ом,  которое  привозят  из  поселка
неподалеку. Некоторые притопали из праздного  любопытства.  Других  отвергла
Стена. От этих лучше держаться подальше; они крайне озлоблены.
   Эйрис вспомнился угрюмый голос делизийца: "Пытаешься доказать, что  Стена
тебя не кастрировала?"
   Она выпятила челюсть и сжала кулак так, что ногти впились в ладонь.
   Солдат внимательно следил за ней, потом спросил:
   - Кем ты работала?
   Эйрис отметила, что он употребил прошедшее время.
   - Стеклодувом.
   Он  уважительно  кивнул:  стеклодувов  в   Делизии   ценили.   Солдат   с
любопытством разглядывал Эйрис, но  больше  вопросов  не  задавал.  От  этой
деликатности слезы навернулись у нее на глаза. Вежливость -  как  она  могла
забыть все за какой-то цикл! "Дурочка", -  упрекнула  она  себя.  Усталость,
испуг, голод - все, что отошло на второй план, пока  ее  мысли  были  заняты
Стеной, навалилось с новой силой.
   Солдат коснулся ее руки:
   - Посиди. Я возьму у Брил жетон для тебя. Стеклодувы не должны общаться с
такими, как она. Отдохни здесь, в тени.
   Эйрис села, уронив голову от внезапного приступа дурноты.
   Солдат подошел к глиняной хижине и постучал в стену у проема. Схватив  за
руку появившуюся женщину, он выволок ее на улицу. Грязная  толстуха  с  ярко
накрашенными веками беспомощно щурилась от яркого дневного света.
   Солдат и женщина тихо, но ожесточенно заспорили о  чем-то.  Эйрис  успела
заметить, как, переходя из рук в руки, блеснула монета,  и  вот  солдат  уже
направился к ней, сжимая  плоский  камень,  на  котором  синей  краской  был
выведен номер: 206.
   - Сколько я тебе должна?
   Слезы Эйрис успели высохнуть. Она давно поняла, что в этом жестоком  мире
слезами горю не поможешь.
   - Шесть харбинов.
   Эйрис отдала деньги. Солдат нахмурился; ей показалось, он  предпочел  бы,
чтобы у нее не было денег. Но монеты взял.
   - Оставайся с южной стороны Стены. Наши караулы расставлены только здесь.
Стена забрала уже много солдат, нас становится все меньше. В трактире или на
базаре ты будешь в безопасности. Не высовывайся в вельд. -  Солдат,  похоже,
проникся к ней сочувствием, но глаза его по-прежнему оставались  пустыми.  -
Всего хорошего, стеклодув.
   - И тебе.
   "Трактиром"  называлось  большое  помещение,  разделенное  в  глубине  на
маленькие закутки-"комнаты", в остальной части люди спали на полу  вповалку.
Тяжелое впечатление от тесноты  усугублял  спертый  раскаленный  воздух.  За
несколько монет трактирщик позволил Эйрис расстелить свой бурнус в одном  из
закутков,  к  которому  ей  пришлось  пробираться,  перешагивая  через  едва
различимые в полумраке тела спящих. Несмотря на усталость,  Эйрис  не  могла
заснуть и долго лежала с открытыми глазами.
   Рядом кто-то громко храпел. В первый раз после изгнания  из  Делизии  она
чувствовала себя в безопасности и старалась не думать ни  о  прошлом,  ни  о
будущем.

***

   Наступил Последний свет, и жизнь в поселке закипела. Охотники  предлагали
дичь, добытую в вельде, свежую рыбу, пойманную в одной из проток неподалеку.
Женщины  продавали  пшеничные  лепешки,  испеченные  здесь  же,  на  камнях,
дахофрукты, собранные у подножия холма. В лачуге Брил дымился  каф.  Запахло
едой и  сточными  водами,  воздух  огласили  крики  ссорящихся  из-за  дичи,
наступили часы злобы и суматохи Последнего света перед наступлением тридцати
шести часов холода и мрака.
   Проснувшись, Эйрис почувствовала волчий голод. Она купила миску  тушеного
мяса, оказавшегося, как  ни  странно,  очень  вкусным.  Женщина  с  простым,
открытым лицом, которая варила в котле это мясо, улыбнулась в  ответ  на  ее
похвалу. Неожиданно для себя Эйрис спросила:
   - Что делают здесь все эти люди? Зачем вы пришли к Стене?
   Кухарка фыркнула:
   - Тебе-то что?
   - Я не хотела вас обидеть.
   Кухарка посмотрела на нее и пожала плечами.
   - Я пришла вместе с ним. - Она  указала  черпаком  на  одного  из  группы
мужчин,  которые  неотрывно  таращились  на  стены  Эр-Фроу,  изредка   тихо
перебрасываясь словами.
   - А зачем пришел он?
   - За драгоценностями, конечно. Где же еще можно получить такие  сокровища
даром? А теперь, - лицо  женщины  исказилось  от  негодования,  -  не  хочет
возвращаться в город. Как и вся эта  шайка.  Все  сидит  и  смотрит,  совсем
потерял волю и мужество. Теперь он не нужен ни мне, ни любой другой женщине.
Но я осталась здесь.
   - Ты можешь вернуться домой.
   - В этом лагере не так уж плохо. Ни сборщиков податей, ни  Совета.  Полно
свободного места.
   - Ты сама можешь уйти за Стену.
   - Нет! Даже за котелок алмазов. Города,  которые  разговаривают,  не  для
меня.
   - А для кого  же?  -  заинтересовалась  Эйрис.  -  Как  ты  думаешь,  кто
построил...
   - Тише! Открывается!
   Лагерь замер. Люди столпились у Стены. Почти  весь  поселок  выбрался  из
лачуг и напряженно следил за происходящим.
   В тишине раздался голос Стены:
   - Это город Эр-Фроу. Вы хотите войти. За один раз через эти ворота  может
пройти только один человек. Он подвергнется испытанию. Если он  пройдет  его
успешно, то сможет войти в Эр-Фроу. Тот, кто войдет в Эр-Фроу, останется тут
на год. Ни один вошедший не выйдет раньше чем через год. В Эр-Фроу вам дадут
драгоценности, новое оружие и научат новому. Это город Эр-Фроу.
   В жаркий солнечный день Эйрис почувствовала озноб. Ни  один  вошедший  не
выйдет раньше чем через год.
   Стена повторила сообщение. Как только она замолчала,  ворота,  обведенные
черной рамкой, растаяли. Именно растаяли - точнее не скажешь. Эйрис  все  же
успела разглядеть короткий коридор, который  уходил  прямо,  потом  направо,
внутрь гладкой белой стены.
   - Сто сороковой,  -  выкрикнула  Брил,  поднимая  над  головой  камень  с
номером. - Сто сороковой жетон.
   На площадку, отделявшую толпу от Стены, вышел мужчина - попутчик кухарки.
Эйрис услышала, как та затаила дыхание. Человек схватил  заплечный  мешок  и
сделал несколько шагов к Стене. Толпа замерла, не сводя с  него  глаз.  Лица
выражали разнообразные чувства: алчность  и  испуг,  сочувствие  и  зависть,
расчет и презрение. Стена в третий раз повторила все сначала.
   - Ну, давай! - подзадорил кто-то.
   На полпути к воротам человек не выдержал, повернулся и побежал  назад,  к
лагерю, странной, подпрыгивающей рысцой. Страх на его  физиономии  мгновенно
сменился отчаянием.
   Кухарка обрушила на него лавину проклятий. Лагерь  загалдел  и  пришел  в
движение. Брил коротко хихикнула. Человек рухнул  на  место,  где  он  сидел
раньше, и спрятал лицо в ладони.
   Эйрис рассматривала Стену. Ворота - она могла  в  этом  поклясться  -  не
закрывались и тем не менее, они оказались закрытыми. Серые  ворота  возникли
так же неожиданно, как и  исчезли.  Волна  восхищения  затопила  Эйрис,  она
повернулась к кухарке.
   - Как закрылись ворота? Как...
   Но та, поглощенная собственной неудачей, только отмахнулась.
   Эйрис еще крепче сжала в руке камень, служивший  пропуском,  острые  края
больно врезались в ладонь, и это привело ее в чувство.
   Духи с Острова Мертвых? Нет. Но кто же?
   - Сколько людей уже ушло за стену? - спросила  она,  но  кухарка  сердито
мешала варево и даже не взглянула в ее сторону.

5

   В течение Последнего света  ворота  открывались  еще  девять  раз.  Эйрис
внимательно наблюдала за происходящим. Четырежды выкрикивали  номер,  но  из
толпы никто не выходил. Три делизийца вошли в город и  через  час  вернулись
обратно: двое - с драгоценными камнями, по стоимости равными дому  в  лучшем
квартале Делизии; один - трясущийся и с  пустыми  руками.  Два  охотника  не
вернулись вовсе. Один из них - тот самый светловолосый солдат, который купил
ей жетон.
   Эйрис расспросила всех, кто согласился  отвечать,  и  узнала,  что  Стена
начала открываться и говорить всего  три  десятицикла  назад,  хотя  поселок
возле нее существовал уже давно, а Стена и  того  дольше;  Стену  нельзя  ни
поджечь, ни поцарапать, ни протравить кислотой  -  все  это  уже  безуспешно
пытались проделать. Она узнала также, что несколько делизийцев, совершив  по
несколько путешествий за Стену, нажили  целые  состояния;  что  же  касается
джелийцев, то  некоторые  получали  драгоценности  подороже,  другие  вместо
камней - новое оружие, необычайной быстроты и мощи, а третьи возвращались ни
с чем. Что "испытания" как такового не существует, точнее, оно смахивает  на
испытание для дураков, а тех, кто не вернулся, сожрали чудовища,  прячущиеся
за Стеной, и что существует некий магический мост между Эр-Фроу  и  Островом
Мертвых.
   Постепенно у Эйрис сложилось впечатление, что за Стеной  остались  лучшие
из делизийцев, те, кто не поддался ни панике, ни алчности. С какой целью  их
забрали? Но потом ей рассказали о нескольких ушедших глупцах, которые тем не
менее остались там, и о других, храбрых и  достойных  людях,  которых  город
почему-то отверг. Во всем этом она не видела логики.
   - Я куплю твой жетон, - обратился к ней какой-то старик.
   Сгорбленный, неопрятный, глядел он на Эйрис потухшими глазами, в  которых
застыло отчаяние. Его очередь выкрикивали, но он не пошел.
   - Нет.
   - Десять харбинов.
   - Нет.
   - Двадцать.
   - Нет.
   Старик долго смотрел на нее тяжелым взглядом, потом заплакал.
   Он плакал беззвучно, не вздрагивая  и  не  шевелясь.  Слезы  прокладывали
грязные дорожки на его запыленном лице. Эйрис отвернулась. Вместе с жалостью
она почувствовала презрение - сама она не плакала даже из-за Эмбри.
   Эмбри...  Эйрис  отвернулась  и  поспешила  уйти.  Она  пересекла  базар,
направляясь к Стене. Только  оказавшись  напротив  ворот,  она  поняла,  что
старик тащится за ней. Испуг заставил ее прибавить шагу. Она снова очутилась
на базаре как раз в тот момент, когда ворота исчезли.
   - Это город Эр-Фроу. Вы хотите войти. За один раз через эти ворота  может
пройти только один человек. Он подвергнется испытанию. Если он  пройдет  его
успешно, сможет войти в Эр-Фроу. Тот, кто войдет в Эр-Фроу, останется тут на
год. Ни один вошедший, не выйдет раньше чем через год. В Эр-Фроу  вам  дадут
драгоценности, новое оружие и новые знания. Это город Эр-Фроу.
   - Двести шесть, - пронзительно выкрикнула  Брил  и  подняла  над  головой
камень.
   - Пожалуйста, - умолял старик. - Продай мне жетон, прошу тебя.
   Эйрис кинулась в трактир за своим  мешком.  Когда  она  выбежала,  старик
снова привязался. Эйрис слышала за спиной его сиплое дыхание.
   - Умоляю, мастерица, продай мне свой жетон. Тридцать харбинов! Сорок!
   Молчание Эйрис вывело его из себя, и медовый голос превратился в  злобное
шипение:
   - Ты не знаешь, чем рискуешь. Тебе никогда не выбраться оттуда живой.
   Никогда! Никогда! Они поджарят тебя на вертеле, они  выпьют  твою  кровь,
как  жрецы-легионеры,  они  изнасилуют  тебя,  безмозглая  потаскушка!  Тебе
никогда не выйти оттуда. Ты не знаешь, на что идешь!
   Эйрис резко остановилась и свободной рукой с силой оттолкнула старика.
   Он упал, его изборожденное морщинами лицо удивленно вытянулось.
   - Я ничем не рискую, - холодно произнесла Эйрис. - Мне нечем рисковать.
   Какая-то женщина пронзительно взвизгнула.
   Старик, недоуменно моргая, лежал на земле. Неожиданно  он  бешено  взвыл,
вскочил и бросился вдогонку за Эйрис, но она уже стояла перед Стеной.
   Старик, не решаясь следовать дальше, прекратил погоню, подобрал камень  и
швырнул в беглянку. Камень попал Эйрис в висок, она пошатнулась.
   - Это город Эр-Фроу...
   Кто-то бросил еще один камень, в толпе возмущенно закричали.  На  секунду
Эйрис ослепла - то ли от удара, то ли от гнева, то ли от мрака надвигающейся
Первоночи. Впереди показались ворота.
   За спиной она услышала шум завязавшейся драки.  Ворота  слабо  замерцали,
будто собираясь закрыться. Эйрис  закусила  губу;  боль  помогла  ее  мыслям
проясниться.
   Ни один вошедший не выйдет раньше чем через год... Эмбри... поджарят тебя
на вертеле...
   Эйрис ступила в проем.
   Несколько шагов - и вот она уже у поворота направо. Еще один коридор, еще
один  поворот  направо.  Эйрис  обернулась.  Стена  оборвала  сообщение   на
полуслове в  тот  момент,  когда  человек  ступил  внутрь.  Ворота  бесшумно
закрылись. Но откуда здесь свет? Эйрис не заметила ни лампы, ни огня, и  все
же коридоры мерцали тусклым ровным светом, лившимся отовсюду и ниоткуда.
   Она неожиданно задрожала, ее охватил страх, совсем  не  похожий  на  тот,
который опальная беглянка испытывала в лагере. Там  источником  страха  была
опасность.
   Второй поворот привел ее к небольшой комнате со стенами из того же серого
металла. Эйрис вошла, и стена за ней сомкнулась. Сердце  испуганно  сжалось.
Эйрис  огляделась.  Единственным  предметом  в   комнате   была   полка   на
противоположной  стене.  Ни  шва,  ни  крепления,  с  помощью  которого   ее
подвесили. На полке мерцал камень.
   Эйрис взяла камень. Это оказался редкий,  безупречно  ограненный  кригас,
мечта каждого ювелира. Грани вспыхивали необычайными  оттенками  голубого  и
фиолетового. Овальный камень приятно холодил ладонь. В Делизии на нем  можно
было сколотить небольшое состояние.
   Хватит ли его, чтобы подкупить Совет?
   Эйрис инстинктивно сжала кулак, нет, кригас слишком мал, а Совет чересчур
велик. И все же ей захотелось бежать - прочь из этой комнаты, к  воротам,  к
Эмбри... Но она не побежала, а снова  огляделась  и  заметила  в  стене  над
полкой два углубления.  Одно  из  них,  овальное,  по  размеру  совпадало  с
кригасом.
   Эйрис приложила камень к стене - его  безупречные  грани  точно  легли  в
выемку. После секундного колебания она еще плотнее прижала камень к стене.
   Выемка  раскрылась,  камень  провалился  внутрь,  а  стена  вновь   стала
безупречно гладкой.
   Беглянка ощупала стену. Ни щели, ни углубления. Казалось,  углубление  ей
привиделось. Как и снаружи, к  стене  было  невозможно  прикоснуться,  этому
мешал прозрачный, странно вибрирующий слой воздуха. Эйрис  надавила  пальцем
на  другое  углубление  -  оно  не  поддавалось,  отошла  на  шаг,  еще  раз
внимательно оглядела стены, но не заметила ничего нового.
   Тянулись минуты. В  комнате  стояла  непроницаемая  тишина  и  ничего  не
происходило. Наконец недоумевающая Эйрис опустилась на пол.
   Это и есть испытание? Выдержала она или провалилась? Должно быть, те, кто
забрал драгоценности и вернулись в лагерь, не прошли его, иначе они остались
бы за Стеной. А она? Прошла или нет?
   Ей захотелось вернуть кригас.  Он  не  мог  спасти  ее  от  изгнания,  но
богатство,  богатство...  как  же  она  просчиталась!  Кригас,   гладкий   и
прохладный, как ее двойная спираль, синие и  красные  осколки,  мерцающие  в
лунном свете.
   - Еще раз, - тихо пророкотала Стена.
   Эйрис вскочила. На полке теперь лежал квадратный  огневик,  красный,  как
кровь, с  желтыми  и  золотистыми  искрами,  притаившимися  в  глубине.  Его
пылающие грани точно соответствовали квадратному углублению в стене.
   Испытуемой дали второй шанс, снова предоставили  выбор:  оставить  камень
себе или вложить его в отверстие, потерять, но, возможно, попасть в Эр-Фроу?
Чего ей хотелось больше?
   Видимо, некоторые  не  собирались  оставаться.  Входили,  хватали  первый
камень и спокойно ждали, пока Стена выпустит их на свободу. Интересно, знали
об этом хозяева Эр-Фроу? Наверное, знали. Откуда в Эр-Фроу  столько  камней?
Богатая, могущественная, таинственная Стена... И она дает ей,  Эйрис,  право
выбора. Эйрис усмехнулась, решив выбрать то, в чем ей отказал Совет  города,
и вложила  огневик  во  второе  углубление.  Камень  провалился,  углубление
затянулось, полка бесшумно втянулась в  стену,  и  все  исчезло,  как  будто
невидимая рука разгладила серебристую ткань.  Вдруг  позади  Эйрис  раздался
шум. Она резко обернулась.
   В противоположной стене у самого пола открылась щель, из  нее  покатились
какие-то предметы. Эйрис вскрикнула  и  отшатнулась,  но  щель  почти  сразу
закрылась, а предметы остановились. Сердце  Эйрис  колотилось.  Наконец  она
решилась, опустилась на колени и принялась разглядывать,  то,  что  извергла
Стена.
   Первым был нож, изготовленный из того же металла, что и  Стена.  Впрочем,
не совсем из  того  же.  Приглядевшись  повнимательнее,  Эйрис  поняла,  что
поверхность не защищена прозрачным вибрирующим слоем, и можно дотронуться до
самого лезвия. Оно оказалось холодным, гладким,  и  заточенным  до  пугающей
остроты.
   Вам дадут оружие...
   Дальше лежали два продолговатых  цилиндрика  из  темного,  почти  черного
металла и десять-двенадцать других, сделанных из  разных  материалов.  Эйрис
озадаченно осмотрела цилиндрики: деревянный,  каменный,  один  из  какого-то
вещества, напоминающего мел - на пальцах, осталась  белая  пыль.  Стеклянный
цилиндр  Эйрис  разглядывала  особенно  пристально,  поражаясь  прозрачности
стекла и точности  обработки,  достигнутой  неизвестным  мастером.  Ни  одна
известная  Эйрис  технология  изготовления  не  позволяла   добиться   такой
безупречной точности. Следующий цилиндрик был сделан  из  какой-то  гладкой,
молочно-белой субстанции, Эйрис никогда не встречала ничего подобного.
   Остальные семь - из различных металлов,  некоторые  из  которых,  как  ей
показалось, в Делизии не знали.
   Что делать с этими цилиндрами? Или лучше просто сесть и ждать, пока стена
не выпустит ее отсюда...
   Эйрис слабо застонала. Нет, если она просто сядет и будет ждать, придется
вернуться в лагерь, к Брил, к тому старику, что бросил в нее камень,  и  еще
ко многому другому. Монет, которые ей удалось захватить из Делизии,  надолго
не хватит. И что тогда? Даже если ей удастся построить  печь  для  обжига  и
обзавестись всем необходимым, никому на этих задворках не нужно стекло.  Что
же остается? Стать кухаркой или нищенкой, превратиться в проститутку,  влача
день за днем бессмысленное существование, тщетно надеясь получить  от  Стены
драгоценности, которые она не  сможет  продать?  Возвращение  в  Делизию  ей
заказано.
   Она по очереди поскребла ножом каждый цилиндр. Деревянный  и  известковый
поддались резьбе. На каменном и металлических остались царапины.  С  другими
ничего не удалось сделать. Она  играла  с  ними,  как  ребенок,  как  Эмбри,
которая, присев на корточки  во  дворе  стеклодувной  мастерской,  бесцельно
перекладывала с места на место комки глины и щепочки.
   Эмбри...
   Эйрис прикоснулась щекой к стеклянному цилиндрику -  нежно-голубому,  как
шерсть лины, только что вынутая из красильного чана. Эйрис однажды сшила для
дочери, когда та начала превращаться из ребенка в  девушку-подростка,  такую
тунику.  Цвет  безопасности...  Матери  хотелось  верить,  что  эта  красота
сбережет ее дочку...
   Цвет.
   Женщина взглянула на рассыпанные по полу цилиндры. Оказывается,  все  они
разного цвета, за исключением двух темных, сделанных из одного материала.
   Эти два цилиндрика раскатились в разные углы  крохотной  комнатки.  Эйрис
подобрала их и принялась рассматривать. Цилиндрики отталкивали друг друга.
   Она испуганно отшвырнула их прочь. Странно, они  не  пытались  вырваться,
когда она только что скребла их ножом.  Любопытство  заставило  Эйрис  снова
протянуть к ним руку.
   К одному из темных цилиндриков  прилип  еще  один,  металлический.  Когда
Эйрис взяла первый, другой тоже начал приподниматься, потом упал и покатился
по полу. Она подняла металлический цилиндрик и  поднесла  к  темному  -  они
льнули друг к другу, как влюбленные. Эйрис снова испугалась.
   По спине пробежал  холодок.  Темный  цилиндр  стремился  к  блестящему  и
избегал своего брата. Неужели он живой? А стены, которые  дрожали,  росли  и
сами по себе открывались и закрывались, подобно огромному кембури?  Что  это
такое?
   Живая, лишенная разума пасть, поглотившая ее целиком...
   На мгновение Эйрис потеряла самообладание; ее мятущийся,  стонущий  разум
отказывался воспринимать  окружающее.