ем не пользовались уже много лет.
     - Я по ней не полезу, - заявила Анна, брезгливо разглядывая скользкую ступеньку.
     - Еще как полезешь. Конечно, мы можем оставить тебя здесь, но после того, как унесут фонари, в шахте станет довольно неуютно. - Меня самого удивил жесткий, почти грубый тон, которым я ей ответил. Видимо, посещение Гифронова замка не изменило моих манер в лучшую сторону.
     Чтобы как-то смягчить эффект от собственной грубости, я добавил:
     - Тебе не придется лезть первой. Сначала поднимется один из дезов. В своем скафандре он тяжелее любого из нас; если лестница его выдержит, то выдержит и всех остальных.
     - А если лестница не выдержит веса скафандра? - спросил Северцев, заботившийся о своих дезах, как о малых детях.
     - Включит ранцевый двигатель. В любом случае падение ему не грозит. Сверху он спустит веревку, воспользуемся ею при подъеме как дополнительной страховкой. И хватит дискуссий, пора начинать подъем. Оставаться здесь небезопасно. Если энергии нет, это означает, что и свежий воздух с поверхности не подается. Его запасов на такой глубине может не хватить надолго.
     Лишь сейчас все заметили, что равномерный шум вентиляторов, сопровождавший нас во время спуска, сейчас отсутствовал.
     Я старался не отдавать прямых команд дезам, предоставив это Северцеву, у которого с ними сложились почти дружеские отношения. Во всяком случае, они его беспрекословно слушались, даже в отсутствие своего командира. Я не знал, как долго это будет продолжаться, как не знал и того, найдем ли мы Влаша на прежнем месте.
     До следующего горизонта мы добрались минут через пятнадцать. От центрального шахтного ствола, по которому должна была подниматься клеть, на каждом горизонте во все стороны расходились лучи боковых штреков.
     Этот горизонт выглядел еще более заброшенным, чем тот, откуда мы начали подъем. Часть штреков обвалилась, крепления треснули и прогнулись. В одном из туннелей, полностью его перегородив, валялась старая автоматическая вагонетка с погнутыми и проржавевшими насквозь боками.
     Стараясь не привлекать к своим действиям излишнего внимания спутников, которые, если не считать Анну, все еще до конца не понимали того, что здесь произошло, я, задержавшись на секунду, внимательно осмотрел вагонетку, пытаясь определить если не изготовителя, то хотя бы принцип двигателя и эпоху, в которой был создан этот аппарат. Но время слишком основательно потрудилось над его остатками.
     - Откуда здесь взялось столько ржавого хлама? - спросил Северцев, тяжело дыша.
     Подъем давался ему труднее всех. Сказывался возраст немолодого уже капитана. Тем не менее он замечал малейшие изменения в настроении окружающих. Я не стал ничего отвечать, Анна тоже упорно молчала и не желала смотреть в мою сторону. Я подумал, что мне еще придется пожалеть о собственной грубости.
     Минут пять мы позволили себе отдохнуть, прежде чем продолжили подъем на следующий горизонт. Состояние лестницы еще больше ухудшилось, но теперь у нас появился некоторый опыт, и движение пошло быстрее. Мы вели отсчет пройденного пути от того горизонта, с которого начали подъем, хотя никто не знал, сколько их еще над нами.
     На четвертом горизонте мы вновь остановились, прислушиваясь к шуму льющейся откуда-то воды. Самой воды мы так и не увидели, но ощущение нараставшей опасности усилилось. Возможно, причиной было увеличившееся в воздухе количество углекислого газа.
     В процессе подъема мы все время менялись местами, чтобы равномернее распределить нагрузку, и только Анна неизменно оставалась впереди меня. Я подстраховывал ее снизу, хотя она об этом вряд ли догадывалась.
     В этот раз я оказался замыкающим и начал подъем последним.
     Уже взявшись за веревку, я заметил в глубине бокового прохода уставившиеся на меня зеленые, немигающие глаза.
     Их было целых три, и они располагались слишком близко друг к другу, чтобы принадлежать разным существам. Я направил в ту сторону луч фонаря, усилив его мощность до предела, но все равно ничего не смог рассмотреть среди нагромождения камней.
     Однако глаза не исчезли. Почему-то мне не хотелось проверять, что там такое. Глаза производили почти парализующее впечатление и, судя по размеру, принадлежали довольно крупному зверю. То, что это именно глаза, а не какие-то светящиеся гнилушки, я решил потому, что они все время меняли свое местоположение в пространстве, оставаясь на неизменном расстоянии по отношению друг к другу.
     Через какое-то время они пропали, и до меня донесся не то свист, не то стон, идущий с той стороны, где только что был светящийся треугольник.
     СССаааа... СССааа... Звук не вызывал никаких знакомых ассоциаций. В нем была скрытая мощь, хотя в то же время он оставался едва слышным, на грани различимого человеческим ухом звукового диапазона.
     Я продолжил подъем, ничего не сказав своим спутникам о странной встрече. Однако с этого момента замыкающим я попросил поставить одного из дезов. Его скафандр служил надежной защитой от любых зубов.
     На шестом горизонте было решено сделать небольшой привал, в основном из-за Северцева. Он не жаловался, терпеливо перенося слишком большую для себя нагрузку, но по его тяжелому дыханию и бледности было видно, что силы старого капитана уже на исходе.
     Да и Анна выглядела не лучше. С момента моего возвращения из замка что-то в ней неуловимо изменилось. Она стала более сдержанной, молчаливой, а в глазах появился упрямый блеск.
     Возможно, причина крылась в отключении личности Лании - сейчас мне было трудно судить, кто из них управляет сознанием молодой женщины.
     Мы выбрали шестой горизонт для привала еще и потому, что площадка подъемника была здесь несколько больше, чем на предыдущих горизонтах.
     Видимо, раньше в этой части рудника располагались мастерские для проходческих машин. Теперь их насквозь проржавевшие скелеты, забившие боковые проходы, производили неприятное впечатление кладбища. Это впечатление еще больше усиливалось оттого, что стены шахты сплошным ковром покрывала белесая плесень, из которой местами прорывались наружу заросли огромных полупрозрачных грибов. Появление их в этом месте казалось мне необъяснимым. Существование грибов не укладывалось в гипотезу о созданном Гифроном параллельном мире. Заметив, что я внимательно рассматриваю грибы, Анна спросила:
     - Их ведь здесь не должно быть, верно? Гифрон всегда создает стерильные миры, без биологических объектов.
     - До сих пор это было так. Но я думаю, что подобная стерильность не может сохраняться слишком долго. Эволюция продолжается даже внутри этих уродливых образований, вырванных из родной экологической системы.
     - Выходит, он постепенно утрачивает контроль над своими собственными созданиями?
     - Полный контроль над такими сложными системами, как планета или даже отдельный город, невозможен. Слишком много частей пришлось бы контролировать одновременно, заменяя и постоянно поддерживая разорванные естественные связи. Никто не смог бы с этим справиться, даже гигантский мозг Гифрона. Созданный им искусственный мир продолжает развиваться по своим собственным случайным законам, не имеющим ничего общего с нормальной эволюцией,
     Я думал о десятках километров мертвых, заброшенных выработок, лежавших в темноте неисчислимое количество лет. Я думал о чудовищах, которые могли зародиться в этом кошмарном мире, вырванном из живого лона природы и лишенном всех естественных экологических связей.
     Через какое-то время мне показалось, что запах плесени усилился. Это были капризы моего собственного подсознания, но я ничего не мог с этим поделать. Я просто задыхался от вони. Чтобы проверить еще одну неприятную догадку, я попросил Северцева на минуту погасить фонарь. Догадка подтвердилась. Заросли грибов на стенах шахты светились голубоватым фосфорическим светом, как гнилушки в разложившемся старом пне.
     - Может, они радиоактивны?
     - Вряд ли. Радиометр молчит. Я чувствую радиацию даже в небольших дозах. Здесь ее нет.
     Вместо радиации был этот отвратительный запах, который, впрочем, мучил меня одного. И еще звуки... Странные звуки, доносившиеся из глубины боковых проходов. Когда фонарь погасили, звуки усилились. Я затруднялся определить их характер. Они одновременно походили на легкий ритмичный стук и на царапанье по камню твердыми предметами.
     - Запустите разведсканер во второй штрек, справа от нас, - попросил я стоявшего рядом со мной деза.
     Похоже, эти существа никогда не уставали и даже сейчас, когда люди совершенно выбились из сил, никто из них не присел. Не задавая никаких вопросов, дез набрал на поясе своего скафандра необходимую комбинацию цифр, и крошечная капсула датчика отделилась от его плеча.
     Я почти сразу же потерял ее из виду. Управляемая гравитационным полем капсула исчезла в боковом проходе, и приемная аппаратура сканера развернула перед нами голограмму туннеля, создавая полную иллюзию того, что мы сами идем вдоль него.
     Вначале, кроме нагромождения ржавых станков, ничего не было видно, датчик все время менял направление движения, с трудом находя проход между металлическими телами мертвых механизмов. Но вот завал кончился, а в открывшемся коридоре туннеля мы увидели то, что не предназначалось для человеческих глаз.
     Кошмарное существо, распластавшись на потолке туннеля, осторожно двигалось в нашу сторону. С первого взгляда трудно было определить, что оно собой представляет. Да и позже, после внимательного осмотра, я затруднялся определить, к какому классу отнести этот продукт изуродованной эволюции окружавшего нас мира.
     Внешне существо напоминало осьминога, вот только ног у него было значительно больше восьми. Да и туловище, плоское и округлое, скорее походило на туловище паука с уродливой огромной головой. Если принимать во внимание только размеры тела, не учитывая длины ног, то в нем было никак не меньше трех метров.
     Самое кошмарное впечатление производила голова чудовища. Размером с тумбочку, она резко возвышалась над плоским, растекшимся по потолку телом, очевидно мягким и постоянно менявшим свою форму.
     В передней части головы, на плоскости словно обрубленной топором морды располагались три глаза - два внизу и один над ними.
     Увидев их, я сразу же узнал светящийся треугольник, преследовавший меня на нижних горизонтах.
     Пасти как таковой видно не было, но не вызывало сомнения, что резко очерченная щель в нижней части головы легко может превратиться в пасть весьма впечатляющих размеров.
     Поверхность головы этого кошмарного чудовища в мертвенном синеватом свете плесени блестела, как мокрая кость.
     Несколько минут никто не произносил ни слова. Нас буквально парализовал вид этого чудища, медленно перетекавшего по потолку в нашу сторону. Более точного слова, характеризующего манеру его передвижения, трудно было подобрать.
     - Надо его остановить, он уже слишком близко! - Это сказал Северцев. Его слова были адресованы мне, но стоявший ближе всех к проходу дез воспринял их как команду.
     Он поднял свой тяжелый бластер и выстрелил вдоль туннеля, целясь так, чтобы заряд прошел у самого потолка, минуя пирамиду железного лома. Ему удалось это лишь наполовину, поскольку за первым завалом был следующий, и миновать их все не было никакой возможности.
     Я понял, чем все это кончится, за мгновение до взрыва и успел сбить Анну с ног и упасть на нее сверху. Сразу же вслед за этим из туннеля вылетел огненный протуберанец взрыва. К счастью, стены туннеля выдержали и сыграли роль своеобразной направляющей. Взрывная волна прошла мимо нас и ударила в противоположную стену шахты. Гулкое эхо взрыва понеслось скачками вниз и вверх, повторяясь на бесчисленных подземных горизонтах.
     Когда звуки стихли и все несколько пришли в себя, я спросил, обращаясь к дезу:
     - Разве вы не знаете, что тяжелое оружие нельзя применять в закрытых помещениях?
     - Конечно, знаю. Но я обязан в любом случае выполнить прямую команду нанимателя.
     - Это не было командой. Будем считать это ошибкой, и, пожалуйста, капитан, выбирайте выражения, когда находитесь в обществе своих слишком прямолинейных подчиненных.
     Чтобы развеять неприятное впечатление от моего замечания, сделанного Северцеву в присутствии его подопечных, я попросил оплошавшего деза послать в туннель еще один датчик, поскольку предыдущий сгорел во время взрыва.
     Я хотел убедиться, что чудовищный монстр уничтожен. Я знал ящериц с планеты Зарена, которые прекрасно переносили кратковременное воздействие температуры энергетического взрыва.
     В том месте, где на потолке туннеля минуту назад находилось кошмарное существо, было заметно светлое пятно, в точности повторявшее очертания тела монстра. Больше не удалось обнаружить ничего, даже обгоревших костей. Никаких клочков, ничего.
     - Вы думаете, он сгорел полностью? - с сомнением спросил Северцев, внимательно рассматривая голограмму.
     - Что-то должно было остаться... Впрочем, это зависит от материала, из которого состояло его тело. Пора выбираться отсюда, внизу я видел еще одного...

Глава 33

     Когда мы миновали, наконец, последний горизонт и выбрались на верхнюю площадку подъемной клети, наверху уже занимался рассвет. И здесь нас ждала первая приятная неожиданность за всю эту тяжелую, полную событий ночь.
     Влаш оказался на своем месте и встретил нас совершенно спокойно, словно мир вокруг не изменился до неузнаваемости. Ни один мускул не дрогнул на его правильном, словно срисованном с обложки модного журнала лице. Можно было подумать, что ничего не случилось вообще и нападение подземных тварей - плод нашей разыгравшейся фантазии, что стоит нам открыть дверь каптерки, и мы увидим знакомые звезды и силуэт "Орешка" на предрассветном небе... Но этой наивной надежде не суждено было сбыться.
     Знакомый двор рудника, коттеджи, база повстанцев, наш корабль - все исчезло. Мы находились в совершенно дикой местности, на незнакомой планете.
     Заброшенный рудник, на котором мы теперь очутились, располагался на большой высоте, на уступе крутой скалы. Внизу, насколько хватал глаз, расстилалась степь с редкими зарослями непривычных растений. С вершины скалы над нами вниз медленно скатывалось облако фиолетового тумана. Рассвет еще не наступил, но по непривычному цвету неба можно было догадаться, что свет местного солнца сильно смещен в фиолетовую область.
     Пейзаж, простиравшийся под нашими ногами, был настолько величествен и красив, что осознание всей глубины, катастрофы, которая нас постигла, пришло не сразу. Меньше всего красоты местного пейзажа подействовали на Анну, и она первой подвела итог происшедшего с нами;
     - Эта планета не имеет ничего общего с Барнудом.
     - Да, - согласился я. - Но и на мир четвертого измерения она мало похожа. Она слишком живая. Возможно, Гифрон может не только создавать свои собственные миры, но и соединять пространственным мостом реально существующие. Он что-то говорил о кольце реальных миров. Возможно, это один из них.
     Оставалось выяснить, почему мы оказались именно на этой планете. Почему он забросил нас сюда? Мне казалось, что в глубине своего сознания я знал ответ. Он был связан с моим визитом в подземный замок. С предложением Гифрона, которое я не принял, но и не отверг... С моим выбором последней двери... Мне нужно было время, чтобы спокойно во всем разобраться. Но его-то как раз у нас не было...
     Глухой нарастающий шум, доносившийся из каптерки, которую мы только что покинули, заставил всех обернуться. Казалось, из-под земли вслед за нами шло настоящее цунами. Через несколько секунд тихое величественное утро незнакомой планеты словно взорвалось.
     Стены полуразрушенной каптерки, от которой нас отделяло не больше десятка шагов, затряслись, как от подземного толчка, двери, выбитые изнутри, отлетели в сторону, и наружу хлынуло целое воинство монстров.
     Наверно, они все это время копили силы для атаки, собирали своих сородичей по всем подземным горизонтам и поэтому немного опоздали, не сумев застать нас врасплох во время подъема, когда отряд был наиболее уязвим. Но и сейчас наше положение было ненамного лучше. Небольшую круглую площадку шахты со всех сторон окружали отвесные скальные обрывы. Единственную дорогу вниз перекрывали многочисленные завалы, и отступать нам, по существу, было некуда.
     При слабом утреннем свете тела сумеречных тварей выглядели размытыми, словно состояли из тумана, а потому огромные обрубленные морды с тремя горящими даже на свету глазами казались плывущими в воздухе и никак не связанными с несущими их телами.
     Их вырвалось из каптерки штук сорок, а вслед за этим передовым отрядом появлялись все новые чудища. Казалось, рвущемуся из подземелья потоку, состоявшему из лязгавших челюстей и горящих глаз, не будет конца.
     Мы едва успели занять оборонительную позицию и привести свои бластеры в боевое состояние, когда их передовой отряд обрушился на наших дезов. Сразу же все смешалось в дикой рукопашной схватке.
     Применять энергетическое оружие в такой ситуации было невозможно, оставалось надеяться лишь на прочность скафандров и боевую выучку десантников. Они отбивались короткими плоскими ножами, ногами, руками - чем придется, и уже через несколько секунд каждый из них исчез в сплошном клубке нападавших.
     - Они могли бы взлететь и ударить сверху! Почему они не взлетают?! - прокричал я Северцеву.
     - Топливо для ранцевых двигателей загружают лишь перед боем. Слишком велик вес для обычного похода... - В голосе Северцева слышалось отчаяние, казалось, капитан вот-вот бросится на помощь своим десантникам.
     Я знал, что без скафандра в клубке, состоявшем из лязгавших челюстей, ему не продержаться и минуты, а потому, взяв его за локоть, почти силой удержал на месте.
     Мы недолго оставались зрителями развернувшегося перед нами сражения. С десяток монстров, прорвавшись сквозь редкую оборонительную цепь дезов, ринулись на нас. И сразу же время изменило свой привычный ритм, все завертелось в беспорядочной свистопляске схватки.
     Используя бластеры вместо дубин, мы втроем, прижавшись спинами друг к другу, какое-то время сдерживали нападавших тварей, не давая их изогнутым, покрытым пеной зубам вцепиться в незащищенную человеческую плоть. Но поединок был слишком неравным. Пока нас выручал лишь небольшой рост нападавших. Их плоские тела растекались по земле и казались состоявшими из киселя. Вскоре мы убедились, что удары, попадавшие в этот кисель, не причиняют монстрам ни малейшего вреда. Уязвимыми оставались только огромные головы, возвышавшиеся над телами не меньше чем на метр. Но именно там находились плоские пасти, стремившиеся во что бы то ни стало добраться до нас.
     - Где ваш знаменитый кинжал?! - прокричал Северцев, только что раскроивший голову одного из нападавших точным ударом рукоятки своего бластера.
     В горячке боя я не то чтобы забыл о своем наиболее эффективном в этой ситуации оружии - у меня просто не было времени им воспользоваться.
     Руки работали так интенсивно, что со стороны отдельные рубящие удары ладоней трудно было увидеть. Именно благодаря моим навыкам каронской школы обороны без оружия нападавшим до сих пор так и не удалось нанести нам серьезных ран.
     Наши ноги защищали высокие прочные сапоги, и чтобы добраться до более уязвимых частей, монстрам приходилось подпрыгивать. Они делали это достаточно неуклюже, к тому же любой прыжок можно было предвидеть, так как тварь сжимала в плотный комок свое полужидкое тело и лишь затем одним толчком выбрасывала тяжелую голову вверх, стараясь вцепиться в горло или руку.
     До сих пор мне удавалось точными ударами ребра ладони отбрасывать прыгнувших монстров вниз, на землю. Но у меня совсем не было времени разбираться в том, чем заканчивался для них удар о камни. Однако, судя по тому, что атаки постепенно становились реже, наша оборона была достаточно эффективной. Тем не менее это не могло продолжаться долго. Я начал уставать, а врагов еще оставалось слишком много. Северцев прав, пора было применить бол