а из
тех проклятых собак, о которых она так любила рассуждать), а затем,  как
будто прочитав его мысли, бросилась на него и укусила за ногу.  На  этот
раз Уоринг очень сильно пнул ее ногой и вновь  подумал  о  том,  как  он
ошибся когда-то.
   В конце концов она заткнулась и ушла в спальню. В комнате для  гостей
была приготовлена кровать, но там не было пижамы. Уоринг налил себе вис-
ки и задрал штанину, чтобы осмотреть ногу. Она болела. Уоринг понял, что
от укуса останется след, но, по крайней мере, нога не прокушена до  кро-
ви, нет необходимости прижигать.
   Отправившись на кухню, он попытаются улыбнуться и приготовил себе бу-
терброд из остатков холодной курицы. Затем  поставил  пластинку  Гайдна,
чтобы успокоиться, и стал ждать возвращения Черри.
   Ждать пришлось долго. Было без четверти  одиннадцать,  когда  входная
дверь открылась. Дочь казалась очень бледной. Он не поинтересовался, где
она пропадала, а сама Черри ничего не сказала. Она поднялась наверх, ос-
тановилась перед дверью их спальни, но стучать не стала, а пошла  дальше
- в свою комнату. Несколько минут он сидел, глядя в пустоту, а потом сам
отправился наверх.
   Он устал, был физически и морально опустошен, но не мог уснуть. Мысли
крутились вокруг старых ошибок и неисполненных решений. В последнее вре-
мя жизнь была довольно спокойной. Так могло бы  продолжаться  и  дальше.
Что бы случилось, если бы он не вмешался в разговор у Гринбергов?  Хелен
бы выставляла себя дурой, жестокой, пьяной сукой, а Манни, Люси и  Кохны
были бы оскорблены. Но это имело значение только для его самолюбия. Раз-
ве евреи не привыкли к оскорблениям? В итоге пострадала Черри, так стои-
ло ли вмешиваться?
   Он снова подумал о путешествии: оно даст возможность не только отдох-
нуть от университета, но и избавиться от неурядиц, ругани и  беспорядка,
в которых они погрязли. Уехать туда, где  течет  спокойная,  размеренная
жизнь... Хелен это пошло бы на пользу. И ему тоже. И Черри.  Сейчас  это
казалось смешным. Спокойствие - не минеральный источник. И  жизнь  -  не
коробка, на которую можно повесить ярлык: "В поездке не требуется".
   Уоринг подумал, спит ли Черри. Ему очень хотелось зайти к дочери, од-
нако он знал, что этого делать не стоит. Он закурил, но сигарета показа-
лась ему безвкусной.

   На следующий день Уоринг чувствовал себя спокойнее, а Хелен,  хотя  и
ворчала время от времени, по большей части сидела хмурая  и  молчаливая.
Наметилось какое-то улучшение отношений.
   Во время посадки жена, казалось,  забыла  о  вчерашнем.  Сюзи  Горинг
пришла проводил" их, а передней требовалось  соблюдать  приличия.  После
отхода судна настроение Хелен улучшилось, а во время обеда она даже  за-
казала шампанское. Главное - Черри выглядела счастливой. Она  была  спо-
койна и молча улыбалась. "Девочка очень мила", - подумал Уоринг. Ему по-
казалось, что и молодой человек лет двадцати, сидевший с ними  за  одним
столом, думает точно так же. В такие моменты Уоринг твердо верил  в  то,
что жизнь - это не неизбежное движение от постепенного разрушения к пол-
ному краху, что на пути встречаются участки, где  можно  остановиться  и
попытаться найти дорогу назад. По крайней мере, когда ты молод.

   На протяжении всего путешествия дела обстояли  совсем  неплохо.  Один
раз море заштормило, и Уоринг почувствовал себя плохо. Это позволило Хе-
лен стать заботливой нянькой. В детстве она много путешествовала  вместе
с родителями и побывала в самых отдаленных уголках земного шара. Она лю-
била хвастаться, что никогда не страдает морской болезнью. На судне  она
завела несколько новых знакомых, которые слушали ее бесконечную  болтов-
ню. Они должны были сойти во Франции, и перед тем, как корабль  встал  к
причалу, шел торжественный обмен адресами и давались обещания не  терять
связь друг с другом. Уоринг знал, к чему это приведет: длинные  и  очень
личные письма от Хелен, которые удивят получателей, - те наверняка будут
польщены и не замедлят ответить, что вызовет  поток  еще  более  длинных
посланий от его жены. Все окажется довольно  банальным:  воспоминания  о
часах, проведенных на палубе или в баре, быстро угасают, а письма  Хелен
не только слишком растянуты, но и скучны. Несколько недель  или  месяцев
спустя может прийти уклончивый ответ. Но задолго до этого Хелен  пережи-
вет еще одно разочарование и, как обычно, выльет гнев на свою  привычную
жертву - на него.
   Но эйфория прошла гораздо раньше, чем он надеялся.  Первый  удар  они
получили, как только сошли на берег. Не было и следа машины, которую они
заказывали, и Уорингу пришлось звонить в агентство по прокату  в  Корке.
Вначале ему ответила девушка с приятным акцентом, но настолько  непонят-
ливая, что Уоринг чуть не потерял последнюю надежду раздобыть машину.  В
конце концов он переговорил с другим сотрудником агентства,  мужчиной  с
таким же приятным, как у девушки, голосом, но оказавшимся более понятли-
вым и без труда разрешившим все их проблемы. Мужчина объяснил, что прои-
зошла маленькая неувязка, но все уже улажено. Машина выехала и будет ми-
нут через десять.
   Но она появилась только через полчаса, и Уоринг не сразу  понял,  что
она предназначена для них. Он специально предупредил агентство,  что  им
нужна большая машина, потому что у них много багажа. Перед ним же  оста-
новился старенький четырехместный "моррис" с небольшим багажником в зад-
ней части и еще одним на крыше.
   На его протесты водитель, веселый толстячок с копной  лохматых  рыжих
волос, заявил, что места в машине достаточно. Большие чемоданы он привя-
жет на крыше и закроет полиэтиленовой пленкой, чтобы их не намочило дож-
дем, хотя по радио обещали солнечную погоду. Он надеется, что такая  по-
года, даст Бог, сохранится все время их пребывания в Ирландии. Так разг-
лагольствуя, он начал укладывать чемоданы на крышу.
   - Я думаю, нам нужно найти машину побольше, - попытался возразить Уо-
ринг.
   - Ничего не получится. За последние Два дня у нас случилось  три  по-
ломки и одна машина разбилась. Вам не удастся найти ничего  лучше,  а  я
мигом домчу вас в Килларни.
   Он мог бы возмутиться и попробовать обратиться  в  другое  агентство,
но, вспомнив рассказы, которые слышал о путешествиях по Ирландии, понял,
что глупо рассчитывать на машину получше. Хелен очень рассердится, а по-
том придет в ярость, если они задержатся. Да и к тому же по американским
стандартам это не такое уж долгое путешествие. Сто  пятьдесят  миль?  От
Чикаго до Детройта побольше. И он подал чемодан водителю.
   Сначала Хелен все очень даже понравилось. Маленькая потрепанная  чер-
ная машина и толстый рыжий водитель послужат  темой  для  писем.  Именно
рассказом о них хорошо начинать длинное описание Ирландии  и  ирландцев.
Она села на переднее сиденье и начала без умолку болтать с водителем. На
небе появились облака, но солнце еще сияло, и местность вокруг  радовала
глаз свежей зеленью.
   Ее позабавило, как водитель, сделав крутой поворот,  резко  нажал  на
тормоза - посреди дороги спал осел. Но она притихла, когда  минут  через
десять их машина на скорости около пятидесяти миль в  час  наскочила  на
какой-то бугорок, и все они, подпрыгнув на сиденьях, ударились  головами
о крышу. Водитель засмеялся и сказал, что на дороге частенько попадаются
колдобины, поэтому рессоры быстро сдают, но Хелен не засмеялась в ответ.
   Облако закрыло солнце, сгустились сумерки, пейзаж стал  бесцветным  и
мрачным. Вскоре начался дождь - отдельные капли сменились настоящим лив-
нем. В машине сквозило, но воздух был спертым и душным. Стекло постоянно
запотевало, и водитель время от времени протирал  его  носовым  платком.
Затем машина сломалась.
   Им повезло, объяснил водитель, что поломка случилась еще в черте  го-
рода. Уоринг огляделся. Они застряли на центральной улице. Справа от ма-
гистрали стояли несколько строений, в одном находилась ремонтная мастер-
ская. По крайней мере, в трех из ближайших зданий были таверны. Выйдя на
разведку, Уоринг с отвращением отошел от двух из них из-за страшной гря-
зи и сильного запаха мочи. Третья выглядела более сносной.  Он  вернулся
позвать остальных. Хелен только заглянула внутрь и в негодовании спрята-
лась на небольшом крытом крыльце промтоварного магазина.  Негромким,  но
действующим на нервы голосом она затянула свою обычную "песню". Все, что
только можно было сделать не так, он сделал. В Корке ей следовало насто-
ять, чтобы они взяли напрокат хорошую машину, однако она не захотела его
унижать. Но чем больше она о нем заботится, тем равнодушнее, становится.
   Просто удивительно, как она могла столько раз говорить одно и то  же,
не повторяясь. Уоринг бросил взгляд на Черри. Дочь смотрела сквозь стек-
ло на уродливые товары, беспорядочно разложенные в витрине. "Помолчи,  -
приказал он себе. - Это как дождь, капли которого текли у тебя  по  шее,
потому что крыльцо слишком маленькое: небольшое неудобство, и только".
   Вскоре они снова тронулись в путь. Дорога казалась бесконечной, мину-
ты переходили в часы. Хелен замолчала, возможно,  смущенная  безудержной
веселостью водителя. Уоринг начал уговаривать себя, что этот кошмар ско-
ро кончится, - они почти у цели. Он уже собирался спросить шофера, но  в
это время одно из колес попало в выбоину. Машина накренилась, они  пова-
лились друг на друга, сверху послышался скрежет металла. Казалось, маши-
на разваливается на части, но это был звук падающих на дорогу чемоданов.
Когда машина наконец остановилась, оказалось, что багаж разбросан по до-
роге. Один из больших чемоданов раскрылся, и предметы туалета Хелен  ле-
жали в грязи. А дождь, который начал было утихать, зарядил с  новой  си-
лой.
   Уоринг вместе с водителем отправился подбирать вещи. Хелен подождала,
пока они вернутся, а потом сорвалась. Досталось обоим,  но  в  отношении
Уоринга она вообще не стеснялась в выражениях.  Он  снова  выслушал  все
молча. Водитель пытался вначале что-то возразить, но она, не слушая  ни-
чего, только кричала. Он посмотрел на нее со смешанным чувством ужаса  и
восхищения.
   Вдвоем им удалось водрузить часть багажа на крышу и заново привязать,
но два чемодана пришлось положить в машину. Когда они закончили, образо-
вавшаяся на мгновение пауза в не прерывавшемся до этого крике  позволила
водителю вставить несколько слов:
   - Слава Богу, мы почти на месте, - сказал он. - Замок вон там внизу.
   Уоринг спросил его где, и водитель  показал  пальцем.  Справа  лежала
открытая местность, нещадно поливаемая дождем. Казалось,  низкое  темное
небо давит на черную, раскисшую землю. Уоринг  едва  различил  очертания
какого-то строения. Хелен также его увидела.
   - Боже, - воскликнула она. - Интересно, как тебе удалось выбрать  та-
кое место для отдыха! Черт с тобой, можешь оставаться. Черри и  я  уедем
завтра. Мы отправимся в Марокко, как я и хотела раньше. По крайней мере,
погреемся на солнце.
   Она в самом деле что-то говорила о Марокко, когда они обсуждали  свои
планы прошлой зимой. Семья Тиулберсонов собиралась в  Марокко,  и  Хелен
решила к ним присоединиться. Уоринг не  хотел  испытывать  неловкость  и
слушать, как Тиулберсоны будут выпутываться из этого,  да  и  дальнейшая
стимуляция ее арабской мании была ему совсем не по  вкусу.  И,  конечно,
сыграло свою роль желание отключиться от повседневности, посмотреть,  не
удастся ли им наладить отношения в каком-нибудь уединенном месте. Он за-
вел разговор о нетронутых красотах Ирландии, и это  произвело  на  Хелен
впечатление. Тогда она сама сказала, что этот вариант подходит для Черри
- так безопаснее.
   Они поставили два чемодана на заднее сиденье, ему  и  Черри  пришлось
сесть на них. Их головы касались крыши. К этому времени Уоринг уже  про-
мок до нитки. Он попытался устроиться так, чтобы его рука ни в коем слу-
чае не задевала Хелен. Он видел часть ее  профиля,  когда  машина  снова
тронулась. Она смотрела куда-то в сторону замка.
   - Завтра, как только проснемся, сразу же уедем, - заявила Хелен. -  А
ты можешь делать все, что захочешь.
   Когда они подъехали к дверям, Хелен была угрюма и зла. Она все  время
пыталась найти, к чему бы придраться, и испытывала недовольство абсолют-
но всем: ей не понравились занавески и мыло, комната  оказалась  слишком
холодной, кровать - недостаточно мягкая. Но он заметил, что ее заинтере-
совали другие отдыхающие, среди них - молодой  ирландец,  Мэт  О'Ханлон,
адвокат из Дублина, который, как показалось Уорингу, помогал хозяйке на-
ладить дело, а также немецкая пара по  фамилии  Морвиц  -  муж,  Стефан,
блондин могучего телосложения, по-видимому, отличающийся прекрасным здо-
ровьем, который, похоже, был не старше Уоринга, но уже начал полнеть,  и
жена, Ханни, маленькая, все еще  привлекательная  темноволосая  женщина.
Когда они пошли спать, Хелен спросила:
   - Что ты думаешь о Морвицах?
   - Обычные люди.
   - Довольно странная пара.
   - Почему?
   - Ты считаешь, что высокие, видные арийцы часто женятся на еврейках?
   - А она разве еврейка?
   - Конечно, это сразу, бросается в глаза.
   Возможно, Хелен была права. Но значение имело лишь то, что супруги ее
заинтересовали. В течение последнего часа или даже двух  она  ничего  не
сказала о завтрашнем отъезде. А она вполне могла, ничего не сказав,  уе-
хать и забрать с собой Черри. В этом случае и ему  придется  последовать
за ними - унизительное поражение, за которым придут и другие, еще  более
неприятные. Он что-то сказал, чтобы поддержать разговор, а  она  все  не
умолкала, рассуждая о Морвицах, хозяйке и ирландце. У Бриджет на среднем
пальце левой руки кольцо, значит, она помолвлена. Хелен  начала  рассуж-
дать на эту тему и о том, что хозяйка значительно моложе, чем она ожида-
ла, даже слишком молода, чтобы заниматься таким делом.
   Она говорила спокойным и дружелюбным  тоном,  ругательства,  которыми
она осыпала Уоринга в первой половине дня, забылись, как будто это  про-
исходило лет двадцать тому назад. Постепенно в ее  тон  закралось  нечто
знакомое и для Уоринга не очень-то приятное. Он раздевался, когда Хелен,
уже лежа в кровати, сказала:
   - Замри на минутку. - Он вопросительно посмотрел на нее. - Дорогой, у
тебя хорошая фигура. Ты следишь за собой. Не то что этот  немец.  -  Она
оперлась на локоть. - Должна отдать тебе должное, ты  вообще-то  здорово
выглядишь для своих лет.
   Приказ был ясен. Конечно, можно было  отказаться  и  снова  выслушать
брань в свой адрес. К тому же она могла выполнить свое обещание и уехать
завтра вместе с Черри. Машинально улыбаясь, он подошел к кровати.  "Судя
по твоим мыслям, ты уже старик, - сказал он себе, -  даже  если  тебе  и
удается держать тело в форме".
   "Мне хочется покоя, - подумал он, - и я получу его. И только  во  имя
этого совершу этот неприятный акт". В окна стучал сильный дождь.

   Через какое-то время Уоринг проснулся: ему захотелось в туалет. Обыч-
но он держал фонарик рядом с кроватью - Хелен очень не любила, если  за-
жигали свет, когда она спала. На этот раз он забыл о фонарике, но это не
имело значения: комнату заливал лунный свет. Он нашел шлепанцы и халат и
тихо вышел.
   Когда он вернулся, то увидел, что жена по-прежнему спит. Лицо ее  ка-
залось по-детски беззащитным. Он подошел к окну. Их спальня находилась в
задней части дома. Из окна открывался вид на парк, озеро, плоскую долину
и далекие холмы. Почти прямо над, ними светила полная луна. Он  не  стал
надевать очки, и поэтому все окружающее пространство показалось ему оку-
танным серебристой дымкой. Лужайка, озеро и болото потеряли свои  четкие
очертания, и на этом фоне выступали силуэты отдельных деревьев и кустар-
ников, словно на китайском пейзаже. Обычно он  пытался  все  внимательно
разглядеть, но на этот раз яркие, бесформенные тени  доставили  ему  ра-
дость. Он был один и чувствовал себя свободным. Потом им овладели воспо-
минания. Он вспомнят детство: не какую-то отдельную  сцену,  а  ощущение
фантастического мира вокруг. Так тянулось до девяти лет -  до  тех  пор,
пока они не выяснили причину его плохой успеваемости и не отвели к  оку-
листу.

   Он хорошо помнил тот день, когда впервые надел очки. Все сразу  стало
резким и некрасивым. Лица потеряли мягкость и приятную нечеткость и ста-
ли ясными и искаженными - гневом, недовольством, жестокостью...  Так  ли
ему все казалось в детстве или на воспоминания наложила отпечаток взрос-
лая жизнь? Ребенок был просто поражен,  когда  окружающий  мир  внезапно
стал очень реальным. Но он никогда не сможет забыть острое чувство утра-
ты. Он даже помнил, как начал корпеть над домашними заданиями, чтобы по-
пытаться стереть из памяти прежний мир. Это был поступок взрослого чело-
века.
   Странно, но он никогда не пытался вернуться в тот мир - потерять  или
разбить очки. Он знал, что это невозможно: счастье приходит  случайно  и
только благодаря недоразумению. На самом деле вся его взрослая жизнь бы-
ла непрекращающейся борьбой с окулистами и их безжалостным упорством вы-
писать ему не самые сильные очки. Если уж он вынужден  смотреть  на  мир
таким, каков он есть, он желает видеть его  предельно  четко,  со  всеми
изъянами.
   Что-то пошевелилось там, у обнесенного стеной парка. Какой-то  зверь?
Лиса? Не может быть. Кто-то поднялся. Барсуки встают на задние  лапы?  А
они, вообщето, здесь водятся? Он напряг свои слабые  глаза  и  попытался
рассмотреть, кто это. Взрослый барсук не такой мелкий. Белка?  Нет,  она
не может быть такой большой. Существо стало передвигаться в потоке  лун-
ного света. На что же это похоже? Что-то очень знакомое...
   Уоринг с минуту понаблюдал за непонятным существом,  а  затем  быстро
пошел к столику у кровати за очками. Любопытство пересилило очарование.
   Мир опять принял резкие очертания. Вначале комната -  маленькое  пят-
нышко на ковре, потушенный окурок в пепельнице, грубые черты лица Хелен,
пусть даже чуть смягченные сном. А снаружи - черное и зловещее кипарисо-
вое дерево, блики, играющие на поверхности озера, голая пустошь  болота.
Он посмотрел туда, где находилось существо, но ничего не увидел.  Конеч-
но, оно давно скрылось. Уоринг взглядом поискал его под дубами, у озера.
Никого. Затем внезапно заметил что-то уголком  глаза.  Где-то,  у  самой
башни. Он увидел существо на какое-то мгновение, прежде чем оно скрылось
за гаражом. Пораженный, он не отрывал взгляда от этого  места.  Конечно,
это чушь, галлюцинации. В их краях на протяжении столетий галлюцинациями
страдали все.
   Услышав шорох у себя за спиной, он понял, что вскрикнул. Хелен села и
откинула волосы со лба.
   - Господи, ну что там еще с тобой случилось? - спросила она.

                                Глава 4

   Дома Стефан обычно вставал ровно в шесть тридцать по звонку маленько-
го будильника Ханни, после чего принимал душ, брился, плотно завтракал и
направлялся на машине в Мюнхен, до которого было десять  километров.  Он
никогда не опаздывал к открытию магазина, ни разу не нарушил установлен-
ный им самим режим, хотя и ненавидел его всей душой. На отдыхе же он мог
быть самим собой, лентяем, владельцем часов  без  стрелок.  Все  это  он
объяснил англичанке по приезду, и она его прекрасно поняла. Завтрак  бу-
дет для него оставлен, а яичницу поджарят, когда он спустится, и подадут
со свежеприготовленным кофе. Но на самом деле ему не пришлось этим  вос-
пользоваться: несмотря на то, что он вдоволь понежился в кровати, не то-
ропясь помылся в ванне и специально растягивал каждую процедуру, он  по-
чувствовал голод и спустился в столовую как раз к  тому  времени,  когда
открываются двери магазинов, принадлежащих Стефану  Морвицу  в  Мюнхене,
Франкфурте и Бонне.
   Но после завтрака все изменилось. Было так приятно провести день  без
постоянно снующих вокруг людей, покупателей и продавцов, на чьих  лицах,
как в зеркале, он каждый день замечал все более углубляющиеся от алчнос-
ти и беспокойства морщины. Конечно, в го