.
   - Конечно это не самый лучший вариант, - заметил он выдвигая стул из-за
круглого стола, стоящего посреди комнаты, и садясь. - я не виртуоз, но все
же это кое-что.
   Он угнездился за столом и любовно погладил инструмент. Подошел и сел
Володька, потом, оторвавшись от полок, подполз Рик, последним
присоединился к "застолью" Сергей.
   - А так можно научиться или это не доступно? - поинтересовался Володька.
   - Научиться можно всему, - ответил Виктор. - Экономьте электроэнергию,
- добавил он и задул свечу. В комнате стало совсем темно, лишь луна
выхватывала центр стола и освещала, склоненные над ним, их фигуры.
   Они сидели во мраке комнаты и тихо переговаривались. Виктор любовно
перебирал струны старенькой гитары, и она тихо тренькала под его грубыми
мозолистыми пальцами. Под это треньканье начался разговор, который сам
собой перешел на больную тему.
   - Так значит вы тоже отдаете себе отчет в том, что спите? Я правильно
понял?
   - Да, - ответил из темноты голос Рика. - и это страшно. Все так
засыпают, но не все просыпаются. Я теперь знаю, что если человек погибает
во сне, то он умирает и на самом деле, - он сделал паузу. Из мрака комнаты
послышался какой-то непонятный всхлип, а потом опять тихий голос Рика. -
Так погиб Лешка, мой друг, там, в поезде.
   - Ну засыпают-то не все, - заметил Виктор. - У меня есть подозрение,
что нашего следователя, например, кошмары не мучат. И вообще я ни с кем в
жизни не стану об этом разговаривать, пока не увижу его здесь, во сне, а
там, если он мне снится, то значит и я ему.
   - И я, - эхом отозвался Сергей.
   - Не кажи "гоп", пока не перепрыгнешь, - ответил Рик.
   - А мой младший брат тоже, - вдруг вклинился в разговор Володька. - Ему
раньше снилось, что он на моряка учится, а потом война и...
   Сергей слушал и думал, Младший брат!
   Младший! У этого мальчика еще и младший брат есть и тоже на фронте.
   Хотя они еще, вроде как, до линии фронта не добрались.
   - А теперь я и не знаю где он, что с ним, - закончил тираду Володя,
закончил и смолк. стало совсем тоскливо.
   Виктор вдруг чуть резче перебрал струны и запел:
   - Малютка мальчик совсем размяк, Старушка няня над ним хлопочет.
   Ему приснилось, что он моряк, Спокойной ночи, спокойной ночи!
   Ему приснилось, что он моряк, Спокойной ночи, спокойной ночи!
   - Что ты хохмишь, - вспылил Володька на мурлычущего Виктора, тот уже не
пел, а перебирал струны и мычал себе под нос. - И ничего смешного. Не знаю
как ты, а я забыл, когда последний раз спал спокойно. Все просыпаюсь,
вскакиваю, все время в напряжении.
   - Заснет, проснется и снова вскочит, - подал голос Виктор. - Ему
приснилось, что он не спит, Спокойной ночи, спокойной ночи.
   Терьярам-тарам, тарам-там-там, Спокойной ночи, спокойной ночи.
   Мы вам играем и поем, И между прочим устали очень...
   - Витя, - перебил Рик. - Перестань!
   Вова, успокойся!
   - Вова, тоже не х... гм... ево, - сообщил Виктор из темноты.
   Володька красный от злости, вдруг перестал злиться и риготнул.
   - Да ты не сердись, - снова подал голос Виктор, который опять начал
перебирать струны. - Я не на тебя бочки качу. Мне просто очень не
нравится, когда я чего-то не понимаю, а сейчас я не понимаю ничего.
   - А что тут понимать? - буркнул Сергей.
   - Заснул человек, приснилось ему что-то историческое, что происходило
тысячу лет назад и о чем у нас молчат, потом он сам участвует в том, что
ему снится и во сне ему пускают пулю в лоб, и он просыпается.
   Нет, то есть он уже конечно не просыпается, потому что, когда сон
заканчивается, он лежит там, где спокойно заснул, но только мертвый, с той
самой дыркой в балде. Потом приезжает полиция.
   - И ничего не может понять, - в тон ему продолжил Виктор. - Орудия
убийства нет, следов никаких нет, а убийство, по мнению экспертов,
совершено при помощи какого-то допотопного механизма, варварского и
примитивного.
   - Какой же он примитивный, если он способен столько уничтожить?
   - Это другой разговор, но именно по этому вся информация тут же
засекречивается, конечно, зачем пугать народ? А народ, с точки зрения
власти, это толпа. Толпа непредсказуема, толпа живет по своим законам,
толпа может черт знает что натворить, а потому зачем ее нервировать? Толпа
должна быть сытой, защищенной, довольной - она должна быть спокойной. А
то, что не понятно и пугает своей непонятностью надо скрыть от толпы, а ей
сказать: "Не волнуйтесь, живите счастливо, у нас все в полном порядке".
   - Но ведь все, кому снятся эти сны и так все знают, как скрыть?
   - А это уже психология. Возьми любого самого простого человека, да хотя
бы тебя. Тебе снятся сны со всеми вытекающими последствиями, о которых уже
говорилось. Ты просыпаешься, тебе плохо, тебе страшно. Что ты делаешь?
Бежишь к врачу? В полицию?
   Нет, ты садишься и думаешь: "я схожу с ума. Что делать?" - ты не можешь
сказать кому-то, что тебе снится. Ты боишься, боишься непонятности снов и
боишься, что если ты кому-то скажешь, то тебя сочтут сумасшедшим.
Сумасшедших же, как известно, излечить практически не возможно, поэтому
тебя тут же сажают в психушку, где ты проведешь остаток жизни. И это тоже
сразу засекретят. Ну, охота тебе в дурдом?
   - Нет.
   - Ну вот, поэтому ты будешь молчать, если конечно не произойдет что-то
из ряда вон выходящее, но и тогда ты откроешься только самому близкому
человеку, которому веришь на все сто процентов.
   - И выяснится, что его терзает тоже самое.
   - Ну и что? Вы изольете друг другу душу, поклянетесь хранить тайну и
все. Никто не пойдет жаловаться в полицию или еще выше. А если вдруг, что
уже совсем невозможно, соберется целая группа людей доверившихся друг
другу и узнавших правду, если эта группа пойдет качать права, то ее тут же
объявят сумасшедшими фанатиками и пересажают, а потом потихонечку того...
В пояс астероидов.
   - Ну и что тебе не понятно? Сам же все разложил по полочкам, так
квалифицированно все объяснил.
   - Мне не понятна суть. Мне не понятно почему это происходит. Пойми ты,
если даже мы все соберемся, все кому снится этот идиотизм, а таких
огромное количество, я уверен, если мы пойдем и свергнем правительство, и
на всех углах начнем орать правду, то все равно ничего не изменится.
   - Как, ведь люди узнают и...
   - И что? Люди могут знать все что угодно, но при всей развитости науки
и техники люди не умеют управлять сновидениями.
   - К чему ты это?
   - А к тому, что сны эти не прекратятся если даже вся галактика о них
узнает. Я не понимаю почему они начались, я не понимаю причины. Я не
понимаю зачем они тянутся, я не понимаю кому это нужно. Я даже боюсь
представить, чем это кончится. А еще я не понимаю с кем и за что мы воюем.
Ну ладно тогда, тысячу лет назад, они сражались за Родину, за своих детей
и родителей, за братьев и сестер, за свои дома и за свои жизни. Они
сражались с теми, кто хотел лишить их свободы, лишить всего, что им
дорого. Но теперь?
   С кем мы деремся? С тенью? С фантомом? Ведь нет ни России, ни Германии,
есть только Евроазиатский Союз планеты Земля. Мы же деремся с самими
собой. За что я убил того парня, который на яву жил со мной практически в
соседнем номере этого отеля? Только за то, что он был одет в другую форму?
   - За то, что он хотел убить меня, - встрял Сергей. - а я твой друг.
   - А за что он хотел убить тебя? За то, что на тебе была военная форма
другого цвета?
   - Нет.
   - А почему?
   - А потому, что если не он меня, то я его, сам же мне это объяснял.
   - Ну объяснял, - буркнул Виктор. - толку-то, круг замкнулся. А почему?
   - Слишком много "почему", Витя.
   Над столом повисла гнетущая тишина, даже гитара в руках Виктора
замолкла. Каждый думал о своем и все об одном и том же. Молчание прервал
Рик:
   - Витя, не думай об этом, все равно мы не в силах что-либо изменить.
Будем жить как получится, а будет надо - умрем, как должно умирать
мужчине. Лучше спой.
   - Сам же просил не петь, - грустно усмехнулся Виктор.
   - А теперь прошу об обратном, спой.
   - Что?
   - Что-нибудь хорошее.
   Виктор неуверенно перебрал струны.
   Сергей в первый раз за время их знакомства видел его таким подавленным,
не уверенным в себе, а тихим и тоскливым. Песни полились тоже тихие и
тоскливые. Разбередили рану, задели за живое, подумал Сергей, и он впал в
меланхолию.
   Сидели долго, слушали внимательно.
   Сергей не видел ни Рика, ни Володьки, только иногда Виктора, когда тот
поворачивался и попадал под тусклый свет побледневшей луны. Луна
выхватывала из мрака середину стола и гриф гитары, остального было не
разглядеть, только неясные тени мелькали временами с разных сторон стола.
   Песни даже не звучали, а текли, иногда зависая в воздухе. Комнату
охватила печаль, скорбь, грусть, тоска, которую ничто не могло развеять.
   - Спой что-нибудь повеселее, - не выдержал Сергей - Не поется веселее,
Сережа - Ну хотя бы не такое грустное.
   - Что?
   - Не знаю.
   Виктор горько усмехнулся и запел:
   - Понимаешь это странно, очень странно, Но такой уж я законченный чудак.
   Я гоняюсь за туманом, за туманом И с собою мне не справится никак.
   Люди посланы делами, люди едут за деньгами, Убегая от обиды, от тоски,
А я еду, а я еду за мечтами, За туманом и за запахом тайги.
   А я еду, а я еду...
   - За деньгами, - подпел Сергей. - за туманом едут только дураки.
   Резко, нервно звякнули струны, хохотнул, но не получив поддержки, смолк
Володька. Виктор резко поднялся, его лицо мелькнуло в лунном свете.
   - Дурак ты!
   - Витя, успокойся,- тихо проговорил Рик.
   Виктор сел на место, передернул струны:
   - Понимаешь, это просто, очень просто Для того, кто хоть однажды
уходил...
   Голос его прервался, струны тихо тренькнули изможденно, как бы понимая,
что пришел конец их рабочему дню.
   - Дурак... - тихо выдохнул Виктор.
   Потом он встал и растворился во мраке комнаты. Хлопнула входная дверь.
Володька подскочил, подбежал к окну и прокомментировал:
   - Курить пошел.
   - Зря ты так, Сережа, - тихо проговорил Рик.
   - Я же только хотел обстановку разрядить...
   Голос Сергея потонул в гробовой тишине.
   Тишина эта стояла в комнате не очень долго. Снова хлопнула дверь,
приблизились тихие шаркающие шаги уставшего человека.
   - Ну что сидите? - послышался из темноты голос Виктора. - Концерт
окончен, фените ля конец, кто слушал - молодец. Давайте спать, завтра
подъем рано.
   Молча разошлись по дому, легли кто где, но все же лучше спать в кресле
или на полу, чем в лесу, где сыро и холодно. Сергей долго ворочался, не
мог заснуть. Все думал, боролся сам с собой, пытался найти аргументы в
свою пользу и выдвигал доводы против Виктора.
   - Витя, ты спишь? - тихо произнес он наконец. - Прости меня, Витя, я
хотел как лучше.
   Ему никто не ответил, но все же стало немного легче и он заснул...
   ... Он проснулся. Ночь кончилась, утро тоже миновало и день давно
вступил в свои права. Он встал, оделся, умылся и вышел из номера. В
отличие от жизни во сне, жизнь Сергея на яву была тошнотворно однообразной
в последнее время.
   Вот и сейчас, как и последние несколько месяцев, он прошел по до боли
знакомому коридору, спустился вниз и вошел в ставший уже родным ресторан.
В ресторане как всегда было сумрачно и пустовато. Он сел, сделал заказ и
принялся за поздний завтрак (или ранний обед?).
   - А вот и ты, - Сергей дернулся от неожиданности, поперхнулся и
маленькая ладошка Марины нежно похлопала его по спине. - Ну извини, я не
хотела тебя напугать.
   - Да не кхе, - Сергей наконец прокашлялся. - не испугался я. Просто
неожиданно, вот и...
   - Ну все равно, извини. А тебя следователь ищет.
   - Чево?
   - Чево слышал, - поддразнила Марина. - Опять явился с утра и всем
задает вопросы. Вот и меня тоже вызвал, а теперь тебя ищет.
   У Сергея зародилось нехорошее предчувствие, внутри пробежал холодок, а
самого затрясло.
   - Что, - спросил он. - опять труп в гостинице?
   - Да нет, просто...
   Сергей облегченно выпустил из себя воздух. Марина мило улыбнулась:
   - Давай заканчивай завтрак и дуй к нему.
   - А что он спрашивал у тебя?
   - Да нес какую-то чушь. Спрашивал не знаю ли я способа незаметно
покинуть гостиницу и не знаю ли я кого-то, кто это уже проделывал. А что
такое?
   - Да нет, ничего, - Сергей резко поднялся из-за стола. - Мариночка, ты
извини, но я к тебе позже зайду, а сейчас мне надо... э-э-э-э... со
следователем поговорить.
   Он поцеловал Марину и выбежал из ресторана. Он знал кто покидал
гостиницу незамеченным и был уверен, что он единственный, кто это делал.
Но как, черт побери, этот замурзанный следователь узнал. Догадался?
Исключено. Тогда кто-то видел, что он вылез в окно и накапал? Но никто не
видел, а знали только Виктор и он сам, но и за себя и за Виктора он мог
поручиться.
   Откуда тогда он мог узнать? Ладно, не важно. А что теперь? Куда идти?
   К следователю? Нет, сначала к кому-то кто поможет, кто подскажет,
посоветует как общаться с этим следователем. К Виктору!
   Он уверенно пошел по коридору, постучал в дверь и только тогда
вспомнил, что Виктор на него обижен. Сергей растерялся, но было уже
поздно. Дверь открылась и он вошел.
   Виктор не был на него обижен. Он был из тех людей, которые не умеют
долго сердиться и дуться. Вспыхнув как солома на того, кто нанес ему
оскорбление или рассердил его он быстро остывал, прощал и забывал. Таких
людей надо очень крепко обидеть, чтобы они надулись всерьез, но тогда уже
это обида на всю жизнь.
   Виктор выслушал мямленье Сергея на тему:
   "прости я хотел как лучше".
   - Хотел, как лучше, а получилось, как всегда, - ответил Виктор. -
Ладно, что стряслось? На тебе лица нет.
   Сергей коротко изложил ситуацию и получил четкий ответ:
   - Иди к нему, но чтобы он не спросил, ты ничего не знаешь, нигде не
был, сидел в гостинице, как пень и все.
   Сергей молча посмотрел на него, но взгляд говорил лучше слов и мог быть
понят на любом языке.
   - Ну ладно, пошли. Я подожду тебя возле двери, - улыбнулся Виктор.
   Они вышли из его номера и спустились на первый этаж.
   - Ладно, я пошел.
   - Ни пуха.
   - К черту.
   Сергей отворил дверь и вошел.
   Следователь сидел в своих апартаментах (в одной из бывших комнат
хозяина) и листал какие-то бумаги, параллельно поглядывая в компьютер. Он
был один. Сергей тихо вошел и резко захлопнул дверь.
   Следователь дернулся, Сергей злорадно ухмыльнулся - пусть поймет, как
он сейчас дергается, почувствует на своей шкуре, так сказать.
   - Та-ак, - начал следователь в своей обычной манере. - Я так понимаю
друг Волков Сергей Александрович.
   Так?
   - Да.
   - Я вас искал и...
   - Я в курсе. Что вам от меня надо?
   - Так, вот мы уже и грубим.
   - Я не грублю, я интересуюсь.
   - Ага.
   - Что же вам все-таки от меня нужно?
   - Совсем немого, - следователь улыбнулся. - Несколько ответов на
несколько вопросов.
   - Спрашивайте, я готов отвечать. - Сергей говорил, стараясь показать
полное безразличие, но выходило видимо плохо, потому что следователь все
шире улыбался.
   - Ну хорошо, где вы были такого-то числа в течении всего дня?
   - Этого года? - уточнил Сергей.
   - Естественно.
   - Здесь, в этой гостинице, где же еще?
   - Вы уверены?
   - Конечно.
   Следователь снова как-то мерзко плотоядно улыбнулся, порылся в кипе
бумаг на столе и протянул одну Сергею.
   - Что это?
   - Это заявление моего сотрудника, который в этот день дежурил на
выходе. Он утверждает, что вы в тот день пытались покинуть гостиницу. Это
правда? Куда вы собирались?
   - Это правда. Мне нужно было отлучиться по работе, но ваш человек меня
не пропустил и мне пришлось...
   - А вы не пробовали получить разрешение на выход, так? Почему?
   - Потому что мне надо было уйти срочно, а так как сразу не получилось,
то я и плюнул.
   - Так?
   - Да, именно так.
   - Так, а вы не пробовали покинуть отель каким-либо другим путем?
   - Каким например?
   - Ну не знаю, вам видней.
   - Нет.
   - Что нет?
   - Нет не пробовал.
   - Так-так. Ну а как вы объясните, что в тот день ваше имя и ваш личный
код были внесены в память компьютера Центральной Библиотеки?
   - Иными словами вы хотите сказать, что в тот день кто-то
зарегистрировался в ЦБ под моим именем?
   - Можно и так сказать. Только у меня есть предположение, что этим
кем-то были вы сами. Вы вышли из гостиницы, поехали в ЦБ,
зарегестрировались, а потом, взяв то, что вам было нужно, удалили свое имя
из списка пользователей библиотекой.
   - А если я стер свое имя, откуда вы взяли, что я вообще там
регестрировался?
   - Очень просто, - следователь расплылся в мерзкой улыбке и у Сергея
появилось острое желание набить ему морду. - над компьютером ЦБ есть еще
один компьютер. Это компьютер ГП, и он фиксирует все новшества в
компьютере библиотеки, кстати и в компьютерах других учреждений тоже.
   - Я не знаю, что там зафиксировал ваш компьютер, но я никуда не ездил и
ничего не знаю.
   - Так. Ну хорошо. Спасибо, вы свободны.
   Сергей развернулся и вышел, получив напоследок еще одну гадостную
улыбку.
   Виктор отпрянул от двери, к которой припал ухом и прижал палец к губам
показывая Сергею, что нужно сохранять молчание. Молча они поднялись наверх.
   - Знаешь, что-то здесь не так, - наконец заговорил Виктор. - Почему он
тебя так просто отпустил? Он ведь явно тебе не поверил.
   - А я почем знаю?
   Сергей отворил дверь в номер, вошли. В номере все было также как и с
утра, когда Сергей уходил. Сергей огляделся. Да, все точно также, но
почему-то такое ощущение, что кто-то чужой заглянул сюда пока его не было
и порылся в его вещах. Он еще раз изучил комнату самым тщательным образом,
вроде все в порядке.
   Но почему ощущение засело и не уходит?
   - Ты знаешь, Витя, ты прав, что-то здесь действительно не так.
   Он прошелся по комнате, просмотрел все ящики и полки, проверил их
содержимое - ничего не пропало. И вдруг его осенило.
   - Витя, бумажка!
   - Какая? - не понял Виктор.
   - Та, за которой я ездил в библиотеку.
   Ее нет, Витя.
   Виктор наконец понял и выдал такую тираду трехэтажным матом, что Сергей
почувствовал как у него краснеют уши.
   - Это наша родная полиция в лице отдельных ее представителей, - сообщил
Виктор уже на нормальном языке.
   - Этот Чух... - прошипел Сергей. - Я его убью. - Угроза прозвучала
как-то спокойно и пугающе. Сергей развернулся и потопал к двери, Виктор не
пытался его удержать, а пошел следом на небольшом отдалении.
   На этот раз Сергей не стал вкрадываться.
   Дверь с шумом распахнулась и так же резко захлопнулась. Виктор
следовавший сзади приоткрыл дверь, посмотрел по сторонам, убедился в том,
что рядом никого нет, юркнул в комнату и запер дверь на замок.
   - Что это значит? - поинтересовался следователь.
   - Кто дал вам право влезать в мою личную жизнь? Кто разрешил вам рыться
в моих вещах.
   - Друг Волков, я не понимаю...
   - Я вам не друг. Прогнившее общество, которое замазывает сладенькими
обращениями свои червоточины. Не может быть общества, в котором все
друзья, во всяком случае на настоящий момент. Вы мне друг? Да вы кусок
говна, который пытается усадить меня за решетку только за то, что я узнал
маленький кусочек засекреченной истины.
   - Так. Вы думаете, что я сделал что-то против закона? Но я не...
   - Молчать!!!
   Сергей сам поразился своей решительности и молниеносности. Его рука
дернулась вперед и вниз к поясу полицейского и, прежде чем тот успел
что-то сообразить, выдернула пистолет из кобуры.
   - Я не понимаю, - взвизгнул следователь.
   Он сильно побледнел и руки его тряслись.
   - А чего тут непонятного, - Сергей выглядел не лучше. Хотя дуло
пистолета не смотрело ему в лицо, но он сам направлял теперь смерть в
другого человека. - Теперь вопросы задаю я. Где то, что вы у меня украли,
"служитель закона"?
   - Я не по... - следователь замолк на полуслове. Палец Сергея пополз по
спусковому крючку и следователь завопи