льзнула тень удивления, даже можно сказать больше - его исказила гримаса мгновенного замешательства, граничащего с обыкновенным человеческим страхом. Замечание Горкалова опять попало в точку.
     - Инсекты? - не дав ему опомниться, спросил Илья Андреевич, недвусмысленно кивнув в сторону наполовину стертого временем черного города-муравейника. - Они внезапно появились оттуда?
     - Да... - ответил Дункан.
     - Тогда нам есть о чем поговорить, Фрост.

***

     Реанимированные порталы и территорию Сферы, заново освоенную людьми, разделяла болотистая равнина с редкими зарослями низкорослого кривого кустарника, растущего на выступающих из заболоченной почвы буграх.
     Дальше царила невысокая горная цепь. Создавая рельеф внутренней поверхности Сферы Дайсона, предки современных инсектов разделили ее пространство искусственно сформированными возвышенностями. Когда-то горные хребты, протянувшиеся параллельными полосами, служили не только желанию как-то разнообразить рельеф, они были созданы с более конкретной целью - для облегчения управления климатом. Искусственно возведенные горы являлись неодолимой преградой для воздушных масс, продвижение которых контролировалось при помощи огромных тоннелей, проложенных сквозь хребты на определенной высоте. Блокируя или же, наоборот - открывая их, управляющий Сферой фотонный мозг в прошлом мог осуществлять полный контроль над движением воздушных потоков.
     Но это было три миллиона лет назад, а реальность дня сегодняшнего предлагала совершенно иную картину: то, что являлось когда-то плодородными сельскохозяйственными угодьями, теперь было затоплено водой из мелководных океанов, которые еще в древности прорвали разрушающиеся дамбы и разлились на сотни тысяч квадратных километров.
     Топкие, болотистые равнины вплотную подходили к подножию горных хребтов, материал которых, несмотря на свою кажущуюся прочность, все же поддался неторопливому напору времени, - однообразные возвышенности теперь полностью оправдывали привычное для человека понятие ?горы?. Они приобрели неповторимый рельеф, - ветер, вода и годовые перепады температур, вкупе с неумолимым временем, сделали свою работу, разрушив старые очертания и породив новые. Тоннели, в прошлом регулировавшие перемещения воздушных масс, существовали и поныне, но большая часть из них обрушилась, образовав труднопроходимые, заваленные обломками ущелья, а те, что держались до сих пор, превратились в совершенно гиблые места: ветер дул сквозь эти трубы, проносясь по ним с неистовой скоростью, порой достигавшей нескольких сот километров в час.
     - Вот это место... - Дункан легко сбежал по откинувшемуся пандусу десантной рампы ?БМК?, указывая на изрезанные эрозией горные вершины, разрушенный, фактически стертый безжалостным временем город инсектов у подножия горного склона, осыпавшуюся набережную не существующего ныне озера и две дороги, которые вели от болотистой равнины через хребет, по ту сторону спускаясь к человеческим поселениям Сферы Дайсона.
     Горкалов осмотрелся.
     - Это точно единственный путь? - все же переспросил он, окинув взглядом причудливо выветренные склоны, тут и там прорезанные извилистыми отпечатками русел, по которым в определенное время года вниз сбегали потоки талых вод.
     - Наземная техника сможет пройти только тут, - подтвердил Дункан. Ветер, дувший со стороны болот, лениво шевелил распахнутые полы его черного плаща. - Эти две дороги единственные, что сохранились на протяжении пяти тысяч километров. Остальные либо обвалились, превратившись в ущелья, либо завалены оползнями.
     Илья поднял электронный бинокль и долго пристально разглядывал горы.
     - А по ущельям можно пройти? - наконец спросил он, опуская электронный прибор.
     - Нет, - уверенно ответил Дункан. - Основу этих гор составляет пластик. Он плохо поддается еетественной эрозии, но зато не выдерживает перепадов температур, которые возникли после утраты контроля над климатом. Ущелья, в основном, образовались на месте тоннелей, и они завалены огромными обломками - пластик иногда трескается на глубину в несколько километров, таким образом появляются расселины, а более мелкие трещины откалывают целые глыбы. Они лежат, нагроможденные друг на друга, чаще всего - в шатком равновесии. Попробуй тронь - беды не оберешься... - криво усмехнулся он. - Проверено, причем неоднократно.
     Горкалов, внимательно выслушав пояснения, присел на скат лобовой брони ?БМК?.
     - Значит, встречать их следует тут?
     Дункан откровенно пожал плечами.
     - По моим представлениям, да, - твердо ответил он. - Сколько у них машин, полковник?
     - Неизвестно. - Горкалов поморщился. - Никто не смог найти документы по экспорту.
     - А у нас?
     - У нас двадцать семь, не считая твои ?БМК?.
     - А с той стороны? - Дункан кивнул на горы, подразумевая человеческие поселения за ними.
     - Мы не успеем ничего подтянуть оттуда, - устало ответил ему Горкалов. - Пошлем, конечно, человека, но... - он хлопнул ладонью по колену, будто этим жестом хотел поставить для себя точку в сомнениях, - нечего ждать чуда, нужно надеяться на самих себя. После Элио они обязательно ударят по колонии Сферы, это очевидно.
     Дункан покачал головой, глядя на Горкалова.
     - Мне лично совсем не очевидно... - буркнул он. - Сфера огромна, порталов по ее поверхности может быть разбросано сколько угодно, в любых местах.
     - Да, - согласился Илья.
     - Тогда почему здесь? Почему именно с этой стороны?
     - Это подсказывает здравый смысл, - ответил Горкалов, присев на древний парапет набережной, выступающий едва ли на полметра из-под наносов почвы. - Я изучал Сферу, - пояснил он. - Ты знаком с историей возникновения первой человеческой колонии, основанной за этим хребтом около тысячи лет назад?
     - Нет, - признался Дункан.
     - Я расскажу тебе в общих чертах, - сказал Горкалов, доставая сигарету. - Она появилась сразу после Первой галактической войны. Не все люди из числа колонистов хотели воевать против прародины, защищая суверенитет своих миров. - Горкалов прикурил и протянул сигареты Фросту. - Они переоборудовали одну из огромных орбитальных станций системы Элио и запустили это сооружение в полет, не пользуясь гипердрайвом, а двигаясь в трехмерном континууме. Они хотели бежать от войны, но им не удалось это сделать - в какой-то момент станцию обнаружил Третий ударный флот адмирала Надырова, и она была атакована. Ее экипаж защищался, но в результате схватки практически все погибли, системы ?Звездной Крепости? вышли из строя, а сама станция канула в пучинах космоса, следуя курсом неуправляемого дрейфа.
     - И что дальше? - спросил Дункан, которого заинтриговали изложенные Горкаловым факты. - Ее нашли потом?
     - Да, - ответил Илья Андреевич. - Два человека, мальчик и девочка, выросшие на кладбище кораблей, оставшемся после войны, нашли ?Звездную Крепость?. С ними был еще дройд, которого звали Андор. Они отыскали станцию и, проникнув внутрь, обнаружили, что один из криогенных залов все еще работает, а в камерах низкотемпературного сна лежат дети... - Горкалов глубоко затянулся и добавил:
     - Станция к тому времени уже достигла окраины Рукава Пустоты. Она была неуправляема, и они, пытаясь спасти спящих детей, начали искать выход - куда их можно эвакуировать. Эти поиски и помогли им обнаружить Сферу.
     - А как попали они внутрь, если станция не была снабжена гиперприводом? - спросил Фрост.
     - В ответе на этот вопрос как раз и кроется моя сегодняшняя логика, - ответил ему Илья. - Дело в том, что равнина, лежащая за этим хребтом, ранее была полностью непригодна для жизни, по той причине, что за параллельным горным массивом, ограничивающим равнину с противоположной стороны, в обшивке Сферы зияла дыра. Через нее первые люди и попали на внутреннюю поверхность этого сооружения. Освоенная на сегодняшний день территория в ту пору была покрыта панцирем кислородного льда и фактически лишена воздуха. На этом участке Сферы шли очень сложные процессы - воздух то замерзал, то испарялся вновь под влиянием тепла самой конструкции, часть атмосферы при этом неизбежно истекала в дыру. Но самое неприятное для первых поселенцев заключалось в том, что вот на этой территории, - он указал на простирающиеся вокруг болота, - в ту пору обитали деградировавшие кочевые племена инсектов.
     Горкалов немного помолчал, созерцая окрестности, а затем продолжил:
     - Основателей колонии Сферы звали Семен и Яна. Семен был внуком знаменитого адмирала Воронцова. По злой иронии судьбы дети выросли на кладбище погибших кораблей. Они не хотели ни с кем воевать, - достаточно хлебнув горя в детстве, они мечтали основать мир без войн и насилия.
     - И каким образом они вышли из положения? - спросил Фрост, которому исторический экскурс хоть и был интересен, но казался несколько неуместным в сегодняшней напряженной ситуации.
     - Им удалось понять, как функционируют горные тоннели и перекрыть их со стороны противоположного хребта, то есть изолировать место, где была нарушена обшивка Сферы. Воздух перестал уходить с равнины, а космический холод - проникать на ее территорию. Произошло таяние кислородных ледников, и в результате - люди получили в свое распоряжение не занятое никем, а главное - незаболоченное пространство, которое известно сегодня, как основная территория расселения людей.
     - То есть, с той стороны, за противоположным хребтом, колонию защищает мертвое пространство и вакуум?
     - Почти что так. Дыру уже начали заделывать, при содействии столь ненавистного тебе Интеллекта, но подобраться к человеческой территории оттуда до сих пор является сверхзадачей. Поэтому я и предположил, что они пойдут здесь. Им нужны космические корабли, а после неудачной атаки на Элио захватить их они смогут только здесь, в Сфере.
     Дункан согласно кивнул и тут же хмуро переспросил:
     - Что ты собираешься делать в связи с этим?
     - Не я, а мы... - жестко ответил Илья. - Встанем тут и будем драться. Насмерть.
     Глаза Дункана сузились.
     - Ты предлагаешь мне роль пробки в горлышке этой бутылки? Они продались этому Интеллекту, а я со своими людьми теперь должен...
     - Там тоже люди, - махнув рукой в сторону хребта, оборвал его Илья. - Нет времени на обиды, Фрост.
     - То есть как, нет времени? - вызывающе спросил Дункан.
     - Война. - Горкалов не сказал - отрезал это слово, как ломоть. - Война на уничтожение. Никто ни хрена не понимает, все в шоке, а они идут... Ты закрой глаза, сосчитай до десяти, успокойся и пойми - те, кто живет за горами, не сдали Сферу Интеллекту, как ты думаешь, - они пытались сотрудничать с ним на принципах гуманизма и исторической справедливости, понимаешь?
     - Нет, не понимаю.
     Горкалов сокрушенно покачал головой.
     - Ну и не надо, - внезапно проронил он. - Тут нечего понимать. Нет времени на это. У наших противников - шагающие машины и неистовое, какое-то иррациональное стремление стереть нас в порошок. А у меня единственный выход: заткнуть вот это, как ты выразился, горлышко, и не пустить врага в колонию Сферы, по возможности отбив в бою максимум проданной им техники. - Илья глубоко затянулся, ощущая уже не вкус дыма, а лишь горечь во рту, и добавил:
     - Потом дойдет черед и до Интеллекта, не волнуйся. И до тех, кто стоит за всем этим, и с нашей, и с их стороны. Но там, - он кивнул на горы, - там люди. Плохие ли, хорошие, судить не буду. Мне достаточно того, что они есть. А на болотах - машины, которые, дай им волю добраться до межзвездных кораблей с гипердрайвом, сотрут не только эту колонию, а еще десятки других, если не все Человечество. Поэтому выбора, по сути, у нас нет.
     - Откуда ты, полковник, взялся такой правильный? - Фрост не удержался, в сердцах сплюнув в болотную жижу, плескавшуюся у его ног. - Одни кормят врагов запрещенными технологиями, а ты пришел исправлять ошибки своей и моей кровью?!
     - Выходит, так.
     - А почему?! - не унимался Дункан. - Во имя какой, извини, идеи?
     - Нет тут никаких идей. Время такое пришло - разбрасывать камни. Ты человек, я человек, за горами люди. А вокруг - чужой мир. И этот мир хочет сожрать нас. Мне этого вполне достаточно. Если не согласен со мной, - уходи, неволить не стану. Показал тонкое место, - и на том спасибо. А мы здесь встанем.
     Дункан прищурился, глядя на него, а потом покачал головой:
     - Шальной ты, полковник, - вздохнул он. - Жизни своей, что ли, не жалко?
     Илья Андреевич не ответил. Долго смотрел на горы, потом перевел взгляд к болотам, над которыми вилось туманное марево испарений.
     - Жить я хочу не меньше, чем другие, - наконец произнес он, делая последнюю глубокую затяжку и отбрасывая в сторону окурок. - Это внутри... - тихо, но внятно добавил он. - Просто понимаешь, что никто, кроме тебя, не встанет здесь, и оттого идешь. Этого не объяснить... Эй, ты куда?
     Дункан не обернулся. Просунув голову в кабину ?БМК?, он вытащил мобильный коммуникатор.
     - Я не решаю таких вопросов в одиночку, - повернувшись к Горкалову, пояснил он. - Сейчас свяжусь со своими, укажу место сбора. Кто захочет, тот останется. Кто нет, - уйдет за хребет или куда-нибудь еще. Сфера большая, а у нас демократия, - не то усмехнулся, не то оскалился он.
     - А ты? - взглянув на него исподлобья, спросил Горкалов.
     - А я не люблю инсектов. Мне все одно, где с ними драться.

***

     Время разбрасывать камни...
     Накануне боя, когда уже ничего нельзя кардинально изменить, а остается самое мучительное - ждать, Горкалов позволил себе задуматься над смыслом оброненной им же фразы.
     До этого момента он был вынужден подчиняться стремительным событиям, но сейчас, в минуту затишья перед бурей, от мыслей уже не уйти...
     Командиру всегда тяжелее, чем остальным. Жуткое это право - посылать людей на смерть, приказывать им: ?Умри, но сделай?. Илья всегда считал себя реалистом и не стал сегодня изменять внутренним привычкам. Он понимал, бой предстоит жестокий.
     ...Поднявшись по пологому откосу, поросшему цепкой травой, которая пробивалась из трещин, подставляя легкому предзакатному ветерку свои тонкие бледно-желтые стебельки, он сел на глыбу окаменевшего пластика, которая из-за поросли вездесущего мха казалась настоящим валуном, и окинул долгим придирчивым взглядом позиции своего механизированного батальона.
     Несмотря на утверждения Дункана, материал, из которого инсекты возвели горы, оказался намного менее податливым, чем можно было предположить, глядя на следы миллионолетней эрозии. Счетверенные лазерные установки не смогли прорезать его толщу на желаемую глубину, и капониры для шагающих машин пришлось выдалбливать выстрелами из автоматических пушек ?Фалангеров?.
     ?Какой гениальный был мир...? - подумал Илья, глядя на закругляющийся кверху горизонт. Жутковато было смотреть, как болотистая равнина, прежде чем исчезнуть в туманной дымке, полого вздымается вверх, к багряным небесам.
     Жаль, что я пришел сюда как солдат, а не как исследователь...
     - Командир... - раздался совсем рядом голос Шейлы, и он услышал звук ее шагов, сопровождаемый шелестом осыпающегося пластикового гравия.
     - Я же приказал, всем отдыхать, кроме дежурной смены!
     Притворный гнев Горкалова не смутил Шейлу. Она протянула руку, и Илье волей-неволей пришлось помочь ей вскарабкаться на откос.
     - Ну? Почему не выполняешь приказ?
     Она виновато улыбнулась и села рядом.
     - Не спится. Мне кажется в такой час спать - это кощунство.
     - Почему? - нахмурился Илья.
     - А вдруг убьют? - тихо сказала она и тут же рассмеялась, не давая ему ответить. - Я не боюсь... Просто подумала, вдруг со мной или с тобой что-то случится, а я просплю перед боем, так и не сказав ничего?.. Главного.
     - Это ты о чем?
     - Да так... - девушка подняла руку, машинально коснувшись розовой отметины, оставшейся на лбу после глубокого пореза. Ей вдруг вспомнился космопорт Элио и инсект, которого она застрелила, выходя из зоны пакгаузов. - Я тогда здорово испугалась... - призналась Шейла. - Первый раз пришлось убить... Он упал... Стал дергать лапами, а я стою, и мне его жалко, представляешь? Глупо ведь как!.. Я должна их ненавидеть, а мне было жалко... Скажи, а ты их ненавидишь?
     - Нет, - ответил Илья. - Они не виноваты.
     - То есть как?! - вскинула голову девушка.
     - Очень просто. Посмотри вокруг, - он взял Шейлу за плечи и осторожно развернул так, чтобы ей стал виден и опрокинутый, закругляющийся кверху горизонт, и горячечный шар кроваво-красной звезды, и тени исполинских орбитальных плит, медленно надвигающиеся на позиции батальона. - Красиво, правда?
     - Тебе нравится? - удивилась Шейла.
     - Да, - ответил Горкалов. - Этот мир не могли построить существа, сообщество которых сплошь состоит из убийц. Здесь, даже три миллиона лет спустя, чувствуется гармония, эстетика, хотя истинного облика Сферы, какой она была спроектирована, мы, наверное, никогда не увидим.
     Шейла задумалась над его словами. Горкалов ждал, что она что-нибудь ответит, возразит, но девушка молчала.
     - В мире много жестокости, - сухо произнес Илья, не дождавшись никаких комментариев. - Вселенная таит бесчисленное количество опасностей, враждебных жизненных форм, неудобных или даже смертельных физических явлений, но это не значит, что мы должны возненавидеть окружающее нас мироздание.
     - Илья, ты любуешься Сферой, говоришь такие вещи, а ведь Элио в руинах, там погибли люди...
     - Я помню об этом. И потому я здесь. - Горкалов посмотрел себе под ноги и потянулся за сигаретами. - Мир гораздо сложнее, чем он кажется порой, через узкую щель ненависти и горя... - В словах Горкалова внезапно прозвучала тоска, и Шейла хоть и вздрогнула от резкой смены интонаций, но не сумела разгадать потаенных чувств застывшего рядом с ней Ильи.
     На самом деле, глядя на далекий туманный горизонт Сферы, Илья Андреевич думал сейчас о девушке. Он понимал, что в груди Шейлы затаилось невысказанное чувство, и как человеку, мужчине, ему льстило это внимание. Горкалова, несмотря на годы, притягивал блеск ее глаз, но каждый раз полковник мысленно одергивал себя у роковой черты, и дело тут было не в солидной разнице возраста и даже не в том, что Шейла носила фамилию Норман...
     Нет... Она нравилась ему - упрямая, решительная, красивая, но Илья слишком хорошо знал, как быстро вспыхивают на войне эти глубокие порывистые чувства, когда смерть тяжким призраком бродит рядом, обостряя их, заставляя выплескиваться в безудержных, сумасшедших порывах страсти...
     Он не хотел, чтобы Шейла, очнувшись одним ясным послевоенным утром, внезапно поняла, что совершила ошибку, приняла бремя, которое теперь придется нести...
     Нет. Горкалов осознавал сиюминутную жестокость собственных мыслей, но опять повторил - нет. За шаг до смерти - не стану, как бы ни тянуло, ни влекло друг к другу... Закончится все, найдем время остановиться, взглянуть друг другу в глаза - тогда так тому и быть...
     - Помнишь, что я говорил о Логрисе? - вырвавшись из омута собственных мыслей и чувств, неожиданно спросил Илья.
     - Да, - ответила Шейла.
     - Так вот... - Он прикурил. - Мне кажется, я разгадал смысл происходящего. С нами развязали войну не инсекты, не логриане и даже не эти голубокожие...
     - А кто же тогда? - Шейла удивленно вскинула голову.
     - Пока мы летели сюда, я еще раз перечитал отчет лейтенанта Стриммер, потом освежил в памяти известные мне легенды инсектов и наконец вернулся к тому, с чего начал, - к этому Логру, который не так давно попал в мои руки.
     Она недоверчиво посмотрела на него, и Илье пришлось пояснить:
     - Я говорю о маленьком кристалле, частице сверхмашины логриан.
     - А, ты об этом... - вспомнив, кивнула она, неосознанно теребя в пальцах неприкуренную сигарету. - И что ты понял?
     Илья щелкнул зажигалкой, протянул ей трепещущий огонек и пояснил:
     - Логрис, по преданиям инсектов, был разрушен. Где-то в Рукаве Пустоты до сих пор кружат его обломки - миллиарды кристаллов с записью личностей логриан, -