ничего не помнит.
     - Знаешь, Кейти, я уже не могу полагаться на твои слова, - откровенно признался Шевцов. - Я хочу сам поговорить с ним, раз эта встреча уже состоялась.
     - Он не станет разговаривать с тобой.
     - Посмотрим. - Шевцов встал. - Подожди меня здесь, если не возражаешь. Я не причиню вреда твоему другу. Просто задам ему пару вопросов.
     Он думал, что Кейтлин не согласится, но она внезапно кивнула, покосившись при этом в сторону застывшей без движения фигуры "Фалангера".
     - Хорошо, Шевцов. Пусть будет по-твоему. Только с одним условием.
     - Каким?
     - Ответит тебе Дункан или нет, ты забираешь деньги и забываешь о нашем существовании, идет?
     - Посмотрим... - угрюмо ответил Семен. - Знаешь, я уже и сам не рад, что мы встретились.
     С этими словами он повернулся и пошел к выходу из металлической пещеры.
     Его не покидало чувство, что он что-то делает не так, все изначально пошло неправильным, горьким, обидным путем, но Шевцов был упрям и не хотел отступать от своих намерений. Он искал информацию о прошлом везде, где только мог, и разговор с Дунканом, возможно, прояснит хотя бы некоторые аспекты возникновения "резерва"? Пусть, по словам Кейтлин, Дункан ничего не помнит о прошлом, но ведь есть еще и подсознание, которое можно пробудить?
     Размышляя таким образом, Семен не мог предвидеть дальнейшего развития событий.

***

     Дункан по-прежнему сидел за столом, в своем непритязательном "офисе", погрузившись в глубокую задумчивость.
     Когда хлопнула входная дверь, он лишь приподнял взгляд.
     - Что еще? - неприязненно спросил он.
     - Надо поговорить, - Шевцов пересек пустое помещение и сел на свободный стул.
     - Обнаглел? - мрачно осведомился Дункан.
     - Нет, - ответил Семен и неожиданно усмехнулся. - Quod licet jovi, non licet bovi?6
     Лицо Дункана мгновенно утратило брезгливую задумчивость. Вскинув взгляд, он с откровенным удивлением посмотрел на худого, небритого, одетого в потрепанное пальто Шевцова.
     - Где ты выучил эту фразу? - спросил он. Семен покачал головой.
     - Не фразу, Дункан. Я знаю латынь.
     - Откуда? Это мертвый язык.
     - Но ты ведь понял, что я сказал?
     - Да, - согласно кивнул Дункан. - Ты верно подметил про Юпитера и быка, - тут же добавил он. - Кто-то из нас двоих позабыл свое место.
     - Неправильно. Нас объединяет нечто большее, чем ты думаешь.
     - Например?
     Шевцов внимательно посмотрел на него.
     - Не хочешь напрягаться? Или ты не привык прислушиваться к себе? Просто живешь как получится?
     - Послушай, не испытывай моего терпения!
     - Я знаю, у тебя проблемы...
     - Это у тебя сейчас будут проблемы! - Выхватив оружие, Дункан резко встал, так, что его кресло откатилось в сторону, но Шевцов продолжал сидеть, демонстрируя полную невозмутимость.
     - Может, все-таки выслушаешь меня, если сам не желаешь вникнуть в смысл происходящего? - спросил он, снизу вверх глядя на своего работодателя. - Разве тебе не интересно, откуда в твоей голове взялось знание латыни? Ведь ты сам упомянул, что это мертвый язык. Может, ты рискнешь утверждать, что понимаешь свое прошлое? Или ты уже разобрался во всем?
     Последняя фраза Шевцова заставила Дункана опустить "Стайгер". Швырнув оружие на стол, он отошел к дальней стене помещения, развернул откатившееся туда офисное кресло и, вернув его на место, уселся, сцепив в замок побелевшие пальцы рук.
     - Говори, - мрачно произнес он, не поднимая взгляда. - Но учти, если ты меня не убедишь в том, что нас действительно что-то связывает, дальнейший разговор будет коротким. У меня масса проблем, помимо тебя.
     Семен не стал кривить душой, избирая обходные пути.
     - Кейтлин рассказывала тебе о так называемом "последнем резерве"? - напрямую спросил он.
     - Нет, - отрицательно покачал головой Дункан. - А ты откуда знаешь ее? - тут же с ревностным подозрением поинтересовался он.

***

     Рассказ Шевцова оказался сжатым, но емким.
     - Выходит, мы не настоящие люди? - настороженно спросил Дункан, когда Шевцов закончил проводить зримую параллель между подростками "последнего резерва" и им самим.
     - Такое утверждение неверно, - возразил Семен. - Между мной, тобой и Кейтлин нет явного генетического сходства, значит, мы являемся не клонами, а людьми с уникальными геномами.
     - Это что-то меняет? - холодно спросил Дункан.
     - Сам способ искусственного зачатия не нов, - ответил ему Шевцов. - Добрая половина населения колонизированных планет рождена в инкубаторах. На Земле подобный способ пополнения генофонда не практиковался только по причине тотального перенаселения. У нас есть родители - это люди, отдавшие свой генетический материал в банк низкотемпературного хранилища много веков назад. Новация заключена не в способе зачатия, а в процессе роста, - уточнил он свою мысль. - Нас растили не для войны, Дункан.
     - Почему?
     - Потому что мы взрослели в виртуальной среде. Этому может быть лишь одно объяснение: нас хотели оградить от реальности, в которой шла война. Тот, кто причастен к нашему появлению на свет, понимал, что лишь полная изоляция от влияния внешнего мира позволит нам вырасти без ненависти и страха, без перекосов психики, которые неизбежно накладывает война на детей и подростков.
     - Но ведь все произошло ровно наоборот, - с прежней холодностью констатировал Дункан.
     - Да. Мне удалось узнать, что программы развития личности были заменены с общеобразовательных на узкоспециализированные, за два года до нашего пробуждения.
     - Узкая специализация - это обучающие программы военного профиля?
     Шевцов кивнул.
     - Ты сделал для себя какой-то вывод? - продолжал расспрашивать Дункан. Казалось, что в получаемой от Семена информации он искал ответ на какой-то иной вопрос, равнодушно восприняв слова о "резерве", но живо интересуясь осведомленностью Шевцова о нем лично.
     Семен пожал плечами:
     - Я лишь понял, что человек или группа людей, ответственных за наше появление на свет, отнюдь не обладали реальной властью. Судьба дважды вторгалась в их планы, ломая все на корню. Первый раз это произошло в Солнечной системе, а второй на неизвестной мне планете... Скажи, где вы встретились с Кейтлин?..
     Это был важный, ключевой для Шевцова воп