ться, пока он не лишится сознания.
   - Я не собираюсь запрещать тебе ходить в Дом Обучения, - сказала Белазир.
- Бесчестно не доверять лейтенанту  или  запугивать  его.  Я  верю,  что  ты
достоин, хотя назначен не мной. Вот если  я  усомнюсь  в  твоей  преданности
Джеле... Но у меня пока таких сомнений не возникало.
   - Я...
   - Повторяю, Дахар: у м е н я . Но посмотри на  своих  братьев-легионеров,
посмотри внимательно. Им не нравится эта эмблема у тебя на плече.  Им  очень
не нравится новая угроза  гедов.  Ты  сдерживаешь  их  своим  авторитетом  и
уважительным обращением с этими чудовищами. Постарайся так же действовать  и
дальше.
   "Уважение к чудовищам".  Дахар  уставился  на  расписанную  стену.  Цвета
слишком кричащие. Кажется,  Белазир  разбирается  в  происходящем  не  лучше
остальных.
   Но вдруг она опять его удивила:
   - Как ты думаешь, почему они дали нам новое оружие именно сейчас?
   Вопрос всколыхнул сомнения Дахара.
   - Мне тоже хотелось бы это знать, командующая.
   - Странное совпадение. - Белазир слегка нахмурилась. - Требовать  мира  и
давать новое оружие в один и тот же  день.  Запретить  насилие  и  заставить
джелийцев и делизийцев тренироваться вместе... Будь я гедом,  я  никогда  бы
так не поступила.
   "Будь я гедом!" Дахар медленно произнес:
   - Они думают не так, как мы.
   - Это как же?
   - Они более... умны.
   - Что ты имеешь в виду? Разве не глупо давать людям в руки оружие,  когда
они готовы в любую минуту пустить его в ход?
   Дахар внимательно разглядывал размалеванную стену.
   - Иногда мне кажется, что они принимают  в  расчет  только  наш  разум  и
никогда - эмоции. Обдумывают действие, но забывают  о  противодействии.  Они
похожи  на  воинов,  которые  непобедимы  на  тренировках,   но   неспособны
воспользоваться своими преимуществами в настоящем сражении.
   - Да, - кивнула Белазир. - Я это поняла.  Но  выбрать  именно  то  время,
когда делизийцы жаждали мести, - более чем странно. И они уже  отомстили,  -
мрачно добавила она. - Но пора пресечь вражду. Ни  один  джелиец  не  должен
мстить. Ни за сестру-легионера, убитую делизийцами, ни за тех двоих,  убитых
варваром.
   - Варвар убил двоих?
   Белазир рассказала ему  о  происшествии  в  коридоре  проституток.  Дахар
презрительно усмехнулся.
   - Я знал этих  молодцев.  Поговаривают,  будто  в  Джеле  их  изгнали  из
легиона.
   - Не удивлюсь, если это правда. - Белазир потерла рукой по  лицу,  словно
хотела стереть следы усталости. - Распорядись похоронить этих двоих.
   - Со всеми почестями?
   Дахар понимал ее сомнения: командующая испытывала к ночным приключениям и
проституткам ту же неприязнь, которую питала к ним  каждая  сестра-легионер.
Этой неприязни Дахар никогда не понимал. Но Белазир думала и  о  том,  какое
впечатление произведет на  легион  бесславное  погребение.  Сестре-легионеру
должны быть отданы все почести, и их не должно омрачить простое  захоронение
легионеров. К тому же насилие над проституткой нельзя считать позором -  это
просто жестокость, хотя и бессмысленная.
   - Ни один из этих двоих не пользовался уважением в собственном легионе, -
сказал Дахар. -  Можно  избежать  торжеств,  отказаться  от  ритуала,  но  и
бесславными их похороны не будут. Похороним их по обычаю горожан.
   Белазир кивнула. Он видел, чего ей стоило лишить даже  самых  недостойных
легионеров почестей при погребении.
   - А что делать с проституткой? - спросил лейтенант.
   Лицо Белазир посуровело, и Дахар  понял,  что  она  думает  о  том,  чего
никогда не решится произнести вслух: ходил ли Дахар к СуСу  и  доставила  ли
она   ему    удовольствие?    Ее    всегда    волновали    интрижки    между
легионерами-мужчинами и проститутками.
   - Пусть великан оставит ее себе, - решила командующая.  -  Две  горожанки
хотят  занять  ее  место.  Здесь  проститутки   не   беременеют.   Так   что
братьям-легионерам хватит. Я не  хочу  провоцировать  чужака.  Неясно  даже,
понимает ли он, что геды запретили убийства. К тому же он  не  делизиец,  не
враг. Пусть оставит СуСу себе. Мы стоим на клинке чести с гедами, и ни  один
джелиец не нарушит клятву.
   Потом они занялись  делами  -  поменяли  распорядок  тренировок  и  время
караулов, обсудили все, что было известно о каждом легионере. То, что кто-то
из них совершил убийство, несмотря на строгий приказ, потрясло Белазир;  то,
что ни один легионер не обрушил на убийцу клинок  чести,  обескураживало  ее
еще больше. Дахар видел, как ей хочется верить  в  то,  что  сапожника  убил
делизиец. Хочется, но нет оснований. Он тоже не мог в это поверить.
   В коридоре любовница  Белазир  бросила  на  него  мрачный  взгляд.  Дахар
остановился и посмотрел ей в глаза. Девушка мгновенно опустила веки и отдала
честь вскинутыми кулаками.

22

   - Этой ночью с нами говорили стены Эр-Фроу, - обратился Дахар к Граксу.
   Последние два дня люди мрачно молчали, потом принялись роптать, но стоило
заговорить Дахару, все затихли. Вместо  того,  чтобы  направиться  к  своему
столику, лейтенант стоял во главе своих легионеров! Даже не оборачиваясь, он
чувствовал их настороженность. Командир делизийцев тоже потихоньку  выступил
вперед и положил руку на оружие. Делизийка-стеклодув подняла голову.
   Дахар ничего не видел. Он смотрел на Гракса.
   - Ни один гед не выходил из Стены. Как вы узнали об убийстве?  -  спросил
лейтенант.
   - Здесь не вся обучаемая группа, - произнес Гракс. - Мы не  начнем,  пока
не соберутся все.
   Дахар встретился  с  гедом  глазами.  В  комнате  не  хватало  варвара  и
похищенной им проститутки. Эти двое не явятся, разве что за ними  отправится
сам гед. Парализующий лоскут - единственный  способ  доставить  сюда  белого
великана. Неужели гед специально тянет время?
   Но лейтенант ошибся.  Они  явились  оба.  Лицо  СуСу  опухло  и  расцвело
синяками, напоминавшими о событиях прошедшей ночи. Девушка, потупившись, шла
рука об руку с гигантом; на ее лице не осталось и  следа  краски,  а  черные
волосы распущены. Как было принято у молоденьких невинных джелиек.
   Откровенное платье проститутки заменила  простая  белая  туника,  неумело
сшитая из целого куска полотна.
   Лицо гиганта исказило бешенство. Он направился прямо  к  Дахару,  который
невольно попятился и мысленно проклял себя за трусость.
   Все легионеры  схватились  за  ножи.  Дахар  сделал  им  знак  подождать,
превозмог желание выхватить собственный клинок  и  прямо  взглянул  в  глаза
варвару. Ему показалось, что на него надвигается скала. Даже Гракс  отпрянул
от гиганта.
   Даже Гракс!
   Но великан, видимо, не собирался нападать. Он только гневно уставился  на
Дахара, и этот безмолвный гнев был  страшнее  любых  слов.  Щеку  лейтенанта
обдало жаром его  дыхания.  Выдержав  паузу,  варвар  шагнул  к  Ладжариану,
следующему по званию после Дахара, и опалил его белым огнем своей ярости.
   Воин выдержал этот  взгляд,  сильно  побледнел,  но  обнажить  клинок  не
рискнул. Потом варвар прошел вдоль всего ряда легионеров и  горожан,  словно
предупреждая.
   Наконец гигант и СуСу уселись за стол в дальнем углу, но не напротив друг
друга, а рядом. Никто не произнес ни слова. Неестественное молчание гиганта,
подчеркнутое его бешенством, окутывало людей, словно  ткань  из  прозрачного
врофа.
   Дахар повторил свой вопрос.
   - Как вы узнали об убийстве  сестры-легионера,  если  на  ночь  все  геды
удаляются в Стену?
   - Геды узнали о втором убийстве в Эр-Фроу, - спокойно  отвечал  Гракс,  -
потому что нам сообщили об этом. В Эр-Фроу больше  не  будет  убийств.  Люди
Кома сами позаботятся об этом. В Эр-Фроу  больше  не  будет  убийств,  иначе
последует изгнание из города, и люди не получат награды.
   - Кто вам сообщил?
   - Гедам сообщили об убийстве. В Эр-Фроу больше  не  будет  убийств.  Люди
Кома сами позаботятся об этом. В Эр-Фроу  больше  не  будет  убийств,  иначе
последует изгнание из города, и  люди  не  получат  награды,  -  заученно  и
монотонно повторил гед.
   - Изгнание ждет только убийц или всех людей вообще? - уточнил лейтенант.
   Эйрис шевельнулась.
   - В Эр-Фроу больше не будет убийств, иначе последует изгнание из  города,
и люди не получат награды.
   - Ты не ответил ни на один мой вопрос. Кто сообщил гедам об убийстве?
   Кто будет изгнан, если оно повторится?
   - В Эр-Фроу больше не будет убийств, иначе последует изгнание из  города,
и люди не получат награды.
   Дахар понял: спрашивать геда - все равно что требовать ответа от Стены.
   Лейтенант прищурился: сомнения, возникшие у него  во  время  разговора  с
Белазир, вновь ожили. Геды, конечно, умнее людей, но это не значит, что  они
честнее...
   Почему эта мысль так невыносима?
   Гракс, не  глядя  на  Дахара,  тронул  рукой  черную  коробочку,  которая
управляла столами, и крышка стола,  стоявшего  перед  ним,  исчезла.  Другие
столы остались закрытыми. Такого еще не случалось. На  новой  крышке  лежала
серая коробка из врофа и несколько кусков стекла различной формы.  Это  были
лупы.
   Гракс уставился на Дахара и объявил:
   -  Двойная  спираль  -  сущность  человеческой  жизни.  -   Жрец-легионер
почувствовал, что не может пошевелиться. - Мы поделимся  с  людьми  полезным
знанием. Но, в отличие  от  остального,  запас  вот  этих  предметов  у  нас
ограничен. Ни один человек не заберет их из Дома Обучения. Тот, кто  захочет
принять участие в изучении двойной спирали, должен подойти сюда, ко мне.
   Никто не двинулся с места. Солдаты и легионеры мерили друг друга тяжелыми
взглядами, на некоторых лицах читалась откровенная ненависть.
   - Все, кто хочет начать изучение двойной спирали, должны подойти сюда, ко
мне, к этому столу.
   Сейчас, после двух убийств, разделить стол с врагами...
   Дахар спиной  почувствовал  обжигающие  взгляды  своих  подчиненных.  Они
смотрели на его эмблему. Он постарался ни  жестом,  ни  взглядом  не  выдать
своего гнева и желания.
   Текли минуты. Гед  терпеливо  ждал.  Потом  делизийка,  стеклодув  Эйрис,
поднялась с места и уселась перед Граксом. Дахар  видел,  как  она  стиснула
руки между коленями, пытаясь унять дрожь.  На  ее  лице  застыли  упрямство,
страх и еще плохо скрытое нетерпение, подобное свету, пробивающемуся  сквозь
облака. Она взяла лупу и посмотрела через нее на свой ноготь.
   Один из делизийских солдат что-то тихо проворчал.
   - Это увеличитель, - пояснил Гракс, показывая на темно-серую коробочку.
   - Он может увеличить клетки твоего пальца гораздо сильнее, чем лупа.  Его
внутренние детали не должны соприкасаться с воздухом.
   Эйрис что-то спросила, но слишком тихо, и Дахар не смог разобрать слов.
   - Клетка - основа строения и жизнедеятельности всех животных и  растений.
Она слишком мала, чтобы увидеть ее невооруженным глазом. Вся плоть  человека
состоит из клеток; каждая окружена тончайшей  пленкой,  так  же,  как  Стена
окружает Эр-Фроу. Этот увеличитель позволит тебе  увидеть  твои  собственные
клетки и другие, клетки болезни, которые атакуют клетки организма.
   Эйрис неуверенно взяла увеличитель.
   - Самая маленькая и самая важная часть каждой клетки - двойная спираль.
   Дахар сам не заметил, как дернулась его  рука  -  дал  сигнал  Ладжариану
принять временное командование. Он подошел к столу  и  опустился  на  колени
возле делизийки, напротив геда.
   Боковым  зрением  он  заметил  выражение   лица   Ладжариана.   Нехорошее
выражение.
   - Все, кого интересует двойная спираль, - повторил Гракс, - могут подойти
к столу.
   Четырнадцать пар глаз скользнули по  лицу  геда  и  вернулись  к  первому
лейтенанту Джелы, севшему  возле  делизийской  горожанки.  Только  варвар  и
проститутка не обратили на  происходящее  никакого  внимания  и  по-прежнему
сидели тихо, не двигаясь.
   - Как пользоваться  увеличителем?  -  спросил  Дахар,  пожалуй,  чересчур
резко.
   Гед взял со стола стебель  серебряного  колокольчика,  отрезал  маленький
кусочек и, поддев его пальцем, показал Дахару и Эйрис  пушистую  былинку  на
фоне едва заметного врофа, в который был облачен Гракс. Не касаясь коробочки
растения, он поднес ее к срезу, и зеленая былинка исчезла.
   - Теперь срез находится внутри. От него будет отделен совсем тонкий  срез
в один слой клеток. Приложите коробку к глазам.
   Сначала Дахар ничего не увидел, но  вскоре  разглядел  крохотный  городок
безупречной формы, со всех сторон огороженный стенами.  Это  была  клетка  -
хранилище жизни.
   Удивление сродни страху переполнило лейтенанта.  Вытаскивая  из-за  пояса
нож, он даже не заметил, как внимательно смотрел на него Гракс, как  замерла
Эйрис, как, выхватив оружие, внезапно подался вперед Ладжариан.
   Дахар провел ножом по кончику пальца. Кровь закапала на стол. Он поднес к
нему увеличитель, а потом заглянул в окуляры.
   Жрец-легионер не запомнил, сколько времени  смотрел  на  круглые,  слегка
вогнутые диковины. Спокойный голос геда вернул его к действительности.
   - Клетки крови отличаются от остальных. Клетки, соскобленные с внутренней
стороны щеки, расскажут тебе больше.
   Дахар без колебаний сунул нож в рот и, соскоблив кусочек плоти, поднес  к
нему увеличитель. То, что он увидел, потрясло его.
   - Темная масса - средоточие жизни каждой  клетки,  -  откуда-то  издалека
доносился до жреца спокойный голос геда. - Она  хранит  в  себе  законы,  по
которым живет клетка, - определяет ее рождение и развитие, болезни и смерть.
Все это заключено в крохотных кусочках двойной спирали.
   Перед глазами Дахара все кипело и двигалось, и именно это движение, а  не
спокойный голос геда, снова вернуло его к действительности. Гракс не  сводил
с него глаз; распахнутые  глаза  Эйрис  удивленно  разглядывали  лейтенанта.
Легионеры смотрели на него во страхом.  Во  рту  остался  горьковато-соленый
привкус.

***

   - Лейтенант мог начать сражение, - сказала Талот своей подруге. - Вытащил
нож, а сигнала  Ладжариану  не  дал.  Откуда  же  нам  было  знать,  что  он
намеревался делать? В общем, странно он себя вел.
   - А у меня руки чесались, -  отозвалась  Джехан.  Она  уныло  прицелилась
триболо, но так и  не  метнула  его.  Она  делала  упражнения,  состязалась,
боролась и не могла успокоиться. Обычно во время тренировок тревога покидала
ее.
   Талот легла на траву на  опушке  маленькой  рощицы,  сорвала  травинку  и
принялась жевать ее ровными острыми зубами.
   - Никаких военных действий! Ты же знаешь, Джехан, Белазир и Дахар против.
   - Тысяча кридогов, чего же они хотят? Тренируемся и  тренируемся,  учимся
обращаться с оружием, а сестру-легионера убили, как потаскушку. И  отомстить
нельзя. Ничего не понимаю!
   - Они хотят  остаться  в  Эр-Фроу.  Если  нас  прогонят,  мы  не  получим
остальное оружие, и  оно  достанется  одним  делизийцам.  Белазир  не  хочет
гневить  гедов.  Это  очень  мудро.  Ни  один  главнокомандующий  не  начнет
сражение, которое нельзя выиграть.
   Раздраженная Джехан бросилась на траву рядом с  Талот.  Талот  права,  но
сомнения не проходили. Джехан мрачно смотрела на сестер, метавших триболо.
   - Что меня действительно интересует, - понизив голос, продолжала Талот, -
так это почему лейтенант сделал... то, что он сделал. Белазир приказывает не
провоцировать насилия, а он вынимает нож и сует его себе  в  рот.  Делизийка
сидела рядом с ним. Ударь его под локоть, и клинок  вошел  бы  прямо  ему  в
горло, или в мозг...
   - Эйрис так не поступила бы, - задумчиво отозвалась Джехан.
   Талот перевернулась на живот и посмотрела на Джехан.
   - Ты знаешь эту делизийку?
   - Да. - Джехан нахмурилась. - Но я не хочу говорить об этом.
   Талот снова принялась жевать травинку.
   Воцарилось неприятное  молчание.  Прервав  его,  Джехан  все-таки  начала
рассказывать об Эйрис:
   - Она - стеклодув. В вельде меня схватил кембури, а  она  кинула  в  него
бутылку с каким-то едким варевом и спасла мне жизнь. Потом я стояла с ней на
одном клинке чести и сопровождала ее на пути к Эр-Фроу. Ты удовлетворена?
   Талот поднялась, собираясь идти в бани.  Джехан  схватила  ее  за  тонкую
щиколотку.
   - Прости, Талот. Не люблю вспоминать об этом. Подумай, что это  для  меня
значит - стоять на одном клинке чести с делизийкой.
   - Не считаю это унизительным, - возразила  Талот.  -  Ты  дала  достойную
клятву. Было бы гораздо хуже, если бы ты убила эту женщину после  того,  как
она спасла тебя.
   - Да, так показалось и мне, - проворчала Джехан, смягчаясь. - Садись.
   Талот села, потом спросила:
   - Ради чего она спасла тебя от кембури?
   - Можно ли увидеть заход Маяка? Она делизийка и к тому же сумасшедшая.
   А знаешь, Дахар тоже показался мне безумным, когда  смотрел  в  коробочку
геда.
   Обе девушки затаили дыхание и оглянулись на рощицу, но не  услышали  даже
ветра, шелестящего в ветвях.
   - Никого там нет, - наконец прошептала Талот.
   - А караульные?
   - Слишком далеко, Джехан.
   - Знаю, знаю. - Джехан хмурилась все сильнее. Ее  раздражали  собственные
мысли, которые в последнее время приходили ей в голову. Они преследовали  ее
с надоедливостью красных мух в сумерках Джелы, от которых не было спасения.
   - Но, Талот, что заставляет Дахара идти на поводу у гедов?
   - У одной сестры, с которой я тренировалась, был родной брат, - еще  тише
прошептала девушка. - Она рассказывала мне о нем. С ним  было  что-то  не  в
порядке от рождения, а когда он стал взрослым, начались припадки.  Во  время
этих припадков разум оставлял его, лицо становилось мертвым, и он  падал  на
землю. Потом, правда, поднимался, но ничего не помнил. Ни один жрец-легионер
не смог излечить юношу. Такая вот болезнь...
   Джехан обдумала услышанное и возразила:
   - Дахар не упал. Лицо его не сделалось мертвым. Он выглядел... Я не знаю,
как он выглядел. Но у него не может быть такой болезни, иначе он никогда  не
поднялся бы так высоко. Ему бы просто не позволили стать легионером.
   - В Джеле - нет. Но  он  чужеземец.  Откуда  мы  знаем,  что  творится  в
тамошних легионах? К тому  же  он  носит  двойную  спираль.  Жрецы-легионеры
вскрывают  павших  и  пьют  их  кровь,  а  некоторые,  говорят,  даже  умеют
околдовывать при помощи снадобий. Может быть, чем-нибудь подобным он опоил и
Белазир.
   - Ты и вправду так думаешь?
   - Откуда я знаю? Но красно-синие все со странностями. Разве ты не видела,
как чудно Дахар смотрел на эту делизийку? Будто  он...  находился  где-то  в
другом месте. Странно все это. Если двойная спираль может погрузить разум  в
транс...
   Внезапно Джехан почувствовала неприязнь к подруге. Дахар - брат-легионер,
лейтенант главнокомандующей, а Талот говорит  о  нем  совсем  без  уважения.
Кроме того, Джехан не верит в заклятия и трансы. Что за чушь!
   Чепуха и то, будто Дахар глядел на Эйрис, а сам ее не видел. Уж под конец
он определенно видел ее очень хорошо, почти как если бы...
   - Замолчи! - крикнула девушка. - Забудь обо всем этом, Талот! Мы не имеем
права обсуждать лейтенанта главнокомандующей.
   Талот не ответила, только опустила голову. А Джехан, заметив седую  прядь
среди рыжих локонов подруги, вздохнула.
   - В любом случае, - заявила Джехан, - никто  не  решится  бросить  Дахару
вызов. Ну а если все-таки найдется такой смельчак и  даже  Белазир  позволит
поединок, Дахар разорвет его на куски.
   - Интересно, как он оправдывается перед Белазир.
   - Лейтенант не станет лгать главнокомандующей.
   - Разве ей никогда никто не лгал?
   - Только не первый лейтенант.
   - Ты слишком  доверяешь  ему,  сестричка,  -  снисходительно  проговорила
Талот.
   - Я не хочу больше обсуждать это! - Джехан вскочила, схватила  триболо  и
швырнула в цель. Снаряд описал высокую изящную дугу и угодил прямо  в  центр
мишени.

23

   СуСу сидела неподвижно. Голоса  приближались.  Она  вжалась  в  небольшое
углубление гигантского валуна. Раньше она  не  рисковала  забираться  в  эту
часть Эр-Фроу. Скала нависала над  головой;  перед  ска