одобные вещи всегда пропадают, он подозревает, что  прачка  либо  теряет,
либо крадет их.
   Главный инспектор глубоко вздохнул и стукнул очками о стол.
   - Благодарю. Доктор Сисс, могу ли я теперь попросить вас?
   Не меняя небрежной позы, Сисс буркнул  что-то  непонятное  и  продолжал
торопливо делать какие-то  записи,  подложив  под  блокнот  свой  открытый
портфель, который подпирал острым, высоко поднятым коленом.
   Склонив набок  птичью,  уже  лысеющую  голову,  он  с  шумом  защелкнул
портфель, сунул его под кресло, растянул  тонкие  губы,  словно  собираясь
свистнуть, и встал, потирая распухшие, изуродованные артритом суставы рук.
   - Приглашение моей особы  я  рассматриваю  как  полезное  новшество,  -
произнес он высоким, срывающимся на фальцет голосом. - Я по привычке легко
перехожу на лекторский тон. Это может вас не устраивать, но тут ничего  не
поделаешь. Всю эту серию случаев, о которой идет речь, я изучил, насколько
было возможно.  Классические  методы  расследования  -  коллекционирование
следов и поиски мотивов - себя абсолютно не оправдали. Поэтому я прибег  к
статистическому методу. Что он дает? На  месте  преступления  часто  можно
определить, какой факт имеет с ним связь, а какой нет. Например, очертания
кровавых пятен рядом с телом  убитого  связаны  с  преступлением  и  могут
многое сказать о развитии событий. А то, какие облака проплывали над домом
в день убийства,  кучевые  или  перистые,  были  перед  домом  алюминиевые
телефонные провода  или  медные,  можно  считать  несущественным.  Что  же
касается нашей серии,  то  наперед  вообще  невозможно  определить,  какие
сопутствующие факты были связаны с преступлением, а какие нет.
   - Если бы подобный случай оказался единственным, -  продолжал  Сисс,  -
наш метод не удалось бы применить. К счастью, их было больше.  Разумеется,
количество  предметов  и  явлений,  в  критический  час  находившихся  или
происходивших  близ  места  происшествия,   практически   бесконечно.   Но
поскольку мы имеем дело  с  целой  серией,  следует  основываться  главным
образом  на  тех  фактах,  которые  сопутствовали  всем  или  почти   всем
происшествиям. Итак, воспользуемся методом статистического  сопоставления.
Метод этот до сих пор почти не применялся при  расследованиях,  поэтому  я
рад продемонстрировать его сейчас вместе с первыми результатами.
   Долговязый доктор  Сисс,  который  до  этого  момента  стоял  за  своим
креслом, как за кафедрой,  сделал  несколько  шагов  к  двери,  неожиданно
вернулся, склонил голову и продолжил, глядя в пространство между сидящими:
   - Итак, во-первых. Прежде самого явления имела место стадия  -  назовем
ее  так  условно  -  его  предвестий.   Трупы   меняли   положение.   Одни
переворачивались спиной вверх, другие на  бок,  третьи  оказывались  подле
гроба на полу. Во-вторых, все исчезнувшие покойники, за одним исключением,
- мужчины в расцвете сил. В-третьих, каждый  раз,  кроме  первого  случая,
некто позаботился о каком-либо покрытии для тела. Дважды это была  одежда,
один раз, вероятно, медицинский халат и белые брюки, а еще  раз  -  черная
полотняная   занавеска.   В-четвертых,   это   всегда   были   трупы,   не
подвергавшиеся вскрытию, хорошо сохранившиеся и, как правило,  не  имевшие
повреждений. Все случаи произошли до истечения тридцати  часов  с  момента
смерти. Эта деталь заслуживает внимания. В-пятых, все случаи, опять же  за
исключением  одного,  произошли  в  кладбищенских   мертвецких   маленьких
городков, куда проникнуть обычно  нетрудно.  Сюда  не  вписывается  только
исчезновение тела из прозекторской.
   Сисс обратился к главному инспектору:
   - Мне необходим мощный рефлектор. Могу я получить нечто подобное?
   Инспектор  включил  микрофон  и  тихо  произнес   несколько   слов.   В
затянувшемся молчании Сисс неторопливо извлек  из  своего  огромного,  как
мешок, кожаного портфеля  многократно  сложенный  кусок  кальки,  покрытый
цветными рисунками. Грегори смотрел на это со смешанным чувством неприязни
и любопытства. Его раздражало высокомерие, которое  выказывал  ученый.  Он
погасил сигарету и тщетно пытался определить, что  скрывает  лист  кальки,
шелестящий в неловких руках Сисса.
   Тот  разложил  кальку  на  столе,  разгладил   перед   носом   главного
инспектора, словно не замечая его, подошел к окну и взглянул на улицу; при
этом он держал пальцы одной руки на запястье другой, как бы  измеряя  себе
пульс.
   Дверь открылась, вошел полисмен с алюминиевым  рефлектором  на  длинном
штативе и вставил вилку в розетку.  Сисс  включил  лампу,  подождал,  пока
дверь за полисменом закроется, и направил  круг  света  на  большую  карту
Англии. Потом накрыл ее калькой. Поскольку карта не просматривалась сквозь
матовую бумагу, он принялся передвигать рефлектор.  Затем  снял  карту  со
стены и неловко пристроил ее на вешалке, которую  передвинул  из  угла  на
середину комнаты.  Рефлектор  он  поместил  сзади,  так  что  теперь  свет
насквозь просвечивал карту с наложенной на нее калькой, которую он  держал
в широко раздвинутых руках.  Это  была  чрезвычайно  неудобная  поза  -  с
раскинутыми и поднятыми вверх руками.
   Сисс  еще  пододвинул  вешалку  ногой  и  замер.  Повернув   голову   к
слушателям, он наконец начал:
   - Обратите внимание на местность, где происходили события.
   Голос  доктора  зазвучал  еще   выше,   возможно,   из-за   старательно
маскируемых усилий.
   - Первое исчезновение  произошло  в  Трикхилле,  шестнадцатого  января.
Прошу запоминать места и даты. Второе  -  двадцать  третьего  января  -  в
Спиттоне. Третье - в Лоуверинге, второго февраля. Четвертое -  в  Броумли,
двенадцатого февраля. Последний случай имел место в Льюисе, девятнадцатого
февраля. Если за исходную  точку  принять  место  первого  происшествия  и
обвести его кругами все больших  радиусов,  то  мы  констатируем  то,  что
представляет рисунок на моей кальке.
   Луч  света  мощно  и  выразительно  ограничил   часть   Южной   Англии,
прилегающую  к  Ла-Маншу.  Пять  концентрических  кругов   включали   пять
населенных пунктов, обозначенных красными крестиками.  Первый  виднелся  в
центре, последующие располагались ближе к проведенным окружностям,  вплоть
до самой отдаленной.
   Грегори просто измучился,  ожидая  признаков  усталости  у  Сисса,  чьи
поднятые руки, державшие края карты, даже не дрожали.
   - Если вы пожелаете, - резким голосом объявил Сисс, - то позже  я  могу
представить подробности моих подсчетов.  Сейчас  же  я  сообщу  только  их
результат. С каждой новой датой места  происшествий  смещались  дальше  от
центра, то есть  от  места  первого  преступления.  Проявляется  и  другая
закономерность:  интервалы   времени   между   отдельными   случаями   все
увеличиваются, правда, не в какой-то определенной пропорции. Если, однако,
принять во внимание дополнительный фактор - температуру, то выявится некая
новая  закономерность,  а  именно:  производная  от  времени  между  двумя
происшествиями и разницы в удаленности двух  очередных  мест  исчезновения
трупов от центра  остается  величиной  неизменной,  если  умножить  ее  на
разницу температуры в обоих случаях...
   - Таким образом, - продолжал после паузы Сисс, - мы получим  постоянную
величину от пяти до девяти сантиметров на секунду и на градус.  Я  говорю:
от пяти до девяти, поскольку точное  время  исчезновения  ни  в  одном  из
случаев установлено не было. Мы всегда имеем дело с широким,  многочасовым
промежутком времени в течение ночи, либо, точнее, во второй половине ночи.
Если за реальную величину константы примем среднее - семь сантиметров,  то
тогда после выполнения подсчетов, которые я произвел, поражает  любопытная
вещь.  Причина  явления,  которое  равномерно  перемещалось  от  центра  к
окружности этого района, находится не в Трикхилле, но смещается в западном
направлении, к населенным пунктам Танбридж-Уэлс, Энгендер и  Диппер...  то
есть туда, где кружили слухи о переворачивании трупов. Если же решиться на
эксперимент и  попытаться  совершенно  четко  локализовать  геометрический
центр явления, то он окажется отнюдь не в морге, а в восемнадцати милях на
юго-запад от Шелтема - в районе болот и пустошей Чинчесс...
   Инспектор Фаркварт, который слушал это резюме, багровея  от  гнева,  не
выдержал.
   - Вы хотите тем самым сказать, - взорвался он, - что из этих  проклятых
болот  вылез  какой-то  невидимый  дух,  который,  проплывая  по  воздуху,
поочередно похищал один труп за другим?!
   Сисс медленно сворачивал свой рулон. Худой и черный на фоне  зеленовато
светящейся карты, просвечиваемой рефлектором,  он  больше  чем  когда-либо
смахивал на птицу - болотную,  подумал  Грегори.  Он  старательно  упрятал
кальку в свой бездонный портфель, распрямился и вдруг, покрывшись красными
пятнами, холодно взглянул на Фаркварта.
   - Я ничего не хочу сказать кроме того, что вытекает из  статистического
анализа, - заявил он. - Существуют связи близкие, например, между  яйцами,
копченой грудинкой и желудком, а также связи отдаленные, менее  очевидные,
например,  между  политическим  режимом  в  стране  и  средним   возрастом
вступающих в брак.  Всегда,  однако,  можно  вести  речь  об  определенной
корреляции, дающей основания для разговора о следствиях и причинах...
   Большим, аккуратно сложенным носовым платком он вытер  мелкие  капельки
пота на верхней губе, спрятал платок в карман и продолжал:
   - Эту серию случаев трудно объяснить. Следует  воздержаться  от  всякой
предвзятости. Если предвзятость  будет  проявлена  с  вашей  стороны,  мне
придется  отказаться  от  этого  дела,  как   и   от   сотрудничества   со
Скотленд-Ярдом.
   Он выждал с минуту, как бы в надежде,  что  кто-то  поднимет  брошенную
перчатку, после чего, подойдя к  стене,  погасил  рефлектор.  Стало  почти
совсем темно. Сисс долго нащупывал выключатель, водя рукой по стене.
   Вспыхнувший под потолком свет совершенно преобразил комнату. На вид она
сделалась  меньше,  а  ослепленный,  моргающий  главный  инспектор   вдруг
напомнил Грегори его старого дядюшку. Сисс вернулся к карте.
   - Когда я приступил к исследованиям, с момента первых двух происшествий
прошло уже столько времени, или же, что вернее, полиция уделила им в своих
отчетах так мало внимания, что точная  реконструкция  фактов,  позволяющая
установить, что происходило час за часом, оказалась невозможной. Поэтому я
ограничился тремя остальными случаями. Во всех трех случаях  стоял  туман,
прячем два раза густой, а один раз - чрезвычайно  густой.  Кроме  того,  в
радиусе нескольких сот метров проезжали различные автомобили  -  не  было,
правда, никаких подозрительных, но я не очень понимаю, в чем надо было  их
подозревать. Ведь никто не отправился бы на  такое  дело  в  автомобиле  с
надписью "перевозка украденных трупов"? Машину можно  было  бы,  вероятно,
оставить на весьма значительном расстоянии от места похищения. Наконец,  я
узнал, что во всех трех случаях в сумерках - напоминаю,  что  исчезновение
всегда происходило ночью, - поблизости замечены... - Сисс сделал  короткую
паузу и  тихим,  но  отчетливым  голосом  закончил,  -  какие-то  домашние
животные, которых там обычно не встречали, по крайней мере мои собеседники
их раньше там не видели. Дважды это были коты, один раз собака.
   Послышался короткий смешок, неловко прикрытый имитацией кашля.  Смеялся
Серенсен.  Фаркварт  не  пошевельнулся,  не  отозвался,  даже  когда  Сисс
отпускал сомнительные шуточки относительно подозрительных автомашин.
   Грегори перехватил мгновенный взгляд, который главный инспектор  бросил
на Серенсена. В нем не было ни упрека, ни даже суровости,  лишь  физически
ощутимая тяжесть.
   Доктор кашлянул еще раз, затем воцарилась  тишина.  Сисс  поглядывал  в
темнеющее окно над их головами.
   - Статистический вес  последнего  наблюдения  на  вид  незначителен,  -
продолжал он, все чаще срываясь на фальцет. - Я убедился,  однако,  что  в
этих окрестностях бездомные собаки и  кошки  практически  не  встречаются.
Кроме того, одно из этих животных - а именно собаку -  обнаружили  сдохшим
на четвертый день после исчезновения  трупа.  Приняв  это  к  сведению,  я
позволил себе в  последнем  случае,  когда  вечером  неподалеку  от  места
происшествия видели кота, объявить награду  за  нахождение  останков  этой
твари. Сегодня  утром  мне  сообщили  данные,  сделавшие  меня  беднее  на
пятнадцать шиллингов. Кот валялся  в  кустарнике  под  снегом,  его  нашли
школьники примерно в двухстах шагах от кладбищенского морга.
   Сисс не спеша подошел к окну, как бы желая выглянуть во  двор,  но  там
уже ничего не было  видно,  кроме  одинокого,  тусклого  уличного  фонаря,
раскачивавшегося при порывах ветра.
   Он долго молчал, кончиками пальцев  поглаживая  лацкан  своего  слишком
просторного пиджака.
   - Вы закончили, доктор?
   На голос Шеппарда Сисс обернулся.  Слабая,  почти  мальчишеская  улыбка
внезапно   преобразила   его   личико,   на   котором   все   черты   были
непропорциональными: мелкие подушечки щек под  серыми  глазами,  срезанная
челюсть, отчего казалось, будто у него нет подбородка...
   "Ведь он же просто мальчишка, вечный  юноша...  я  такой  милый!"  -  с
изумлением подумал Грегори.
   - Я хотел бы сказать еще два слова, но потом, в качестве заключения,  -
произнес Сисс и возвратился на свое место.
   Главный инспектор снял очки. У него были утомленные глаза.
   - Хорошо. Фаркварт, прошу. Вы можете что-то сказать по этому делу?
   Фаркварт отозвался с неохотой:
   - По правде говоря, немного. Я по  старинке  размышлял  над  всей  этой
серией, как называет ее доктор Сисс. Думаю, что по крайней мере  некоторые
слухи должны соответствовать истине. Вопрос, пожалуй,  ясен  -  преступник
пытался в Шелтеме или где-то еще  похитить  труп,  но  его  спугнули.  Ему
удалось это сделать только в Трикхилле. Тогда он был еще новичком, похитил
обнаженный труп. Видимо, он  не  сориентировался,  что  транспортировка  в
подобном виде неизбежно создаст значительные трудности, во  всяком  случае
большие, нежели перевозка не так бросающихся  в  глаза  трупов  в  одежде.
Именно поэтому он изменил тактику, позаботившись об одеянии.  Кроме  того,
выбор трупов не был вначале оптимальным - я имею в  виду  то,  что  доктор
Сисс определил как поиски тела в хорошем состоянии. В  морге  в  Трикхилле
находился еще труп молодого человека, чье тело сохранилось лучше, чем  то,
которое исчезло. Вот, пожалуй, и все...
   - Остается мотивация преступления,  -  продолжил  он  несколько  секунд
спустя. - Мне видятся такие варианты:  некрофилия,  безумие  или  действие
какого-нибудь, скажем так, ученого. Думаю, что оценку мотивов  лучше  даст
доктор Серенсен.
   - Я не психолог и не психиатр, -  почти  презрительно  бросил  врач.  -
Некрофилию, во всяком случае, можно исключить. Ею  страдают  исключительно
личности  с  тяжелой  формой  дефективности,  дебилы,  кретины,  наверняка
неспособные  планировать  какую-либо  сложную  акцию.  Это   не   подлежит
сомнению. Далее, по моему  мнению,  следует  исключить  сумасшествие.  Тут
ничего случайного, слишком  большая  скрупулезность,  никаких  проколов  -
такой логики в действиях сумасшедшие вообще не обнаруживают.
   - Паранойя? - вполголоса предположил Грегори.
   Врач недовольно поглядел на него. С минуту он, казалось,  с  сомнениями
дегустировал это  слово  на  кончике  языка,  потом  скривил  свои  тонкие
лягушачьи губы.
   - Нет. То есть я так не  думаю,  -  сгладил  он  категоричность  своего
возражения. - Безумие, простите, это не мешок, в который  можно  сваливать
все людские поступки с непонятными для нас  мотивами.  У  безумия  имеется
своя структура, своя  логика  поведения.  Если  уж  на  то  пошло,  нельзя
исключить возможности, что какой-то тяжелый психопат, да, психопат, именно
психопат мог бы оказаться виновником. Это единственная возможность...
   - Психопат со склонностями к математике, - заметил, словно бы неохотно,
Сисс.
   -  Как  вы  это  понимаете?  -  Серенсен  заглядывал  в  лицо  Сиссу  с
глуповато-насмешливой улыбкой, в которой было нечто оскорбительное. Он  не
успел закончить.
   - Ну, психопат, который прикинул, как будет забавно,  если  производное
от разницы в расстоянии и времени между очередными  случаями,  помноженное
на разницу температур, окажется некоторой постоянной, константой.
   Серенсен нервным движением погладил  себя  по  колену,  потом  принялся
барабанить по нему пальцами.
   - Почем я знаю. Можно множить и делить  про  себя  разные  вещи,  длину
тростей и ширину шляп, например, и из этого  будут  образовываться  разные
постоянные или переменные.
   - Вы считаете, что тем самым  высмеиваете  математику?  -  начал  Сисс.
Видно было, что у него на языке вертится какое-то острое словцо.
   - Простите. Я хотел бы услышать ваше мнение о третьем возможном мотиве.
- Шеппард снова поглядел на Серенсена.
   - Об этом ученом? Который похищает трупы? Нет. Откуда! Что вы!  Ученый,
который ставит эксперименты на  трупах?  Ни  за  что  на  свете!  Идея  из
третьеразрядного фильма. Зачем красть труп,  когда  можно  достать  его  в
какой-нибудь прозекторской, и к тому же безо  всяких  трудностей,  или  же
выкупить у семьи? Такие  вещи  бывают.  Кроме  того,  ни  один  ученый  не
работает теперь в одиночку, и, если бы  даже  он  похитил  труп,  не  знаю
только зачем, ему не удалось  бы  скрыть  этого  от  коллег,  сотрудников.
Подобный мотив можно преспокойно исключить.
   -  Что  же,  по  вашему  мнению,  остается?  -  спросил  Шеппард.   Его
аскетическая физиономия не выражала ничего.
   Грегори поймал себя на  том,  что  беззастенчиво  рассматривает  своего
начальника, словно изучает какое-то изображение. "Он и вправду  таков  или
таким сделали его усталость и опыт?" - подумалось ему.
   Он размышлял среди тяжелого, неприятного молчания,  которое  воцарилось
после слов главного инспектора. В темноте за  окнами  опять  раздался  рев
авиационных двигателей, взмыл басовитым  грохотом  вверх  и  стих.  Стекла
дрожали.
   - Психопат или ничто, - неожиданно произнес доктор Сисс.  Он  улыбался,
он действительно был в  хорошем  настроении.  -  Как  справедливо  заметил
доктор Серенсен, действия психопата обычно  выглядят  иначе,  их  отличают
импульсивность,  недомыслие,   вызванные   эмоциональным   сужением   поля
внимания, просчеты. Словом, нам остается - ничто. Это означает, что такого
не могло произойти.
   - Вы чересчур остроумны, - буркнул Серенсен.
   -  Господа,  -  отозвался  Шеппард,  -  меня  удивляет  снисходительное
отношение к нам со стороны прессы. Это следовало приписать, как  я  думаю,
ближневосточному конфликту. Общественное мнение было поглощено им, но  это
до поры  до  времени.  В  настоящий  момент  мы  можем  ждать  нападок  на
Скотленд-Ярд. Итак, что касается чисто формальной стороны -  расследование
должно продолжаться. Я хотел бы знать, что уже сделано,  и,  в  частности,
какие шаги предприняты для обнаружения похищенных трупов.
   - Это дело инспектора Грегори, - сказал Фаркварт. - Он получил  от  нас
полномочия две недели назад и с тех пор всем занимается сам.
   Грегори поддакнул, делая вид, что не  уловил  в  этих  словах  скрытого
упрека.
   - После третьего случая, - сказал он, - мы прибегли к самым радикальным
мерам. Сразу после получения рапорта об исчезновении трупа мы  блокировали
район в радиусе почти ста километров, ведя розыски всеми местными  силами,
задействовали дорожные, авиационные патрули, кроме  того,  мы  вызвали  из
Лондона два отряда машин с рациями - с тактическим  центром  в  Чичестере.
Все перекрестки, железнодорожные переезды, заставы, выезды на автострады и
дороги из блокированного района находились  у  нас  под  контролем  -  все
напрасно. Мы задержали пять человек, разыскиваемых по  другим  делам,  но,
что касается нашего, тут результатов никаких. Я