ированных научных работ (о чем свидетельствует один
из  образцов  сыворотки,  исследованный  мною  ранее,  но затем из хранилища
исчезнувший)  -  прогрессирующие  изменения  генотипа  человеческих  нервных
тканей,   сыворотки  крови  и  прочих  важнейших  компонентов  организма  на
химическом   уровне   с   дальнейшим  рекомбинированием  ДНК  и  при  помощи
аномального  переплетения  несущих  генетическую  информацию  цепочек  РНК и
вкрапления  в нее чужеродных белковых структур создание своего рода "моста",
позволяющего  слить  компоненты человеческого генотипа с генотипом этериала.
Конечный   продукт   всех   этих   работ   представляет  собой  живую  ткань
человеческого   происхождения,   коренным   образом   измененную  с  помощью
воздействия  этериальской  ДНК  и различных механизмов "полувирусного" типа.
Результат - ткань скорее этериальская, чем человеческая. Более того, образцы
подобной  ткани,  придя  в  соприкосновение  с прочими тканями человеческого
организма, сразу начнут видоизменять их по своему образу и подобию.
     Такого  рода эксперименты хотя и не являются, строго говоря, нарушением
научной  этики,  если материал для них добыт из локального источника, тем не
менее  кажутся  мне  и  опасными,  и  совершенно  несовместимыми  с целями и
задачами  нашей  организации.  Потому считаю своим долгом сообщить, что Джим
Тренчард,  по  моему мнению, должен считаться представляющей огромный риск с
точки зрения безопасности личностью до тех самых пор, пока не будет получена
более  подробная  информация,  которая  позволит объяснить мотивы и цели его
экспериментов".
     Ари опустил письмо на столик; лицо его сделалось совершенно бледным.
     - Тренчард, - проговорил он. - Что он там еще задумал?
     Жанель обхватила руками колени и опустила на них подбородок.
     -  По-моему, он трудится над тем, чтобы превратить людей в этериалов, -
ответила она после минутного молчания.
     - Да он безмозглый, сумасшедший кретин!
     - Нет, не думаю. По-моему, он психически абсолютно нормален... и в этом
самая  большая наша проблема. - Жанель вздохнула. - Нгейдж присылал отчеты о
допросах  пришельцев,  в  которых участвовал Тренчард. Он писал, что допросы
стали  куда  успешнее  с  тех  пор,  как Тренчард подключился к этой работе.
Каким-то  образом  тому  удавалось  добиться  гораздо  лучших результатов...
пленные пришельцы выдавали куда больше информации...
     Жанель с сомнением покачала головой.
     -  Может,  они так охотно делятся информацией именно потому, что их как
раз для этого и послали к нам? - прибавила она вдруг.
     Ари откинулся на подушку.
     - Ты меня совершенно сбиваешь с толку, - в недоумении пробормотал он.
     -  Я сама не уверена, что смогу толково во всем этом разобраться. - Она
развела  руками.  - Но разве ты не заметил, что в последнее время мы хватаем
живьем необыкновенно много этериалов?
     -  Хватаем всех, кого можем, - пожал плечами Ари. - Все это случайности
войны. Появился шанс, ты им воспользовался... Разве не так?
     - А кто решает, из каких именно инопланетян будет состоять команда того
или иного их корабля? - продолжала Жанель. - Я, например, понятия об этом не
имею.  И откуда мы можем знать, что некоторые из наших операций по перехвату
этих  кораблей  завершились  успешно только потому, что в каком-нибудь штабе
пришельцев именно этого и хотели?
     -  Стой, стой! Ты что же, хочешь сказать, что этот мой цюрихский линкор
в последнем бою...
     -  Ну,  целый  линкор,  пожалуй,  нет,  но суденышки помельче наверняка
попались  не  случайно. Ты же видишь, Ари, в последнее время у нас скопилось
просто  невероятное количество пленных этериалов. Интересно, кто тут на кого
работает?  Да  еще  вспомни  эту строку из письма Нгейджа: "...если материал
добыт из локального источника..."
     -  Ты  хочешь  сказать,  что  от  кого-то  из наших... - Ари недоуменно
уставился на Жанель.
     -  Я  хочу  сказать,  что  это клетки самого Тренчарда! Давно известный
каждому  генетику  принцип:  разновидность  человеческого  генотипа, который
известен  тебе лучше всего, - это твой собственный генотип. В наши дни любой
университет  с  кафедрой  генной  инженерии в качестве одной из самых первых
лабораторных  работ  поручает каждому студенту извлечь из клеток собственную
ДНК,  разрезать  ее  на  кусочки,  полюбоваться  своими  генами и хорошенько
разобраться,  что  каждый  из  них  означает.  Ведь,  в  конце  концов, твоя
собственная ДНК принадлежит тебе, и никому другому.
     Так  что  дело  совершенно  безопасно  с  юридической стороны. Никто не
обвинит в краже интеллектуальной собственности и нарушении авторских прав.
     - Н-да...
     -  Старый  избитый  трюк.  Что  ж,  если он использует свой собственный
генетический  код для этих экспериментов... Все образцы тканей, что попались
на  глаза  Нгейджу, имеют, по его словам, значительные отклонения от нормы и
сильно приближены генетически к этериальским. Так кто теперь сможет уверенно
сказать, до какой степени Тренчард остается человеком?
     -  А  он  занимался всеми этими допросами пленных, - вставил Ари. - Так
кто все-таки кого допрашивал?
     -  Вот  об этом-то я как раз и думаю, - кивнула Жанель. - Они ему очень
нравятся, Ари. То есть я об этом и не подозревала вплоть до одного недавнего
разговора  с  Тренчардом...  А  тогда  мне показалось, что он просто увлекся
научными  рассуждениями  и  хвалит  их  лишь  для красного словца. Он вообще
наговорил столько странных вещей, что я сразу не сумела во всем разобраться.
Но  теперь-то  уж  никаких  сомнений  не  осталось: они ему нравятся, и даже
очень.  "Может быть, именно такой путь нам придется рано или поздно искать и
для  самих  себя,  -  сказал  он  мне. - Видоизменить человека". Он и впрямь
полагает,  что этериальский способ существования - это новая возможность для
нас самих.
     - Проклятый предатель, - пробормотал Ари. - Он заслужил увесистую пулю.
     - Нет, - покачала головой Жанель, - ни в коем случае.
     -  С какой это стати "ни в коем случае"? Что ты хочешь этим сказать? Да
нажать  один  раз  на  курок  - и все в порядке. У меня тут где-то завалялся
пистолетик.
     Ари начал выбираться из кровати.
     -  Нет!  -  Жанель  схватила  его  за руку и потянула назад. - Если это
шпион,  то  я  хочу,  чтобы  он  оставался  на  прежнем месте. Со шпионами и
предателями надо обращаться точно так же, как с грибами.
     - Пардон?
     -  Их надо содержать в темноте и кормить навозом. Но самое главное - не
дать   шпиону   понять,  что  тебе  известно  о  том,  что  он  шпион.  Нашу
дезинформацию  Тренчард  будет передавать своим друзьям-инопланетянам, а это
меня  как  нельзя  больше  устраивает. К тому же мне хочется выяснить, каким
образом  он это проделывает. Я уже организовала слежку за всеми переговорами
по  рации  и  по телефону... Хотя совсем недавно мне пришло в голову, что он
может  наладить  связь куда проще и эффективнее. Эти эксперименты с нервными
тканями...
     Жанель плюхнулась на подушку возле Ари.
     -   А   что,   если   ему  удалось  обрести  кое-какие  из  тех  жутких
телепатических способностей, которыми славятся этериалы? - продолжала она. -
Если  информация  об  объявленной  мною сегодня подготовке к боевой операции
отправится к пришельцам именно таким путем, значит, в записях переговоров об
этом  не  удастся  отыскать  никаких  следов.  Тут-то  мы  и выясним, какими
методами  он  работает.  Может  быть,  нужные "страницы" его памяти этериалы
способны  читать,  как  открытую книгу, едва лишь Тренчард выйдет за пределы
прикрывающего базу мозгового щита. Эти вещи стоят того, чтоб разузнать о них
поподробнее...  Если  все  действительно так, то, возможно, Тренчард изобрел
оружие,  которое мы впоследствии сможем использовать сами. Неплохая вышла бы
шутка. - Жанель мрачновато улыбнулась.
     -  Однако,  как  бы там пришельцы ни добывали информацию, - сменила она
тему,  -  думаю,  они  будут  просто счастливы дать нам возможность молотить
кулаками  по  воздуху,  штурмуя  гору,  в  которой  ничего  нет, кроме толщи
гранита,  кварца  и  прочих  геологических  прелестей,  вместо  той, другой,
которую  я  уже  успела  предварительно  осмотреть с помощью радаров, битком
набитой  силакоидами,  которых они так сосредоточенно сюда свозили и которые
уже  Бог  знает  сколько времени продолжают вгрызаться в камень, вырывая все
новые  и  новые  шахты  и  катакомбы.  А  вот чего им известно не будет - по
крайней мере, до самого последнего момента, когда станет уже слишком поздно,
-  так  это того, что расположение их базы мы уже со стопроцентной точностью
выяснили  и что штурмовать ее мы намерены на полторы недели раньше той даты,
о которой я сегодня так громко объявила.
     -  Все  это устроено вовсе не только ради Тренчарда, - прибавила она. -
Верховное   командование  заинтересовано  в  том,  чтобы  выяснить,  нет  ли
вражеских  шпионов  и  на других наших базах. Довольно скоро увидим, где эта
дезинформация  всплывет  и в какой именно форме. А пока что твоя забота, так
же как и прочих полковников, да и моя тоже, - убедиться, что подготовка идет
полным ходом... И как-нибудь ненавязчиво, будто между делом, не давая никому
поводов  для  подозрений  и  пересудов,  проследить  за  тем,  чтобы  люди и
оборудование были готовы к штурму вражеских укреплений уже за полторы недели
до объявления даты.
     - А как все-таки с Тренчардом?
     - В тот день, когда корабли будут готовы к вылету, - заверила Жанель, -
я  прикажу его арестовать и держать в полной изоляции до тех самых пор, пока
боевая  операция  не  завершится.  Потом  лично  прибуду  на "Ирил М'Гаун" и
подвергну его допросу. Если придется вогнать нашему приятелю пару иголок под
ногти, то мне это, пожалуй, доставит немалое удовольствие.
     Ари посмотрел Жанель в глаза и невольно поежился.
     -  Я  уже  здорово  пожалела,  что  возила  его  с  собой в Андермат, -
вздохнула  она.  -  В  результате  ему отлично известно местоположение нашей
новой  базы, а значит, и этим типам из космоса оно известно столь же хорошо.
Пока  что  наше  выживание  зависит  от  двух  довольно ненадежных причин, а
именно:  во-первых, Тренчард еще не успел разнюхать о расположении некоторых
мастерских,  хранилищ  и прочих учреждений на этой новой базе, и, во-вторых,
пришельцы,  возможно, не захотят рисковать, побоятся раскрыть своего агента.
А  к  тому  времени,  когда они обнаружат, что он раскрыт, будет уже слишком
поздно. По крайней мере, для их базы в горе Шкопи.
     Ари кивнул.
     -  А  странное,  однако,  название,  -  уставился  он в потолок. - Что,
интересно, оно может значить?
     Жанель  мрачно  усмехнулась, припоминая этот курьез - точно так же, как
тогда,  когда  выспрашивала  с помощью своего толмача Ули почтенную старушку
донну Мати, стоя на краю скалистого обрыва.
     - Это слово означает "цель", "мишень", - сказала она и закрыла глаза.

     Пролетело полторы недели, и настал тот единственный из дней, когда даже
швейцарцы   позволяют   себе  подольше  поспать  -  воскресенье.  Вообще-то,
появившись в одно из предыдущих воскресений в Андермате ранним утром, Жанель
подивилась,  как им это удается. Храм Святых Апостолов Петра и Павла в одном
конце города и храм Святого Николая в другом конце ровно в восемь сорок пять
начали  звонить  во все колокола, явно стараясь перещеголять друг друга. Эта
"дуэль церквей", как окрестила Жанель подобное явление, продолжала заполнять
город оглушительным звоном добрых полчаса, так что вряд ли кто-то из жителей
умудрился  досмотреть  сладкие  сны.  Подобная практика, как объяснили потом
Жанель,  восходит  к  одной очень древней традиции: звон церковных колоколов
был  призван  не только объявить прихожанам о начале утреннего богослужения,
но  также  считался  надежным  средством  против демонов и всевозможных злых
духов,   которые   подобной  музыки  просто  не  переносят.  Но  в  нынешнее
воскресенье,  изрядно  опередив  колокольный  звон,  Жанель уже принялась за
работу,  как  раз  и  состоявшую в том, чтобы изгонять местных демонов, и по
возможности навсегда.
     Дело   пошло   как   по   маслу.   События  разворачивались,  как  было
запланировано,  минута  в  минуту.  Расписание  всех  своих и чужих действий
Жанель  составила  еще  в ту самую ночь, когда после разговора с донной Мати
вернулась из Андермата и заперлась у себя в кабинете до самого утра, а с тех
пор не раз еще представлялся случай кое-что поправить и уточнить.
     Солнце едва лишь начинало окрашивать в багровые тона узкую полоску неба
на  востоке;  кругом  было на удивление тихо. Только здесь, в горах, да и то
если  погода ясная и спокойная, перед восходом солнца может воцариться такая
абсолютная  тишина: ни единого порыва ветра, ни единого дуновения, так часто
сметающего  порою  множество  хрупких рассыпчатых снежинок, широкими флагами
развевающихся  над склонами таких гор, как Шкопи. Воздух оставался абсолютно
неподвижен,  так  что  даже  причудливые  завесы  тумана, вызванные разницей
температур  воздушного  потока,  ползущего  вверх по горным склонам, и более
холодного воздуха вокруг, не перемешивались и, не сдвигаясь даже на полшага,
продолжали  возвышаться  на  прежнем  месте.  Посреди  всей  этой  тишины  и
спокойствия на фоне темного величественно-синего в зените и чуть светлеющего
к горизонту, окаймленного на востоке ярко-алой полоской зари неба царственно
возвышался  великолепный  остроконечный  пик  Шкопи.  Казалось,  вся природа
замерла и затаила дыхание.
     Звук, неожиданно нарушивший тишину, гулким эхом отразился от обрывистых
каменных  склонов  соседних  пиков  Рондадура  и  Ганнареч,  да  и  великого
множества  других возвышающихся здесь гор. Это был какой-то певучий свист на
очень   высокой  ноте,  сперва  совсем  тихий,  однако  медленно,  но  верно
делавшийся  все  громче и громче, одновременно переходя на еще более высокий
тон, подобно боевому кличу не на шутку рассерженного орла, ярость которого с
каждой  минутой  все  нарастала  и  нарастала.  На горе по-прежнему ничто не
шевельнулось;  казалось, там нет ни единого живого существа, способного хоть
как-то  выразить  свое  отношение  к  неожиданно  возникшим странным звукам.
"Орлиный крик" сделался совсем оглушительным; ему во весь голос вторило эхо.
В  следующую  секунду  на  фоне  застывшей  природы  появилось наконец нечто
движущееся. Оно приближалось откуда-то с юга и, по всей видимости, как раз и
служило источником столь необычных шумов.
     Вдоль на редкость зигзагообразной, полной коварных извилин дороги через
перевал   Люкманир  очень  низко,  почти  над  самой  землей,  шел  одинокий
"мститель".  Корабль то и дело самым неожиданным образом дергался из стороны
в  сторону, припадая то к одной стене, ограничивающей перевал и состоящей из
сплошных  обрывистых скал, то к другой, будто пилот изрядно перепил накануне
или пытался произвести подобное впечатление. Добравшись до южной оконечности
озера Святой Марии, "мститель" спикировал к воде и пошел над ее поверхностью
-  так  низко,  что  неискушенный зритель подумал бы, что пилот вознамерился
использовать  свою  машину  в  качестве  моторного  катера. Под воздействием
звуковой  волны от мощных двигателей "мстителя" и широких потоков воздуха из
их сопел тоненький слой льда на озере начал трескаться, разлетаясь на мелкие
кусочки.  Позади  машины  вздымались  в небо два могучих фонтана. "Мститель"
продолжал  парить над водой на высоте не более одного метра, взяв курс прямо
на  большую  дамбу  с автоматизированной гидроэлектростанцией возле северной
оконечности  водоема. В самый последний момент, когда казалось, столкновение
было почти неминуемо, пилот дернул рукоятку управления на себя, разворачивая
корабль точно на девяносто градусов, и устремился в небо, прямо в зенит.
     Вот  теперь  уж гора не выдержала, и склоны ее заговорили. Залпы мощных
плазменных  орудий  загрохотали  с  восточной  и южной сторон пика. Целью их
несомненно  был  "мститель",  однако  пилот его, видимо, не желал обугленным
месивом  рухнуть  в озеро; у него были кое-какие другие планы. Корабль вдруг
снова  резко  свернул  и  взял  курс  прямо  на северный склон Шкопи - самый
отвесный  из  всех,  почти  совершенно вертикальный. "Мститель" будто во всю
глотку  кашлянул,  и  от  него отделилась ракета с термоядерной боеголовкой.
Ракета  эта  врезалась  точно  в  центр  того самого склона Шкопи, что носит
название   Пуоза.   Ярко,  как  тысяча  молний,  вспыхнул  взрыв.  Мгновенно
испарилось  огромное  множество  снега,  остальной  тут же растаял и бурными
ручьями  устремился  вниз.  Большой участок скалы отвалился и тоже полетел в
пропасть.
     Под  ним  когда-то была дверь, точнее, мощные широкие ворота, способные
пропустить  вовнутрь  тяжеловесный  корабль.  В  инфракрасном свете они были
отчетливо  видны - в виде большого горячего участка почти овальной формы, но
только   с   острыми  углами  по  бокам.  Тогда,  во  время  предварительных
исследований  будущего  поля  боя,  главный  вопрос, занимавший специалистов
"Ирил  М'Гауна",  состоял  в том, насколько эти ворота прочны. Усилили ли их
пришельцы  с  тех пор, как вселились в чужую квартиру, или нет? Но вот огонь
погас,  клубы  дыма  и  пара  рассеялись,  и  ответ  на  этот вопрос со всей
очевидностью  предстал  перед  глазами.  На месте взрыва все еще красовались
мощные стальные щиты. Здорово покореженные, но по-прежнему не пробитые.
     На  этот случай в плане атаки была предусмотрена специальная процедура.
Со  всех  сторон  к горе устремилось штук шесть самых разных кораблей, начав
поливать ее множеством ракет, лазерных лучей, плазменным и обычным орудийным
огнем.  Гора ответила новыми залпами сторожевых батарей; атакующие принялись
лавировать  и  уворачиваться, внимательно следя за тем, чтобы не подстрелить
своих  и  в  то  же  время  не  попасть  под огонь самим. "Парадный подъезд"
вражеской  базы  теперь,  по  крайней мере, поврежден. Двери ее уже не могут
раскрыться,  так  что  корабли пришельцев заперты внутри, а потому атакующие
суда  Икс-команды в первую очередь занялись поражением защитных систем самой
базы, особенно ее мощных батарей. Один из перехватчиков получил-таки хорошую
порцию  смертоносного зелья и вместе с пилотом в мгновение ока превратился в
некое  подобие  шаровой  молнии,  чтобы через несколько секунд обрушиться на
склоны  Шкопи,  сверкая  как  праздничный  фейерверк.  Снег, там, где он еще
остался,  покрылся  густым  слоем  черного пепла. Догорающие обломки кубарем
покатились  по  обрывистым  краям  Шкопи  и,  достигнув  водной глади озера,
подняли в воздух грандиозные клубы пара.
     Однако не прошло и двух секунд, как тот самый "мститель" - а у штурвала
сидел  не  кто  иной, как полковник Лоренц, - продолжая все так же по-птичьи
завывать,  в  крутом  вираже  обогнул  горный  пик и одарил главный вход сей
инопланетянской  резиденции  еще  одной  термоядерной  боеголовкой. Ярчайший
сгусток света ударил в горный склон и вклинился глубоко вовнутрь. Отдаленные
разряды,  подобно  молниям,  сверкнули во все стороны, и в следующую секунду
мощные  люки ангара разлетелись на куски. Когда огонь утих, а дым рассеялся,
на  месте  двери  уже  зияла  обширная  дыра  с  рваными  стальными  краями.
"Мститель"  резко  рванулся  к северу, а затем изобразил в воздухе красочный
триумфальный  вираж  -  обширное  кольцо,  описывая  которое он через каждые
четверть  оборота на мгновение неподвижно зависал, что для выполнения виража
вовсе  не  требовалось,  однако представляло собой в высшей степени красивое
зрелище.
     Сидя  в  пилотской  кабине  "молнии",  откуда  она  и  руководила  всей
операцией,  Жанель  удовлетворенно  улыбнулась  из-за  массивного  защитного
стекла боевого шлема и вполголоса проговорила в микрофон:
     - Вперед.
     На  поле боя показались все имеющиеся в ее распоряжен