арительные условия. Никто не погиб, уничтожен лже-Логрис, и члены Квоты теперь стали обычными смертными, попрятавшимися на своих мирах.
     Знак Логриса засиял ярче. По нему пробежала внезапная гамма оттенков.
     - Я рад, что предоставленные мной координаты оказались точны, - произнес голос. - Следующий этап договоренностей уже вступил в силу: я включился в цепи управления устройств фотонного щита и начал его дезактивацию. Мы можем продолжать?
     - Да. - Шейла кинула беглый взгляд на рассыпанные по столу кристаллы. - Мы с майором перейдем на командный мостик крейсера, переключись туда.
     Голографический знак вспыхнул и исчез, истаяв в воздухе, будто его и не было. Шерман покачал головой.
     - Не много ли вольностей ты ему позволяешь?
     Шейла пожала плечами, продолжая смотреть на кристаллы с личностями Бессмертных, буквально притягивающие ее взгляд.
     Одни звезды ведали, как тяжел оказался груз ответственности, которую приняла она на свои плечи.
     - Пойдем, Хьюго... - произнесла Шейла, сгребая кристаллы в пустой пластиковый контейнер. Логры глухо застучали о его дно. - Нас ждет историческая процедура, - добавила она, убирая емкость с Лограми в сейф. Повернувшись к Шерману, Шейла поймала его колючий взгляд и внезапно протянула руки ему навстречу. - Спасибо, Хьюго... - произнесла она, по-прежнему глядя в его глаза.
     - За что?
     - За то, что ты есть. За то, что ты рядом... Никто из нас не справился бы с этим в одиночку... Никогда.
     Шерман промолчал, лишь долго пристально смотрел в ее глаза.
     - Пойдем, - наконец произнес он.

***

     На мостике флагмана вновь собрались все старшие офицеры.
     Дверь отсека открылась, на пороге появился Лерватов. Молча посторонившись, он пропустил внутрь двух представителей древних рас - инсекта и логрианина.
     Увидев знак Логриса, двухголовый отпрянул и зашипел.
     - Что он делает? Испугался, что ли? - Дункан, не питавший к ксеноморфам никаких симпатий, покосился на логрианина, шеи которого медленно сплетались между собой.
     Он приветствует своих предков, чьи разумы уже ожили на носителях Логриса, - бесстрастно осуществил мысленную передачу воин-инсект.
     - Логрис, ты в состоянии переводить? - спросил Лерватов у ослепительного иероглифа.
     - Могу я по-прежнему использовать бортовую аудиосистему? - осведомился вполне ясный, человеческий голос.
     - Да, естественно, - ответил Дмитрий, включая автоматическую запись. - Итак, - он повернулся к инсекту. - Вправе ли ты отвечать за тех особей твоей расы, что оказались выброшены в Сферу Дайсона?
     - Да. Я могу говорить от имени своей расы.
     Лерватов кивнул.
     - Ты? - обернулся он к логрианину. Динамики защелкали переливчатым щебетом, перемежающимся шипением. Двухголовый ксеноморф расплел свои шеи и демонстративно отвернул одну голову от другой, одновременно щебеча в ответ.
     - Он все еще потрясен и подавлен, - перевел голос. - Раб, сын раба, внук раба, - он не помнит, что такое цивилизация. За него будет говорить разум тех, кто помнит закон Логриса.
     Дмитрий опять кивнул. С точки зрения человеческих норм, формальности были соблюдены.
     - Я буду говорить от имени Совета Безопасности Миров, который был и остается единственной организацией, выражающей общие интересы всего Человечества, - сухо произнес он. - По законам военного времени, я как исполняющий обязанности командующего флотом несу всю полноту ответственности за принятые решения перед лицом цивилизации и истории.
     В отсеке повисла гробовая, напряженная тишина.
     Тихо скрипнули хитиновые жвала воина-инсекта.
     Мысленный голос насекомого-телепата не нуждался в переводе, но Логрис не пренебрег своими новыми обязанностями:
     - Я, первый из Семьи, обращаюсь к людям, - произнес изливающийся из скрытых динамиков голос. - Существование моей Семьи под угрозой. Я прошу помощи и поддержки, в ответ на что, от имени всех инсектов, клянусь не нарушать тех договоренностей, которые будут достигнуты, и выполнить все условия, на которых люди согласятся принять нас на территорию своего Жизненного Пространства...
     Даже скептически воспринявший процедуру Дуглас спрятал усмешку, побледнев и выпрямившись. Взгляд Лерватова вернулся к знаку Логриса. Голос не заставил себя долго ждать.
     - От лица поколений, сохраненных на моих носителях сущностей, а также от имени ныне живущих поколений расы логриан, прошу цивилизацию людей о помощи, поддержке и защите, - произнес он. - По предложению майора Дмитрия Лерватова и капитана Шейлы Норман, осуществляющих верховную власть в структурах Флота, в ответ обязуюсь передать Человечеству технологию Логра, а также беспрепятственно принимать на свои носители сущности людей, которые добровольно пожелают сохранить свое сознание и продолжить существование после физической смерти тела.
     Дмитрий ощутил, как дрожь медленно ползет вдоль позвоночника.
     Он посмотрел на собравшихся.
     - Я спрашиваю присутствующих здесь старших офицеров - как относятся они к возможности предложенного союза?
     Первым кивнул Шерман.
     - Да... - явно волнуясь, в несвойственной ему манере ответил он.
     - Согласен, - подал свой голос Николай Сокура.
     - Да, - тихо и твердо произнесла Шейла.
     Дункан молчал дольше других.
     - Да, - наконец произнес он, стараясь не смотреть в сторону воина-инсекта.
     - В таком случае, проект создания новой Конфедерации Солнц, в состав которой войдут три цивилизации: людей, инсектов и логриан, вместе с протокольной записью этих переговоров, а также подробным освещением сути произошедших событий, будет отправлен всем планетным правительствам, для принятия собственных решений, - произнес Дмитрий.
     - Сеть Интерстар разрушена... - напомнил ему Шерман, который из-за операции по уничтожению лже-Логриса оказался не в курсе последних событий. - Мы не имеем связи с мирами.
     - Эту проблему в состоянии решить Логрис. Он способен включиться в систему станций Гиперсферной Частоты, вместо Элианского узла, - ответил Лерватов. - Я готов передать ему все необходимые коды связи и точные гиперсферные координаты планет, при условии, что первое включение будет временным. Далее мы поступим так, как решат правительства миров, при подаче голосов ?за? и ?против?. Вопрос о восстановлении Сети Интерстар на базе мощностей Логриса я также вношу пунктом для голосования. Ответ планетных правительств будет снят Логрисом ровно через сутки со станций Гиперсферной Частоты колонизированных Человечеством планет.

***

     По бортовому расписанию крейсера ?Антимир? наступал вечер.
     У вспомогательного грузового шлюза корабля дежурил восполнявший критический некомплект экипажа робот-андроид, когда на предшлюзовую площадку поднялись пять старших офицеров флота, четверо из которых несли тяжелый консервационный контейнер, похожий на озаренный зеленоватым сиянием суспензорного поля саркофаг.
     Дройд считал полномочия личных кодов доступа и посторонился, одновременно активировав привод внутреннего люка шлюзовой камеры.
     Пять человек вошли внутрь, молча надели скафандры и застыли, ожидая, пока внутренний люк встанет на место и начнется процесс откачки воздуха.
     На их лицах скорбь смешивалась с надеждой.
     В открытом космосе царили габаритные и опознавательные огни крейсера. Они протянулись вдоль корпуса исполинского космического корабля, уходя во мрак и сливаясь с фоном далеких колючих звезд.
     Перемены, постигшие этот участок пространства, казались разительными и уже были видны невооруженным глазом.
     На том месте, где раньше разливалось море черноты, обозначавшее собой Рукав, теперь медленно разгоралась холодная заря звездного света.
     Величественное шаровое скопление звезд, которое никогда не наблюдал ни один астроном древней Земли, медленно вытаивало из мрака, который миллионы лет скрывал его под своим саваном.
     На фоне этого невиданного явления медленно вращалась гигантская черная воронка Логриса, опутанная по периметру вольготно распростершимися в трех измерениях, причудливо переплетенными кристаллическими нитями.
     Пять человек в белоснежных скафандрах стояли напротив, а у их ног, на металлической смотровой площадке, выступающей из обшивки крейсера, покоился консервационный модуль.
     В нем лежал человек.
     Нимб нежно-зеленого мерцания суспензорной защиты по-прежнему обнимал голову и плечи Горкалова. Его черты казались неживыми в этом холодном свете.
     Пять человек по очереди склонились к нему, прощаясь.
     - Логрис, ты готов? - с неимоверным трудом сдерживая слезы, спросила Шейла в коммуникатор.
     - Да... - пришел ответ.
     Четыре человека подняли консервационный саркофаг и оттолкнули его от обшивки крейсера, послав в полет по направлению к черной, распростершей вокруг себя причудливые кристаллические синусоиды, медленно вращающейся массе Логриса.
     Каждый из них прощался в этот миг с Горкаловым, а в душе неистово верил, что это - не навсегда.
     Когда-нибудь они так же отправятся в этот путь, чтобы встретиться с теми, кто ушел раньше.
     Шейла, не выдержав, заплакала.
     Николай молча взял ее за руку.
     Она смотрела в разгорающуюся звездную зарю, в Логрис, а казалось, что смотрит в свою душу...
     Ее свободная рука скользнула к поясу, на котором был укреплен небольшой контейнер. Пальцы сжались, вытащив из него десяток кристаллов.
     Что-то черное, неизбывное вдруг всколыхнулось в душе, захотелось сжать пальцы еще сильнее, чтобы от этого усилия заработали псевдомускулы скафандра, стирая в порошок Логры, на которых были записаны сущности голубокожих существ.
     Впереди, на черном теле Логриса, внезапно сверкнула зеленоватая вспышка - это саркофаг с телом Ильи достиг чрева древней машины.
     Горячие слезы бежали по щекам Шейлы, и не было возможности смахнуть их.
     Наступала новая эра. Новое единение миров рождалось из боли, здравого смысла и чисто человеческого понятия, не нашедшего аналогов среди семантических символов логриан и инсектов - милосердия.
     Шейла вдруг подняла руку и оттолкнула от себя горсть кристаллов.
     Кто-то из них угодит в сплетение кристаллических нитей и, вспыхнув статикой, сольется с ними, войдя в Логрис, кто-то, волею случая, пролетит насквозь и навсегда канет в бездне пространства.
     Пусть летят...
     Мы никогда не станем убивать ради ненависти или мести...
     Свет возвращающихся в этот мир звезд разгорался все ярче, словно там, за черным телом Логриса, вставало новое невиданное доселе светило.
     Пять человек постояли еще немного, а потом повернулись, один за другим исчезая в чреве космического корабля.
     Их ждал ответ из сотен миров, который должен был поставить точку в вопросе создания новой Конфедерации Солнц.

ЭПИЛОГ

     Место было жарким и пустынным. Горячий суховей поднимал к обжигающим, раскаленным небесам шуршащий песок, бросая его пригоршни на стены храма.
     Знойное марево плавило горизонт.
     Одинокий путник казался на его фоне миражом, призраком.
     Наверное, так оно и было на самом деле. Усталый, изможденный человек шел, по щиколотки увязая в раскаленном песке, его отросшая борода спуталась, кровь на давних ранах спеклась, засохла и смешалась с грязью.
     Заметив необычное строение, гордо возвышающееся над зыбкими очертаниями барханов, изможденный путник остановился, пытаясь понять, существует ли Храм на самом деле или это фатаморгана зло издевается над ним, рождая в сознании желанные, но нереальные образы.
     Он уже давно перестал понимать, где находится.
     Жаркие пески, из которых лишь кое-где торчали белые обметанные солью клыки выветренных скал, если и напоминали аравийскую пустыню, то весьма условно и отдаленно.
     ?Храма уж точно тут не должно быть...? - мысль пришла безразличная, плоская, изможденная, такая же как тело и разум думающего.
     Долгое вознесение... Муки плоти уже притупились, безразличие к собственной судьбе, усталость, неприятие окружающего мира стали монотонностью бесконечного дня, нескончаемого пути под палящим солнцем, на раскаленной сковороде пустыни, монотонный шорох песка убаюкивал, будто смерть дразнила путника своей колыбельной, и этот храм, гордо возвышающийся среди безжизненных песков, казался порождением мысли, призраком, но никак не реальным строением.
     И все же человек, сам не понимая, насколько близок он оказался к истине в своем внезапном провидении, пошел к нему - не мог не пойти.
     Храм действительно был создан силой мысли.
     Здесь все подчинялось одной воле - разуму.
     Он не мог постичь этого, - сознанию путника были пока неведомы некоторые основополагающие принципы нового открывшегося пред ним жизненного пространства - бесконечного мира, где не бывает смерти и где, по сути, можно сотворить все...
     Шаг по песку...
     Еще...
     Еще один шаг...
     Горячие, шуршащие струйки стекают в след, заполняют его, делают неразличимым.
     На ступенях храма, перед распахнутыми сводчатыми дверями, на пороге прохлады сидел человек в странных одеждах.
     Он смотрел на приближающегося путника.
     - Пить! Воды! - отчаянно простонал несчастный.
     Человек встал, протянул руку, и вдруг прямо из горячего, обжигающего легкие воздуха в его протянутую длань материализовалась чаша с прохладной кристально чистой водой.
     Человек протянул ее путнику.
     - Пей.
     Однако несчастный не спешил принять драгоценный дар, ибо его потрясение оказалось сильнее жажды.
     Он внезапно опустился на колени.
     - Великий боже... - прошептал он растрескавшимися губами. - Отец, это ты? Мой путь закончен?
     - Твой путь закончен. Но я не твой отец.
     - Как же так, Отче?
     - Я человек. Такой же, как ты.
     Путник смотрел на него расширенными, мутными от перенесенных тягот глазами, и его взор постепенно прояснялся, словно в душе страстотерпца просыпались скрытые до поры сокровенные силы.
     - Человек?.. - переспросил он. - Как тебя зовут?
     - Илья.
     Путник без сил опустился на ступени храма, закрыл глаза, дрожащими руками на ощупь принял чашу и стал пить долгими, жадными глотками.
     - Я не понимаю... - наконец произнес он, оторвавшись от драгоценной влаги. - Я принял смерть ради спасения Человечества и...
     - Я знаю. - Илья сел рядом с ним на ступени. - Я догадался, кто ты... но тебе многое придется узнать, Иисус. Твой путь сюда был слишком долог. Прошли тысячи лет после твоей смерти на кресте.
     Путник недоверчиво посмотрел на Илью.
     - Ты знаешь мое имя?
     - Его знают многие. На Земле ты стал Богом.
     Кадык Иисуса несколько раз дернулся.
     - Когда это было? Когда я умер? - он посмотрел в глаза Ильи проницательно и одновременно - вопрошающе.
     - Когда я прошел свой жизненный путь и очнулся в пространстве Логриса, заканчивалось четвертое тысячелетие от Рождества Христова, от твоего Рождества, - ответил ему Илья.
     В глазах изможденного путника вспыхнул и потух влажный блеск.
     - Какой долгий путь... - едва слышно прошептал он растрескавшимися губами. - Но я помню все, как вчера. Где я?
     - В твоем представлении - на небесах. В привычных мне терминах - на носителях Логриса, банка жизни, который переживет коллапс Вселенной и снова возродит все сущее после нового Большого Взрыва, когда горячие новорожденные Галактики начнут свой миллионолетний бег в пространстве.
     - Мне трудно понять твои слова.
     - Я знаю. Мы будем учиться понимать друг друга, Иисус. А пока пей. Тебе нужно набираться сил, пока ты не научишься манипулировать этой реальностью, как захочешь.
     Путник сокрушенно покачал головой и вдруг вскинул руку, указав на несколько точек, медленно бредущих по песку, в знойном мираже раскаленного марева.
     - Это люди! - потрясенно воскликнул он. Илья встал и посмотрел в указанном направлении.
     По песку действительно шли люди.
     ?Ну вот, и свершилось...? - потрясение? подумал он. Для него несколько бредущих по пескам фигур означали многое, очень многое. Он долго ждал этого знака, желая убедиться, что там, в реальности, у оставшихся в живых все получилось как надо.
     Ему стоило огромных трудов понять, в каком мире очнулся его разум, а осознав это, он стал ждать и вот теперь наконец увидел желанный знак, - если в виртуальное пространство Логриса попали первые человеческие сущности, значит, все действительно развивается своим чередом, как и задумывалось перед последним походом...
     - Что это значит, Илья? Ты можешь объяснить мне, кто эти люди? Что означает их появление и почему у тебя так изменилось лицо?
     Горкалов опустился на горячие ступени и ответил:
     - Если люди пришли сюда, значит, в бренных мирах все наладилось, но главное - нигде больше не будет удручающей окончательности... Мы победили не только в войне... - Илья посмотрел на знойный горизонт пустыни и потрясенно добавил: - Мы победили время и смерть...