Люси Стил было за шестьдесят, но она все еще  оставалась  неутоми-
мой. Ее первый муж умер в тот год, когда должен был выйти на пенсию. Она
вышла замуж за старика Стила,  британского  вице-консула,  и  продолжала
вести беспорядочную жизнь. Но в последнее время у нее возникли трудности
- ее выходки потеряли очарование и были просто смешны.
   "Он не стал, как она ожидала, огрызаться в ответ, а вместо этого ска-
зал:
   - Ты, как я вижу, сегодня с Питом. Поссорилась с Уорингом?
   - Занимайся своими делами, - отрезала она, - а уж со своими я как-ни-
будь сама разберусь.
   - Конечно. Не сомневаюсь. Но я могу дать тебе один совет. Как отец  и
как старик.
   Он говорил спокойным тоном, а она подозрительно я  молча  следила  за
ним.
   - Думаю, тебе следует остановиться на Пите. Он неплохой  парень.  Ум-
ный, симпатичный, у него большое будущее в фирме. А  главное  -  у  него
покладистый характер. Конечно, он  быстро  разберется,  что  женился  на
сварливой бабе, но будет тебя терпеть. В конце концов, возможно,  найдет
себе девочку на стороне, но выберет ту, что не похожа на тебя, -  прият-
ную, правдивую и добрую, которая не сможет отбить его у такой,  как  ты.
Ты сохранишь его.
   Он сорвал с пальмы длинный тонкий лист и направил его в  сторону  Хе-
лен, как рапиру.
   - Если же ты выйдешь замуж за Уоринга, то получишь в  мужья  человека
себе под стать: такого же подлого и мерзкого. В этом  случае,  конфетка,
тебе надо готовиться к смертельным схваткам. Конечно,  вы  можете  скоро
развестись, но такой исход маловероятен. Вы оба ищете, кого  бы  ненави-
деть, а тут объект всегда под рукой. Вспомните обо мне на своей  золотой
свадьбе.
   Он взмахнул пальмовым листом, улыбнулся и ушел, прежде чем она успела
придумать ответ. Она собиралась пойти за ним, но увидела, что  навстречу
ему идет Мейзи и решила не устраивать скандала  в  ее  присутствии.  Она
слишком долго создавала образ послушной единственной дочери и не собира-
лась все испортить одним махом.
   Уоринг стоял неподалеку в одиночестве. Подойдя к нему, она сказала:
   - Нам надо поговорить.
   В его взгляде она прочла и обиду,  и  невольное  восхищение.  Добавив
"пожалуйста", она наклонилась вперед. Декольте ее платья слегка  опусти-
лось, всего на дюйм, но этого оказалось достаточно, чтобы приковать  его
взгляд.
   - Сейчас? - спросил он.
   - Да, сейчас. С Анной ничего не случится. Я тебя долине задержу.
   После душного танцевального зала ночной воздух показался  прохладным.
Они подошли к машине ее отца и сели в нее. Сквозь ветровое стекло  Хелен
смотрела на сверкающие бриллианты звезд, яркую луну.
   - Прости меня за то, что случилось на прошлой неделе, - сказала  она.
Последовала короткая пауза.
   - Я тоже должен извиниться, - вздохнул он.
   Она продолжала смотреть вверх. Ночное небо приводило Хелен в восхище-
ние, когда она была еще ребенком...
   - Посмотри на меня, - попросил он. - Хелен, посмотри на меня.
   Хелен сегодняшняя увидела, как  Хелен  молодая  изобразила  трепетную
улыбку и как другое знакомое лицо приблизилось к ней. Две маски, стремя-
щиеся друг к другу, маски искренней любви, скрывающие  обман,  эгоизм  и
зарождающуюся злость.
   - А как насчет Анны? - прошептала Хелен. - Я ведь обещала тебя  долго
не задерживать.
   - Анны? А кто она такая? - Маски встретились, поцеловались. - Я люблю
тебя, Хелен.
   - А я тебя.
   Спасибо за совет, папочка. А теперь мы вот чем занимаемся, да к  тому
же на переднем сиденье твоей машины. Не прошло и пяти минут после нашего
с тобой разговора. Было больнее, чем она ожидала, в этой боли  была  го-
речь победы, которая обернется поражением.

   Ханни не поняла, как оказалась там, но сразу же узнала это место.
   Однажды она ездила туда, когда Стефан отправился во Франкфурт, -  там
открывался новый магазин. Она путешествовала в поезде, а от станции - на
автобусе, в котором было совсем мало пассажиров, все иностранцы, как  ей
показалось, кроме нее. Им пришлось подождать, пока водитель не  вернется
из закусочной. Он вышел, вытирая широкой ладонью пухлые губы,  и  внима-
тельно посмотрел на пассажиров, прежде чем сесть за руль. Она почувство-
вала, что его взгляд задержался на ее лице,  но  решила,  что  ошиблась.
Прошло время таких взглядов, и он не мог увидеть маленький букетик  цве-
тов у нее в сумке, завернутый в папиросную бумагу.
   Стоял жаркий сухой летний день, и дорога казалась бесконечной. Другие
пассажиры - двое французов и четверо американцев - муж с женой лет пяти-
десяти и две женщины постарше - шептались между собой, но  голоса  теря-
лись в шуме мотора. Ей бы хотелось, чтобы пассажиры говорили нормальными
голосами, а не шептались, как на чьих-то похоронах.
   Наконец они прибыли на место, и водитель, ковыряясь в зубах, задумчи-
во смотрел на них, когда они выходили. У забора росла высокая трава,  по
углам стояли деревянные вышки. Прямо впереди посетителей ждали  открытые
ворота, которые не закрывались вот уже семь лет. Издевательская  надпись
все еще сохранилась над входом и почему-то наполнила ее сердце трепетом.
"Они читали ее, - подумала она, входя в ворота. - Наверное,  они  видели
все то, что вижу сейчас я".
   Это было единственное место, где ощущалась связь с ними.
   Она зашла внутрь и вместе с остальными ходила по территории,  но  все
это не вызывало в ней никаких чувств. Даже душевые комнаты и печи. Ниче-
го особенного. Здесь не осталось о них памяти. Даже положить цветы  было
негде, и Ханни вернулась к входу, чтобы оставить их там. Когда она огля-
нулась, то увидела, что за ней наблюдает водитель. Он не  сводил  с  нее
глаз, пока она не села в автобус. Его лицо ничего не выражало, когда  он
посторонился, пропуская ее. За ней шли две американки.
   - Невозможно поверить, - говорила одна из них. - Я просто не могу это
представить себе.
   Ханне нужно было верить или пытаться представить  себе.  Она  видела,
как это происходило. Она вместе с другими стояла в строю во время перек-
лички на рассвете холодного зимнего дня и слышала их голоса, откликавши-
еся на свои фамилии. Женщина в форме шла вдоль строя, считая  ряды.  Она
была худой и изможденной, и на первый взгляд могло  показаться,  что  ей
тоже приходится голодать, как и остальным. Ее глаза на мгновение  встре-
тились с глазами Ханни. Суровое и  волевое  лицо  излучало  ненависть  и
презрение. В переднем ряду одну женщину с двух сторон поддерживали  дру-
гие. Надзирательница подошла к ней, молча  постояла,  а  потом  внезапно
ударила палкой, которую носила с собой. Женщина упала на промерзшую зем-
лю. Надзирательница пошла дальше, а женщина так и осталась  лежать  там.
Она была мертва, а ее невидящие глаза смотрели в темное небо.
   За этим последовало новое построение и завтрак - горячая  похлебка  и
маленький кусочек серого хлеба. Короткая передышка перед работой.  Ханни
попыталась найти лица, которые помнила с детства, -  тетя  Мириам,  тетя
Сара, тетя Ева, Ивчин и Рут, Софи и Эстер. Они, конечно, изменились/кожа
плотно обтягиваем кости, как я у всех вокруг, но она была  уверена,  что
узнает их.
   Обезумев от горя, она искала, понимая, что у нее  мало  времени,  что
невозможно рассмотреть все лица. Она ведь для этого  здесь  -  зачем  же
еще? Чтобы увидеть их, пусть только один раз, пусть на  одно  мгновение.
Зачем же еще преодолевать пространство и время и оказаться в этом  ужас-
ном месте? Высокая сгорбленная фигура вдалеке показалась ей  похожей  на
тетю Сару - Ханни помнила, что именно так тетя стояла во время Бар Митц-
ва Бенни. Но женщина повернулась, и Ханни поняла, что ошиблась.
   От ветра гудела колючая проволока. Ханни прижимала руки к груди, ста-
раясь их согреть. Она замерзла, как и остальные, и едва не падала от ис-
тощения. Возможно, она ошиблась. Возможно, она оказалась  здесь  не  для
того, чтобы найти их, а чтобы страдать и умереть здесь  вместе  с  ними.
Даже если они умерли вчера или умрут завтра. Только...
   Вспомнив о нем, как иногда вспоминала,  просыпаясь  после  кошмарного
сна, она очень обрадовалась. Не то чтобы все для нее изменилось. Но  он,
что бы ни случилось, был реальным. Думая о нем, она знала, что он  гдето
в лагере вместе с ней. Она здесь, и она может найти его. В мужском лаге-
ре? Она побежала к колючей проволоке. Между двумя заграждениями была ни-
чейная земля. По крайней мере, она могла смотреть на него и улыбаться.
   Он увидел ее в тот же миг, что и она его. Они  пошли  навстречу  друг
другу, их разделяли два ряда проволоки, и она поняла,  что  он  оказался
здесь совсем недавно. Он казался счастливым, и  это  насторожило  ее.  И
только потом Ханни увидела форму, которая была на нем...
   Он прочитал ужас в ее глазах, а затем в полном отчаянии посмотрел  на
себя.

   Когда она проснулась, дом перестал качаться. Слышно  было  только  их
дыхание. Она проснулась, потому что ее правая рука, лежащая под ним, за-
текла. Черри открыла глаза и увидела, что Мэт не спит и смотрит на нее.
   - Ты спала, - сказал он ей.
   - Я знаю. Долго?
   - Нет.
   - Рука затекла. А так я чувствую себя прекрасно. Просто здорово.
   - Я кое о чем подумал.
   - О чем?
   - Наверное, я проживу еще лет пятьдесят. Это семнадцать тысяч  двести
пятьдесят дней и ночей. Впереди у вас очень много ночей.
   - Ты ошибаешься.
   Он смущенно посмотрел на нее. Но она улыбалась.
   - А как насчет тех дней, когда мы будем болеть?
   - Предположим, их будет пятьдесят. Остается семнадцать тысяч двести.
   - Я думаю, мы оба здоровы. Ты имеешь в виду это?
   - Что это?
   - Что ты хочешь на мне жениться?
   - А что же еще?
   Она взяла его за ухо и нежно потянула к себе.
   - Ну, а люди скажут, что это сумасшествие, что мы почти не знаем друг
друга, что это не больше чем увлечение. Вот что они скажут.
   - А какое вам до них дело?
   Она посмотрела на его незнакомое и в то же время знакомое  лицо.  Что
изменилось? Теперь она могла глядеть на него с любовью, верой  и  надеж-
дой. Она увидела его искренность и простоту, почувствовала тяжесть того,
что должна сказать ему. Но это не остановило ее, она ничего  не  собира-
лась от него скрывать.
   - Я ведь у тебя не первая, не так ли? - спросила она.
   - Нет.
   - Сколько их было?
   - Две, - ответил он просто. Немного помедлив, добавил: - Одна из  них
- проститутка.
   - А меня однажды ночью трахали пять парней.
   На его липе появился не ужас, а только смущение.
   - Ты хочешь сказать...
   - Нет, это не было изнасилование. Я добровольно пошла с ними. Мне бы-
ло пятнадцать лет.
   - Расскажи, - попросил он. Она поняла, что он имел в виду. В  просьбе
слышались жалость и вера.
   - Не знаю смогу ли я объяснить, - начала она. - Может, это в  состоя-
нии сделать психоаналитик. Когда-то родители  заставили  меня  ходить  к
психиатру, и он произвел на меня большое впечатление.  Он  говорил,  как
Бог. И затем однажды теплым вечерей я пришла к нему с расстегнутыми  пу-
говицами на блузке. Я сидела и видела в его глазах желание сорвать ее  с
меня. Самым ужасным было то, что я знала:  он  сдерживается  не  потому,
чтобы уберечь меня, а чтобы уберечь себя, свои деньги,  профессиональную
репутацию и все такое. После этого я перестала: ходить к нему. Он сделал
заключение, что я неконтактна.
   Мэт не оттолкнул ее, а взял ее руку, которая лежала у его груди.
   - Это происходило три года, - продолжала она. - Они хотели меня, а  я
хотела, чтобы они хотели меня, а когда все узнали... Они просто не могли
оставить, меня в покое. Я поехала в летний  лагерь,  там  оказался  один
мальчик из школы, и он рассказал остальным, и в  конце  концов  случился
скандал, и меня отослали домой. Тогда об этом  узнали  мои  родители.  А
осенью снова пришлось идти в школу и стало еще  хуже.  Это  естественно.
Так что этим летом они привезли меня сюда, чтобы тихо провести каникулы.
Они надеются, что здесь смогут за мной уследить...
   - Но ведь то, что между нами, - совсем другое... - сказал он.
   - Ты это тоже почувствовал? Ничего общего. Такое случилось  в  первый
раз.
   - Я знаю.
   И тут она увидела огни, отражающиеся на стене, - свет и тень, танцую-
щие странный танец.
   - Посмотри в окно, - сказал он.
   Она обернулась, хотя ей очень не хотелось отводить взгляд от его  ли-
ца. Небо казалось живым и колышущимся от света, оно вспыхивало и перели-
валось зеленым, голубыми розовым. Черри не испугалась - как и час назад,
когда качался дом.
   - Что это?
   - Не знаю. Северное сияние. Никогда не видел ничего подобного.
   - Ну и ночь, - удовлетворенно сказала она. Какоето  время  они  молча
наблюдали за игрой красок на небе.
   - На дворе, наверное, здорово, - вздохнул Мэт.
   - Пойдем, посмотрим? Одеваться будем?
   - Ну, если только халаты и тапочки.
   - Хорошо.
   Они тихонько вышли. В доме не было слышно  ни  звука.  Они  не  стали
включать электричество: все заливал льющийся снаружи свет. На  лестнице.
Святой Георг из цветного, стекла убивал радужного дракона, и  сам  менял
оттенки. Когда они спустились в холл, Черри  посмотрела  на  лестницу  и
схватила Мэта за руку.
   - Они вернулись.
   Маленькие человечки стояли наверху и смотрели на них. Черри  заметила
две женские фигурки и, по крайней мере, три мужских. Она помахала им, но
они даже не пошевелились.
   - Может быть, их напугало землетрясение, - сказала она. -  Или  свет.
Странно, что никто больше не проснулся. А ты как считаешь?
   - Я рад, что все остальные спят.
   Она взяла его за руку.
   - Я тоже.
   Они вышли из дома. Было тепло, а в небе летали ангелы.

   - Нужно торопиться, - сказала Бриджет. - Что бы это ни было  -  луна-
тизм, раздвоение личности или что-то еще, ей плохо. Пойдем искать ее.
   - Нет.
   Хотя Стефан стоял рядом с ней, в темноте она не могла рассмотреть вы-
ражение его лица. Сильные пальцы сжали ее локоть.
   - Почему? - спросила Бриджет.
   - Мне нужно подумать.
   - О чем? Она страдает... Ей, наверное, больно.
   - Ее последний крик - "Не делайте этого!" - был обращен к кому-то.
   - Ну и что?
   - Сначала - мольба о помощи. Возможно, она оказалась одна в  темноте.
Но сейчас она кого-то умоляла. Кого?
   - А это имеет значение? Как ты сам сказал, ей все кажется.
   - Не уверен.
   - Настоящая это опасность или нет, ясно одно -  миссис  Малоне  нужна
помощь.
   - Самое очевидное - не всегда самое верное. - В его  голосе  послыша-
лась злость, и это поколебало ее уверенность. Мужчины, конечно,  гораздо
лучше разбираются в таких делах.
   - Если она на самом деде в опасности, нужно сначала все продумать,  -
сказал он.
   - Я не могу понять...
   - Маленькие человечки. Она же говорила тебе, что сии  издевались  над
ней и сбросили с лестницы. Мы не поверили. А если это правда?
   - Но как им удалось? Они такие маленькие и беспомощные.
   - Не знаю. НЕ ЗHАЮ. Но они какие-то странные.
   - А зачем им это?
   - Подумай сама. Они спустились в подвал, когда Шеймус умер. Затем  мы
поймали Грету, а на следующий день вышли остальные. Думаю,  они  поняли,
что не все люди одинаковые и нас нечего бояться.
   - Конечно, нечего.
   - Вспомни условия, в которых они жили. Подопытные  кролики  Хофрихта,
игрушки твоего дяди-дегенерата. Игрушки, чтобы приятно возбуждать его  и
чтобы их мучить. Порки, пытки - все это было. Хозяин и рабы, а рабы  бо-
ятся хозяина. А что может произойти, если хозяин умрет, а рабы  оказыва-
ются на свободе и находят существ, похожих на хозяина, но не таких  жес-
токих и сильных, как он? Что может произойти, когда они это осознают?
   - Ты хочешь сказать, что  они  станут  мучить  миссис  Малоне,  чтобы
отомстить за издевательства над собой?
   - Миссис Малоне - первая жертва, потому что, возможно, они почувство-
вали ее страх. Но после того, как им это понравится...
   - Я не могу в это поверить. Грета?
   - Да, Грета. - Он говорил уверенно. - Грета совсем не такая, как  ка-
жется. Она жила вместе с ними. Они не люди. Ты  должна  это  помнить.  И
рост их здесь ни при чем. Человеком может быть только тот,  кто  получил
воспитание и представление о морали, культуре и других  общечеловеческих
ценностях. Они этого не понимают.
   - Допустим, ты прав. Но они такие маленькие. Какую опасность они  мо-
гут для нас представлять?
   - Хотел бы я знать. Но я бы предпочел  иметь  при  себе  какое-нибудь
оружие, прежде чем спущусь к ним. Они маленькие и быстро  передвигаются.
Крупнее крыс, но гораздо опаснее, потому что у них есть разум.
   - Внизу есть старое ружье, - вспомнила Бриджет, - но нет патронов.
   - Его можно использовать как дубину. Возможно,  в  кухне  найдется  и
что-нибудь подходящее.
   Снова раздался крик, но слов уже было не разобрать, Он становился все
громче, пока не перешел в протяжный вой.
   - Ждать больше нельзя, - заявила Бриджет. - Бог знает что они  там  с
ней делают.
   - Но как они затащили ее туда? - спросил Дэниел. - Они  же  не  могли
отнести ее на руках.
   - Не важно.
   Она ощупью добралась до двери, он последовал за ней. Темнота на лест-
ничной площадке была совершенно непроницаемой. Они стали медленно проби-
раться к верхней ступеньке, держась руками за стену. Остановившись  там,
Бриджет чувствовала прерывистое дыхание и стук его сердца. Что-то неося-
заемое, но в то же время реальное тало от него к ней. Как любовь:  непо-
нятное, непознанное, но существующее. Но это была не любовь, а страх.
   Ее нервы напряглись до предела. Страх проник в мозг, полностью завла-
дел им. Она понимала, что должна избавиться от страха. Нужно было что-то
делать: движение необходимо, как воздух. Бриджет бросилась вперед,  вниз
по лестнице в темноту. Она слышала, как Дэниел зовет ее,  но  решила  не
обращать внимания. Она уже почти добралась до холла,  но  зацепилась  за
что-то ногой и упала, выставив вперед руки. Раздался смех - злой,  неес-
тественный смех, напоминающий звон колокольчика.
   Какое-то время она лежала, скрючившись и едва не потеряв сознание  от
боли. Она сильно ударилась левым локтем, затем услышала  голос  Дэниела,
зовущего ее, и смех в ответ. Она ничего не ощущала, кроме  шершавых  до-
сок, на которых лежала. Скорчившись от боли, Бриджет попыталась  встать,
но ноги не слушались ее. Она почувствовала себя Гулливером,  привязанным
к тысяче маленьких колышков веревками толщиной с нить. Возможно  ли  та-
кое? Конечно, нет. Значит, ее парализовало. Она позвала на помощь Дэние-
ла. Он прокричал что-то, но его слова опять заглушил смех.
   - Помоги мне! - стонала Бриджет в отчаянии. - Помоги мне!
   Смех походил на поток воды, который, казалось Дэниелу не  преодолеть.
Она звала его снова и снова, а потом замолчала.

   "Что я здесь делаю, - подумал Уоринг.  -  Какое  разумное  объяснение
можно этому найти?"
   Он попытался сопротивляться  своему  бестелесному  существованию,  но
прекратил, поняв, что его попытки тщетны. Странная сцена,  разворачиваю-
щаяся на его глазах, беспокоила и пугала его. Он  оказался  в  маленькой
комнате. Был солнечный вечер. Широкий луч света проникал сквозь одно  из
окон и падал на ковер с непонятным псевдо-восточным орнаментом. Он сразу
сообразил, что никогда раньше не бывал здесь. Откуда-то издали доносился
шум прибоя. Еще Уоринг слышал шумное дыхание полной женщины,  сидящей  в
кресле. Она казалась отвратительной и ужасающе толстой, и была  одета  в
белый костюм с короткой юбкой, открывающей толстые икры.  В  треугольном
вырезе кофты виднелись огромные, темные, потные груди. Рядом с ней стоя-
ло что-то похожее на вентилятор, но притока свежего  воздуха  Уоринг  не
чувствовал.
   Его раздражали не только ковер и вентилятор, но и телеэкран - плоский
прямоугольник на стене, и телефонный аппарат без диска. Казалось, в этой
комнате жили люди разного роста: мебель была или приземистой, или  высо-
кой. На столике у окна находилось что-то непонятное, похожее на  ракови-
ну, но сделанное из стали и пластика и окрашенное в яркие, режущие  глаз
цвета.