с  местной
природой требует таких усилий,  что на  детали уже не  остается энергии.
Особенно  бросалось  в   глаза  несоответствие  между  отличной  работой
технических служб и  каким-то беспечным,  даже халатным подходом во всем
остальном.  Малейшая неисправность телефона, водопровода, воздушной сети
(особенно  воздушной!)  устранялась мгновенно.  Но  попробуйте добиться,
чтобы вас быстро обслужили в ресторане или баре...
     - Я знаю, вы очень устали, - начал Спенсер. - Но разрешите все-таки
задать вам несколько вопросов. Я включу магнитофон, вы не возражаете?
     - Нет,  -  ответил Том;  ему уж давно все было безразлично.  Упав в
кресло,  он механически,  явно не воспринимая вкуса,  потягивал напиток,
который налил ему Спенсер.
     - Говорит  Морис  Спенсер,   корреспондент  "Интерплэнет  Ньюс",  я
беседую с доктором Томом Лоусоном.  Доктор, пока известно лишь, что вы и
мистер  Лоуренс,   главный  инженер  Эртсайда,  нашли  "Селену",  и  все
пассажиры живы-здоровы.  Не  могли  бы  вы,  не  вдаваясь в  технические
детали, рассказать нам, как... а, черт побери!..
     Он  поймал  медленно падающий стакан,  не  пролив ни  капли,  затем
перенес спящего астронома на диван.  Что ж,  роптать не приходится: пока
это  единственная осечка в  его программе.  Да  и  то  неудача еще может
обернуться удачей.  Никто не найдет Лоусона,  не говоря уже о том, чтобы
интервьюировать его,  пока он  отсыпается в  номере Спенсера,  который в
отеле "Порт-Рорис" не без юмора называется люксом.

     В Клавий начальнику "Лунтуриста" удалось наконец убедить всех,  что
он вовсе не покровительствует никаким любимчикам.  Услышав, что "Селена"
найдена,  Девис облегченно вздохнул,  но  радость тотчас померкла,  едва
"Рейтер",  "Тайм-Космос", "Трипланетные новости" и "Лунар Ньюс" обрушили
на его голову вопросы - как это так получилось, что "Интерплэнет" первым
дало информацию?  Предусмотрительно перехватив разговор пылекатов, Морис
Спенсер смог передать новость в агентство даже раньше, чем ее получили в
лунной администрации!
     Но теперь наконец все выяснилось, и конкуренты искренне восхищались
расторопностью этого счастливчика Спенсера. А ведь он раскрыл еще далеко
не все свои козыри...
     Узел связи в  Клавии и прежде бывал в центре драматических событий,
но это все затмило. "Все равно что слушать голоса из загробного мира", -
сказал себе  Дсвис.  Давно  ли  этих  людей считали погибшими -  и  вот,
пожалуйста,  живы-здоровы,  один за другим подходят к микрофону там, под
землей,  чтобы успокоить своих родных и близких. Благодаря щупу, который
был и ориентиром,  и антенной,  пятнадцатиметровый пласт лунной пыли уже
не изолировал пылеход от всего человечества.
     Как  ни  горячились репортеры,  надо  было ждать перерыва в  потоке
посланий с "Селены", чтобы взять интервью. Сейчас говорила мисс Уилкинз,
она диктовала радиограммы пассажиров.  Девис живо представлял себе,  что
происходит  на  борту:   все  торопливо  исписывают  телеграфным  стилем
вырванные из  книги листки,  стараясь втиснуть в  минимум слов  максимум
информации.   Разумеется,   этот  материал  нельзя  ни  публиковать,  ни
цитировать,  это  частные послания,  и  начальники почтамтов трех планет
дружно обрушат свой  гнев  на  неосторожного репортера,  который рискнет
преступить запрет.  По  чести  говоря,  журналистам вообще  не  положено
слушать на  этой волне,  и  начальник узла уже  несколько раз  все более
строгим тоном напоминал им об этом.
     -...скажи Марте, Яну и Айви, чтобы не беспокоились обо мне, я скоро
буду дома.  Спроси Тома,  чем кончились переговоры с Эриксоном, и сообщи
мне  во  время  следующего сеанса.  Обнимаю  вас  всех.  Джордж.  Конец.
Записали? Я "Селена". Прием.
     - Центральная Луны вызывает "Селену". Да, мы все записали, отправим
ваши радиограммы и  передадим вам ответы,  как только получим.  А теперь
пригласите, пожалуйста, к микрофону капитана Харриса. Прием.
     Короткая заминка,  были  слышны  гулкие в  замкнутой кабине голоса,
скрип кресла, приглушенное "Простите". И наконец:
     - Капитан Харрис вызывает Центральную. Прием.
     Девис взял микрофон.
     - Капитан Харрис,  говорит начальник "Лунтуриста".  Я знаю,  все вы
спешите отправить свои телеграммы,  но здесь представители агентств,  им
не терпится поговорить с вами,  хотя бы несколько слов. Прежде всего, не
могли бы вы коротко описать, какая сейчас обстановка в кабине? Прием.
     - Ну, что вам сказать... Здесь очень жарко, так что мы одеты легко.
Но жаловаться не приходится,  ведь благодаря этой жаре вы нашли нас.  Да
мы  уже  привыкли к  ней.  Воздух пока  хороший,  воды и  продовольствия
хватает,  правда,  стол, как бы это сказать, несколько однообразный. Что
еще вы хотите знать? Прием.
     - Спросите его о  настроении на борту...  Как держатся пассажиры?..
Нервы  не  подводят?..  -  раздался  голос  представителя  "Трипланетных
новостей".
     Начальник  "Лунтуриста"  передал  его  вопросы,   придав  им  более
тактичную форму.  Тем не менее они явно вызвали легкое замешательство на
"Селене".
     - Все  держатся молодцом,  -  ответил  Пат  очень  уж  поспешно.  -
Конечно,  нас волнует,  сколько времени понадобится, чтобы вызволить нас
отсюда. Вы можете сказать что-нибудь? Прием.
     - Главный инженер Лоуренс сейчас в Порт-Рорисе,  разрабатывает план
спасательной операции,  -  ответил Девис. - Как только план будет готов,
мы сообщим вам сроки.  Расскажите,  пожалуйста:  как вы проводите время?
Прием.
     Пат ответил на этот вопрос, и его ответ не замедлил вызвать на всех
планетах усиленный спрос на "Шейн",  зато,  увы,  заметно подорвал акции
"Апельсина  и  яблока".  Затем  капитан  рассказал  о  заседаниях  суда,
прерванных пока на неопределенное время.
     - Это должно быть очень забавно,  - сказал Девис. - Но теперь вы не
одни,  можете рассчитывать на нашу помощь.  Мы передадим для вас все что
угодно - музыку, пьесы, дискуссии. Только закажите. Прием.
     Пат помедлил с ответом.  Радиосвязь преобразила их жизнь: появилась
надежда,  установлен контакт с  близкими.  Но  почему-то  ему  было даже
жалко,  что уединение кончилось.  Чувство товарищества, которого не смог
подорвать даже выпад мисс Морли,  уже  начало улетучиваться.  Нет больше
единого  отряда,  сплоченного борьбой  за  существование.  Снова  каждым
владеют свои  заботы и  помыслы.  Человечество опять  поглотило их,  как
океан поглощает каплю.

Глава 16

     От комиссий да от комитетов,  считал главный инженер Лоуренс, толку
не жди.  Его взгляд был широко известен на Луне, потому что вскоре после
очередного наезда уполномоченных Ревизионного комитета (они наведывались
дважды  в  год)  на  рабочем  столе  главного  появился листок  с  таким
умозаключением:
     "Комитет - место, где
     КОпаются,
     МИтингуют,
     ТЕмнят и
     Топят".
     Но этот комитет можно было терпеть: он отвечал придирчивым запросам
главного инженера.  Председателем был сам Лоуренс; протоколы, секретари,
повестки  дня  отсутствовали.  И  он  мог  по  своему  выбору  отвергать
рекомендации комитета  или  принимать их.  Лоуренс  всецело  отвечал  за
спасательную операцию,  пока главный администратор не  сочтет нужным его
сместить,  -  а  это  могло произойти лишь  под  очень сильным нажимом с
Земли. Комитет играл роль генератора идей и технического справочника, он
был, так сказать, персональным "мозговым трестом" Лоуренса.
     Из двенадцати членов комитета только шесть физически присутствовали
в  Порт-Рорисе,  остальные находились в  разных  точках  Луны,  Земли  и
космоса.  Грунтовед на  Земле  оказался  в  невыгодных условиях  -  ведь
скорость  радиоволн  ограничена;   поэтому  он  был  обречен  все  время
отставать на  полторы секунды от  других  участников заседаний,  да  еще
столько же  времени требовалось,  чтобы  его  слова  дошли  до  Луны.  И
грунтоведа попросили делать заметки на листке бумаги,  перебивать только
в  крайних  случаях,  сберегая  свои  комментарии  до  конца  совещания.
Селекторная связь  с  Луной  обходилась дорого,  зато  многие успели уже
убедиться,   что  трехсекундная  задержка  усмиряет  даже  самых  рьяных
спорщиков.
     - Для тех,  кто еще не в курсе дела,  -  начал Лоуренс,  как только
закончилась  "поверка",  -  коротко  опишу  обстановку.  "Селена"  лежит
горизонтально,  глубина  пятнадцать  метров.  Корабль  невредим,  -  все
агрегаты  действуют,   настроение  двадцати  двух  заточенных  в  кабине
хорошее.  Запаса кислорода хватит еще на девяносто часов - прошу каждого
запомнить этот срок.  Если кто-нибудь не  знает,  как выглядит "Селена",
посмотрите вот на эту модель в одну двадцатую натуральной величины, - он
поднял  со  стола  модель и  повернул ее  к  объективу телекамеры сперва
одной, потом другой стороной. - Она напоминает автобус или, если хотите,
небольшой  самолет.   Ее  отличает  от  них  только  устройство  тяговой
установки,  включающее вот эти широколопастные винты с переменным шагом.
Наш главный противник, естественно, лунная пыль. Кто не видел ее сам, не
может представить себе,  что  это  такое.  Любое сравнение с  песком или
другими известными на  Земле веществами окажется неудачным,  она  скорее
напоминает жидкость. Вот образец.
     Лоуренс взял  в  руки  высокий цилиндр,  на  одну треть заполненный
серым  аморфным веществом.  Он  опрокинул цилиндр  вверх  дном,  и  пыль
потекла вниз.  Она текла быстрее,  чем сироп,  но  медленнее,  чем вода.
Несколько секунд -  и  пыль опять собралась в столбик с гладкой и ровной
поверхностью. С первого взгляда любой решил бы, что это жидкость.
     - Цилиндр закрыт наглухо, - продолжал Лоуренс, - внутри вакуум, так
что мы видим лунную пыль в обычных для нее условиях. На воздухе свойства
ее  изменяются,  она становится гораздо более вязкой и  ведет себя вроде
очень мелкого песка или талька.  Заранее предупреждаю вас: синтетическим
путем не создашь образца, который обладал бы всеми свойствами оригинала.
Для этого нужно несколько миллиардов лет сушки. Если вам понадобится для
опытов, мы можем послать сколько угодно пыли, не обеднеем. Еще несколько
замечаний.  "Селена" затонула в трех километрах от ближайшей суши -  Гор
Недоступности.  Возможно,  пласт пыли под  кораблем уходит вглубь еще на
несколько сот  метров,  но  вряд ли.  И  нет  никакой гарантии,  что  не
произойдет новое оседание.  Правда,  геологи считают это  маловероятным.
Добраться к  месту катастрофы можно только на пылекатах.  У  нас их два,
третий уже везут с  Фарсайда.  Пылекат поднимает или тянет на буксире до
пяти  тонн,  платформа выдерживает отдельные предметы весом  около  двух
тонн.  Следовательно,  мы  не можем перебросить очень тяжелые механизмы.
Вот  как  обстоит  дело.   У  нас  в  запасе  девяносто  часов.  Что  вы
предлагаете? У меня есть кое-какие мысли, но я хотел бы сперва послушать
вас.
     Наступила тишина;  члены комитета,  которых разделяло до четырехсот
тысяч километров, напряженно думали, как решить задачу. Но вот заговорил
главный  инженер  Эртсайда;  его  штаб  находился неподалеку от  Кратера
Жолио-Кюри.
     - Боюсь,  за  девяносто часов мы  ничего не  успеем сделать.  Нужно
создать специальное снаряжение, а на это всегда требуется время, поэтому
надо  сперва  подать  к  "Селене"  воздухопровод.  Где  у  нее  выведена
коммуникационная сеть?
     - В  кормовой части,  позади главного входа.  Но  я  не представляю
себе,  как  вы  подадите  трубопровод на  глубину  пятнадцати  метров  и
присоедините к штуцеру. Не говоря уже о том, что трубу забьет пылью.
     - У  меня есть предложение,  -  вмешался новый голос.  -  Пробурить
сверху потолок кабины.
     - Понадобятся две трубы,  -  заметил еще кто-то:  - Одна - подавать
кислород, вторая откачивать испорченный воздух.
     - То есть нужен полный агрегат для очистки воздуха.  Без него можно
обойтись, если мы вызволим их до критического срока.
     - Слишком велик риск. Лучше подать воздух и действовать без спешки,
не думая об этих злополучных девяноста часах.
     - Согласен,   -  сказал  Лоуренс.  -  И  поручил  уже  своим  людям
подготовить  все  необходимое.   Следующий  вопрос:  попытаемся  поднять
пылеход  вместе  с  людьми  -  или  станем  извлекать людей  по  одному?
Напоминаю, на борту есть только один скафандр.
     - А  можно подать к  двери широкую трубу и соединиться с переходной
камерой? - спросил один из ученых.
     - Та же трудность,  что с воздухопроводом.  Даже труднее -  площадь
соединения намного больше.
     - Как  насчет кессона,  большого кессона,  который охватил бы  весь
пылеход? Опустить его на нужную глубину и выбрать пыль.
     - Понадобятся тонны свай и  крепежных балок.  Не забудьте еще:  дно
должно быть герметичным, иначе пыль будет просачиваться снизу с такой же
скоростью, с какой мы сможем выбирать ее сверху.
     - А можно это вещество откачивать? - спросил кто-то.
     - Да, если будет соответствующий насос. Отсасывать эту пыль нельзя,
ее надо поднимать. Обычный насос тотчас захлебнется.
     - Эта лунная пыль сочетает худшие свойства твердых и жидких тел,  -
пожаловался помощник инженера в Порт-Рорисе.  -  А достоинств - никаких.
Она не хочет течь,  когда это нужно нам,  зато очень хорошо течет, когда
не надо.
     - Разрешите уточнить,  -  вступил патер Ферраро;  он сидел в  своей
лаборатории в  Кратере Платона.  -  Слово "пыль" только сбивает с толку.
Речь идет о веществе,  которого не может быть на Земле, поэтому для него
нет  названия  в  нашем  словаре.  Последний  оратор  прав:  иногда  оно
напоминает несмачивающую жидкость -  вроде ртути,  но  гораздо легче.  А
иногда ведет себя, как смола, с той разницей, что течет намного быстрее.
     - Может быть, есть способ придать ей стойкость?
     - Мне кажется,  это вопрос для Земли,  -  вступил Лоуренс. - Доктор
Эванс, что вы скажете?
     Трехсекундная заминка, как всегда, показалась очень долгой. Наконец
прозвучал голос грунтоведа так отчетливо, словно он был рядом.
     - Я   как   раз  думаю  об   этом.   Можно  подобрать  какое-нибудь
органическое связующее вещество -  своего рода  клей.  Это  облегчило бы
работы с пылью. А обыкновенная вода не годится? Вы не пробовали?
     - Еще нет, но проверим, - ответил Лоуренс, делая себе пометку.
     - Магнитными свойствами это вещество обладает?  -  спросил дежурный
диспетчер.
     - В самом деле! - отозвался Лоуренс. - Сеньор Ферраро, ответьте нам
на этот вопрос.
     - Обладает в  небольшой степени:  в  нем  есть немного метеоритного
железа.  Боюсь,  однако, нам от этого не легче. Магнит может извлечь все
железо, но на пыль в целом не повлияет.
     - И  все-таки  попробуем,  -  Лоуренс сделал еще  пометку.  В  душе
главного таилась надежда,  хоть и очень слабая,  что в этом соревновании
умов   родится   какая-нибудь   блестящая   идея,    фантастический   на
первый-взгляд,  но  в  основе  разумный  замысел,  который  разрешит его
проблему.  Да-да,  его.  Нравится это ему или нет, главный инженер через
свои отделы и своих подчиненных, отвечает за всю технику на этой стороне
Луны. Особенно, когда с этой техникой что-нибудь приключается.
     - Подозреваю,       что       главным       препятствием      будет
материально-техническое обеспечение,  -  сказал диспетчер Клавия.  - Все
надо перевозить на пылекатах,  а  это значит самое малое два часа в  оба
конца,  даже больше,  если буксировать тяжелый груз. И ведь сперва нужно
собрать над пылеходом рабочую площадку,  что-то  вроде плота.  Только на
это уйдет целый день, и гораздо больше на переброску снаряжения.
     - Включая временное жилье для спасателей,  -  добавил кто-то. - Они
должны обосноваться на месте.
     - Ну,  это  просто:  как  только плот  будет  готов,  можно на  нем
поставить иглу.
     - Для этого и плот не нужен. Иглу само удержится на поверхности.
     - Вернемся  к  плоту,  -  сказал  Лоуренс.  -  Потребуются  прочные
разборные узлы, которые можно собрать на месте. Какие предложения?
     - Пустые бочки из-под горючего?..
     - Слишком большие и непрочные.  Ладно,  поищем что-нибудь на складе
Технического отдела.
     И  так  далее:   мозговой  трест  продолжал  свою  работу.  Лоуренс
намеревался отвести  на  совещание еще  полчаса.  Потом  он  решит,  как
действовать.  Нельзя затягивать разговор, когда каждая минута на счету и
на   карту  поставлены  человеческие  жизни.   С   другой  стороны,   от
скороспелых, непродуманных планов только вред; растратишь впустую усилия
и материалы и все дело погубишь...
     На  первый  взгляд все  очень  просто.  Пылеход найден,  только сто
километров отделяют его от великолепно оснащенной Базы.  Местонахождение
"Селены" определено совершенно точно,  она  лежит на  глубине пятнадцати
метров.  Всего пятнадцать метров - но каких! За свою многолетнюю карьеру
Лоуренсу редко приходилось сталкиваться с таким трудным препятствием.
     Эта  карьера может очень скоро оборваться.  Если  погибнут двадцать
два человека, оправдаться ему будет нелегко.

     Честное слово,  жаль, что некому было видеть посадку "Ауриги" - это
было славное зрелище. Из всех спектаклей, созданных человечеством, взлет
и посадка космического корабля -  самый внушительный, он уступает только
еще более ярким плодам изобретательности ядерников.  А когда эти маневры
совершаются на Луне,  где все происходит, точно в замедленном фильме и в
странном   безмолвии,   остается   неизгладимое  впечатление,   как   от
причудливого сна.
     Капитан Ансон не  стал ломать голову над тонкостями навигации,  тем
более, что за горючее платил не он. В "Руководстве для капитанов" ничего
не   говорилось   о   том,   как   на   космическом  лайнере   совершать
стокилометровые  перелеты  (подумать  только:   сто  километров!),  хотя
математики несомненно с  наслаждением засели бы  рассчитывать на  основе
вариационного исчисления орбиту  с  наименьшим расходом горючего.  Ансон
просто  махнул  вверх  на  тысячу  километров (тем  самым  автоматически
вступали  в   действие  предусмотренные  Межпланетным  кодексом  дальние
тарифы,  о  чем  он  предпочел  пока  не  рассказывать Спенсеру),  затем
повернул обратно и  пошел на  посадку,  ориентируясь по радару.  Радар и
вычислительная  машина  контролировали  друг  друга,   а  капитан  Ансон
контролировал их. Любой из трех мог самостоятельно справиться с задачей,
так  что  все  было и  просто и  надежно.  Правда,  непосвященному могло
показаться иначе.
     Это в  полной мере относилось к  Морису Спенсеру.  Глядя на  алчные
пальцы голых пиков, журналист вдруг почувствовал острую тоску по зеленым
холмам Земли. И зачем только он все это затеял? Будто нет более дешевого
способа покончить с собой...
     Особенно  скверно  ему  было  в  состоянии невесомости между  двумя
периодами торможения.  Что если тормозные ракеты не сработают по команде
и  корабль,  постепенно ускоряя ход,  будет  падать и  падать,  пока  не
разобьется о  поверхность Луны?  И нечего убеждать себя,  что это пустые
опасения, детские страхи - ведь случалось же такое, и не раз...
     Но  с  "Ауригой" ничего  не  произошло.  Грозная  ярость  тормозных
двигателей выплеснулась на  скалы,  взметнув к  небу пыль и  космические
наносы,  которые лежали,  ничем не потревоженные,  три миллиарда лет. На
миг корабль застыл в  равновесии в  каких-нибудь сантиметрах от  грунта;
затем  огненные  мечи,   на  которые  он  опирался,   медленно,   словно
сопротивляясь,  ушли  в  свои  ножны.  Широко  расставленные ноги  шасси
коснулись камня,  "ступни" повернулись,  прилаживаясь к  неровностям,  и
корабль  чуть  вздрогнул напоследок,  прежде  чем  амортизаторы погасили
остаточную энергию толчка.
     Второй раз  за  двадцать четыре часа Морис Спенсер совершил посадку
на Луне. Случай довольно редкий.
     - Так,  -  сказал капитан Ансон, поднимаясь от пульта управления. -
Надеюсь,  вид  отсюда вас  устраивает.  Он  обойдется вам