проемом начинались ступеньки вниз. Фонарик  высветил
две из них, а потом черную воду. Чуть дальше слышался шум  падающих  ка-
пель. Стефан нагнулся и попытался разглядеть, что находится  дальше,  но
ничего, кроме воды, не увидел.
   - Здесь глубоко? - спросил он.
   - Понятия не имею, - ответил Мэт. - Даже не знаю, есть  ли  с  другой
стороны еще комнаты. Это, наверное, уровень воды в озере, а вода  просо-
чилась через фундамент.
   - С вами все в порядке? - раздался у них за спиной голос Дэниела.
   - Да! - крикнул в ответ Мэт и опять повернулся к Стефану. -  Пойдемте
отсюда.
   Они вышли через другой проем. Это был целый лабиринт маленьких комна-
ток, в основном пустых. Кое-где лежали груды хлама.
   Стефан заметил, что потерял ориентацию. Он понял, что в этой  комнате
они еще не были. Но волноваться не стал: они без труда должны найти  вы-
ход отсюда, да к тому же до них доносились голоса остальных.  Когда  они
оказались в следующей комнате, Мэт попросил:
   - Посветите сюда.
   В его голосе послышались нервные нотки. Стефан осветил выступ стены в
нескольких дюймах от пола. Там стоял огарок свечи.
   - Она говорила, что пропадали свечи, - взволнованно сказал Стефан.
   Когда они рассматривали находку, в комнату вошли Дэниел и Хелен.
   - Вы думаете, это... - она нервно засмеялась, - что-то вроде уличного
фонаря у лилипутов?
   - Возможно, свеча стоит здесь много лет, - предположил Дэниел.  -  Не
стоит ее трогать - от нее осталосьто всего около дюйма. Давайте попробу-
ем рассуждать логично.
   - Неделю назад ее не было, - сказал Мэт.
   Все замолчали.
   - Ты не можешь быть в этом уверен, - подал голос Дэниел. - Все комна-
ты похожи друг на друга.
   - Нет, я абсолютно уверен. Но если вы хотите меня проверить,  то  вон
там над дверью должен быть крест и что-то напоминающее часть буквы "С".
   Оба фонарика высветили то, о чем он говорил. Крест оказался выдолблен
глубоко в стене. Видимо, кто-то потратил на это много времени. Он  начал
вырезать еще что-то - свои инициалы или, возможно, молитву,  -  а  затем
его внезапно увели отсюда, чтобы казнить или выпустить на  свободу,  или
просто перевели в другую темницу. Стефан заметил, что в стену вбиты  же-
лезные болты.
   - Тогда кто-то недавно принес ее сюда. Может, Бриджет? - никак не мог
успокоиться Дэниел.
   - А зачем ей свеча, если есть фонарик? - спросил Мэт. - В любом  слу-
чае она не спускалась сюда. Она была слишком занята.
   - Я могу обвинить тебя в том же, в чем ты меня там, наверху, - сказал
Дэниел. - Ты обнаружил свечу и уверен в том, что ее здесь не было неделю
назад. Значит...
   - Господи! - воскликнула Хелен. - Сколько можно ругаться? Неужели  вы
не понимаете, что мы, возможно, стоим на пороге самого  фантастического,
самого удивительного открытия? - Она протянула руку к свету фонарика,  и
все увидели обертку от шоколада. - Вот что мы там  нашли.  Конфеты  ведь
тоже пропадали.
   - Может, это дело рук Мэри, - предположил Дэниел. - Она украла  шоко-
лад и спустилась сюда, чтобы съесть. Девушки в ее  возрасте  ведут  себя
странно.
   - Она всего боится, - возразил Мэт. - Ничто на свете не  заставит  ее
спуститься сюда, и ты это знаешь.
   - Но все равно выводы делать рано, - не унимался Дэниел.  -  Обертка,
остаток свечи. От этого нельзя отталкиваться.
   - И след, - напомнил Стефан. - Не забудьте про него.
   Последовало молчание.
   - Мне кажется, пора обратно, - спокойно заметил Дэниел. - Мы  обещали
Бриджет вернуться через полчаса.
   Хелен требовала продолжения поисков, но спустя пять минут была готова
идти наверх. Они уже все осмотрели: больше ничего странного не  нашлось.
Они насчитали всего восемь комнат, кроме первой, где начиналась  лестни-
ца, и той, что оказалась заполнена водой. Они  без  труда  нашли  выход.
Стефан замыкал шествие. Он заметил на одной из коробок надпись на немец-
ком языке и открыл ее. Она была набита всякими бумагами.  Сверху  лежала
записная книжка в кожаной обложке - точно такая же, как та, которую дала
ему Бриджет. Она оказалась исписанной тем же почерком.  Дэниел  и  Хелен
уже шли по лестнице, а Мэт задержался, чтобы подождать его. Стефан спря-
тал находку в карман.

                                Глава 8

   Когда компания направилась в башню, Уоринг решил сходить в парк,  об-
несенный стеной. Ему казалось, он попал в  другую  страну.  Отсюда  была
видна только верхняя часть дома. В центре парка находилось возвышение  с
солнечными часами, стоя на котором можно было увидеть холмы.  Возвышение
окружали кустарник, изгороди, цветочные клумбы, тропинки и деревья.  Все
остальное скрывала стена из красного кирпича. В молодости Уорингу  дово-
дилось видеть в Англии парки, похожие на этот. Даже сейчас он мог предс-
тавить себе, что за стеной простирается не бесцветное пустынное  болото,
а богатый и ухоженный Гемпшир, где пасется откормленный  скот  и  кругом
стоят зажиточные дома. А он - молодой американец, приехавший  погостить,
которого интересуют социальные вопросы, и он думает о том,  что  следует
послать хозяйке: цветы, чулки или конфеты.
   "Воображение, - с сожалением подумал он, - может завести очень  дале-
ко, даже вернуть тебя в прошлое, но сам уже никогда не станешь прежним".
   Он был раздражен случайно подслушанным разговором и искал  Бриджет  -
сказать, что у них в комнате перегорела лампочка, когда из кухни донесся
ее голос. Он на мгновение задержался у двери - все-таки это была  кухня,
а не помещение, предназначенное для постояльцев, - и услышал, что упомя-
нули его имя.
   - Ну а Уоринг? - спросила Бриджет.
   - Он не идет, - ответил Дэниел.
   - А Хелен согласилась?
   - Ты разве не слышала, что она сказала?  Она  считает,  что  все  это
очень и очень мило. - Дэниел неудачно попытался подражать акценту Хелен,
что совсем не понравилось Уорингу. - Я думаю, именно поэтому он и не хо-
чет идти.
   - Жаль. Они почти все время только и делают, что пререкаются  друг  с
другом, - сказала Бриджет.
   - Да, но сегодня утром, как мне показалось, она пыталась наладить от-
ношения. Причем очень старалась.
   - Бедная Черри, - вздохнула Бриджет.
   Уоринг ушел, пока они его не заметили. Он сразу же почувствовал разд-
ражение. Не из-за того, что говорили о них - этого следовало ожидать,  -
а потому что они  не  поняли,  кто  был  зачинщиком  в  непрекращающейся
борьбе. Обвиняли их обоих. Хелен, судя по сегодняшнему утру, даже счита-
ли пострадавшей. ("Очень старалась..." О, дружок, - подумал он, - я  мог
бы тебе порассказать, как она умеет "очень стараться". Как  она,  напри-
мер, решила сжечь мои костюмы и чуть не спалила весь дом. Или как вреза-
ла мне в пах, когда мы ехали на скорости шестьдесят миль в час по  ожив-
ленной магистрали. Не говоря уже об оскорблениях и ухмылках на коктейлях
и обедах. И как она огорошила ту пару из Нью-Джерси,  которая  надоедала
ей рассказами о лошадях. Тогда она заметило "Кстати о меринах,  мне  ка-
жется, вы еще не знакомы с моим мужем...")
   В парке он немного поостыл. Через десять минут он уже мог  рассуждать
объективно и признал, что английская пара честно изложила  свое  мнение.
Если о нем думали, что он ничуть не лучше Хелен, значит, он создавал та-
кое впечатление. Он ведь приехал сюда, чтобы хоть немного разрядить обс-
тановку. Вспомнить хотя бы, как он волновался в первый день, боясь,  что
Хелен настоит на своем, и они уедут. Ему бы следовало радоваться, что ей
здесь понравилось и что она теперь еще увлеклась поисками фантастических
маленьких человечков.
   Эта мысль заставила его вспомнить обед на второй день. Он снова  впал
в ярость. Ему достаточно унижения  в  постели.  Затем  он  ослабил  бди-
тельность и растерялся - разбудил ее и по глупости  поделился  тем,  что
(как ему казалось) увидел в лунном свете. Она заявила  ему,  что  хватит
быть дураком и давно пора спать. Утром он ждал продолжения разговора, но
в течение всего дня ничего не было сказано, и он уже решил, что она  за-
была их ночной разговор. А затем во время обеда... Он почувствовал  бес-
покойство, когда она начала задавать Морвицу  всякие  глупые  вопросы  о
Германии. Тот попытался уйти от разговора с ней и совсем  испортил  дело
тем, что показал явное удовольствие от дискуссии с Уорингом. Она попыта-
лась влезть в их разговор, и Уоринг оставался вежливым, но не  давал  ей
вмешаться. А затем, дождавшись мгновения тишины, она сказала своим гром-
ким, как труба, голосом: "Никто из вас не поверит в то, что произошло  с
моим мужем прошлой ночью!"
   Злоба перешла в отвращение. Он увидел клумбу с чахлыми  розами:  сла-
бые, длинные и тонкие, объеденные гусеницами листья,  маленькие,  редкие
бутоны. От них исходил еле ощутимый аромат. "Возможно, их следует  пере-
садить в другую почву, - подумал он, - ими много лет никто не занимался.
Растениям требуется постоянный уход.
   Что же уготовила мне судьба? - спросил он себя. - Жить со взбалмошной
женщиной, которую я презираю? Терпеть пинки, улыбаться в ответ на униже-
ния и мило благодарить ее, когда она решит, что на сей раз я  достаточно
попрыгал через обруч и на повестке дня  супружеская  гармония?"  Сегодня
утром она действительно старалась, и это ужасно... Он на мгновение заме-
тил ее одиночество и тоску. Он увидел ее человеком. Но ответил с сарказ-
мом и горечью.
   Возможен ли был другой ответ? Это не просто воспоминание об  их  сов-
местном пропсом, а абсолютная уверенность в том, что и будущее  окажется
точно таким же. Все очень напоминало обработку результатов исследования.
Вначале, когда ты только берешься за дело, встречается много  непредска-
зуемого. А чем больше данных обработаешь, тем меньше шансов на неожидан-
ный результат. В конце концов ты сам для себя строишь график  и  знаешь,
что какие-то точки могут выпасть из него, но в целом эти отклонения нез-
начительны и не могут повлиять на общую картину. То же самое и с людьми.
Тайна раскрывается, и ты все прекрасно распознаешь.  Ты  можешь  любить,
ненавидеть или относиться с безразличием к тому, что видишь.  Ты  знаешь
только, что не в силах, как, впрочем, и кто-нибудь другой, изменить это.
   По небу плыли белые, серые и черные облака. За то время, что он нахо-
дился в парке, несколько раз появлялось солнце, освещая  все  вокруг,  и
снова скрывалось, оставляя за собой золотисто-молочное свечение. Вот те-
перь оно вышло надолго, и все в парке сразу стало ярким и сверкающим.
   Он снова вспомнил последнюю фразу Бриджет: "Бедная Черри". Ему не хо-
телось думать об этом. Неважно, что в постоянных перебранках винили его:
ведь самую главную роль в войне играют не те, кто непосредственно участ-
вует в сражениях, а те, кто в тылу.

   Черри спустилась в холл уже после одиннадцати. Уоринг спросил, хорошо
ли она спала.
   - Я вчера долго читала, - сказала она, - и снова  взялась  за  книгу,
когда сообразила, что проспала завтрак.
   - Интересно, а что тебя так увлекло? Что это за книга?
   - Я купила ее на теплоходе. Французская классика. Автор - какой-то де
Лакло, но я о нем никогда раньше не слышала.
   - Зато я слышал. Эта книга неплохо написана, но аморальна...
   В гостиную вошла Хелен.
   - Привет, дорогая, - сказала она. - Наконец-то ты  встала.  Кого  это
папа назвал аморальной?
   - Книгу, которую я читаю, - улыбнулась Черри.
   - Ты теперь считаешь, что книги развращают людей? -  воинственно  по-
вернулась Хелен к Уорингу.
   - Нет, - ответил он, - я назвал ее аморальной, а не развращающей.
   Он едва сдерживался, стараясь говорить спокойно. Она помолчала, а за-
тем спросила:
   - Хочешь узнать, что мы обнаружили в башне?
   Она говорила с Черри, но Уоринг понял, что и от него требуется  учас-
тие в разговоре, пусть даже молчаливое. Черри,  конечно,  ответила,  что
ничего не слышала, и Хелен ей все рассказала - об отпечатке, который на-
шел Дэниел, дыре и о том, как они вчетвером спустились  в  нижнюю  часть
башни.
   - Похоже, вам было очень интересно, - вежливо ответила Черри. - А Мэт
ходил с вами?
   - И Дэниел, и Стефан.
   - Вам следовало и меня позвать.
   В тоне ее голоса чувствовалась заинтересованность, но она могла  быть
нарочитой. Иногда, наблюдая за дочерью, ее спокойствием, почти безмятеж-
ностью, Уоринг спрашивал себя, почему он так волнуется. Ссоры  родителей
не раздражали ее. Черри была сильным человеком, и вряд ли на  нее  могло
влиять то, что время от времени ее мать и отец  становятся  похожими  на
диких зверей. Его мысли о Черри всегда кончались одинаково.  Он  тут  же
вспомнил, как одним жарким августовским утром поднял телефонную трубку и
услышал смущенный, жалобный голос: "Это Леррой Биггини из лагеря  "Эшмо-
ул". Боюсь, у меня для вас довольно неприятная  новость,  господин  Сел-
кирк..." - Он заставил себя не думать об этом и прислушался  к  рассказу
Хелен.
   - ...там внизу. Можно найти объяснение чему-то одному, но  если  сло-
жить все вместе, то без расследования здесь не обойтись.
   Она вызывающе посмотрела на Уоринга.
   - Думаю, ты права, - сказал он. - Ты собираешься в  новую  экспедицию
после обеда? - Он улыбнулся Черри. - А ты как считаешь, присоединимся?
   - Идти туда уже бессмысленно, - с раздражением ответила Хелен.  -  Мы
увидели все, что можно. Если кто-то там и  есть,  они  услышат,  как  мы
спускаемся по лестнице. Там хватит мест, где можно  спрятаться.  Толщина
некоторых стен не меньше шести футов. Возможно, там целая сеть туннелей.
   - Так что же ты собираешься делать?
   - Пропадают вещи - из кухни и погреба.  Пропаж  больше,  чем  считает
Бриджет. Миссис Малоне тоже это замечала, но молчала.  В  мешках  всегда
оказывается меньше картофеля, чем должно быть. Миссис Малоне решила, что
в один из мешков с мукой забрались крысы. Она приготовила для них  отра-
ву, но приманка осталась цела. Здесь крыс ни разу  не  видели.  -  Хелен
болтала без умолку и казалась очень возбужденной. Ее лицо раскраснелось,
с каждой минутой она говорила все громче: - Мы собираемся сегодня  ночью
поставить часовых и посмотреть, что произойдет, - объявила она.
   - Дежурить будут те же, кто спускался вниз? - спросила Черри.
   - И все, кого это заинтересовало.
   - Я, пожалуй, составлю вам компанию. - Черри улыбнулась.
   - И я тоже, - подал голос Уоринг.
   - Прекрасно, - воскликнула Хелен. - Хорошая  компания  собирается.  -
Она тоже улыбалась.
   Уоринг посмотрел на нее и отвернулся. Куда исчезли одиночество, тоска
и человечность? Она открыто злорадствовала, что опять поставила  его  на
место, будто посадила на цепь убежавшую собаку. Все вернулось  на  круги
своя.

   После обеда они обсудили ситуацию. Чем дальше,  тем  все  становилось
серьезнее. Только Уоринг полагал, что это розыгрыш, который начался пос-
ле упоминания Хелен о его ночном видении. "Несомненно, это была галлюци-
нация, - решил он. - И, видимо, не первая в моей жизни".
   Шестнадцатилетним мальчиком он однажды гостил в незнакомом доме.  Там
говорили о привидениях. Он поздно лег спать в отведенной  ему  маленькой
комнатке на верхнем этаже. Затем, как и  здесь,  он  внезапно  проснулся
среди ночи. Это был старый деревянный дом, и Уоринг услышал, как  где-то
на чердаке скрипят половицы. Потом ему показалось, что  скрип  доносится
со всех сторон. А на стене напротив появилось какое-то свечение, которое
время от времени увеличивалось, потом уменьшалось, переходило с места на
место, меняло очертания. Казалось, иногда оно то отделяется от стены, то
исчезает. Очки лежали рядом с кроватью, но он не  стал  надевать  их.  В
обычной жизни, днем он стремился все видеть ясно и четко, но тогда страх
увидеть, что же это на самом деле, пересилил страх перед неизвестностью.
Он также боялся, что "свечение" может осознать его присутствие, если  он
разглядит его. Кошмар продолжался довольно долго, пока он, полный ужаса,
не забылся сном.
   Уоринг никому не рассказывал об этом. На следующее утро он  бил  уве-
рен, что наблюдал нечто сверхъестественное. Следующей ночью он уже  спал
в кровати у себя дома. Со временем он стал сомневаться. Где-то через ме-
сяц он попытался обдумать происшедшее и решил, что это был  лунный  свет
из окна. Пятно увеличивалось, уменьшалось, передвигалось с места на мес-
то, потому что по небу плыли облака и ветки деревьев  раскачивал  ветер.
Но он не мог вспомнить, дул ли ветер и светила ли луна той ночью, и были
ли деревья достаточно высоки, чтобы заслонять окно. Но  он  и  не  хотел
вспоминать.
   Мозг иногда доставляет человеку кучу хлопот. Уоринг знал об этом. Ви-
дения могут появиться (это вполне объяснимо) в жару или при употреблении
наркотиков или алкоголя. А иногда это происходит и со здоровыми  людьми,
не употребляющими наркотики и спиртное. Это означает, что причины не яс-
ны, и никто не занимается их исследованием. Да и трудно вообразить, что-
бы кто-то этим занялся, - потребовалось бы множество данных, прежде  чем
прийти к каким-то выводам.
   Уоринг опять попытался вспомнить ту ночь. Он мог представить  себя  у
окна, но все остальное казалось расплывчатым.
   Мысль о том, что случившееся  -  розыгрыш,  вернула  его  к  действи-
тельности. Все началось с отпечатка маленькой ножки, а самым важным сле-
довало считать его местонахождение. Никто бы не обнаружил его у подножия
башни, если бы Дэниел не отвел их туда и не утер бы  им  всем  нос.  Мэт
подхватил, а потом еще кто-то начал защищать Дэниела. Кто? Он  попытался
вспомнить. Ну конечно, Бриджет. Если бы он сам  его  поставил,  говорила
она, он бы сделал так, чтобы его обнаружил кто-то  другой  и  выбрал  бы
место поближе к дому.
   Уоринг подумал об этом. Довод Мэта - что тогда его могли бы  заметить
- казался слабым, неубедительным: на рассвете, например,  все  спят.  Но
можно привести и более веские аргументы:  например,  требовалась  полная
уверенность, что отпечаток все-таки увидят, а ведь даже если бы его  ос-
тавили прямо перед входной дверью, на него могли  не  обратить  внимания
или не определить, что это такое. Можно было каждый день обновлять его и
не добиться успеха. Также требовалось, чтобы след оказался рядом с дырой
в стене башни, где камень аккуратно почистили, землю истоптали  и  ловко
вставили в щель кусочек нитки. После чего совершенно естественно  должен
был последовать осмотр внутренней части башни, во время которого нашлись
обертка от шоколадки и огарок свечи.
   Во-первых, Дэниел, но он явно не один. Мэт? Это он утверждал, что не-
делю назад свечки там не было. Уоринг отказался от этой  мысли.  Мэт  не
очень-то похож на человека, занимающегося розыгрышами, и именно он обви-
нил Дэниела в подделке. В то время как  Бриджет  довольно  правдоподобно
защищала его. Уоринг вздохнул с облегчением. Все сходилось.
   Она была способной и предприимчивой молодой женщиной. Она  превратила
этот старый дом в место для отдыха. Она много работала, но, должно быть,
дела шли не очень гладко, и доход оказался невелик.  С  другой  стороны,
если в газеты и телевидение просочится информация о  маленьких  человеч-
ках, живущих в разрушенной башне в дикой части Ирландии... Ни одна  ком-
ната не останется пустой, и от постояльцев не будет отбоя. Если все сде-
лать правильно, такими рассказами можно привлекать любопытных в  течение
нескольких лет, пока место не  приобретет  славу  загадочного  или  пока
смышленая мисс Шоунси не продаст его за большие деньги.
   А Дэниел - ее жених. Все очень здорово придумано.
   Уоринг понял, что собравшиеся обсуждают, где поставить дежурных.  Они
воспринимали это по-разному: Стефан - искренне, Хелен - с восторгом, Мэт
- равнодушно. Опять надо отдать должное хитрости мисс Шоунси: она смогла
заинтересовать гостей в этом отдаленном месте, где почти нет других, бо-
лее привычных, развлечений. "Дэниел, - подумал он, - ко всему  относится
очень спокойно, как и следовало ожидать".
   Вещи пропадали из кухни и из кладовок внизу. Поэтому было решено, что
они установят наблюдение в двух местах. Спор возник по поводу