увесистые  аргументы  в  пользу  плана  полковника
Лоренца  сидели прямо посреди Цюриха, и притом в двух экземплярах. А значит,
когда он заявил, что отправляется возглавить боевую операцию, я вынужден был
согласиться. Если госпожа командующий сообщит мне, что еще она сама могла бы
сделать на моем месте в подобной ситуации, я с глубокой признательностью это
выслушаю и хорошо запомню сегодняшний урок на будущее.
     Жанель откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула.
     - Жан, - произнесла она после минутной паузы, - известно ли вам, что вы
порою  выказываете  удивительную способность доводить окружающих до мигрени,
а?  Ну  да ладно, на этот раз вы меня приперли к стене. Сейчас единственное,
что  мы  можем сделать - это заказать кое-какое дополнительное оборудование,
пополнить  запасы топлива да перевести сюда некоторую часть недавно нанятого
персонала из района Андермата. По крайней мере, денег теперь хватит на все.
     -  Сколько  там  всего  получается  в  нашем дебете? - Жанель задумчиво
покачала  головой,  обратив  взор  к  потолку.  -  Не успела еще покончить с
цифрами.  Смысл  в  том,  что  средств теперь довольно много. У нас изрядный
запас  элериума.  Не  стала  бы  утверждать, что мы теперь можем им тротуары
мостить,  но  на  ближайшее  время  хватит.  Я  уже  заказала мозговой щит и
гиперволновой  декодер  для  нашего  нового  заведения. Ангары первого этажа
почти  готовы,  да  и  жилые  блоки  тоже.  Так  что  очень скоро я планирую
перевести  туда  около  половины  наших  конструкторов и технологов и с ходу
развернуть  производство оружия. - Она несколько кривовато улыбнулась. - Там
это  должно хорошо пойти. В некоторых уголках Швейцарии трудно провести день
без того, чтобы не наткнуться на нескольких частных торговцев оружием. Рынок
открыт для всех, и продажа идет довольно бойко.
     -  Об  инженерных  кадрах я завтра позабочусь, госпожа командующий. Еще
что-нибудь?..
     Жанель отрицательно покачала головой.
     -  Я  сегодня же возвращаюсь в Андермат. Днем мне как раз сообщили, что
там   закончено  оборудование  главного  командного  пункта,  так  что  хочу
проследить,  чтоб все оказалось в полном порядке. Да еще попробую поторопить
партнеров,  от которых зависит установка гиперволнового декодера. Чем раньше
эта штука заработает, тем лучше. Тут просто невозможно перестараться.
     - Следовательно, здесь все операции... - начал было Де Лонфи и замолк.
     Жанель  посмотрела ему в лицо, отлично понимая, что тот хочет спросить:
будет  ли  он отстранен от командования после столь неудачного начала или же
все-таки нет.
     -  Я  оставлю  за  собой,  скажем так, общий надзор за ходом событий, -
произнесла она. - Но в остальном вы жестоко ошибаетесь, ежели полагаете, что
у  меня будет достаточно свободного времени, чтобы заниматься вашими прямыми
обязанностями.  Мы там возьмем на себя подъем этого "мстителя" со дна озера.
Одно это, не говоря уже о многочисленных строительных работах...
     Де Лонфи понимающе кивнул.
     -  Однако  мне  еще  кое-что от вас потребуется, - добавила Жанель, - а
именно  подробный  отчет обо всех переговорах "Ирил М'Гауна" с внешним миром
за последние две недели.
     - Все подряд?
     - Все. В том числе переговоры между кораблями. Сами тексты бесед мне не
нужны - только отметки о том, кто, когда и кому звонил.
     - Будет сделано, командир.
     - Хорошо. Позаботьтесь об этом.

     Она  поднялась  со  стула,  покинула  кабинет  и зашагала по коридору -
сначала  к  обширному  фойе внизу, затем к командному пункту и далее, обходя
почти  всю  базу, то и дело отдавая честь встречающимся на пути подчиненным.
Сегодня навстречу попадалось на редкость мало народу.
     "Среди  нас  предатель,  -  стучало  у  нее  в  голове. - Шпион в наших
собственных  рядах.  Некто  работающий бок о бок с моими людьми, состоящий с
ними  в дружественных или, по крайней мере, кажущихся дружескими отношениях.
И все же этот тип без малейших колебаний прямо или косвенно отправляет своих
товарищей  на  смерть".  Жанель  вздохнула.  Она ежедневно посылала людей на
смерть,  порой  даже  на  верную  смерть. Но ведь все эти задания она и сама
взялась  бы  выполнить  при  необходимости.  Несколько лет тому назад Жанель
нередко  оказывалась  в  подобных  ситуациях,  когда она еще не поднялась по
служебной лестнице до командирского поста и, как простой офицер, участвовала
в  боевых  операциях.  Меньше всего укладывалось в голове, как может один из
собственных  товарищей  (землянин,  в  конце  концов!)  снабжать  данными  о
структуре  обороны планеты космических пришельцев. О, мелкие предательства в
пределах  Земли  ей вполне понятны. Жанель достаточно долго просидела в свое
время  за учебниками истории, чтобы осознать: на Земле всегда найдутся люди,
готовые продавать оружие - любое оружие и любому покупателю (на эту тему она
уже  давно  перестала  размышлять),  и  даже  люди,  готовые столь же охотно
продавать  информацию, это самое страшное из всех видов оружия, всякому, кто
готов  за нее заплатить. Но ведь дело в том, что человек, предающий отдельно
взятое  государство  в  период чисто земной войны, всегда может рассчитывать
вовремя  спрятаться  в  другой  стране.  "Где,  интересно, надеются укрыться
подобные  типы,  -  недоумевала  Жанель,  -  когда на Земле будут заправлять
инопланетяне?  Когда они начнут готовить супы из всего, что способно ходить?
Неужели не понятно, что мы теперь все в одной лодке?"
     Однако  совершенно  очевидно,  что по крайней мере один человек на этой
базе  (или  на  той,  новой?)  этого  абсолютно  не понимает. Если только ей
удастся  его  захватить...  Пожалуй, придется в том случае, если этот подлец
попадется  ей  на  поле  боя.  При  таком  развороте  событий  Жанель сильно
сомневалась,  что будет соблюдать букву закона. "Убит при попытке к бегству"
-  формулировка  старинная  и очень эффективная. На нее можно довольно много
списать.  Верховные  власти никогда и нигде не пытались докапываться до всех
обстоятельств,  сокрытых под этой лаконичной фразой, и уж тем более не стоит
ожидать  дотошных  ревизий  в  нынешние времена, когда пришельцы напирают со
всех  сторон  и  Земля  все  больше  и больше погружается в хаос. А подобный
расклад как нельзя лучше устраивает Жанель Баррет, тем более что в ее глазах
всякий  выдавший врагу хоть крупицу лишней информации (а что уж говорить про
донесения   о   смене   руководства   на   "Ирил   М'Гауне"!)  несет  прямую
ответственность за гибель ее людей. В последнем бою погибло десятеро.
     А может быть, и все одиннадцать.
     Жанель шагала по коридорам жилого блока, направляясь в лазарет. Здешняя
"больница"  была довольно мала - во-первых, из-за того, что на военных базах
вообще  всегда экономят свободное пространство, а во-вторых, по той причине,
что  бойцам  Икс-команды требовалось не так уж много койко-мест. Большинство
ранений,  получаемых  ее  людьми при проведении боевых операций, оказывались
либо  столь  тяжелы, что пострадавший тут же отдавал Богу душу, либо до того
легки, что при современном уровне медицины о них можно было позаботиться и в
амбулаторных  условиях.  Тех  же, кому требовалось более или менее серьезное
лечение,  максимум  через  пару  дней  переправляли в настоящий, полноценный
госпиталь.  Лазарет  самой  базы  предназначался лишь для редких, совершенно
исключительных случаев болезни.
     В  этом  заведении управлялись всего двое врачей. Пьер Флюри в тот день
оказался  в  отгуле,  и  вместо  него  Жанель  встретил  Георгий Макаров. Он
восседал  за своим рабочим столом как раз возле выходившей в коридор двери и
что-то сосредоточенно строчил в истории болезни одного из пациентов.
     Доктор  поднял  на Жанель свои невообразимо яркие голубые глаза и вдруг
нахмурился.  Нахмурившись,  Макаров,  с его совершенно детским лицом, всегда
производил  впечатление  обиженного  ребенка.  Жанель  невольно сжалась: она
давно  уже  уяснила  себе, что подобное угрюмое выражение физиономии Георгия
означает,  что  с  окружающим  миром,  и  в особенности пациентами Макарова,
что-нибудь не в порядке.
     - О, госпожа командующий! - заговорил он. - Сильно, видать, они вас там
задержали со своими проблемами...
     - Что верно, то верно, Георг, - согласилась она. - Ну, как он там?
     - Все еще без сознания.
     - Так что же все-таки с ним произошло?
     -   Психокортиальный  шок,  -  пояснил  Макаров,  с  недовольным  видом
отпихивая  в  сторону чью-то историю болезни. - То же, что всегда и бывает в
подобных ситуациях.
     Жанель   молча   кивнула:   синдром  этот  слишком  хорошо  известен  в
Икс-команде.  Когда  человечество впервые столкнулось с этериалами и прочими
одаренными в смысле телепатии видами пришельцев, подобное явление для земной
науки оказалось полной неожиданностью.
     Подвергнувшийся   телепатической   атаке   человеческий   мозг   помимо
психических расстройств почти всегда получал тяжкие чисто физические увечья.
Похоже,  что  серое вещество в человеческой голове реагировало на "вторжение
изнутри"  как  на  физическое повреждение мозга. Организм начинал бороться с
этим  вторжением на химическом уровне (кстати, подобное открытие и привело в
конце   концов   научных  работников  Икс-команды  к  разработке  той  самой
технологии,  что претворилась в жизнь в виде психотропного излучателя, столь
полезного  в борьбе со злополучными этериалами). Главной проблемой в лечении
заболевания (или все-таки правильнее называть это ранением) было то, что оно
в действительности носило психосоматический характер и все средства, которые
медицина  традиционно применяла для исцеления обычных физических повреждений
головного  мозга,  оказывались  совершенно бессильны. Слишком часто человек,
мозг которого, казалось бы, совсем не пострадал, так никогда и не приходил в
сознание.  Само  тело  оставалось  вполне здоровым, но у него, мягко говоря,
были  "не  все  дома"  - то есть, вернее, в этом "доме" вообще уже никого не
осталось  -  и  тело  с  умершим мозгом уже ни на что не годилось. Разве что
послужит  источником сырья для операций по пересадке внутренних органов. И в
то  же  время другие, пострадавшие на первый взгляд гораздо сильнее, так что
повреждения  мозга  казались  даже  физическими  и вполне "натуральными", со
временем  вставали  на ноги, а от старой раны ни в душе, ни на теле почти не
оставалось   никаких   следов.   Лечение   подобных   пациентов  -  наиболее
головоломная  из  задач  нейропсихологии.  Результат предугадать практически
невозможно,  и  столь  же  мало  врач  может  сделать  для облегчения участи
больного.  Так, по крайней мере, говорили Жанель сами доктора, и не однажды.
И  много  раз Жанель упорно принималась выпытывать у них подробности истории
болезни  подобных  пациентов,  лишь  снова и снова получая в ответ признание
того,  что  болезнь  эту  до сих пор никто толком не понимает. Вот и сейчас,
похоже, не приходится ожидать ничего нового.
     - Могу я его видеть?
     - Да, конечно. Кстати, - добавил Георгий, когда Жанель уже направлялась
в  сторону  помещения,  отведенного  для пациентов, - полковник, кроме всего
прочего,  получил  еще  и сильный удар по голове - либо как раз тогда, когда
упал  без  сознания,  либо  чуть  раньше.  Contrecoup, - вставил он какой-то
медицинский термин, - и как раз за секунду до того, что и само по себе могло
его  убить,  насколько  мне удалось выяснить. Но эта травма уже почти прошла
без  всякого  хирургического вмешательства. По большому счету, мозг почти не
пострадал.
     - Центрикоп? - неуверенно переспросила Жанель.
     - Ударьте человека в челюсть, например, - пояснил Макаров, - и с другой
стороны  головы, где-то в районе виска, получится некий "внутренний синяк" -
мозг  по  инерции  продолжает  двигаться внутри черепной коробки и с размаху
ударяется  о кость. К счастью, - доктор кривовато улыбнулся, сделав довольно
кислую мину, - у полковника либо кости помягче, чем у всех нормальных людей,
либо  куда  более  дубовые  мозги.  Лопнул  лишь  один маленький кровеносный
сосудик на внутренней поверхности pia mater. Все остальное цело и невредимо.
Зато вот вторая причина болезни куда серьезнее.
     Жанель кивнула и двинулась дальше.
     В  палате  было  лишь четыре койки, две из которых оказались отгорожены
ширмами.  За  первой  ширмой лежал некий солдат по фамилии Молсон, и Жанель,
остановившись, не преминула поинтересоваться записями в его истории болезни,
висевшей на гвоздике на углу ширмы.
     - Молсон! - проговорила она. - Как там твои дела?
     -  Нормально,  госпожа  командующий.  Поискромсали  меня  немножко, а в
остальном все в порядке.
     - А взглянуть-то на тебя можно?
     -  Почему  бы и нет? Если, конечно, вы только уверены в крепости своего
желудка...
     Она  просунула  голову  за  ограждение.  Там,  распятый  на  того сорта
кровати, что могут выдумать исключительно господа медики, лежал Молсон. Одна
нога  его была подвешена к потолку под каким-то совершенно немыслимым углом,
все  тело  плотно  обложено  кожаными мешками с песком, дабы, не дай Бог, не
сместилось,  вокруг  шеи - жесткий, фиксирующий позвоночник воротник, а чуть
выше   лба   -  целая  "корона",  блестящими  тоненькими  стальными  иглами,
проткнувшими  кожу,  закрепленная на костях черепной коробки. Жанель решила,
что  лучше,  пожалуй, отбросить все осторожности и недомолвки, обычно широко
практикуемые  в  разговоре  с  больным, тем более что с этой койки для пыток
раздавался довольно бодрый и жизнерадостный голос.
     -  Боже  правый,  -  воскликнула  Баррет,  -  да ты же похож на невесту
Франкенштейна!
     - Мой приятель Роджер выбрал для сравнения одного из героев диснеевских
мультиков, - поддакнул солдат. - Зиппи Придурка.
     -  А что? Похоже, - усмехнулась Жанель. - Я так понимаю, что тебя через
пару дней отправят в Главный госпиталь.
     - Да, денька через два, наверное. Доктор говорит - "после того, как мое
состояние  стабилизируется".  Господи  Иисусе!  -  ухмыльнулся он. - Госпожа
командующий,  да  в меня уже столько стальных конструкций понапихано - их же
хватит, чтобы целого слона на всю жизнь " стабилизировать ".
     -  Что  ж,  строй  из  себя спящую красавицу, Молсон, и отдыхай сколько
влезет.  -  Она  подмигнула. - Я полагаю, возможность пару недель отоспаться
тебе вовсе не повредит - при нашей-то работе.
     - Спасибо на добром слове, госпожа командующий. Как он там?
     - Насколько я поняла, ему тоже предстоит хорошенько отоспаться. Если бы
господин  доктор  среди  прочих  медицинских  приборов держал тут что-нибудь
вроде   бейсбольной   биты,   я  бы  с  удовольствием  обработала  ею  этого
обленившегося лежебоку.
     -  О  да,  передайте  и  от меня дружеский хлопок по плечу, - отозвался
Молсон. - Прошлой ночью полковник спас мне жизнь.
     - Непременно.
     Она  выбралась  из-за  ширмы  и  двинулась к следующей койке; занавеска
оказалась здесь задернута лишь наполовину.
     Он  лежал  на боку, и такая поза с первого же взгляда показалась Жанель
ненормальной.   Обычно   Ари,  едва  успев  перевернуться  на  бок,  тут  же
сворачивался  калачиком,  как  младенец  в утробе - Жанель не раз над ним по
этому  поводу  подтрунивала. А теперь он лежит, вытянувшись как струна, одна
рука   спрятана  под  одеялом,  вторая  покоится  снаружи  -  типичная  поза
погруженного в глубокую кому пациента, которого медсестра (а в данном случае
сам  доктор,  поскольку помощников у него нет) периодически переворачивает с
боку  на  бок,  дабы не появлялись пролежни. Через каких-нибудь полчаса сюда
зайдет  Георгий  и  уложит Ари на спину или на живот. Жанель твердо решила к
тому  времени  убраться  из  лазарета,  дабы  не  быть  свидетелем  подобных
процедур.   Вид  этого  могучего,  мускулистого  тела,  безжизненной  куклой
болтающегося  на  руках  врача,  вряд  ли обеспечит ей ту бодрость духа, без
которой командующему просто не выжить. Тем более сейчас.
     Стула  возле кровати не оказалось. Жанель просто пришлось стоять рядом.
Необыкновенно  светлые  волосы  Ари  стали  теперь  несколько  пепельными: у
медработников  и  так  хватает  дел,  так  что никто еще не успел помыть ему
голову после того боя. У нее снова болезненно сжалось сердце, как и при виде
странной,  неуклюжей  позы  Ари: Лоренц всегда был таким чистюлей... Однажды
она  в  шутку  обвинила  полковника в том, что тот тратит на омовение больше
времени,  чем  кот.  Полковник  на это лишь звонко рассмеялся и произнес: "В
этом  мире  и  так  полно  всевозможной грязи, и я не хочу быть еще одним ее
источником".
     Его  лицо  оставалось  абсолютно  безмятежным. Можно было подумать, что
полковник  просто  спит, если бы не учащенное, какое-то нездоровое, дыхание.
"Поразительно  просто,  -  мелькнуло  в  голове  у Жанель. - Как много можно
узнать  о  человеке, просто рассматривая его во время сна. Что уж говорить о
том,  какие  слова он подбирает для выражения своих мыслей, как ведет себя в
самых  разных  ситуациях..."  Она  продолжала смотреть на это столь знакомое
лицо  с  отметинами  старых шрамов, так странно неподвижное теперь... Обычно
лицо  это  всегда  было очень выразительно. Даже когда Ари спал, его лицевые
мышцы  не  знали покоя. Все события, переживаемые полковником в сновидениях,
немедленно отражались на его физиономии.
     Жанель тяжело вздохнула.
     -  Неудачную  позицию  вы  на этот раз выбрали, полковник, - заговорила
она.  -  Нет уж, это просто никуда не годится. Поторопитесь-ка оторвать свою
корму от этой кушетки! Мне нужна ваша помощь, да и вашим подчиненным тоже.
     Она  помолчала  с  минуту  и,  еще  раз  напомнив себе, что на соседней
кровати   за  тонкой  перегородкой  лежит  некто  посторонний,  снова  взяла
официальную ноту и принялась за инструктаж - точно так же, как информировала
бы  Ари  о  боевой  обстановке,  если  б  он  был  в  сознании. Она изложила
подробности   и   результаты   вчерашнего   рейда,   упомянула  о  том,  что
стратегический план полковника отлично сработал в Цюрихе, и перечислила тех,
кто остался в живых. Об убитых Жанель предпочла промолчать.
     -  Мне  надо возвращаться в Андермат, - добавила она, завершив описание
ситуации.  -  Если  я вам понадоблюсь, немедленно дайте знать. Георгий будет
меня информировать о том, как у вас дела.
     Жанель наклонилась и провела ладонью по его лицу.
     -  Береги себя, лев мой, - нежно прошептала она прямо над ухом больного
- так, чтобы слова эти не достигли посторонних.
     Затем  снова  выпрямилась,  развернулась и зашагала к выходу, стараясь,
чтобы  голос  ее  звучал  бодрым,  стойким  и  жизнерадостным,  когда  будет
прощаться  с прикованным к соседней койке Молсоном и примостившимся на стуле
возле  самого  выхода  Макаровым.  В конце концов, это ведь часть ее работы.
Командир  обязан  вселять  надежду  и  уверенность  в благополучном исходе в
каждого  из  своих  людей, даже если сам командир уже не знает, где отыскать
надежду для себя самой.

     На   следующее   утро  Жанель,  погрузившись  в  недра  горы,  занялась
инспекцией строительных работ. Жилые помещения были почти готовы: как раз во
время  ее  обхода  заканчивалась  установка  последних поварских агрегатов в
столовой.  Работа  над  "загоном"  для  пленных пришельцев шла полным ходом.
Здесь  Жанель  остановилась  подольше,  объясняя,  какие  именно улучшения и
дополнительные  устройства - лишний охранный пост, например, - она хотела бы
здесь  видеть.  Денег  теперь  хватит,  а  излишняя осторожность в отношении
инопланетян,  запертых  глубоко  внутри  твоей  собственной базы, никогда не
повредит.  Первый из этажей, занятых под ангары, строители обещали сдать под
ключ уже через пару часов.
     В  то  утро после долгих размышлений она сообщила Де Лонфи, что заберет
себе  тот  "рейнджер",  что  в последние дни служил челноком, курсируя между
Андерматом  и  "Ири