ать сборища в пивных,
факельные шествия, осквернять еврейские могилы. Дело привычное... Но вдруг
совершенно   неожиданно   для  всех  НИП  прекращает  свое  существование.
Самоликвидируется. Зато на горизонте появляется новое коричневое светило -
НДП, национал-демократическая партия, которая в 1967 году приковала к себе
внимание всего мира.  В двух из десяти земель ФРГ неонацисты получили  600
тысяч голосов. Правление НДП почти целиком состоит из бывших нацистов, так
называемых <старых борцов>,  примкнувших  к  Гитлеру  до  1933  года.  НДП
открыто  поддерживает выпущенный из тюрьмы Дениц,  которому Гитлер передал
пост рейхсканцлера.  Каждый год в партию вступают 20 тысяч  новых  членов.
Бывшие гитлеровцы,  отставные военные,  переселенцы из восточных земель и,
это особенно интересно,  школьные учителя составляют  ее  основу.  Главари
партии  и фон Тадден,  в частности,  открещиваются от Гитлера.  Они ничего
общего не  имеют  с  фашистами,  заговорщиками  и  даже  антисемитами.  Не
вскидывают правую руку в древнеримском приветствии.  Просто подымают вверх
левую. Даже нацистский лозунг <Германия, пробудись!> заменен более широким
-  <Германия  для  немцев,  Европа для европейцев>.  Итак,  пятая перемена
декораций:  НПП,  КОНП,  СИП,  НИП,  НДП.  А  имя  создателя  и   идейного
вдохновителя   этой   легко   трансформируемой   организации  до  сих  пор
неизвестно... Есть о чем задуматься, не правда ли?
     Мїиїрїчїеїрїт: Может быть, Мартин Борман?
     Вїиїзїеїнїтїуїлїь: Если  только  он  действительно  жив...  Борман не
оставлял Гитлера до самой развязки.  Только когда труп фюрера завернули  в
ковер,  облили  бензином и подожгли,  он покинул бункер.  Еели он не погиб
тогда в Берлине и действительно,  сделав себе пластическую операцию, бежал
в  Южную  Америку,  то  его можно рассматривать в качестве тайного фюрера.
Душеприказчик Гитлера мог стать и его наследником.  Но  это  маловероятно.
Слишком  уж  трудно  столь  одиозной  фигуре  тайно  руководить нацистским
подпольем.  Какая-нибудь информация за столь долгий срок  должна  была  бы
всплыть.  Возможно,  Борман жив,  но я не думаю, что именно он возглавляет
черный интернационал.  Я также не верю,  что подобную  роль  может  играть
оберштурмбаннфюрер Скорцени.  Конечно, он был любимчиком фюрера, последним
руководителем   его   разведки.   Он   выкрал   Муссолини,   провел    ряд
непревзойденных  по  наглости  диверсий.  Но  это не политический деятель!
Можно быть бандитом и политическим деятелем одновременно.  Но  Скорцени  -
только бандит.  Он колесит по свету,  собирает разбитое воинство,  пестует
под крылышком Франко пресловутую ЕСД -  международную  банду  погромщиков.
Возможно, в его руках находится ключ к сокровищам СС. Во всяком случае, он
владеет колоссальными средствами...  И тем не  менее  это  убийца-практик,
виртуоз  своего  дела,  но все же только рядовой палач,  а не руководитель
легальной политической партии. Вне всяких сомнений, он тесно связан с НДП,
финансирует  ее,  налаживает  международные связи,  с ЮАР в частности.  Но
наследник Гитлера кто-то  другой...  Так,  чисто  логически,  конечно,  мы
приходим   к  бывшему  статс-секретарю  министерства  пропаганды  Вальтеру
Науману,  которого Гитлер назвал в своем завещании  преемником  Геббельса.
Науману  удалось  бежать  из осажденного Берлина.  Никто не знает,  где он
скрывался несколько лет.  Выплыл из небытия совершенно неожиданно,  заявив
себя официальным кандидатом в бундестаг от немецкой имперской партии.  Вот
некоторые данные о Наумане.
     Член НСДАП с  1928 года.  С 1929 года -  в отрядах СС.  С 1937 года -
личный референт Геббельса.  1938 -  1939 годы - Париж, совместная работа с
Абецем.
     Руководитель разведки СС бригаденфюрер Вальтер Шелленберг о  Наумане:
<Мне   оказывал  ценную  помощь  статс-секретарь  Науман  в   министерстве
пропаганды,  пользовавшийся также  полнейшим доверием Гиммлера.  Это  была
динамическая фигура, всецело посвящавшая себя задачам тайной службы. Можно
сказать, что он был единственным человеком, который мог равняться со своим
шефом по блестящей диалектике и соревноваться с ним>.
     В  ночь на  2  мая 1945 года новоиспеченный министр пропаганды Науман
покидает бункер Гитлера.  До 1950 года ничего о  нем не известно.  В  1950
году он появляется в Дюссельдорфе и под своим именем, совершенно легально,
занимает   пост    управделами   импортно-экспортной   фирмы    <Комбайн>,
принадлежащей  фрау   Лухт  -   вдове  коллеги  Наумана  по   министерству
пропаганды.  Глава  дюссельдорфской полиции -  бывший  эсэсовец из  лагеря
Бухенвальд  Вернер,  естественно,  смотрит  на  второе  воплощение Наумана
сквозь пальцы.  С этого же времени,  очень интересное совпадение,  по всей
Западной Германии начинается активизация недобитых фашистов. Вот факты:
     5  ноября 1950 года в  Билефельде,  вблизи Дюссельдорфа,  открывается
<конференция  бывших>.  На  ней  присутствуют:  оберфюрер  СС  из  дивизии
<Гроссдейчланд>  Бек-Бройхзиттер,   гауляйтер  Гамбурга  Кауфман,  главный
редактор эсэсовской газеты <Дас шварце кор> Д'Алькен,  управляющий <фондом
Адольфа  Гитлера>  Ахенбах,   статс-секретарь  Науман.  Председательствует
начальник отдела  кадров  гестапо  Франке-Грикш.  Повестка дня  и  решения
конференции  неизвестны.   Но  сразу  же  за  <совещанием  в   Билефельде>
основываются немецкая имперская партия - предшественница НДП и объединение
бывших эсэсовцев ХИАГ. Легальное объединение!
     1950 -  1951 годы.  Серия совещаний.  Гамбург.  Дюссельдорф.  Бремен.
Присутствуют:  гауляйтер  Вены  Фраунфельд,  командир  лейб-гвардии  полка
<Адольф  Гитлер>  бригаденфюрер СС  Кумм,  командир  дивизии  СС  <Викинг>
группенфюрер Гиллс, оберштурмбаннфюрер Скорцени и все тот же Науман.
     Ноябрь -  декабрь 1952 года. Первый тайный съезд СС. Место действия -
Дюссельдорф  и   Гамбург.   Заседание  происходит  при   закрытых  дверях.
Конспирация обеспечивается бывшими специалистами из гестапо. Присутствуют:
гауляйтер  Дюссельдорфа Флориан,  гауляйтер  Гамбурга  Кауфман,  гауляйтер
К„льна  Гроэ,  гауляйтер  Вены  Фраунфельд,  гауляйтер  Зальцбурга и  член
правительства Геббельса - Деница Шеель, гауляйтер Брауншвейга Лаутербахер,
гауляйтер  Ольденбурга Вегенер,  руководитель отдела  печати  министерства
пропаганды Дитрих,  шеф  гитлеровской молодежи  Аксман,  покинувший бункер
вместе с  Борманом и  Науманом и  давший свидетельские показания о  смерти
Бормана; генерал СС Циммерман, статс-секретарь Науман.
     Повестка дня:  вопрос о создании <новой политической партии>. Главный
докладчик - Науман.
     Свидетельство английского  журналиста   Хорма:   <Список   участников
походил  на читаемый в каком-то кошмаре биографический справочник третьего
рейха. Словно время вдруг побежало вспять>.
     Отрывок из доклада Наумана  (конфисковано  оккупационными  властями):
<Мы  всегда  стояли  за  третий  рейх  и  будем стоять за него и впредь...
Давайте работать неустанно,  изо  дня  в  день.  Объединимся  теснее,  чем
когда-либо раньше, создадим тайное сообщество из нескольких сот человек, и
мы станем силой,  которая вначале останется на заднем  плане,  но  в  один
прекрасный  день выступит совершенно открыто за осуществление идеалов,  за
которые мы боремся.  Мы хотим развивать,  и мы  уже  развили  дальше  идеи
национал-социализма,  которые на протяжении 12 лет решающим образом влияли
на немецкий народ и немецкую политику>.
     Свидетельство американского журналиста Тетенса,  которого  английские
оккупационные  власти  ознакомили  с  конфискованными  документами:  <План
неонацистов>.   1.  Использовать  демократические  учреждения  как  фасад,
скрываясь за  которым можно  организовать новое  национал-социалистическое
движение,  призванное взять в  свои  руки  государственный аппарат,  когда
время и обстоятельства сделают такой шаг необходимым и выгодным.  2. Чтобы
предотвратить преждевременные подозрения,  воспользоваться Аденауэром  как
прикрытием.  3.  Применять новый  метод инфильтрации (невидимого подкопа),
чтобы  захватить  существующие партии  и  государственный административный
аппарат   изнутри.   Избегать  громких   националистических  демонстраций,
размахивания флагами, инцидентов. Применять более действенный метод работы
маленькими группами,  которые  в  определенный день,  в  подходящий момент
сумеют сплотиться в широкую массовую организацию>.
     Январь  1953  года.  Английская  военная  полиция  раскрыла  <заговор
гауляйтеров> и произвела аресты.
     Свидетельство верховного комиссара Англии в  ФРГ Кирпатрика:  <У меня
имеются  неопровержимые  улики,   доказывающие  попытку  бывших   нацистов
просочиться  в   три   партии  с   целью   захватить  потом  контроль  над
государством>.
     Июль  1953  года.  По  просьбе  Аденауэра английские власти  передали
боннской полиции  участников заговора.  Отрывок из  дневника Наумана:  <Я,
конечно,  согласен,  что  Аденауэр в  данный момент -  не  худшее для  нас
решение.  Для народа,  которым управляют верховные комиссары и  у которого
нет уверенности, нужны такие Штреземаны. Август 1950 года>.
     1954  год.  Следствие по  делу  <Заговор  гауляйтеров> прекращено без
суда.
     Ответ Антони Идена на запрос в палате общин:  <Эти люди, некоторые из
которых до  1945  года  были  очень близки Гитлеру,  считают своей миссией
создать  на  началах  нацистской  идеологии  массовое  движение  с   целью
захватить власть  в  Германии.  Их  фюрер  Науман  дал  ясно  понять,  что
намеревается    как     можно    скорее    покончить    с     существующей
демократическо-парламентской системой>.
     Мнение о  Наумане советского публициста Эрнста Генри:  <Как  видно из
его биографии,  человек этот прошел двойную школу:  школу гестапо и  школу
Геббельса.  Первая  была  самой  компетентной  школой  убийц,  полицейских
садистов  и  шпионов...   со  времен  испанской  инквизиции.  Вторая  была
академией  по  теории  и  практике  политического обмана,  фальсификации и
демагогии, какой Западная Европа вообще никогда не знала. Он действительно
имел все <права>, чтобы наследовать Гитлеру>.
     ...Март  1962  года.  Венеция.  Международная фашистская конференция.
Повестка дня:  создание европейской фашистской партии.  Председательствует
<старейшина> мирового фашизма сэр  Освальд Мосли -  личный друг  Гитлера и
Муссолини.  Участвуют:  представители <Итальянского социального движения>,
бельгийского   <Движения   гражданского   действия>,    <наблюдатели>   из
Южно-Африканской  Республики.  Представитель ФРГ  -  вице-председатель НДП
Адольф фон Тадден, доверенное лицо Наумана.
     Вот  политическая карта  мира.  Черные  флажки  обозначают  различные
фашистские партии и группировки. Черным-черно! Фашистские режимы Испании и
Португалии;  организация  секретной  армии  ОАС  разгромлена  во  Франции,
возможно,  ушла в  подполье;  террористические банды в итальянском Тироле,
<Итальянское социальное движение> и  мафия в  Италии;  сорок неонацистских
группировок в ФРГ;  нацистская партия Джордана и фашистская партия Мосли в
Англии;  <Движение  гражданского действия>  в  Бельгии;  отдельные группки
фашистов в  Дании и  Швеции;  неонацисты и  филиал НДП  в  Австрии;  очаги
фашизма  в  Индии  и  некоторых странах Востока;  фашистская организация в
Японии;  фашистские режимы в ЮАР и Родезии;  режим Стресснера в Парагвае -
тайная полиция сформирована из эсэсовцев;  организация Такура в Аргентине;
фашистская группка в  Канаде  и,  наконец,  нацистские и  террористические
банды в США.
     Мїиїрїчїеїрїт: И клан в том числе.
     Вїиїзїеїнїтїуїлїь: И клан.  Основная цель  черного  интернационала  -
объединение фашистских организаций в Америке для захвата власти.  Это ключ
к глобальной победе фашизма, фундамент мирового рейха.
     Мїиїрїчїеїрїт: Кто послан эмиссаром в клан?
     Вїиїзїеїнїтїуїлїь: Разыскиваемый  полициями  ФРГ  и  Австрии   бывший
оберштурмбаннфюрер  СС  Зигйорг  Зиберт.  Вот его фотографии.  В форме.  С
женой.  С женой и детьми.  С женой и собакой. На аппельплаце концлагеря. В
американской  тюрьме.  На гасиенде в Парагвае.  Он бежал из тюрьмы,  как и
Скорцени.  Есть  основания  полагать,  что  именно  Скорцени   помог   ему
переправиться   в   Латинскую   Америку   под   именем  Роберта  Хорста  -
представителя дюссельдорфской фирмы тонизирующих  напитков.  В  1959  году
Хорст перебрался в Соединенные Штаты. Сейчас он Дракон клана в Калифорнии.
Вот его досье...
     - Вот ты! Встань и покажи свое лицо! - палец Мага нацелен промеж глаз
и чуть колеблется, как мушка под мишенью.
     Мирчерт подымается и,  словно нехотя, откидывает черный остроконечный
капюшон..
     - Ты?  - Маг морщится, силится вспомнить и не может узнать. Но только
Мирчерт,  для которого время растянулось необычайно,  успевает уловить это
неопределенное мгновение сомнения и неуверенности.
     - Вот ты кто!  -  восклицает Маг,  и хорошо поставленный голос актера
возвращается к  нему.  -  Твоя игра кончена...  Увезите его на  ферму 111,
клавалеры!  -  командует Маг.  - Там мы узнаем, кто и зачем подослал этого
субъекта.
     Маг Империи никогда не теряет лица.  И  только Мирчерт понимает,  что
Величество не  узнало  его.  И  мудрено  было  вспомнить  человека  в  той
малиново-красной ночи у подножья Каменной горы.  Или в то мгновенье, когда
они столкнулись лицом к  лицу в дверях уборной здесь,  в имперском дворце.
Случайная  встреча  без  последствий.   Но   что-то  в   памяти  остается.
Автоматически отпечатывается.  Заставляет  потом  вспоминать  мучительно и
бесплодно.  Создает иллюзию бывшего когда-то и где-то.  Но ничего не было.
Ничего.  Лишь автоматический отпечаток в памяти, который сработает теперь,
чтобы вернее погубить.  А может,  спасти?  Как? Немыслимо. Игра кончена, и
Маг в  этом прав.  Попытка вспомнить еще точит его.  Но  он не вспоминает.
Только  на  краю  гибели  память услужливо развертывает нестираемую ленту.
Поэтому Маг так и не вспомнит,  а перед Мирчертом с удивительной резкостью
всплывет вдруг  все.  И  почему-то  будет волновать больше,  чем  то,  что
происходит  сейчас  или  случится  завтра.  Он  станет  волноваться  давно
миновавшей опасностью,  дрожать от давно сбывшихся предчувствий и  забудет
на минуту,  что его грубо затолкали в  огромный,  весь квадратный и  синий
<лендровер> и повезли куда-то наперерез крадущейся к городу ночи.
     ...Первый шаг навстречу сегодня,  в котором слились для него и завтра
и   вчера,   он  сделал  в  небольшом  городке  Тускалузе  штата  Алабама,
граничащего на  востоке со  штатом Джорджия.  Там доживал свои бурные годы
Питер Келли, его двоюродный дядя, прославивший себя активной деятельностью
в  клане и  банкротством в 1929 году.  Уолтер преподнес ему свою прекрасно
изданную  фирмой  <Саймон  и   Шустер>  антифашистскую  книгу  (коричневый
коленкор и  глянцевый супер,  тираж 30 000,  цена 6  долларов 95 центов) и
попросил  рекомендацию в  клан.  Старый  рыцарь  Юга  порадовался  успехам
родственника  и   дрожащей  от  долгой  и  шумной  жизни  рукой  нацарапал
рекомендательное письмо Дракону Алабамы. Он не только не попытался связать
между   собой   взаимоисключающие  тенденции  в   политических  убеждениях
племянника,  но даже не потрудился вспомнить, что проживающий в Бирмингеме
Дракон по  имени Эд Кемпер благополучно скончался в  прошлом году.  Уолтер
поэтому играл наверняка и, спрятав в бумажник рекомендацию, попросил точно
такую же для своего друга Кеннета У. Смита (в детстве у него действительно
был приятель с таким именем, но он умер от менингита десяти лет от роду).
     - Правильно поступаете, ребята! - ласково одобрил престарелый Титан и
написал еще  одну  рекомендацию.  Первое письмо Уолтер потом  сжег,  а  со
вторым поехал в Бирмингем...
     Памятуя наставления дядюшки,  он  прямо  с  автовокзала зашел в  кафе
<Дирижабль> на 14-й  улице.  Взял сосиски с зеленым горошком и поджаренный
бекон с бататами. Потом, угостив хозяина стаканом пива, тихо шепнул ему на
ухо:
     - Не знаете случайно, где я могу найти мистера Яка?
     Хозяин подозрительно покосился на  него,  пожал плечами и,  отодвинув
недопитый стакан, буркнул:
     - А я почем знаю? Здесь многие бывают. Разве всех упомнишь...
     Мирчерт не настаивал и заказал бренди.  Хозяин от угощения отказался.
Но  когда  Мирчерт  расплатился и  собрался  уходить,  проворчал,  скорчив
недовольную рожу:
     - Заходите послезавтра вечерком.  У ребят с нефтеперегонного получка,
и будет много народу. Может, и встретите вашего приятеля.
     Мирчерт кивком поблагодарил его и  подмигнул на  прощанье.  Но хозяин
смотрел в  другую  сторону,  увлеченно изучая,  как  на  дюралевом зеркале
стойки  тает  влажная матовая тень.  Он  только  что  протер стойку мокрой
тряпкой.
     Через день ровно в  семь вечера Мирчерт зашел в  <Дирижабль> и  занял
место за угловым столиком. Опять взял ветчину и сосиски, стаканчик виски и
пудинг с кленовым сиропом на десерт.  Хозяин встретил его приветливо, но и
виду  не  подал,  что  узнал.  Кафе постепенно наполнялось.  Пропеллер под
потолком уже не в силах был разогнать синий табачный дым.  Посетители то и
дело  бросали  в  музыкальный автомат  монеты,  и  одна  пластинка сменяла
другую.  В  редкие  перерывы врывался звон  посуды,  смех  и  сплошной гул
смешавшихся воедино голосов.
     Часов около девяти к  Мирчерту подсел рыхлый толстяк с пивным животом
и малиново-глянцевитым лицом.
     - Что-то  мне  лицо  твое  знакомо,  приятель,  -  сказал он,  тяжело
отдуваясь и обмахивая потный лоб сложенной газетой. - Где я тебя видел?
     - Может быть,  у мистера Яка?  -  спросил Мирчерт,  нагло глядя ему в
глаза.
     - Ишь ты!  -  усмехнулся толстяк и, повернувшись всем телом к стойке,
крикнул:  -  Бутылочку со льда,  Дин,  будь настолько добр!  - Пластиковое
кресло-модерн затрещало,  и  он вновь повернулся к Мирчерту.  -  Изнемогаю
прямо от этой дикой жары.
     - Надо пить меньше, - посоветовал Мирчерт. - В жару чем больше пьешь,
тем сильнее хочется. Лучше совсем не пить.
     - Знаю!  Только  разве  утерпишь!  Попробую  вот  тянуть  пиво  через
соломинку... Ты ждешь кого-нибудь? Не помешаю?
     - Отчего же...  Мистера Яка жду.  -  Мирчерт откинулся в  кресле и на
некотором удалении рассматривал собеседника. Он сразу же решил держаться с
той сдержанной наглостью, которая дается только интеллигентному человеку.
     Толстяк,  видимо,  почувствовал это  и,  вытянув вперед  левую  руку,
процедил:
     - Не знаю такого,  -  и  помотал кистью в воздухе,  имитируя движения
рыбьего хвоста.
     - Он  лучший друг Эда  Кемпера,  -  усмехнулся Мирчерт и  в  точности
воспроизвел жест.
     - У тебя к нему дело?
     - Я привез письмо для Эда.
     - Письмо для Эда? Поздно ты приехал, друг. Старина Эд вот уже год как
помер.
     - Да ну! - совершенно искренне огорчился Мирчерт. - Как же теперь?..
     - Давай-ка свое письмо,  -  толстяк протянул мокрую, с четкими белыми
линиями малиновую ладонь.
     - Но...
     - Давай, давай! Я хорошо знаю мистера Яка.
     - Это  другое  дело,   приятель,  -  улыбнулся  Мирчерт  и  полез  за
бумажником.
     Толстяк вытер руки  прямо об  изжеванные,  покрытые пятнами штанины и
взял письмо.
     - Не так все это просто,  парень, - вздохнул он, откладывая увядшую в
его руках бумажку.  -  Для вступления в  клан нужны две рекомендации.  Ну,
допустим, эта бумажка сойдет за одну, а кто даст тебе вторую?
     - Я мало кого знаю здесь,  -  развел руками Мирчерт, - но если ничего
нельзя сделать,  то...  - Он вздохнул и принялся ковырять вилкой остывший,
сморщившийся горошек.
     Толстяку принесли пиво  в  запотевшем стакане.  Он  сразу же  забыл о
похвальном  решении  тянуть  через   соломинку.   Кадык  заходил  по   его
заплывшему,  неестественно синеватому горлу, как поршень. Он выхлебал пиво
в два такта.
     - А кем тебе приходится Титан,