л  М'Гауном", и уж к вечеру сегодняшнего дня окончательно
переведет  корабль  вместе  со  всем экипажем и небольшой командой техников,
поддерживающих  в исправности бортовые системы, в Швейцарию. А еще прихватит
с собой две "молнии".
     Де  Лонфи с горечью в голосе яростно спорил. Не найдя лучшего аргумента
(действительно,  какие  тут  найдешь  причины,  кроме  собственной паранойи?
Остается  лишь надеяться, что это вполне здоровая разновидность данного типа
умонастроений...), Жанель решилась в конце концов опереться на старый добрый
принцип  "я приказываю, а ты выполняй, и точка". Пришлось объяснить, что все
будет  именно так, нравится это Де Лонфи или нет. Расстались они не очень-то
дружелюбно,  о чем Жанель всерьез сожалела, но заставила себя не обращать на
это внимания. Лишь бы дело шло, а уж личные отношения можно уладить и потом.
Ей и самой не раз приходилось вступать в серьезные разногласия с вышестоящим
начальством.  В  конце  концов,  уставы  не  предписывают быть в восторге от
полученных приказаний, они предписывают их просто выполнять.
     Большую  часть  дня  Жанель  посвятила тому, чтобы сооружаемые в недрах
горы ангары оказались удобными и просторными. Слова "просторный" и "большой"
стали теперь вообще самыми употребительными терминами. Наибольшей загвоздкой
во  всем  этом  деле  оказалась  старая, швейцарского образца гидравлическая
катапульта,  которую пришлось до основания демонтировать и убрать, поскольку
ни   "рейнджерам",   ни  "молниям"  помощь  подобного  механизма  совсем  не
требовалась.
     Жанель продолжала инспектировать ход работ, а в голову настойчиво лезли
совершенно  посторонние  мысли.  Если  какой-нибудь  инопланетный  стратег и
впрямь  получает  разведданные  прямо  из сердца "Ирил М'Гауна", так что ему
известна  степень  их  боеготовности,  слишком  уж  близкая  теперь  к нулю,
выяснить   подробности   и   механизм   этой  разведывательной  деятельности
пришельцев  надо  как  можно  скорее.  Это,  кстати, стало сегодня еще одной
причиной мрачного настроения Де Лонфи.
     -  Вот  мы  и посмотрим, - сказала ему Жанель, - насколько хорошо у них
поставлена  разведка.  Сейчас  же  я  отправлюсь  прямо  в ангары, самолично
проинструктирую  пилотов, прикажу тут же, у меня на глазах усесться в кабины
и  вылетать.  Никто,  кроме  их  самих  да  нас с вами, не будет знать, куда
направляются  эти  корабли,  даже  наши  собственные диспетчеры. Очень скоро
поступят  деньги  с  продаж  всего  того,  что  мы насобирали на захваченном
линкоре.  Те  "молнии",  что  я  забираю с собой, через неделю будет уже чем
заменить  - это также должно остаться между нами. Когда новые "молнии" будут
готовы,  их  незаметно,  замаскированными,  доставят  в Андермат, а старые я
верну сюда к вам.
     Вот таким образом они и уладили этот вопрос.
     Хотя   наблюдать   за  обустройством  жилых  помещений  было  столь  же
интересно,  как  видеть  высыхающее у тебя на глазах, только что законченное
полотно  художника,  Жанель  все же посвятила остаток дня, во-первых, только
что установленному оборудованию командного пункта. Все оборудование состояло
из  отдельных  модулей, собранных по системе "подключи и работай". Наилучший
вариант  в  той ситуации, когда может возникнуть потребность срочно заменить
вышедший   из   строя   блок,  например,  если  база  подверглась  нападению
пришельцев.  А  во-вторых,  наблюдению  за  тем, как в другом секторе базы в
прямом смысле сохнет свеженанесенная краска: на первом .этаже, оборудованном
под   ангары,  ставили  отметки,  по  которым  потом  будут  ориентироваться
загоняемые  сюда  корабли.  Рабочие уже успели разметить площадки для одного
"мстителя",  одного  "рейнджера", двух "молний" и двух перехватчиков. Внизу,
на  втором и третьем этажах (ибо тут существовала традиция отсчитывать этажи
сверху вниз), оставалось еще много места для самой разнообразной техники, но
должна  пройти  еще  не  одна  неделя,  пока  помещения  эти будут полностью
оборудованы. Чуть в стороне от этих громадных пустых залов расположилось еще
одно  обширное хранилище, предназначенное теперь для тяжелых орудий платформ
и прочего вспомогательного оборудования, а также кое-каких боеприпасов.
     Жанель  с  огромным  удовлетворением  наблюдала,  как в тот же вечер на
новую  базу  прибыла  первая "молния" и аккуратно разместилась на только что
подготовленной  площадке.  Широкие  ворота ангара, тоже установленные совсем
недавно,  состояли  из нескольких расходящихся в стороны стальных переборок,
снаружи  напоминавших  каменный  карниз  с  нависшими на нем глыбами снега и
льда.  К  несчастью,  настоящий  снег,  в изобилии скапливавшийся над самыми
воротами   (что  также  было  частью  хорошо  продуманной  маскировки),  как
выяснилось,  имеет  обыкновение  большими  комьями обрушиваться прямо внутрь
помещения, едва лишь двери откроются. Через несколько минут после старта или
возвращения  какого-нибудь  корабля  возле входа образуются лужи талой воды.
Бригады рабочих начали уже жаловаться, что подобный душ испортит всю краску,
не успевшую как следует просохнуть.
     Когда   появилась   вторая  "молния"  и  эти  ребята,  не  стесняясь  в
выражениях,  вторично  начали  клясть  на  чем  свет  стоит  сей неожиданный
снегопад,  Жанель  осознала, что пора отсюда убираться, и отправилась в свою
здешнюю  квартиру.  Ее  новое  жилье  не  отличалось комфортом. Единственной
мебелью  служили  раскладушка  да  небольшой письменный стол, на котором уже
громоздился  терминал  компьютерной  сети,  позволяющий,  не  сходя с места,
полностью  контролировать  ситуацию  на  базе и отдавать любые распоряжения.
Жанель  распахнула  стенной  шкаф  и принялась выбирать одежду - гражданскую
одежду, в которой можно было "выйти в город".
     Впрочем,  добраться  до  него с базы было не так уж просто. Сперва надо
посмотреть   расписание   поездов,  дабы  убедиться,  что  путь  свободен  и
маленькому  самоходному вагончику ничто не помешает. После стольких тревог и
волнений,  стольких трудов было бы не слишком мудрым отдать концы, попав под
колеса  скорого  поезда  Гешенен-Базель, что отправлялся ровно в шестнадцать
десять.  Успешно  разрешив  эту проблему, надо опуститься на лифте до самого
нижнего уровня, с помощью специального устройства прямо из лифта вызвать тот
автоматический  вагончик,  натянуть  здоровенный,  висящий  на  тебе  мешком
комбинезон  (если ты в юбке, она запутывается под этим одеянием самым жутким
образом)   и   специальный  жилет,  дабы  с  виду  ничем  не  отличаться  от
железнодорожного  рабочего.  Стоять  посреди  пустынной  платформы  в недрах
тоннеля, продуваемого леденящим ветром - в тоннеле возникает такая тяга, что
воздушные  потоки  развивают  скорость около сорока миль в час независимо от
того, какова погода снаружи, - и ждать, пока подкатит вагончик и остановится
перед  тобой.  Потом  надо забраться в него и запустить программу, с помощью
которой  автопилот  машины вывезет тебя к концу тоннеля на свет Божий. После
этого  вагончик  сворачивает на вспомогательные пути, ведущие чуть в сторону
от главных платформ гешененского вокзала. Рельсы проходят прямо сквозь некое
сооружение,  напоминающее небольшой, открытый с двух сторон сарайчик. В этом
сарайчике   ты   вылезаешь   из   вагона,   стягиваешь   с   себя   униформу
железнодорожника и, аккуратно повесив ее на специальный крючок, шагаешь вниз
по  лестнице,  ведущей из сарайчика к подземным переходам. Пройдя под землей
еще  несколько  замысловатых  коридоров,  ты  извлекаешь  из  кармана  ключ,
отпираешь   небольшую  дверь,  лишенную  всяких  опознавательных  знаков,  и
попадаешь  в  те  самые  переходы,  которыми  пользуются  обычные  пассажиры
городского вокзала Гешенена, чтоб перебраться с одного железнодорожного пути
на  другой.  Потом ты шествуешь мимо главных платформ вокзала к одной совсем
маленькой,  расположенной  чуть  в  стороне.  Оттуда  отправляется тот самый
крохотный  "скособоченный"  поезд  Гешенен-Андермат. Ты забираешься в вагон,
показываешь  проводнику  проездной,  и  через  несколько  минут  миниатюрный
локомотивчик,  дернувшись,  оглашает  окрестности  своим  странным  воплем и
начинает, набирая скорость, изо всех сил перебирая колесами, катить вверх по
склону ущелья Шеленен.
     Ты  выбираешься  на  платформу на маленькой станции в городке Андермат,
чтоб сразу обнаружить себя в окружении пестрой толпы, состоящей либо из этих
сумасшедших  лыжников,  дожидающихся  такого  же  маленького поезда местного
сообщения,  который  увезет  их к подножию совершенно невероятных трамплинов
где-то  на  склонах  гор  возле  Трансальпийского перевала, либо из туристов
другого   типа,  предпочитающих  ходить  пешком  и  вместо  лыж  в  изобилии
использующих  себе  на  благо  местное вино, а то и чего-нибудь покрепче (ну
разве  можно  удержаться  от того, чтобы не выпить за свое здоровье на столь
необычной  высоте над уровнем моря?). Такого рода туристы вываливаются здесь
из  вагонов  экспресса,  возвращающего  их  с  экскурсии  на ледник, и после
семичасовой  поездки предпочитают прямо на станции как следует расслабиться,
прежде  чем отправляться дальше в сторону Цермата или Сен-Морица. Впрочем, в
тот  день  Жанель оказалась в толпе лыжников: был уже слишком поздний вечер,
чтобы это место почтили своим присутствием экскурсанты.
     Жанель   пробиралась   к   турникету   посреди   множества   сверкающих
комбинезонов,  покрытых  флюоресцирующей краской, что в этом сезоне особенно
модны  среди  горнолыжников;  с разных сторон до нее доносились возбужденные
голоса,  жарко  спорившие  о том, какого рода лыжная мазь является лучшей на
свете.  Затем  она  покинула  станцию  и  зашагала  мимо автостоянки, битком
набитой   начинающими   скрываться  под  редкими  хлопьями  снега  машинами:
многочисленные  родители  поджидали  своих  чад,  возвращающихся  из  школы.
Ближайшая  школа,  если не считать начальной, расположена в соседнем городке
под названием Гошпенталь. Жанель миновала кучку автомобилей и у края стоянки
повернула направо, прошла мимо туристического агентства и направилась дальше
вдоль  главной  улицы  городка.  Где-то в середине ей предстояло сделать еще
один поворот, пересечь парк и выйти непосредственно к деловому центру города
или скорее поселка Андермат.
     Свет   заходящего   солнца   окрасил   повисшую   в   воздухе  дымку  в
розовато-красные  тона;  все  небо  покрывали серые тучи, оставляя небольшой
просвет  на западе, почти у самого горизонта, где пробивались последние лучи
заката,  и  из  этих  туч  все  гуще  и  гуще падал на землю снег. Огни окон
множества  уютных  квартир  и небольших магазинчиков заливали городок теплым
желтоватым  светом,  создавая  довольно привлекательную картину. В Андермате
насчитывались единицы зданий современной архитектуры; большую часть строений
составляли  деревянные  домики  - кое-где из нового, золотисто-желтых цветов
дерева,  но  в  основном  из  уже  старого,  темно-коричневого  и даже почти
черного.  Кое-каким строениям минула не одна сотня лет. Почти все крыши были
широкими  и  плоскими,  традиционного  альпийского  типа.  Тут  и  там на их
поверхности  можно было заметить множество камней, предназначенных для того,
чтобы  черепица  прочнее  удерживалась  на  своем  месте  (впрочем, однажды,
проходя   мимо   небольшого   ресторанчика  у  подножия  оборудованного  для
горнолыжного  спорта  склона  горы, Жанель обнаружила, что предметы, которые
она  приняла  было за камни, на самом деле вареный картофель, разложенный на
снегу,  дабы побыстрее остыл). Те из домов, что сооружены не из дерева, а из
оштукатуренного  камня  или  кирпича,  покрывали  многочисленные Sgraffito -
причудливые  абстрактные  узоры, вырезанные на белом слое штукатурки, из-под
которого   виднелся   нижний,  более  темный  слой.  Все  селение  выглядело
простовато,  совсем  по-деревенски  -  тихое,  спокойное, уютное и (а как же
иначе, в Швейцарии-то?) необыкновенно чистое.
     Жанель с удовольствием провела бы здесь отпуск, наслаждалась бы покоем,
ни на секунду не задумываясь о всяких там изменниках, нехватке оборудования,
боевой  техники,  сырья  и  прочих  неразрешимых  проблемах... Но увы, такой
возможности,  по крайней мере в ближайшем обозримом будущем, у нее не будет.
Жанель  грустно  вздохнула и постаралась получить максимум удовольствия хотя
бы  от  этой короткой прогулки через парк, покрытый полуметровыми сугробами.
Как  же  все-таки приятно погрузиться в тишину после грохота и лязга тяжелой
техники  да  криков  множества  занятых работой людей и прочего шума, гулким
эхом перекатывающегося под сводами "тронного зала владыки гор". Здесь же нет
почти  никаких  звуков; разве что проедет изредка по соседней улице одинокий
автомобиль  или  рухнет  комок  снега с ближайшего дерева. Да еще где-то вон
там, с западной стороны парка, где начинается наиболее густонаселенная часть
городка,  раздаются  время  от  времени  азартные  крики ребятни, играющей в
снежки.  Жанель  вынырнула  из парка и, шагая по небольшой аллее мимо здания
муниципалитета, направилась к офису Комиссии Организации Объединенных Наций.
Ее  заместитель по конторским делам, рядовая Калле Шпехт, как раз занималась
очисткой рабочего стола, распихивая все бумаги по ящикам.
     -  О, госпожа ком... то есть... э-э... мисс Баррет, - вытянулась она по
струнке, едва завидев Жанель.
     - Привет, Калле, - ответила та, на ходу сбрасывая плащ. - Ну как, много
сегодня дел выдалось?
     Шпехт кивнула.
     - Что-нибудь интересное было?
     -  Нет,  мэм. Только обычные жалобы на вмешательство правительства - их
собственного и всех прочих правительств мира - в частную жизнь граждан да на
то,  что  повсюду  снуют  военные,  а  чем  они  там занимаются, сам черт не
разберет...
     - Это они нас имеют в виду?
     - Да нет, - ответила Калле. - Мне кажется, они и впрямь говорят о своей
собственной  армии.  Этот  городок,  может,  и обязан военным изрядной долей
своих  доходов,  но  присутствие людей в форме по-прежнему не слишком радует
обывателей. А еще больше их беспокоят коровы.
     -  Ну,  это-то  очевидно, - усмехнулась Жанель. - Вот что: ты, пожалуй,
отправляйся домой. Оставь мне ключи, я сама позабочусь обо всех дверях.
     Долго  уговаривать помощницу не пришлось. Жанель заперла за ней дверь и
минут  на сорок погрузилась в заботы по уборке помещения, заканчивая начатую
Шпехт  работу.  В  голове  по-прежнему  крутились  цифры финансовых счетов и
разнообразные стратегические планы.
     Ангары  первого  этажа  готовы,  "молнии" уже прибыли - что дальше? Чем
заняться  в  первую  очередь? Если они и вправду закончат оборудование камер
для  пленных  пришельцев  к  концу  нынешней  недели,  то, пожалуй, все-таки
мозговой щит...
     Она снова и снова возвращалась к этой проблеме. В пользу первоочередной
установки каждого из устройств можно было подыскать множество аргументов, но
ни  один  из  них  не  казался  столь  убедительным, что Жанель перестала бы
сомневаться  в  принятом  решении.  Причиной подобной неопределенности могли
служить две вещи: либо действительно нет никакой разницы, заняться ли сперва
мозговым  щитом  или  же гиперволновым декодером, либо она просто смертельно
устала  и  потому потеряла способность принимать решения, от которых зависит
жизнь множества людей. Жанель начала склоняться к мнению, что вторая причина
куда ближе к истине.
     Она   остановилась   посреди   кабинета,   огляделась  по  сторонам  и,
убедившись, что делать здесь больше нечего, принялась запирать двери. Уже на
улице,  стоя  у  самого  входа, Баррет заметила пеструю толпу жизнерадостных
мужчин в теплой зимней одежде и обуви, шагавших вдоль по улице в ее сторону.
В  толпе попалось множество знакомых лиц: этих людей Жанель недавно видела в
своем   собственном   офисе,  когда  Независимая  контрольная  комиссия  ООН
только-только   переехала  в  Андермат.  Одним  из  них  оказался  городской
президент Ули Трагер. Мужчины перекидывались шутками и громко хохотали; один
вытащил  из  кармана  толстую  пачку  денег  и  тряся  ею  прямо перед носом
собеседника, горячо принялся что-то доказывать.
     Герр  президент  заметил  Жанель  и  остановился  рядом;  товарищи  его
двинулись дальше.
     -  Фрейлейн  Баррет!  -  воскликнул  он.  -  Если  вы  на  сегодня  уже
разобрались  с  делами,  то,  может  быть,  не  откажетесь  присоединиться и
разделить наш праздник?
     - А что отмечаете?
     -  Моя корова, - гордо проговорил Трагер, - получила право выступать на
чемпионате страны.
     -  Простите, - несколько ошарашенно проговорила Жанель, - но я, похоже,
чего-то не понимаю. Чемпионат страны - в каком виде спорта?
     - Stierkampf! - жизнерадостно воскликнул Ули. - Pugnieradienst. Коровьи
бои, - пояснил он, - в ходе которых определяется, какие именно коровы станут
вожаками стад в следующем году.
     -   Что  ж,  примите  поздравления!  Не  сомневаюсь,  что...  -  Жанель
остановилась  в  некотором  смущении.  -  Прошу  меня  извинить, я, кажется,
забыла,  как ее зовут. После того, как вы в прошлый раз сами говорили мне об
этом...
     - Фрейлейн, - удивленно уставился на нее президент, - это просто чудо с
вашей  стороны,  что вы вообще обращаете внимание на подобные вещи. В общем,
моя  Росселана, - улыбка господина Трагера растянулась до такой степени, что
Жанель решила пересмотреть свое мнение по поводу характера швейцарцев, - как
бы  это  выразиться по-английски... Она просто разбросала всех соперниц. Вот
мы и направляемся в "Корону", чтобы это событие отметить. Пойдемте с нами!
     Жанель  подумала о том, что подобного приглашения не так уж часто можно
дождаться  от  этих  сдержанных  людей.  "А  с точки зрения связей с местной
общественностью,   ради   которых  мы  и  воздвигли  эту  контору,  подобное
мероприятие просто великолепно, - размышляла она. - Да и к тому же я теперь,
пожалуй, не способна обдумывать какие-нибудь более серьезные проблемы".
     - Что ж, спасибо, - кивнула она. - С удовольствием к вам присоединюсь.
     Когда  они  с  Трагером  догнали  направляющуюся к отелю жизнерадостную
компанию,
     Жанель  решила,  что уж, по крайней мере, на этот раз господа швейцарцы
решили  отбросить  свою  необщительность.  Прямо  к  "Короне"  они не пошли.
Прошествовав  по  главной  улице  до  того места, где она чуть заворачивает,
толпа остановилась возле гостиницы с яркой вывеской "Штерн унд Пошт". В баре
этого  отеля  распивало  разнообразные  напитки множество местных жителей, и
товарищи У ли Трагера зазвали с собой еще не менее десяти мужчин и женщин из
собравшихся здесь. Изрядно разбухшая компания вновь развернулась и двинулась
к  "Короне",  не  переставая  громко  переговариваться  и  хохотать.  Жанель
засомневалась, сумеет ли такое количество народу уместиться в тамошнем баре,
размеры  которого  не более чем в два раза превышали ее собственный скромный
кабинетик на "Ирил М'Гауне", и оказалась права. Всем поместиться не удалось,
но  все-таки  уже  через  десять  -  пятнадцать  минут  в  тесном  помещении
столпилось  около  дюжины  человек,  стоявших  плечом к плечу, с решительным
видом поглощавших стопки шнапса и азартно заключавших многочисленные пари.
     Жанель  заказала  стаканчик  местного  белого вина и, глядя, как в двух
шагах  от  нее  переходят  из  рук  в руки весьма крупные суммы денег, почти
серьезно проговорила, наклоняясь к уху Трагера:
     -  Боже,  а я и не предполагала, что это явление вносит столь серьезный
вклад в местную экономику!
     - Явление это чисто сезонное и длится совсем недолго, - усмехнулся Ули,
многозначительно приподнимая брови.
     -  Однако  оно,  похоже, вызывает нешуточный интерес. Некоторые из этих
джентльменов,  насколько я понимаю, принимают ставки, а остальные эти ставки
делают...
     -  Видите  ли, подавляющее большинство горожан либо работают со стад