олива. Это Ледовитый океан, это Северо-Западный проход!
   Увидев, как ошеломило его спутников такое неожиданное  предложение,  Эрик
счел необходимым подробно его мотивировать.
   - Северо-Западный проход, - сказал он, - теперь не так ужасен и мучителен
для мореплавателей, каким он был  в  прежние  времена.  Разумеется,  это  не
обычная магистраль. Ведь он свободен ото льдов всего лишь  восемь  -  десять
недель в году. Но зато этот путь хорошо изучен, точнейшим образом нанесен на
карты и используется сотнями китобойных судов. Правда, по нему  очень  редко
переходят из Атлантического в Тихий океан. Корабли, заплывающие в него с той
или с другой стороны, почти никогда не проходят его  насквозь,  из  конца  в
конец. И, конечно,  может  так  случиться,  что  условия  сложатся  для  нас
неблагоприятно и мы не в состоянии будем его преодолеть. Не  исключено,  что
как раз в это время проход будет забит льдами и освободится  от  них  позже,
чем нам будет нужно. Следовательно, мы идем "а риск. Но есть много шансов  и
на успех, тогда как все другие  пути  обрекают  нас  на  верную  неудачу.  И
поэтому чувство долга, полномочия и  денежная  помощь,  предоставленные  нам
соотечественниками, обязывают нас принять это решение,  дающее  единственную
возможность достигнуть вовремя Берингова пролива. Обычное  судно,  пригодное
для плавания лишь в теплых морях, побоялось бы  принять  такое  решение.  Но
кораблю, подобному "Аляске",  специально  приспособленному  для  арктической
навигаций, нечего колебаться. И, наконец, я должен заявить,  что,  возможно,
мне прядется вернуться в Стокгольм, не найдя Норденшельда, но  это  случится
не раньше, чем я использую все средства для оказания ему помощи!
   Доводы  Эрика  были  так  убедительны,  что  никто  и   не   пытался   их
опровергнуть. Да и что могли возразить  доктор,  Бредежор  и  Маляриус?  Они
хорошо представляли себе трудности нового плана. Но, по  крайней  мере,  эти
трудности казались преодолимыми, тогда как любо" другой маршрут не  оставлял
никаких надежд. Кроме того, они не могли не признать вслед  за  Эриком,  что
при всех обстоятельствах гораздо почетнее вернуться в Стокгольм, доведя дело
до конца, чем прервать плавание на полпути.
   -  У  меня  есть  только  одно  серьезное  возражение,  -  сказал  доктор
Швариенкрона после нескольких минут глубокого  раздумья.  -  Как  мы  сможем
пополнять запасы угля в арктических водах? Ясно, что  при  нехватке  топлива
нечего и думать преодолеть Северо-Западный  проход  за  то  короткое  время,
когда он доступен для на-.вигации.
   - Я предвидел эго единственное, действительно  серьезное  затруднение,  -
ответил Эрик, - и не считаю его непреодолимым. Вместо  того,  чтобы  держать
курс на Гибралтар и на Мальту, где нас,  без  сомнения,  подстерегают  новые
каверзы Тюдора Броуна, мы направимся в Лондон. Оттуда я  дам  телеграмму  по
трансатлантическому кабелю в один из торговых домов Монреаля  с  требованием
незамедлительно послать в Баффинов залив судно с углем, где оно и будет  нас
ожидать. Одновременно я отправлю такую же телеграмму в Сан-Франциско,  чтобы
второе грузовое судно встретило "Аляску" у Берингова пролива. У нас и сейчас
есть изрядный запас топлива, даже с некоторым излишком. Ведь  новый  маршрут
не потребует столько угля, как  прежний,  когда  мы  собирались  плыть  милю
берегов Азии. Наш теперешний путь гораздо  короче!  Нам  незачем  стремиться
попасть в Баффинов залив.раньше конца мая, а потому и Берингова  пролива  мы
достигнем, в лучшем случае, в  последних  числах  июня.  Наши  поставщики  в
Монреале и Сан-Франциско будут иметь достаточно времени, чтобы выполнять наш
заказ, а  расчет  по  нему  произведет  лондонский  банкир.  Таким  образом,
достижение Северо-Западного прохода станет для нас практически  возможным...
Сейчас весь вопрос в том,  будет  ли  Северо-Западный  проход  свободен  ото
льдов? Разумеется, от нас это не  зависит.  Но  если  бы  даже  он  оказался
недоступным, то мы, по  крайней  мере,  смогли  бы  утешить  себя  тем,  что
испробовали все возможности для достижения цела!
   - Браво! Браво, мой мальчик! - воскликнул Маляриус. - Твои доказательства
неоспоримы.
   - Спокойнее,  спокойнее,  сударь,  -  проговорил  Бредежор.  -  Не  будем
увлекаться. У меня  есть  другое  довольно  веское  возражение.  Неужели  ты
думаешь, милый Эрик, что "Аляска" пройдет  незамеченной  по  Темзе?  Конечно
нет, - не так ли? О ее прибытии заговорят газеты. О ней сообщат  телеграфные
агентства. О том, что она прибыла в Лондон, узнает.и Тюдор Броун. Он поймет,
что наши планы изменились, а что  помешает  ему  соответственно  изменить  и
свои? Не допускаешь ли ты, что ему удастся, например,  задержать  корабли  с
углем, без которых ты ничего не добьешься?
   - Бесспорно, - ответил  Эрик,  -  и  это  лишний  раз  подтверждает,  как
тщательно мы должны все предусмотреть. Значит, мы  не  поплывем  к  Лондону!
Тогда мы остановимся в Лиссабоне, как если бы по-прежнему  были  на  пути  к
Гибралтару и Суэцкому каналу. Затем  один  из  нас  отправится  инкогнито  в
Мадрид и, не вдаваясь  ни  в  какие  объяснения,  свяжется  по  телеграфу  с
Монреалем и Сан-Франциско, чтобы обеспечить корабли углем. О назначении этих
судов никто не узнает,  я  они  будут  находиться  в  определенном  месте  в
распоряжении своих капитанов, которым будет сообщен условный пароль.
   - Вот это другое дело! При таких условиях почти невозможно,  чтобы  Тюдор
Броун мог напасть на наш след!
   - Вы хотите сказать - на мой след, ибо,  я  надеюсь,  вы  не  собираетесь
сопровождать меня в арктические моря? - спросил Эрик.
   - Черт побери! Я хочу с чистой совестью смотреть  людям  в  глаза,  чтобы
никто не  посмел  сказать,  что  какой-то  проходимец  вроде  Тюдора  Броуна
заставил меня отступить! - заявил доктор.
   - И меня тоже! - в один голос воскликнули Бредежор и Маляриус.
   Молодой капитан попытался было переубедить своих  друзей,  объяснив,  что
подобное решение связано с опасностями, что путешествие в условиях  полярной
ночи  будет  однообразным  и  томительно-монотонным.  Но   его   доводы   не
подействовали. После того как они уже перенесли  вместе  столько  испытаний,
говорили  друзья,  делом  чести  является  довести  путешествие  до   конца.
Оставаясь  вместе,  они  смогут  взаимно  облегчить  друг  другу   трудности
предстоящего  плавания.  Разве  не  приняты  все   предосторожности,   чтобы
пассажиры "Аляски" не очень страдали от холода? Уж  кого-кого,  а  шведов  и
норвежцев морозами не запугаешь!
   Короче говоря, Эрик должен был сдаться.и согласиться с тем, что изменение
маршрута не повлечет за собой никаких изменений в составе экипажа.
   Необходимо было как можно быстрее пройти  первую  часть  пути.  2  апреля
"Аляска" бросила якорь в Лиссабоне. Прежде чем португальские  газеты  успели
оповестить о ее прибытии, Бредежор был уже в Мадриде и с помощью банкирского
дома связался по трансатлантическому телеграфному кабелю с  двумя  солидными
торговыми фирмами в Монреале и Сан-Франциско. Он договорился о посылке  двух
судов с углем в назначенные пункты  и  сообщил  пароль,  по  которому  Эрика
должны были впоследствии опознать. Этот пароль был не чем иным, как  девизом
Semper idem, который был начертан на некоторых вещицах младенца, лежавшего в
колыбели, привязанной к  спасательному  кругу.  Наконец,  9  апреля,  удачно
заключив и надлежащим образом оформив эти  сделки  с  иностранными  фирмами,
Бредежор возвратился в Лиссабон, и "Аляска" немедленно вышла в море.
   25-го  числа  того  же  месяца,  после  благополучного   перехода   через
Атлантический океан, судно прибыло в Монреаль, где и  запаслось  углем.  Все
распоряжения, отданные Бредежором, были выполнены точнейшим  образом.  29-го
"Аляска" уже покинула воды залива Святого Лаврентия, чтобы на следующий день
пройти проливом Белл-Айл, отделяющим Лабрадор от  Ньюфаундленда.  10  мая  в
Годхавне, на  берегу  Гренландии,  был  встречен  второй  пароход  с  углем,
прибывший на место даже раньше назначенного срока.
   Эрик прекрасно знал, что в это время  года  еще  рано  пытаться  пересечь
Полярный круг и плыть извилистыми проливами по Северо-Западному пути,  почти
на всем протяжении забитому льдами.  Но  зато  у  него  были  все  основания
надеяться добыть в этих морях, часто посещаемых  китобоями,  сведения  более
точные, чем на самых лучших  картах.  Здесь  он  рассчитывал  также  купить,
правда, за довольно высокую цену, десяток хороших собак, которые, во главе с
Клаасом, могли бы в случае надобности составить санную упряжку.
   Годхавн, как и все датские поселения на гренландском берегу, представляет
собой бедный поселок, служащий складочным  пунктом  для  торговцев  жиром  и
мехами. Весною погода там ненамного холоднее, чем в Стокгольме или Нороэ. Но
Эрик и его друзья с удивлением убедились,  как  сильно  отличаются  друг  от
друга две страны, находящиеся на  равном  расстоянии  от  Северного  полюса.
Годхавн расположен на той же широте, что и Берген.  Но  тогда  как  в  южной
части Норвегии уже в апреле зеленеют леса, фруктовые деревья и даже  шпалеры
виноградников, взращенных на хорошо удобренной почве, Гренландия еще  в  мае
покрыта снегом и льдом и ни одно деревце не оживляет  здесь  унылый  пейзаж.
Очертания норвежского побережья, глубоко изрезанного фьордами и  защищенного
цепью островов, способствуют повышению среднегодовой  температуры  в  стране
почти так же, как теплота Гольфстрима. В Гренландии, напротив, низкие ровные
берега первыми принимают с  полюса  потоки  холодного  воздуха.  К  тому  же
гренландские берега, как и вся поверхность острова, покрыты/ледяным  пластом
в несколько футов толщиной.
   Стоянка в Годхавне отняла пятнадцать дней, после  чего  "Аляска"  поплыла
Девисовым проливом вдоль гренландских берегов и пересекла Полярный круг.
   28 мая впервые встретились плавучие льды на  70ё15  северной  широты  при
температуре минус два. Правда,, эти первые  льды  представляли  собой  мелко
искрошенную массу или плыли небольшими изолированными  группами.  Но  вскоре
они стали более плотными, и нередко приходилось прокладывать дальнейший путь
при помощи тарана. До сих пор плавание  не  было  связано  ни  с  серьезными
опасностями, ни с большими трудностями. Однако  по  многим  признакам  можно
было уже заметить, что находишься в совершенно ином мире. Все сколько-нибудь
отдаленные предметы казались бесцветными и как бы бесплотными. Взгляду не на
чем было отдохнуть - настолько изменчивой и подвижной была  линия  горизонта
под.влиянием волн и солнечных лучей,.  преломлявшихся  в  движущихся  массах
воздуха. Но особенно ночью, при свете электрического фонаря,  зажженного  на
"вороньем гнезде" "Аляски", Баффинов залив, в воды которого она  только  что
вступила, принимал совершенно 41антастический вид.

   "Кто бы мог представить себе эту унылую картину, - писал один очевидец: -
рокот волн  под.  блуждающими  льдинами,  странный  шорох  снежных  пластов,
внезапно соскальзывающих в  воду  и  как  бы  гаснущих  с  шипением  подобно
раскаленным углям? Кто бы  мог  вообразить  ослепительно  блестящие  осколки
льда, низвергающиеся каскадом с ледяных гор, брызги  пены  при  их  падении,
смешной переполох -испуганных морских птиц, спящих на вершине  какого-нибудь
ледяного острова и вдруг теряющих точку опоры,  и  затем  долго  вьющихся  в
воздухе, прежде чем опуститься  на  другую  льдину?..  А  какое  причудливое
зрелище  по  утрам,  когда  солнце  в  сверкающем  ореоле  перистых  облаков
неожиданно прорывает пелену тумана, сначала освобождая лишь маленький клочок
голубого неба, который, постепенно разрастаясь, словно преследует подернутые
дымкой  легкие  облака,  как  бы  в  беспорядочном  бегстве  стремящиеся   к
горизонту!"

   Эрик и его друзья в свободное время  могли  наблюдать  подобные  картины,
обычные в северных морях. Продолжая  плыть  вдоль  берегов  Гренландии,  они
поднялись до широты Упернивика, чтобы потом повернуть на  запад  и  пересечь
Баффинов залив во всю его ширину. Здесь трудности стали более ощутимыми, так
как Баффинов залив служит главной магистралью для полярных льдов, увлекаемых
бесчисленными подводными течениями, выходящими из залива. "Аляска" вынуждена
была почти беспрерывно пробивать себе путь тараном среди  громадных  ледяных
полей. Иногда она останавливалась  перед  непреодолимыми  торосами,  которые
приходилось огибать, потому что пробиваться через них было невозможно. Порою
она подвергалась атакам снежных буранов, покрывавших палубу,  мачты  и  весь
такелаж толстым слоем снега. Бывало и так, что под  порывами  пронзительного
ветра она обрастала ледяной коростой и рисковала пойти ко дну  под  тяжестью
этого панциря. Случалось "Аляске" попадать и в полыньи - своего рода  озера,
окруженные хаотическими ледяными заторами. В таких случаях она оказывалась в
тупике, и неизвестно было, удастся ли ей снова выбраться в  свободное  море.
Вот когда следовало  быть  особенно  настороже,  чтобы  не  задеть  корпусом
какой-нибудь огромный айсберг, плывущий с севера со стремительной  скоростью
и грозящий  раздавить  корабль,  как  ореховую  скорлупку!  Но  еще  большую
опасность представляли подводные льдины, которые приходили  в  движение  при
соприкосновении с килем66 судна и - настоящий гидростатический парадокс67! -
готовы были в любую минуту переместить центр тяжести и с  невероятной  силой
вырваться на поверхность, все сметая на своем пути, подобно  сокрушительному
тарану. "Аляска" потеряла таким образом две шлюпки, и не раз уже приходилось
поднимать на борт гребной винт, чтобы выправлять его  искривленные  лопасти.
Нужно самому пережить все  испытания  и  непрерывные  опасности  плавания  в
арктических  морях,  чтобы  составить  об  этом  хотя   бы   приблизительное
представление. В таких  условиях  достаточно  одной  -  двух  недель,  чтобы
выбилась из сил самая выносливая команда. Отдых людям был необходим.
   Но все испытания и тревоги искупались по крайней мере  той  скоростью,  с
какой накапливались в судовом журнале градусы долготы. Бывали дни,.когда  их
насчитывалось до десяти и даже до двенадцати. Но бывали и такие  дни,  когда
не удавалось отметить и одного пройденного градуса. И вот,.наконец, 11  июня
на "Аляске" увидели землю, и вскоре она  бросила  якорь  у  входа  в  пролив
Ланкастер.
   Эрик полагал, что будет вынужден задержаться на несколько дней перед  тем
как сможет углубиться в этот длинный проход. Но, к его удивлению и  радости,
пролив  оказался  свободным,  по  крайней  мере,  в  начале.  Не  колеблясь,
Эрик.ввел в него корабль. Однако уже на  следующий  день  "Аляску"  окружили
льды и осаждали ее  в  продолжение  трех  суток.  Только  благодаря  сильным
течениям в этом арктическом проливе судно, как и  предсказывали  годхавнские
китобои, могло продолжать свой путь, несмотря на грозившую ему опасность.
   17 июня "Аляска" достигла пролива Барроу и прошла его на всех  парах.  Но
19-го, когда она уже выходила из пролива Мелвилл, на широте мыса  Уолк  путь
ей преградили льды.
   Вначале Эрик отнесся к этой неприятности спокойно.  ожидая  ледохода.  Но
дни проходили за днями, а ледяное поле оставалось неподвижным.
   По правде говоря, у  путешественников.было  немало  развлечений.  Застряв
неподалеку от побережья, обеспеченные всем необходимым, чтобы не зависеть от
случайностей, они совершали  прогулки  на  санях,  охотились  на  тюленей  и
наблюдали издалека за играми китов. Приближалось летнее солнцестояние. После
15-го люди на "Аляске" стали свидетелями удивительного зрелища,  незнакомого
даже норвежцам и жителям южной Швеции - полуночное солнце огибало  небосвод,
не заходя за линию горизонта.
   Забравшись на безымянную вершину, которая вздымалась  на  этой  пустынной
равнине, путешественники наблюдали, как дневное светило описывало в  течение
суток полный круг в небесном пространстве. По вечерам, когда все было залито
солнечным светом, где-то вдали южная сторона горизонта погружалась в  ночную
тьму.
   Вернее сказать, то был бледный  рассеянный  свет,  при  котором  предметы
теряют свои очертания, а тени расплываются. Вся  природа  казалась  какой-то
призрачной.  Здесь  нельзя  не  почувствовать,  в  каком  далеком  краю   ты
находишься и как близок  он  от  полюса!..  Тем  не  менее  морозы  не  были
сильными. Ртуть в термометре не опускалась  ниже  4  -  5  градусов.  Воздух
иногда был таким теплым, что с трудом можно было поверить, что  это  и  есть
самое сердце Арктики.
   Даже самые удивительные явления природы не могли увлечь Эрика  настолько,
чтобы он хотя бы на минуту забыл  о  главной  цели  своего  путешествия.  Он
приехал сюда не из-за любви к ботанике, как Маляриус,  который  с  восторгом
предпринимал далекие экскурсии, собирая неизвестные растения  и  старательно
пополняя ими свой гербарий; и не для того он сюда приехал,  чтобы  имеете  с
доктором  Швариенкрона  и  Бредежором  наслаждаться  невиданными  пейзажами,
которые открывала передними арктическая природа. Ведь целью Эрика было найти
Норденшельда и Патрика О'Доногана, выполнить свой  священный  долг  и,  быть
может, раскрыть тайну своего  рождения!  Вот  почему  он  так  упорно  и  не
заботясь об  отдыхе  пытался  пробиться  через  ледяное  кольцо,  окружавшее
"Аляску". Поездки на санях и на лыжах к далекой линии горизонта, на  паровом
боте - в поисках прохода... В течение десяти дней он испробовал всевозможные
средства для нахождения свободного пути. Но на западе, так же как на  севере
и на востоке, громоздились непреодолимые ледяные торосы.
   Было уже 26 июня, а они находились еще так  далеко  от  сибирских  морей!
Неужели признать свое поражение?  Нет,  Эрик  не  мог  с  этим  примириться!
Повторные  промеры  глубины  открыли  существование  подо  льдом  подводного
течения, идущего в направлении пролива Франклина, то есть к югу; и тогда  он
пришел к заключению, что  даже  не  очень  сильный  толчок  может  оказаться
достаточным, чтобы вызвать подвижку льдов.  И  Эрик  решил  попробовать.  Он
велел пробуравить в ледяном поле на семь морских миль в длину цепь небольших
отверстий, отстоящих друг от друга на два-три метра,  и  заложить  в  каждое
отверстие по килограмму динамита. Отверстия во льду соединялись между  собой
медной проволокой с гуттаперчевой изоляцией.
   30 июня в восемь часов утра Эрик, находясь  на  палубе  "Аляски",  поджег
шнур, нажав кнопку электрического аппарата.
   Тотчас же раздался страшный взрыв. Взметнулись к небу сотни  вулканов  из
ледяной пыли. Ледяное поле вздрогнуло и заколыхалось, словно  от  подводного
землетрясения.  В  воздухе  с  пронзительными   криками   закружились   тучи
испуганных морских птиц.  Когда.все  успокоилось,  на  ледяной  поверхности,
насколько мог видеть глаз, открылась черная извивающаяся дорожка, причудливо
изрезанная боковыми  трещинами.  Приподнятая  взрывной  волной,  разорванная
сокрушительной  силой  динамита,  гигантская   льдина   раскололась.   После
минутного ожидания и как бы нерешительности лед,  будто  повинуясь  сигналу,
пришел в движение. С грохотом, скрежетом и треском ледяной  массив  распался
на части и поплыл, увлекаемый течением. То здесь, то  там  еще  удерживались
ледяные поля..и острова, как бы протестуя против  совершенного  насилия.  Но
уже на следующий день проход освободился и путь  оказался  открытым.  Теперь
"Аляска" могла развести пары. С помощью динамита Эрику удалось  сделать  то,
на что.слабому полярному солнцу понадобился бы целый месяц.
   2 июля "Аляска" достигла пролива Банкса. 4-го она вошла -  уже  в  прямом
смысле этого слова - в Ледовитый океан. Теперь путь был  свободен,  несмотря
на айсберги, туманы и снега, 12-го она  обогнула  мыс  Глясе,  13-го  -  мыс
Лссборн; 14-го, в десять утра, вошла в  залив  Коцебу  на  севере  Берингова
пролива, где и встретила, согласно  данному  распоряжению,  угольное  суд