этого не делал...
     В тоне Рамиса звучала неподдельная, пронзительная горечь, и я вновь, в который уж раз подумал о том, что должен существовать какой-то выход, какое-то средство, чтобы помочь миллионам несчастных, попавших в рабство к Гифрону. Или хотя бы предотвратить новые жертвы.
     - А как же Симар? Откуда он?
     - Симар - это часть меня. Мне всегда казалось, что в глубине моего подсознания существует второе "Я". Здесь оно получило свое материальное воплощение.
     - Вы можете по своему желанию подключаться к Гифрону?
     - Иногда. Очень редко. Как правило, он игнорирует мои просьбы.
     - Все же попробуйте... Мне очень важно узнать у него одну вещь. Для себя лично...
     - Какую именно?
     - Во время пространственного перехода между его мирами пропала женщина, которая мне очень дорога. Я хочу узнать, как ее найти, или получить какое-то указание, координаты того места, где она находится, хоть что-то...
     С минуту Рамис продолжал молча наблюдать за отблесками пламени в своем бокале, затем в его лице появилась напряженность, и когда он вновь повернулся ко мне, его глаза утратили живой человеческий блеск. В их глубине вновь появилась черная бездна.
     Довольно долго Рамис пристально разглядывал меня, словно только что впервые увидел, и наконец сказал, со звонким стуком опустив на стол недопитый бокал:
     - Об этом мы могли бы договориться. О вашей женщине. Но вы, люди, ничего не делаете даром. Поэтому вам тоже придется заплатить.
     - Вам нужны деньги?
     - Не говорите глупостей. Мне нужна услуга. Услуга за услугу. Это будет справедливо по вашим человеческим понятиям, не так ли?
     - Прежде чем согласиться, я должен знать, чего вы от меня хотите.
     - Ничего особенного. Для вас это не составит труда. Взамен вы получите вашу женщину и все, что пожелаете еще, деньги, наркотики, уничтожение "Феникса", создание вашей собственной корпорации. Одним словом, практически все, что вы сможете вообразить.
     Я знал, что это не блеф, что он в самом деле может все это.
     - В виде очередной иллюзии? - спросил я, стараясь оттянуть время и показать, что не принимаю его предложения всерьез.
     - Вовсе нет. Иллюзии для вас недоступны, во всяком случае в том виде, в каком они существуют для тех, кто принял наркотик. Так что мне придется воссоздать материальную основу ваших фантазий. Любых фантазий.
     - Но тогда и с моей стороны плата должна быть немалой, не так ли?
     - Для вас, лично для вас, то, о чем я прошу, не составит никакого труда. Вам не чуждо понятие чести, и вы сдержите данное мне слово, выполните договор. Именно в этом я хотел убедиться, наблюдая за вами все последнее время и устраивая проверки, которые казались вам иногда такими нелепыми.
     - Так что же я должен сделать за все эти блага?
     - Совсем немного. Доставить на Землю некий предмет и затем провести комплекс необходимых манипуляций, о которых я сообщу вам позднее. В них все дело. Доставить этот предмет я мог бы и без вашей помощи, воспользовавшись любым транспортным кораблем. Но мне нужен человек, который сможет сделать все так, как нужно. Сделать это на Земле и проследить, чтобы с этим дорогим для меня предметом ничего не случилось. Я довольно долго решал, подходите ли вы для такой миссии, прежде чем пригласил вас сюда.
     - Мне казалось, я пришел сюда сам, без всякого приглашения.
     - Вы, люди, не слишком хорошо разбираетесь в собственных побудительных мотивах и легко поддаетесь внешнему воздействию.
     - Я польщен вашим выбором. - Я все еще бравировал, все еще пытался изобразить внешнюю бесшабашность, почти развязность, но я уже почти догадался, о чем идет речь, и ледяной ужас, зародившийся пока что в подсознании, стал медленно пробиваться наружу.
     - Прежде чем принять решение, я должен знать все. Я ничего не стану делать вслепую. Что это за предмет?
     - Вы ведь уже догадались. Хотите на нее посмотреть?
     У меня не было сил ответить, холод сковал мне горло, и я лишь с трудом кивнул.
     В дальнем углу гостиной осветилась небольшая ниша со встроенным сейфом. Зажужжал электронный замок, и толстенные стальные дверцы распахнулись. Я понимал, что все это не более чем наша земная бутафория. Но надо отдать должное Гифрону, он научился у людей достойным образом оформлять свои действия и достигать таким путем нужного психологического эффекта.
     Внутри сейфа не было ничего, кроме небольшой белой сферы величиной с хорошее земное яблоко. То, что она находилась внутри такого сейфа, уже само по себе подчеркивало ее особую ценность.
     Сфера лежала на бархатной подушке и казалась живой. Ее поверхность слегка вздымалась и опадала, будто дышала. Вся сфера светилась розоватым жемчужным светом. Если бы не движения оболочки, она бы походила на огромную жемчужину - но это была не жемчужина...
     - Это спора? - спросил я одними губами, не сумев произнести ни звука. Но Рамис, или тот, кто смотрел на меня сейчас его глазами, услышал вопрос и кивнул.
     - Сорок тысяч лет. Срок немалый, даже для меня. Только раз в сорок тысяч лет рождается такая спора. Теперь вы понимаете, как велика ее ценность. Если перенести эту спору на другую планету и сделать все необходимое, она прорастет, и тогда через положенный срок этот мир станет моим.
     - А что случится с жителями этого мира? Они превратятся в ваших рабов, переселятся в мир иллюзий? Вы будете травить их и контролировать их сознание с помощью "голубого грома" или какого-нибудь еще более чудовищного препарата?
     Пока я говорил все это, мысли в моей голове неслись, как бешеные лошади.
     Если я сейчас вскочу и ударю по ней кинжалом, что произойдет? Нет, это глупо, у нее наверняка есть защита посильней этого бутафорского сейфа... Скорее всего ее вообще нет в этом месте, пространственная проекция, не более...
     Но если я откажусь, он найдет другого кандидата, гораздо более сговорчивого. Плата, которую он обещает, слишком велика. Мало кто сумеет устоять. Мы даже не узнаем, когда это случится, и в один прекрасный день моя родная планета превратится в копию Барнуда...
     - Я вижу, вы невысокого мнения о моих возможностях и целях. Я никому не причиняю вреда. Я лишь выполняю желания разумных индивидуумов, с которыми мне приходится сталкиваться на просторах вселенной. Кстати, разум встречается не так уж часто, вы, люди, всего лишь третья раса, вызвавшая мой интерес. И поверьте, я не собираюсь вредить вашим соотечественникам.
     - Почему я должен вам верить? Все, что я знаю о вашей деятельности здесь, в Барнуде, противоречит этому утверждению.
     - Контакт различных разумов всегда порождает массу недоразумений и проблем, но в конце концов, если они не уничтожат друг друга в самом начале, выгода, полученная от такого контакта, перекрывает любые издержки.
     - Здесь может быть разная бухгалтерия, разная система подсчетов. Не знаю, понимаете ли вы, что разум каждого отдельного человеческого индивидуума столь же ценен, как вся ваша системная личность. Мы считаем, что в отдельной человеческой личности скрыта целая вселенная.
     - Да, я знаю, что вы слишком высокого мнения о себе. Но все равно не понимаю, каким образом один человек или даже судьбы сотен тысяч отдельно взятых индивидуумов могут быть приравнены по значению к судьбе целой цивилизации. Разве вы не понимаете, какие перспективы откроются перед человеческой расой, если контакт между нами состоится и окажется удачным?
     - Может, и не понимаю или понимаю, но не все. Объясните.
     Я старался занять его разговором, заставить отвечать на сложные вопросы. Я надеялся, что в этом случае благодаря тому, что ему приходится разговаривать через посредника, Гифрон не заметит, с какой лихорадочной поспешностью я искал выход из создавшейся ситуации, и совсем не тот выход, который он от меня ждал...
     - Прежде всего человечество получит возможность прямого контакта с десятками планет, уже входящих в кольцо моих миров. И с теми тремя цивилизациями, установившими со мной постоянный контакт. Вы сможете использовать все их технические достижения и минеральные ресурсы. Одного этого достаточно, чтобы ускорить развитие человеческой расы в сотни раз. А кроме этого, в вашем распоряжении окажется еще и источник бесплатной энергии неограниченной мощности.
     "Который в любой момент может быть отключен после того, как вся земная промышленность будет переведена на дармовую энергию..." - подумал я, а вслух спросил:
     - Разве вашей мощности хватит сразу на четыре цивилизации?
     - Я могу наращивать свои энергетические ресурсы практически беспредельно.
     - А те три... Они процветают под вашим управлением?
     - Я ими не управляю, они следуют своей собственной судьбе.
     Ответ слишком неопределенный, чтобы удовлетворить меня. Я понимал, что Гифрон чувствует мое внутреннее сопротивление и, возможно, пытается его подавить. Голова стала тяжелой, словно я надышался углекислого газа.
     - Зачем мы вам понадобились? Мы, люди!
     - Вы забавные маленькие букашки. С вами интересно иметь дело. У вас так много фантазий...
     Надо ли говорить, что и этот ответ мне не понравился? Я не представлял, как закончить наш затянувшийся спор. Одно я знал совершенно определенно: я не мог попросту отказаться от его предложения. И не потому, что боялся за себя. Я боялся выпустить из своих рук судьбу этого страшного светящегося шара...
     Возможно, на Земле удастся... Нет, я не должен даже думать об этом. Он может почувствовать. Слишком тесный контакт... Гифрон пытался разобраться в моих мыслях, и я это знал. Я хорошо знал древний английский язык, ничего общего не имеющий с интерлектом, и пытался думать английскими словами. Возможно, это на какое-то время замедлило его способность копаться в моих мыслях, но я не знал, как долго еще мне удастся держаться, а потому постарался получить хотя бы передышку.
     - Ваше предложение слишком серьезно. Я должен подумать. Кроме того, в нашей цивилизации один индивидуум не может принимать решения, связанные с судьбой всей расы. Я должен посоветоваться с остальными людьми.
     - Что касается вашей первой просьбы, то здесь нет никакой проблемы. Думайте на здоровье столько, сколько вам заблагорассудится. Время для меня не имеет такого значения, как для вас. Вся ваша жизнь всего лишь минута для меня. Что же касается второй вашей просьбы, то вам придется принимать решение самому. Я не доверяю вашему пресловутому общественному мнению, референдумам или как там это у вас еще называется. Ваши средства массовой информации лживы, а общественное мнение легко склонить в пользу того или иного решения, нужного властям. Так что решение вам придется принимать в одиночку, не зря я выбирал вас так долго. Не пытайтесь уйти от ответственности. И не пытайтесь меня одурачить, у вас все равно ничего не получится.
     - Могу я познакомиться с одной из этих рас? С теми, кто уже давно присоединился к вашему кругу?
     Гифрон долго не отвечал. А когда Рамис вновь взял в руки бокал вина, стоявший на краю стола, я понял, что ответа так и не получу...
     Я подумал так потому, что черная бездна исчезла из глаз Рамиса. Это был прежний Рамис, только теперь в его глазах читалось что-то вроде сожаления...
     - Пожалуй, мы сможем вам показать кое-что, но не обольщайтесь: вы никогда не сможете отличить подлинного мира от иллюзорного...
     Он встал и медленной, неуверенной походкой направился в противоположную от библиотеки сторону, к дверям, которыми заканчивалась гостиная. Это были первые закрытые двери в длинной анфиладе комнат, через которую я прошел, перед тем как оказался в каминной.
     Рамис задержался, поджидая меня, и мне не осталось ничего другого, как покинуть уютное кресло у камина, воспринимавшееся как маленький островок безопасности в окружавшем меня неустойчивом мире.
     Симар остался за столом - он сидел совершенно неподвижно, как изваяние, и мне показалось, что сейчас его фигура стала слегка прозрачной, сквозь нее все отчетливее начали просвечивать детали окружающей обстановки.
     За дверьми каминной оказалась совершенно пустая комната. Только шторы на несуществующих окнах да вездесущие гобелены напоминали о том, что мы все еще внутри замка.
     Этой комнатой заканчивалась длинная галерея залов. На противоположной от нас стене находилось три двери, не имевшие к замку никакого отношения и похожие, как капли воды.
     Это были земные металлические двери шлюзов, точно такие, как та, через которую я попал в замок.
     - Выбирайте любую.
     - Дверь, в которую я вошел, должна быть с противоположной стороны! Я хотел бы вернуться в свой мир!
     - Что значит для него "сторона"? Здесь даже время течет в разные стороны.
     - Я должен войти в одну из этих дверей?
     - Конечно. Ведь вы этого хотели.
     - Что там, за ними? - спросил я, стараясь справиться с собственной нерешительностью и оттянуть момент очередного шага в неизвестность.
     - Это вы сможете узнать, если наконец откроете одну из них.
     Почему-то вспомнился дурацкий анекдот о придорожном камне, хотя в этот момент мне было совсем не до шуток. Там тоже было три дороги, а надпись на камне гласила: "Направо пойдешь - ногу сломаешь, налево пойдешь - голову потеряешь, прямо пойдешь - ноги лишишься". Иван-царевич стоял перед камнем, чесал свою буйную голову и вдруг услышал голос: "А стоять будешь, прямо здесь по шее получишь".
     Похоже, мне угрожало то же самое.
     - Какую из этих дверей я должен выбрать? Какую именно? Можете вы мне помочь хотя бы в этом?
     Было ли какое-то едва уловимое движение в сторону одной из дверей или мне это только показалось? Ответил Рамис коротко и однозначно:
     - Ваш выбор. Только ваш...
     Время раздумий прошло, наступала пора действий. Я взялся за рукоятку той двери, на которую, как мне показалось, пытался указать Рамис.
     - Как я смогу передать ему свое решение?
     - Об этом не беспокойтесь. Он сам свяжется с вами тогда, когда вы меньше всего будете ожидать этого.
     - Я не успел спросить его о самом главном...
     - О Лании?
     - Да. О Лании.
     - Она здесь. За одной из этих дверей.
     - Но за какой? За какой именно?
     - Ваш выбор.

Глава 32

     Я стоял в коротком отрезке дезинфекционного коридора между двух дверей шлюза и чувствовал себя так, словно пробежал стометровку. Сердце бешено колотилось в груди, и холодные капли пота стекали вдоль спины.
     Минуты текли, как часы. Я не знал, что ждет меня за вторыми дверьми. Я не знал, какой выбор сделал. Я не знал, найду ли здесь Ланию, вернусь ли назад. Я вообще не знал ничего, кроме того, что обратной дороги нет, что выбор сделан и мне уже не вернуться назад.
     Об этом свидетельствовал красный огонек блокиратора, загоревшийся над дверью, через которую я вошел в шлюз. Наконец бесконечная процедура дезинфекции закончилась, заработали воздушные насосы, уравнивающие давление в камере перехода. Гифрон предпочитал повышенное давление в своем отрезке туннеля, и теперь у меня заложило уши, словно в самолете, резко набиравшем высоту. Но вот вспыхнул зеленый огонь над выходом, я повернул запорную рукоять, распахнул дверь и шагнул в неизвестность.
     Теперь я стоял в полутемном подземном штреке. В том самом, из которого несколько часов назад начался мой визит к Гифрону.
     Прямо передо мной застыли шестеро моих спутников. Их позы выражали изумление, растерянность - что угодно, только не радость по поводу моего возвращения.
     - Что случилось? - наконец спросила Анна. - Почему ты вернулся?
     - Ну, в общем, меня оттуда выпроводили, а что, я не должен был возвращаться?
     - Не прошло и минуты, как за вами закрылась дверь шлюза. Вы не сумели через него пройти? - спросил Северцев, больше всех озадаченный моим внезапным появлением.
     - Я через него прошел, но здесь возможны странные фокусы со временем.
     Я взял из рук Северцева фонарь и осветил противоположную стену штрека за спиной стоявших передо мной людей. Мне не понравилось, как она выглядела. Перед тем как я покинул туннель, здесь все сверкало ослепительной чистотой, словно в операционной палате. Теперь же стены облупились, бетон потрескался, а на полу скопился мусор. Я не стал делиться со своими спутниками охватившей меня тревогой и торопливо прошел те несколько метров, что отделяли нас от лаборатории Коленского. Не было никакой лаборатории. Нас встретил пустой заброшенный зал, где не было никакой аппаратуры, а само помещение выглядело так, словно сюда много лет не заглядывали люди.
     - Куда все подевалось? - изумленно спросил Северцев. Он был новичком на этой планете, и фокусы Гифрона были для него в новинку. Дезы стояли молча, словно происходящее вокруг их вообще не касалось. И только мы с Анной обменялись тревожными взглядами.
     Не задерживаясь ни на минуту в опустевших помещениях центра, мы прошли к кабине грузового лифта и еще раз испытали шок. Это была не та кабина. Вернее, не совсем та. Что-то в ней изменилось. Ржавчины прибавилось, клеть словно бы уменьшилась в размерах, а на защитной решетке появились дыры, отсутствовавшие здесь раньше.
     - Свяжитесь с Влашем, узнайте, что делается наверху.
     - Рация не работает. Да и в самом подъемнике нет тока. Объясните наконец, что здесь происходит? - возмущенно спросил капитан, уставившись на меня, словно я был ответствен за безобразия, творящиеся вокруг.
     - Этой планетой управляет могущественный энергетический разум, с которым "Фениксу" удалось войти в контакт. Он способен накладывать друг на друга пространственные изменения. В двух словах этого не объяснишь. Когда мы вернемся (если вернемся, подумал я), я передам вам черновики своего отчета федеральному центру. Придется подниматься по лестницам. Энергии здесь может не быть вообще. Рудник выглядит покинутым много лет назад. Нас отделяет от поверхности не меньше десяти горизонтов, и на каждом из них возможна охрана.
     - Будем надеяться, что охрана исчезла вместе с энергией.
     - Что вы, черт побери, имеете в виду?! - спросил Северцев. Видимо, мое краткое сообщение о существовании Гифрона мало что для него прояснило. Только я и Анна в полной мере догадывались о том, что произошло. Сейчас мы стояли, повернувшись лицом друг к другу, словно каждый из нас надеялся, что другой опровергнет страшную догадку.
     - Мир вокруг изменился, - наконец сказала Анна, - и не только клеть, потолок штрека стал ниже на пятнадцать сантиметров.
     - Вы что, измеряли его высоту? - недоверчиво спросил Северцев.
     - Для этого мне не нужны замеры. Я замечаю любые изменения.
     - Это еще ничего не значит, - возразил я ей, стараясь справиться с собственным страхом и не дать вырваться ему наружу, не дать возникнуть панике, которая могла уничтожить последний шанс на возвращение, еще оставшийся у нас. - Мелкие изменения возможны из-за местной пространственной флюктуации. Только выбравшись из шахты, мы сможем оценить размер пространственных изменений.
     - Может, вы все-таки объясните, о чем идет речь? То, что случилось, касается нас всех! - Капитан уже не скрывал своего раздражения.
     - Я не собираюсь ничего от вас скрывать. Настоящий хозяин этой планеты не "Феникс". Здесь находится сила, с которой человечеству не приходилось сталкиваться до сих пор. Она способна изменять мир вокруг себя, заменять его другим, параллельным миром. В это трудно поверить, я понимаю, но сейчас вам придется сделать именно это - поверить мне, потому что времени на долгие объяснения у нас нет. Приготовьте оружие, оно может нам понадобиться. Чтобы выбраться из подземного лабиринта, у нас остался теперь единственный путь - наверх.
     Довольно долго искали лестницу. Движение по изменившейся лифтовой площадке каждую минуту грозило провалом в какую-нибудь трещину. Лишь минут через пятнадцать один из дезов обнаружил остатки пожарной лестницы за задней стенкой клети.
     Узкая металлическая лестница с единственным поручнем уходила отвесно вверх и исчезала в дыре на потолке. Она выглядела крайне ненадежно. Погнутые проржавевшие ступени покрывал слой белесой плесени. Очевидно, этим пут