.  Шире,
шире...  и вдруг превратилось в сплошной правильный круг:  часть потолка
отделилась и упала. Вверху была всего-навсего одна тлеющая лампа, к тому
же  подвешенная на высоте двадцати метров,  но глазам,  которые за много
часов привыкли к красной полутьме, она показалась ярче утренней зари.

     Почти мгновенно появилась веревочная лестница. Мисс Морли сорвалась
с места,  как спринтер,  и исчезла в шахте. Когда подошла очередь миссис
Шастер (она поворачивалась не  так живо,  но и  не мешкала),  получилось
настоящее  затмение.   Лишь  несколько  тонких  лучиков  прорывалось  из
спасительного колодца,  и  в  кабине снова стало темно,  после короткого
проблеска света опять воцарилась ночь.
     Пора выходить мужчинам. Первым мистер Бальдур; наверное, рад, что у
него такая фамилия.  Не больше десяти человек оставалось в кабине, когда
забаррикадированная дверь  туалетной сорвалась с  петель.  Лавина  смела
запруду!
     Волна настигла Пата Харриса примерно посредине пола. Как ни легка и
текуча была лунная пыль, она сковала его движения; капитан словно увяз в
клее. Хорошо еще, что влажный воздух несколько связал пыль, не то кабина
была бы заполнена удушливым облаком.  Пат кашлял, чихал, он почти ничего
не видел, но все еще мог дышать.
     Сквозь багровый туман доносился голос Сью:
     - Пятнадцать,      шестнадцать,      семнадцать,      восемнадцать,
девятнадцать...  Стюардесса строго следила за очередью.  Он рассчитывал,
что  Сью  выйдет  сразу  за  остальными  женщинами,  но  она  продолжала
руководить своими подопечными.  Пат  отчаянно сражался с  липкой зыбучей
пылью,  которая поднялась ему уже до пояса,  и думал о Сью думал с такой
любовью,  что  сердцу стало больно.  Его  сомнения кончились.  Настоящая
любовь  сочетает и  влечение,  и  нежность.  Пата  давно  влекло к  Сью,
нежность пришла теперь.
     - Дваццать... коммодор, ваша очередь, живей!
     - Черта с два,  Сью,  - ответил коммодор. - Выходите! Пат не видел,
что произошло,  пыль и  мрак мешали ему,  но  он догадался,  что Ханстен
буквально выбросил Сью в отверстие в потолке. Ни возраст, ни годы работы
в космосе не ослабили мускулов коммодора, тренированных на Земле.
     - Вы здесь. Пат? - раздался голос Ханстена. - Я стою на лестнице.
     - Не ждите...
     - Иду.
     Это было легче сказать,  чем сделать.  Миллионы мягких,  но сильных
пальцев цеплялись за  него,  тащили обратно в  поток.  Пат  ухватился за
спинку кресла - она едва выдавалась над пылью - и рванулся к свету.
     Что-то  ударило его  по  лицу,  и  он  невольно поднял руку,  чтобы
оттолкнуть мешающий предмет,  но  тут  же  сообразил:  это же  лестница!
Напрягая все силы.  Пат подтянулся на руках. Медленно, нехотя Море Жажды
ослабило свою хватку.
     Прежде чем  выскочить в  люк.  Пат напоследок обвел взглядом кабину
пылехода.  Вся кормовая часть была затоплена,  и  лунная пыль продолжала
подниматься. Ее серая гладь была безупречно ровной, без единой морщинки.
Зрелище было противоестественное,  а потому вдвойне страшное. В метре от
Пата  (он  знал,  что  запомнит эту  подробность на  всю  жизнь),  будто
игрушечный кораблик на  тихом пруду,  лениво качался бумажный стаканчик.
Через две-три минуты его прижмет к потолку и поглотит пыль,  но пока что
он храбро боролся.
     Не  сдавался  и  аварийный  свет.   Лампочки,  даже  погруженные  в
непроницаемый мрак, будут гореть еще много дней...
     Очутившись  в   колодце.   Пат  Харрис  карабкался  вверх  со  всей
скоростью,  на  какую он  был способен,  но  коммодора догнать не  смог.
Внезапно в  глаза  ему  ударил яркий свет  -  Ханстен вышел наружу.  Пат
невольно наклонил голову и  увидел догоняющую его  пыль.  Все  такая  же
гладкая и безмолвная - и наступает так же неотвратимо.
     Осталось шагнуть  через  верхний обрез  кессона,  и  вот  он  стоит
посредине  битком  набитого  людьми  иглу,  окруженный своими  усталыми,
измученными спутниками. Им помогали прийти в себя четверо в скафандрах и
один  человек  без  скафандра.  Очевидно,  это  и  есть  главный инженер
Лоуренс. Как-то даже странно после всех этих дней увидеть новое лицо...
     - Все вышли? - быстро спросил Лоуренс.
     - Да,  -  ответил Пат.  -  Я последний, - и добавил: - Надеюсь... В
этакой суматохе,  в  темноте немудрено было и забыть кого-нибудь.  Вдруг
Редли  решил,  что  не  стоит  возвращаться в  Новую Зеландию,  где  ему
придется держать ответ?..  Нет...  Вот он,  вместе со всеми.  Только Пат
начал пересчитывать своих людей,  как пластиковый пол подпрыгнул,  а над
колодцем взлетело ровное колечко пыли.  Оно коснулось потолка, отскочило
и рассыпалось. Все опешили.
     - Это еще что такое? - удивился главный.
     - Кислородная цистерна,  -  ответил Пат. - Прощай, старина лунобус,
ты продержался, сколько нужно.
     И  капитан "Селены" расплакался.  Ему  было  очень неловко,  но  он
ничего не мог с собой поделать.

Глава 31

     - Все равно не нравятся мне эти флаги,  - сказал Пат, когда пылеход
отчалил от пристани Порт-Рориса.  -  Очень уж нелепо, как подумаешь, что
они висят в вакууме.
     Хотя,   если  говорить  начистоту,  иллюзия  была  полная.  Пестрые
вымпелы,  украсившие здание  Космопорта,  развевались на  несуществующем
ветру.  Сделано это было очень просто, пружины и электрические моторчики
помогали морочить голову телезрителям на Земле.
     Сегодня большой праздник для  Порт-Рориса,  да  что там -  для всей
Луны.  Жаль,  нет с  ним Сью,  но она не в форме для такого путешествия.
Утром, провожая его, она даже пожаловалась:
     - Не представляю себе,  как женщины на Земле заводят детей!  Носить
такую тяжесть там, где тяготение в шесть раз больше нашего!
     Пат отвлекся от  размышлений о  семье и  включил полный ход.  Будто
одноцветные радуги,  изогнулись в лучах солнца параболы лунной пыли, и в
кабине,  за спиной капитана "Селены-2",  раздались восторженные возгласы
тридцати двух пассажиров.
     Первый  рейс  нового  лунобуса  проходил  днем.  Путешественники не
увидят волшебного свечения Моря Жажды,  зеленого сияния недвижной Земли,
и  не  будет ночного броска по  каньону к  Кратерному Озеру.  Но все это
возмещалось  новизной  и   необычностью  впечатлений.   Благодаря  своей
несчастливой  предшественнице "Селена-2"  оказалась  едва  ли  не  самым
знаменитым судном во всей Солнечной системе.
     Старая  истина:  дурная  слава  -  лучшая реклама.  И,  подсчитывая
предварительные заявки на билеты,  начальник "Лунтуриста" радовался, что
не  уступил,  заставил увеличить салон,  чтобы  можно было  взять больше
пассажиров.  А  сколько пришлось воевать,  чтобы  вообще  получить новую
"Селену"! "Пуганая ворона куста боится", - твердил главный администратор
и уступил лишь после того,  как патер Ферраро и Геофизическое управление
убедили его, что в ближайший миллион лет можно не опасаться каверз Моря.
     - Так держать,  -  сказал Пат второму пилоту,  вставая с  места.  -
Пойду побеседую с пассажирами.
     Он  был еще достаточно молод и  тщеславен,  ему льстили восхищенные
взгляды пассажиров.  Не было на борту человека,  который не читал бы про
капитана Пата Харриса или не  видел его по телевизору.  Уже то,  что они
здесь сидят,  -  знак полного доверия к нему. Конечно, это не только его
заслуга,  Пат отлично понимал это,  но он без ложной скромности оценивал
свое  поведение в  последние часы  "Селены-1".  Маленькая золотая модель
погибшего пылехода -  свадебный подарок мистеру и миссис Харрис "От всех
участников последнего плавания, с искренним восхищением" - была для него
самой дорогой наградой.
     Пат Харрис шел к  корме,  обмениваясь приветствиями с  пассажирами.
Вдруг он остановился как вкопанный.
     - Хелло,  капитан,  -  произнес  приятный  голос.  -  Вы,  кажется,
удивлены?..
     Пат мигом взял себя в руки и изобразил ослепительнейшую официальную
улыбку.
     - О,  мисс Морли,  какая приятная неожиданность! Я и не подозревал,
что вы на Луне.
     - Для  меня это  тоже сюрприз.  А  все благодаря очерку,  который я
написала про  "Селену-Один".  Редакция "Межпланетной Жизни" поручила мне
рассказать о первом рейсе нового пылехода.
     - Надеюсь,  - сказал Пат, - он пройдет без таких приключений, как в
прошлый раз! Скажите, вы встречаетесь с кем-нибудь из остальных? Недавно
я  получил письмо от доктора Мекензи,  Шастеры тоже пишут,  но о Редли я
ничего не знаю.  Что случилось с беднягой после того, как Хардинг забрал
его?
     - Ничего. Если не считать, что его уволили. Подавать на него в суд?
Так  ведь  все  будут  сочувствовать Редли,  и  еще  кто-нибудь вздумает
последовать его примеру! Говорят, он теперь зарабатывает на жизнь, читая
своим единоверцам лекции на тему "Что я  обнаружил на Луне".  И  знаете,
капитан Харрис, я берусь предсказать...
     - Что?
     - Он еще вернется на Луну.
     - Хоть бы поскорей! Я так и не понял, что именно он собирался найти
в Море Кризисов.
     Они рассмеялись, потом мисс Морли сказала:
     - Я слышала, вы уходите с этой работы.
     Пат заметно смутился.
     - Это верно, - подтвердил он. - Перехожу на космические линии. Если
выдержу все испытания.
     Пат был далеко не уверен в  этом,  но не мог отказаться от попытки.
Водить лунобус -  работа интересная,  приятная,  спору  нет.  А  дальше?
Правильно говорит Сью и коммодор: это тупик.
     Была у него и другая причина.  Пат Харрис частенько задумывался над
тем,  сколько судеб переменилось,  когда Море Жажды зевнуло под звездным
небом.  Пережитое на  "Селене-1" отразилось на каждом,  и  почти все они
изменились к  лучшему.  За  примером  ходить  недалеко:  вот  как  мирно
разговаривают он и мисс Морли...
     События тех дней не прошли бесследно и  для участников спасательной
операции, особенно для доктора Лоусона и главного инженера Лоуренса.
     Пат  не  раз  видел  вспыльчивого астронома на  экране телевизора в
передачах на  научные темы;  но  и  чувство благодарности не  помогало -
Лоусон по-прежнему не  нравился ему.  Зато он,  судя по всему,  нравится
миллионам зрителей.
     Что же  до  Лоуренса,  то  он не покладая рук писал книгу (условное
название -  "Человек о Луне") и проклинал день, когда подписал договор с
издательством.  Пат помогал ему с  главами,  посвященными "Селене";  Сью
взялась, пока не родился ребенок, вычитать рукопись.
     - Извините,  -  сказал Пат  Харрис,  вспомнив о  своих обязанностях
капитана,  -  я  должен уделить внимание и  другим пассажирам.  Будете в
Клавии, загляните к нам.
     - Непременно загляну,  - обещала мисс Морли, слегка озадаченная, но
явно довольная приглашением.
     Пат пошел дальше,  отвечая на приветствия и  вопросы.  Вот и  отсек
перепада. Он вошел, затворил за собой дверь и очутился в одиночестве.
     Что говорить,  здесь просторнее,  чем в маленькой переходной камере
"Селены-1"!  Но в  общем все такое же,  и не удивительно,  что нахлынули
воспоминания...  Вот скафандр -  уж  не  тот ли  самый,  который снабжал
кислородом его и  Мекензи,  пока остальные спали?..  И  разве не к  этой
переборке он прижимал ухо,  слушая шорох восходящего пылевого потока?  И
ведь именно в камере перепада он и Сью впервые по-настоящему узнали друг
друга...
     Но вот новинка: окошко в наружной двери. Пат прижал лицо к стеклу и
устремил взгляд вдаль над летящей мимо гладью Моря Жажды.
     Сейчас эта сторона пылехода была теневой,  окошко смотрело в черную
космическую ночь,  и,  как только глаза,  привыкли к  мраку,  он  увидел
звезды.   Лишь  самые  крупные,  разумеется,  так  как  остальные  мешал
различить рассеянный свет.  Вот  Юпитер -  после  Венеры самая  яркая из
планет.
     Скоро  он  будет  там,   вдали  от  родного  мира...  Эта  мысль  и
возбуждала, и пугала, и все-таки Пат знал, что не усидит на месте.
     Он любит Луну,  но она пыталась убить его, и ему всегда будет не по
себе  среди  ее  голых  равнин.  Конечно,  большой космос еще  грознее и
беспощаднее,  однако с ним Пату пока не приходилось воевать. А отношения
с   родной  Луной  в   лучшем  случае  будут  походить  на   вооруженный
нейтралитет.
     Дверь в кабину отворилась,  вошла стюардесса, неся поднос с пустыми
чашками.  Пат отвернулся от окна и звезд. Когда он увидит их в следующий
раз, они будут неизмеримо ярче.
     Капитан улыбнулся девушке в опрятной форме.
     - Это все ваше,  мисс Джонсон,  -  он обвел рукой тесный камбуз.  -
Будьте хорошей хозяйкой.
     Затем он вернулся на нос, к пульту управления, и повел "Селену-2" в
первый рейс, в свое последнее плавание по Морю Жажды.