аем глаза, - в отсутствие координатора даже его тренированный, закаленный и отточенный разум не мог одновременно контролировать в полном объеме как управление собственной шестидесятитонной машиной, так и всю окружающую обстановку в целом.
     За Сокуру он не волновался - лейтенант уже вполне проявил себя, впрочем, Шейла тоже, но все-таки, несмотря ни на что, Илья продолжал время от времени обращать внимание на автоматический мониторинг ее действий.
     Предупредив о разделении сигналов противника, он увеличил скорость своего ?Фалангера?, заставив машину стремительно продвигаться вдоль скупо подсвеченного пожарами широкого проспекта. Сзади с тяжкой судорогой обвалился кусок автодорожной развязки третьего уровня, вслед за этим предупреждающе взвизгнули сенсоры, отмечая произведенный неподалеку ракетный запуск, и Горкалов, кинув беглый взгляд на экраны, увидел, как одна из вражеских машин тонет в лавине раскаленных пожаром обломков здания, которое обрушила на него Шейла.
     Молодец девочка!..
     Следующие несколько секунд он был занят, - шесть сигналов, перемещающихся вдоль проспекта, уже приблизились на критическое расстояние - до них оставалось менее километра, а зеленый маркер, обозначавший вырвавшегося вперед по параллельной улице ?Хоплита? Сокуры, вдруг мигнул и пропал, вероятно, его заслонили сильные помехи термальных всплесков и железобетонные конструкции возвышающихся вокруг зданий, которые сильно мешали работе активных радаров.
     Обежав глазами приборы, Горкалов вновь вернулся взглядом к монитору, отображавшему действия ?Ворона?, и внутри него вдруг что-то болезненно оборвалось: вместо развертки данных телеметрии он увидел лишь рябь помех и угрожающе моргавшую надпись: ?Критические повреждения?.
     Илья резко крикнул:
     - Катапультируйся!
     Он не знал, слышит ли его Шейла и вообще жива ли она, - из-за поисков исчезнувшего сигнала лейтенанта Сокуры он пропустил миг, когда был поражен ?Ворон?, и секунд десять в его сердце стыл лютый холод неизбежности, пока из руин соседней улицы в багряно-черные небеса вдруг не ударил характерный выхлоп аварийно-спасательной катапульты.
     Все.
     Она ушла из рубки мертвая или живая, он не знал, но не мог позволить себе и дальше следить за полетом капсулы, заботясь о судьбе девушки...

***

     Шесть ?Фалангеров? оставили тщетную попытку оторваться от преследования и развернулись в его сторону, решив, что вернее будет разделаться с противником, чем пытаться уйти от него.
     Куда же ты подевался, лейтенант?
     Седьмая машина инсектов, та самая, что пригвоздила ?Ворона?, теперь двигалась во фланг Горкалову.
     Триста шестьдесят тонн совокупной мощи устремились ему навстречу. Шесть ?Фалангеров? держали строй, растянувшись по всей ширине проспекта, крайние из них цеплялись за здания по обеим сторонам улицы, высекая искры плечевыми выступами оружейных пилонов.
     По этому небрежному отношению к боковым креплениям стандартных орудийных комплексов Илья мгновенно понял, что они пусты.
     На ?Фалангерах? не было подвесных орудий.
     Ну естественно... это же те машины, что были проданы в Сферу, - двухсотмегаваттные лазерные комплексы устанавливались на них в гнезда ракетных комплексов, расположенных на покатой спине, сразу над бронированным козырьком, защищающим рубку пилота.
     Дистанция между ним и противником уже сократилась до шестисот метров, и Горкалову на миг показалось, что сквозь рваные пласты ползущего вдоль проспекта дыма он видит на экранах обзора смутные, приплюснутые контуры шагающих исполинов.
     Почему они не стреляют?
     И вдруг Илья понял: дым! Черный жирный дым, что стелился по проспекту, блокировал работу их лазеров. Лазерный луч - это многократно усиленная, синхронизированная, говоря научно - когерентная световая волна, и плотный густой дым на большой дистанции становится для луча практически непроходимой преградой.
     Ни секунды не медля, он развернулся.
     Седьмая машина нашла прореху в руинах и уже заходила в борт ?Фалангеру? Горкалова.
     Противник вел себя достаточно бесхитростно - обнаружив брешь в руинах, он остановился, и тотчас же его лазерные установки превратились в слепящие точки.
     Горкалов вовремя развернул свою машину - залп полоснул по скату лобовой брони, расплавив часть мощного бронированного козырька над рубкой, но прожечь его за четыре секунды не был способен ни один лазер...
     Илья понял, что ?Фалангером? управляет отнюдь не опытный пилот. Он даже не предпринял попытки отступить, прикрываясь руинами здания, пока перезаряжались устройства накачки - вражеская машина продолжала стоять, чуть согнув ступоходы, - кто бы ни сидел в рубке - это существо полагало, что восемь секунд, требующиеся на перезарядку горнопроходческих лазеров, - это не срок.
     Для Горкалова это была вечность.
     Он прицелился спокойно, как в тире, и спустил гашетки обоих орудийных комплексов за миг до повторного залпа.
     Дистанция между двумя машинами чуть превышала сотню метров, и на таком расстоянии попасть в рубку, даже без участия электронных систем, не составляло для Ильи особого труда.
     За Шейлу...
     Вражеская машина пошатнулась, когда снаряды срезали пластины лобовой брони, и тут же повторный залп лег точно в то же место, превратив покатый выступ рубки управления в уродливую дымящуюся дыру.
     Лишившийся опоры ?Фалангер? тяжело подался назад, проламывая растрескавшуюся стену, и упал, вызвав тяжкую конвульсию близлежащих зданий.
     Его пилот был мертв, плоть инсекта уже вряд ли можно было отделить от дымящихся ошметков брони, вбитых в пилот-ложемент вторым залпом.
     Горкалов опять резко развернул свою машину, - и вовремя, потому что шесть противников уже сократили дистанцию до четырехсот метров и вот-вот должны были появиться в поле зрения видеокамер.
     - Сокура?! - рявкнул в коммуникатор Илья.
     Тишина. Лишь треск статических помех на несущей частоте.
     Неужели не выдержал, струсил?
     Мысль показалась ему какой-то несправедливой - не мог лейтенант так запросто бросить командира, но раздумывать далее Горкалову было некогда - передовой ?Фалангер? уже появился в полыхающей теснине улицы и бежал на него, на ходу ведя поочередный огонь из четырех лазерных установок.
     Илья машинально включил реверс серводвигателей, и его машина попятилась, одновременно уклоняясь от световых вспышек, которые частой очередью осыпали бетонную стену здания, оставляя на ней обугленные, дымящиеся полосы.
     В такие секунды работает не разум, а рефлексы. Наитие пилота сосредоточено не в голове, а на кончиках пальцев, под которыми располагаются сенсоры управления.
     Шаг назад... Поворот торса...
     Правое орудие звонко выплюнуло боекомплект, корпус ?Фалангера? повело отдачей, взвизгнули приводы стабилизации, левый ступоход внезапно потерял опору, провалившись в систему городских коммуникаций, а из дымного сумрака на смену первой машине, которая, получив порцию снарядов, теперь пыталась уйти с линии огня, внезапно выступили пять приплюснутых серо-черных силуэтов.
     Горкалов встретил их веерным залпом обоих ракетных комплексов, поставив между собой и противником неодолимую преграду из огня, дыма и бетонного щебня, одновременно пытаясь высвободить застрявший ступоход своей машины, но его действия уже не могли увенчаться полным успехом, - ступоход наконец вырвался, со скрежетом подняв сплетение расплющенных труб, но за эти мгновения порыв горячего ветра рассеял дым, и пять противников, каждый из которых получил лишь небольшие повреждения от неприцельного ракетного залпа, оказались буквально в ста метрах от ?Фалангера? Ильи.
     Он понимал, что пригвоздит одного, в лучшем случае двух, но далее его неизбежно сожгут пятикратно усиленным лазерным залпом, - промахнуться, стреляя практически в упор, они уже не могли.
     Илья успел сделать еще один шаг назад, наводя независимые подвески боковыхорудий на две цели, когда стена близлежащего здания на уровне шестого и седьмого этажей внезапно вспухла, будто изнутри на нее давила неистовая всесокрушающая сила, и он увидел, как в разлетающихся осколках стекла и бетона появился ?Хоплит? Сокуры.
     Горкалов мгновенно понял его маневр: лейтенант, не встретив сопротивления на параллельной улице, опередил медленную поступь шестидесятитонного ?Фалангера? командира. Перед выдержкой и хладнокровным расчетом Николая стоило лишь молча снять шляпу. Оценив данные на тактическом мониторе, он воспользовался реактивными ускорителями своего ?Хоплита?, заставив шагающую машину запрыгнуть на шестой этаж обвалившегося с одной стороны здания, и затаился там, никак не проявляя себя, пока шесть ?Фалангеров? противника не проследовали мимо, подставив под удар свои покатые спины, броня которых не шла ни в какое сравнение с лобовыми скатами...
     ...?Хоплит?, проломив стену, резко повернул свой торс, одновременно накренив его вниз, и будто взорвался, окутавшись оранжевыми вспышками и неизбежным дымным выхлопом ракетного залпа.
     Центральный ?Фалангер? упал; в его броне зияло несколько пробоин - ракеты ?Хоплита?, снабженные кумулятивными боеголовками, пробили его заднюю броню, парализовав все серводвигательные функции, остальных заставила остановиться вставшая на дыбы земля, которая вдруг пришла в волнообразное движение - это перекрытие цокольного этажа гигантского города-мегаполиса не выдержало разворачивающейся на его поверхности битвы механических титанов, и участок проспекта вдруг начал тяжко оседать, проваливаясь в невидимую полость.
     Запоздалый лазерный залп, предназначенный Горкалову, полоснул по обваливающимся стенам и ушел в небеса, лишь один или два луча вскользь коснулись брони ?Фалангера?.
     ?Хоплит? Сокуры с визгом выпрямил торс, и изпод его согнутых ступоходов вырвалось оранжевое пламя реактивных струй.
     Он опускался в ущелье улицы, словно падающий с небес огненный призрак.
     Горкалов на миг оторвал руку от сенсоров управления, смахнув со лба ледяной пот.
     Он только что родился во второй раз, но переживать по этому поводу не было ни времени, ни сил, - воронка, образовавшаяся на месте рухнувшего перекрытия, оказалась не так уж глубока, и в ней отчетливо просматривались тепловые контуры нескольких машин, пилоты которых пытались обуздать взбесившиеся приводы...
     - Ник... - хрипло произнес Горкалов. - Добиваем их!

***

     ?Фалангер? Ильи двигался боком, развернув дымящийся, покрытый шрамами и подпалинами торс в сторону троих противников, выбравшихся из воронки; его орудийные комплексы били фактически непрерывно - едва смолкало правое орудие, как тут же начинало злобной скороговоркой частить левое, только летели вниз пустые лотки отстрелянных обойм, да сигнал критического перегрева стволов разгорался все ярче и ярче...
     Есть!!!
     Передовая машина врага остановилась, не выдержав бесноватого огня, - из дыр в ее корпусе сочился жирный дым, гидравлика правого ступохода была пробита, и ?Фалангер? противника медленно оседал на обессилевший привод, нелепо кренясь на правый бок, но два других, более не стесненные дымовой завесой, дали одновременный залп по машине Горкалова.
     Восемь жирных, ослепительных шнуров, исторгнутых инфракрасными лазерными установками, работали ровно четыре секунды, - дальше последовал неизбежный в таких условиях перегрев полуметровых стержней из искусственно выращенных кристаллов рубина, которые составляли основу лазерного излучателя, но и этих мгновений хватило с лихвой: правое орудие ?Фалангера?, отрезанное от торса, полетело вниз, будто отсеченная рука, триплекс кабины, защищенный керамлитовым козырьком брони, не прожгло насквозь, но перечеркнуло наискось уродливым плавленым шрамом, - часть видеодатчиков мгновенно отказала, оставив Илье лишь один функциональный экран. Сервоприводы его ?Фалангера? гулко взвыли, пытаясь удержать в равновесии пошатнувшегося исполина, левая орудийная установка, перезарядившись, по инерции огрызнулась огнем, но и она внезапно захлебнулась на половине такта стрельбы, - третий снаряд перекосило, и он не пошел в перегретый ствол...
     Индикатор повреждений, сопряженный с кнопкой аварийного катапультирования пилота, уже несколько секунд горел злобным вызывающе-красным огнем, ревун внутри кабины орал, не умолкая, и в его вое тонули десятки других тревожных сигналов, сообщающих о критическом состоянии тех или иных устройств...
     Выбор между неминуемой смертью внутри искалеченной, лишившейся всего вооружения боевой машины и кнопкой катапультирования казался очевидным, но Горкалов все еще пытался бороться. Его рука легла на рычаг с гашеткой прыжковых ускорителей, но он не успел активировать их - вновь вспыхнули лазеры противника, и Илья почувствовал, как его обдало жаром - лобовая броня наконец не выдержала, по внутреннему бронестеклу пробежали трещины, на консолях взорвались и задымили два экрана.
     Он машинально ударил по кнопке катапультирования, даже не задумавшись, сработают ли приводы, раскрывающие сегменты рубки, - он переживал в этот момент за свою беспомощность и за Сокуру, который остался один на один с двумя ?Фалангерами?, но в следующий миг, когда жесткий удар катапультирования швырнул его кресло в багряные небеса, Горкалов успел заметить, как в теснине проваливающейся вниз улицы ?Хоплит?, окутанный частыми вспышками ракетных запусков, неумолимо наступает на последнего противника, который неуклюже пятился к краю чудовищной воронки, откуда ему удалось выбраться минуту назад.
     Короткий по времени, но чудовищный по своему напряжению бой был окончен.
     Они удержали штаб Конфедерации Солнц, не пустив вторгшиеся машины на центральную площадь Раворграда, но не было никакой уверенности, что атака не повторится...
     Когда капсула пилот-ложемента достигла апогея траектории подъема, Илья еще раз взглянул вниз и понял, что снижаться по иронии судьбы он будет на площадь перед горящим, словно факел, рестораном ?Созвездие?.

***

Элио.
Центральный космический порт планеты...

     Капсула пилот-ложемента, вырвавшись из рубки ?Ворона?, ушла в небеса, поднимаясь по пологой дуге баллистической траектории. В момент выстрела аварийно-спасательной катапульты ее механизм оказался направлен не вертикально вверх, а под острым углом к горизонту, и потому полет вышел нештатным: кресло пилота, едва не задев угол близлежащего здания, поднялось над тесниной улицы и, не набрав положенной высоты, начало падать.
     Шейла едва ли сознавала, что с ней происходит, - несколько секунд оглушающей перегрузки погасили ее разум, реальность порвалась, провалившись вместе с полыхающими небоскребами куда-то в черную, необъятную бездну...
     На высоте пятисот метров сработала аварийная система торможения - встроенный в пилот-ложемент аларм-процессор включил реактивный двигатель, и одновременно с яркой вспышкой торможения, замыкая кресло в решетчатый каркас, выдвинулись телескопические дуги беспарашютной посадки.
     Удар оказался жестким.
     Пилот-ложемент врезался в огромное панорамное окно возвышавшегося на окраине города здания, влетев внутрь в сверкающем ореоле искрящегося крошева.
     Если бы Шейла оставалась в сознании, то, возможно, все окончилось бы более плачевно, а так ее расслабленное тело восприняло динамический удар без напряжения, что, как минимум, спасло ее от перелома костей.
     ...Очнувшись, она слабо застонала.
     Ей казалось, что прошло всего несколько секунд с того момента, как ладонь ударила по кнопке катапультирования в рубке ?Ворона?, но на самом деле выхлоп аварийно-спасательной катапульты швырнул ее в багряные небеса Элио более получаса назад...
     Перед глазами плавал розоватый, наполненный цветными искрами туман, сквозь который проступали очертания блестящих, деформированных дуг.
     Где я?..
     Приподняв голову, она ощутила резкую боль и одновременно увидела огромное выбитое панорамное окно. По ободу пустого овала торчали острые иззубренные осколки лопнувшего стекла. Шейла скосила глаза. Блестящее крошево окружало ее, усеивая пол сплошным хрустким ковром.
     Ее рука, превозмогая распространившуюся по всему телу тупую боль, потянулась к замку систем безопасности.
     Раздался сухой щелчок, тонкий визг сервомоторов, зубовный скрежет заклинившего металла, и она почувствовала, как ослабело давление на ее грудь... ноги и руки освободились, с шелестом упали страховочные ремни, и лишь смыкавшиеся вокруг кресла дуги продолжали тонко визжать встроенными приводами, не в силах сложиться в исходное положение из-за деформаций.
     Она не встала с покореженного пилот-ложемента, а выползла из него, мгновенно задохнувшись от боли. Сознание опять на какое-то время стало рыхлым, обрывочным. Она совершенно не понимала, что происходит, где она, куда следует идти и что делать, - ее рот был полон железистой, солоноватой влаги, в которой она не сразу признала кровь...
     Бессильно прислонившись к стене, Шейла обвела взглядом непонятную комнату. В глаза бросилось множество компьютерных терминалов, на некоторых из них горели тревожные огни, диспетчерские пульты, пустые, опрокинутые кресла, лужа крови, засыпанная крошкой органического стекла и, наконец, надпись: ?Охрана? на приоткрытой металлопластаковой двери, ведущей в соседнее помещение. Пошатываясь, она обошла деформированный пилот-ложемент и остановилась, машинально вцепившись в металлическую раму выбитого окна.
     Великий боже...
     Под ней простирался центральный космопорт Элио!..
     В первый момент Шейла подумала, что еще не очнулась и картина, представшая ее взгляду, - это горячечный бред травмированного сознания... но нет, чем дольше она смотрела вниз, на освещенное несколькими уцелевшими прожекторами пространство, тем отчетливее понимала: все реально, и под ней действительно раскинулись знакомые контуры стартопосадочных площадок, похожих на гигантские чаши из стеклобетона, в которых притаились легко узнаваемые контуры челночных кораблей.
     Два ближайших шатла загружались: пространство перед ними, освещенное конусами света от нескольких прожекторов, с вершины диспетчерской башни разительно напоминало муравейник. Сотни существ сновали внизу, среди них возвышалось несколько неподвижно застывших боевых машин класса ?Фалангер?, - ни одного человека, лишь этот оживший, материализовавшийся вдруг кошмар из сотен насекомоподобных ксеноморфов, которые, как заправские муравьи, сноровисто и деловито перемещались в горизонтальном положении, двигаясь на четырех конечностях.
     Шейла стояла, вцепившись побелевшими пальцами в раму выбитого окна, пока ее распоясавшееся воображение дорисовывало детали, которые оставались неразличимы глазу из-за высоты и скудости освещения.
     ...Из оцепенения ее вывел звук, раздававшийся со стороны коридора. Вздрогнув всем телом, она резко обернулась, ее взгляд метнулся к дверям, потом скользнул по надписи ?Охрана?, и она неосознанно метнулась не к выходу из зала, а в эту маленькую комнатку.
     Заскочив внутрь, она плотно закрыла дверь и только тогда оглянулась.
     Ей пришлось вскинуть руки и зажать ладонями рот, чтобы задавить рвущийся из груди вскрик.
     На полу в луже крови лежал молодой парень. Это был, вне всякого сомнения, дежурный оператор. На испачканной бурыми, влажными пятнами униформе неестественно ярко и чисто выделялась пластиковая нагрудная нашивка с надписью:
     ?Шмелев Сергей. Старший смены?.
     Его грудь была пробита в нескольких местах. Черная кровь запеклась вокруг аккуратных дырочек.
     Шейла, по-прежнему зажимая рот ладонями, затравленно огляделась. Сердце бешено колотилось в груди, горячие слезы бежали по щекам, она была в шоке - впервые ей пришлось столкнуться с насильственной смертью так близко... что называется - лицом к лицу, и чувства, раздиравшие ее душу и разум в этот миг, совершенно не походили на те ощущения, которые она испытывала в рубке ?Ворона?.
     Смерть, видимая на расстоянии, воспринимается совершенно иначе.
     Ощущая, что дрожит всем телом, она прислушалась, не в состоянии пошевелиться.
     Тихо прошелестела открывшаяся дверь. Что-то вкрадчиво