иваясь и даже не
обращая внимания на то, что его не слушают и смеялся. Он все время
смеялся, звонко и чисто, как колокольчик, радуясь жизни. Он был
единственным, кто обратил внимание на две фигуры за кустами. За всей этой
радостью он не испугался, а только удивился, что две фигуры одеты в чужую
форму. А потом он разглядел лицо одного из них и даже удивление ушло, а на
лице Володьки отразилась еще большая, если это было возможно, радость.
   - Брати... - крикнул Володька.
   Все смолкло вдруг, сразу, и в наступившей тишине что-то треснуло и
отдалось легким эхом в сыром воздухе.
   - ...шка... - выдохнул Володька, сползая на землю. В кустах раздался
вскрик. стрелявший уронил оружие и бросился бежать. Вторая фигура
дернулась в другую сторону.
   Рик подхватил обмякшее тело друга. Кровь залила грудь и пропитала
гимнастерку. Виктор побежал к кустам.
   - первый нужен живым, - еле слышно выдохнул Рик, но Виктор услышал,
кивнул и побежал дальше. Ошалевший Сергей подхватился и побежал за
Виктором. Когда они поравнялись с Виктором, тот кинул:
   - Второй твой, не упусти.
   И они разбежались в разные стороны.
   Сергей бежал, как и на кануне, также быстро. Только теперь его гнал не
страх, теперь его вела ненависть, жажда мести и желание убить. Враг бежал
впереди. Сергей нагонял.
   Колючая еловая ветка больно ударила его в лицо раздирая кожу, но он не
заметил этого, он не видел ничего. В глазах потемнело и он видел сквозь
пелену только скачущую впереди фигуру, которая приближалась к нему.
   Преследуемый, видимо понимая, что его настигают, притормозил и
развернувшись выстрелил в Сергея несколько раз. Пули ушли в сторону,
только одна просвистела мимо, дернула мочку уха. Потекла кровь, но Сергей
не обратил на это внимания. Цель была уже близко.
   Враг, видя обезумевшего преследователя и видя в нем свою смерть, а
также понимая, что ему не убежать, задергался, заметался, кидая на ходу
все, что могло отягощать его и мешать бегу. Сергей был совсем уже близко.
В три прыжка он нагнал свою жертву и бросился на нее. Он чувствовал себя
волком, он хотел рвать врага зубами. Он повалил его и вцепился руками в
горло, сжал, сдавил.
   Враг пытался отбиться, но все попытки были бессмысленны. Сергей давил
горло врага, его подбадривало то, что он видел в выпученных глазах -
страх. Где-то в глубине Сергея дернулось удивление, он поразился откуда у
него столько сил и жестокости, но мысль мелькнула очень глубоко, и он
подавил ее одновременно сдавив горло противника еще сильнее.
   Из горла врага выполз задавленный всхлип, хрип, потом он еще несколько
раз дернулся и обмяк. Глаза потухли, в них не осталось ничего, даже
страха. В них не осталось жизни, но Сергей все равно упорно давил. Он
давил и давил, до тех пор пока в нем самом не осталось сил. Тогда он
отбросил тело, брезгливо встряхнул руками, тяжело поднялся и пошел, да
нет, даже не пошел, а пополз обратно.
   На душе было пусто. От ярости и ненависти не осталось и следа. Стал
ощущаться холод и боль. Боль внутри от потери друга и боль снаружи от
потери мочки уха.
   Впереди показался дымок от догоравшего костра. Рядом с остатками костра
сидел Рик. Глаза его безумно смотрели в пустоту. на коленях Рика покоилась
голова Володьки.
   Казалось, что Володьон заснул. Лицо его было немного бледным, но
спокойным, глаза закрыты, на губах навсегда застыла радостная, чуть
удивленная улыбка.
   По другую сторону костра сидел Виктор.
   Он направлял автомат на стоящего рядом паренька, действительно похожего
чем-то на Володьку, только моложе.
   - Как же я их за собой притащил, - бормотал Виктор. - ведь не было
никого... Сережа, - кинул он взгляд на подходящего Сергея. - это я
виноват. Я!
   Сергей молча пропустил реплику Виктора мимо ушей. Он подошел к парню.
   - Ты действительно его брат? - голос Сергея звучал хрипло и зло.
   - Д-да, пролепетал парень, по лицу его текли слезы и он старался
отвернуться от взглядов, которые теперь буравили его.
   - Как?.. - прохрипел Сергей.
   - Где второй? - подал голос Рик.
   - Убил гада. С этим что? - Сергей ткнул пальцем в паренька.
   Виктор вскинул автомат и вопросительно посмотрел на Рика. Рик опустил
голову Володьки на землю, встал, подошел к Виктору и положив руку на ствол
автомата прошептал:
   - Не надо, - Виктор недовольно опустил автомат, а Рик обратился к
парню. - Пшел вон отсюда!
   - Хорошо, прошелестел заплаканный голос с легким акцентом. Сергей
вспомнил крики догоняющих их врагов и только теперь заметил, что во сне он
говорит не на языке Евроазиатского Союза, более того враги говорили не на
языке Е.А.С. и не на том языке, на котором он говорил сейчас, но это его
не заинтересовало.
   Парень шатающейся походкой потопал к кустам, из которых появился. На
полдороги он остановился и оглянулся, пытаясь посмотреть на Володьку, но
наткнулся на взгляд Рика и передернувшись побрел дальше.
   Рик, Сергей и Виктор сидели у остывших углей, которые еще недавно были
костром, и молча смотрели на Володьку. Капли начавшегося дождя стекали по
казалось бы спящему лицу. Володька не замечал дождя и не просыпался, а
только улыбался в своем вечном сне всему миру мягкой радостной улыбкой.
Больше ему никогда не проснуться.
   - Его надо похоронить, - тихо бросил Сергей.
   - Надо, - эхом отозвался Рик.
   И снова наступила тишина. Все подавлено молчали с хмурыми лицами. По
небритым щекам текли то ли слезы, то ли капли дождя. Только если у троих
это выглядело, как слезы скорби, то у Володьки дождинки напоминали скорее
слезы радости от встречи с братом.
   Тишину не нарушало ничто: ни голоса людей, ни треск веток, ни крик
птиц, а только шум дождя. Потом к этому шуму добавился шорох из кустов.
Рик повернул мутные глаза на возню в кустах, взгляд его очистился.
   - Что он там? - поинтересовался Рик своим обычным густым мягким
голосом. - Сереж, позови его, пусть подойдет... все-таки он ему брат...
был. И вообще он же не... в общем позови.
   Сергей нехотя поднялся и сделал шаг в сторону кустов. В первый момент
показалось, что хлопок прозвучал от соприкосновения земли и сергеева
сапога, но только показалось. Сергей оглянулся. Рик и Виктор вскочили и
смотрели в кусты. Сергей повернулся и потрусил туда, куда были направлены
их взгляды. Он уже знал, что увидит в кустах, он узнал звук, и тем не
менее его передернуло от увиденного.
   Парень лежал лицом вниз, затылка не было, он был снесен напрочь, а в
руке был зажат намертво еще дымящийся пистолет. Сергей застыл над трупом.
   Через несколько минут он вернулся к друзьям.
   - Он застрелился, - констатировал Виктор.
   - Да.
   - Их надо похоронить вместе, - сказал вдруг Рик.
   Они похоронили их вместе. С трудом вырыли яму поглубже, бережно
опустили туда два тела и зашвыряли их землей. Потом молча стояли над
могилой, молча пальнули из трех стволов в воздух салютуя.
   - Хоть бы отметку какую оставить, - выдавил Сергей.
   Рик поднял с земли прут, воткнул его в свеже взрыхленную землю и
насадил на него пилотку Володьки, которую хотел оставить на память. Сергей
взял другой прут и вывел на могиле:
   "Здесь лежит Володьон и его младший брат, который убил обоих."
   Рик глянул на надпись, взял у Сергея прут, потер написанное в некоторых
местах ладонью и подписал прутиком что-то в пропуски. Когда он отошел
Сергей увидел новую исправленную надпись:
   "Здесь лежит Володя и его младший брат, которых убила война."
   - Как не напиши, - заметил Виктор. - все равно все смоет дождем.
   - Здесь, - Рик ударил себя кулаком в грудь. - не смоет никаким дождем.
   На второй день после этого они дошли до цели. Холодный ветер швырял в
лицо колючие снежинки, рвал волосы на головах и срывал одежду и пилотки.
По земле стелилась поземка. Ушла слякоть и сырость, стало холодно по
настоящему. Зима вступала в свои права, хотя снег пока не лежал. Они шли
склоняясь под ветром, прикрывая руками лица. Они не видели людей, которые
бежали им навстречу. А когда увидели и осознали, что это те, к кому они
так стремились попасть, восприняли это как должное. Они не обрадовались и
не могли обрадоваться, как обрадовались бы еще три дня назад. Их было
только трое.
   По началу возникли сложности. Долго изучали их и их документы,
выслушивали историю их блуждания по лесу, что-то проверяли. Наконец
проверили и поверили, что они не вражеские диверсанты. И снова все потекло
размеренно и однообразно, опять были тоскливые серые дни, но так
продолжалось недолго.
   Свой первый бой Сергей не забудет никогда, хотя подробности его
стерлись в памяти, а лучше сказать не очень-то отпечатались. Он помнил
бой, помнил, как разгоряченный и слабо соображающий стрелял в людей,
кричащих что-то на лающем языке, помнил, как стреляли в него и его друзей,
но он не помнил, как рядом с ним упало бездыханное тело его командира.
Зато он отчетливо помнил то отчаяние, в которое он впал, когда у него
кончились патроны, помнил, как пришло облегчение, когда кто-то заорал над
ухом, призывая идти в штыки.
   То, что произошло дальше навсегда врезалось в его память. Он
действительно бросился вперед с чьей-то подхваченной на ходу винтовкой. Он
бежал и орал что-то не слыша сам себя. Впереди мелькнуло лицо Виктора,
затем вражеское лицо. Сергей с размаху всадил штык в человека в немецкой
форме, выдернул свое оружие из обмягшего тела и тут услышал, как его зовут
по имени. Он обернулся.
   Острый метал устремился ему в грудь, но встретил препятствие на своем
пути в виде плеча Виктора. Железо вошло в плоть и, задержавшись на долю
секунды, вышло обратно. Виктор схватился за плечо и упал на колени, а
Сергей с ужасом увидел, что преград теперь нет, а лезвие снова устремлено
в его грудь...
   ... Сергей подскочил на кровати. Он весь был мокрым от пота, хотя его
колотил озноб. Все, это конец. Он погиб. Только он закроет глаза и... А
жить так хочется.
   Боже, он только сейчас понял как он хочет жить. Надоело, тоска, лучше
умереть, чем видеть смерть других - так он думал, а на проверку оказалось,
что он ничего так не хочет, как жить. И ничто его теперь не спасет. Ничто
и никто, даже Виктор.
   Он считал, что хуже ему уже не станет, однако это оказалось возможным.
Кровь застыла у него в жилах. О, Боже, Виктор! Если бы не Виктор, он уже
летал бы в облаках с крыльями, нимбом, под торжественные звуки арфы.
   Сергей застыл на миг, а потом подскочил, скидывая с себя одеяло и
натягивая штаны. Через несколько секунд он был уже в дверях. Застегивая на
ходу ширинку он как метеор промчался по коридору к знакомому номеру. Он
вломился плечом в дверь с такой силой, что если бы было заперто, он бы
выломал ее. На счастье оказалось открыто и гостиничное имущество не
пострадало. Дверь с жутким грохотом врезалась в стену, а Сергей влетел в
номер.
   Виктор сидел на кровати привалившись к стене. Лицо его залила
мертвенная бледность. Плечо он зажимал рукой, сквозь пальцы которой
сочилась кровь.
   - Мама, - прошептал Сергей.
   - Она тебе не поможет, - слабо проговорил Виктор. - и мне, кстати, тоже.
   - Витя, чем я могу... Что я должен...
   Что мне делать, Витя?
   - Помоги встать.
   Сергей подлетел, засуетился, делая кучу ненужных движений.
   - Тормози, - рыкнул Виктор, корчась от боли. - Мне нужно попасть к
Катерине, - он шумно сглотнул.
   - К кому? - не понял Сергей.
   - помнишь брюнеточку, из окна которой ты вылезал... сбегать по нужде? -
Виктор вяло усмехнулся. - Так вот, ее зовут Катя.... Екатерина. А кроме
того она врач.
   Сергей взял себя в руки, осторожно обхватил Виктора и повел его к
двери. В коридоре от свежего прохладного воздуха Виктору кажется
полегчало. Сергей обрадовался и даже чуть-чуть успокоился, но рано. Не
успел он нажать в лифте кнопку третьего этажа, как Виктор побледнел и
начал сползать по стене на пол, оставляя за собой кровавый красный след.
Сергей побледнел, все внутри сжалось. Он метнулся к Виктору, дернулся
обратно, нажал все-таки кнопку, вернулся к Виктору. Двери закрылись, лифт
поехал.
   Поехал, о Господи, не поехал, а пополз! Сергей склонился над другом.
   Виктор еле дышал, и Сергей снова начал впадать в панику.
   - Витя!
   - Слушай меня, - Виктор схватил Сергея за плечо ослабевшей
окровавленной рукой и захрипел сквозь плотно сжатые побелевшие губы. -
пойдешь к ней... оставь тут... меня...
   - Но...
   - Слушай, - лицо Виктора напряглось, по нему пробежала судорога. - Иди
к ней, скажи... я здесь, пусть... А про сны она зна-ет... она сама...
   Лифт наконец сделал последний рывок, судорожно дернулся и замер. Двери
распахнулись, выпуская обезумевшего Сергея. он пронесся по коридору и
забарабанил в дверь. Дверь не открыли, но он продолжал стучать и наконец
его настойчивость возымела успех. Она вышла заспанная и полуодетая, на
милом личике не было никакого выражения - она все еще не проснулась.
   - Что? Кто вы? - на лице ее наконец проступило удивление. - а, ну да,
припоминаю. что случилось?
   Сергей не дав членораздельного ответа, язык плохо его слушался, схватил
ее за руку и поволок к лифту. Двери лифта закрывались, вернее пытались
закрыться, но ноги Виктора, распластавшегося на полу не давали им этого
сделать. Виктор был без сознания. Увидев его, его подружка судорожно
сглотнула, но взяла себя в руки и холодно бросила:
   - Его надо отнести ко мне. Живо!
   Сергей взял Виктора, посадил, потом поднял, подтянул по стене
безжизненное тело и подставил под него плечо, когда это тело начало
сползать обратно. Взвалив обмягшего друга на плечо, Сергей шатающейся
походкой потопал к номеру. Коридор был длинным, а Виктор тяжелым, и
единственным желанием, которое испытывал Сергей было бросить ношу. Силы,
которых хватило на рывок и первые несколько метров кончались. Ноги
подкашивались, а самого Сергея шатало из стороны в сторону. Вспомнился
детский стишок: "Идет бычок качается..."
   Сергея шатнуло вправо. Сейчас я упаду, подумал он. Он попытался
отключить все чувства и сосредоточиться на медленно приближающейся двери
заветного номера. Получилось, но не на долго.
   Уже почти у двери Виктор вдруг напрягся и издал какой-то непонятный
звук. Сергей оживился:
   - Витя, ты как? Ты только держись.
   Сейчас. Сейчас все будет хорошо.
   Он вошел наконец в долгожданную дверь.
   Снова неизвестно откуда появилась Катя.
   - Клади его сюда, на кровать. Аккуратно.
   Осторожно плечо!
   Сергей опустил друга на гостиничную кровать и сам упал на пол рядом.
Теперь он чувствовал напряжение еще больше, руки и ноги тряслись мелкой
дрожью, мышцы груди и спины дергались не так часто и не так ритмично, но
зато более нервно. Груза больше не было. Он свалил его на катину кровать,
он скинул его на Катю, но ни тело, ни душа облегчения не испытали.
   - Сережа, - раздался откуда-то сверху и справа голос. - Сережа, вас
ведь так зовут?
   - Да.
   - Я думаю, что об этом лучше никому не знать.
   - Какое совпадение, - тяжело дыша проговорил Сергей. - Я тоже так думаю.
   - Ну вот и славно. Тогда идите по коридору до лифта, в лифте
поднимитесь на верх и там до его номера...
   или откуда вы его тащили?
   - От его номера.
   - Вот и идите до номера, и уберите там все. Все следы, все, что может
навести на подозрение.
   Сергей тяжело поднялся, его трясло. Он взял полотенце, намочил его и
пошел вытирать кровавые следы, мазки и лужи на пути от одного номера, до
другого.
   Когда он вернулся, времени прошло довольно много, Виктор лежал на
кровати и похрапывал. Рана исчезла под аккуратной повязкой, которая
бросалась в глаза своей девственной белизной. Рядом сидела Катя и
поглаживала руку спящего Виктора.
   Сергей тихо закрыл дверь, но она услышала и подняла глаза.
   - Как он?
   - Теперь лучше.
   - На его месте должен был быть я.
   Она не ответила.
   - К сожалению я на своем месте.
   Она не поняла.
   - Что это было? Финка? - наконец спросила она.
   На этот раз не ответил Сергей, он только опустил глаза и начал изучать
рисунок ковра на полу.
   Прошло четыре дня. Виктор пошел на поправку. Он по-прежнему лежал в
номере Кати, она по-прежнему за ним ухаживала.
   Сейчас Сергей спускался на лифте на третий этаж. За эти четыре дня он
сомкнул глаза лишь раз и тут же проснулся. Лезвие продвинулось вперед, и
теперь его отделяло от Сергея несколько сантиметров. Сергей смертельно
устал, глаза слипались. На него уже не действовало ничто: ни кофе, ни
ледяной душ, ни острая боль. Он засыпал на ходу и только каким-то жутким
усилием воли удерживал себя ото сна.
   Лифт доехал до цели, и Сергей вышел, и пошел по коридору. Дойдя до
знакомой двери он постучал и вошел. Его встретила улыбающаяся Катя.
   - Привет, Сережа, посидишь с ним, а я пойду перекушу.
   Сергей выдавил улыбку и кивнул, и Катя упорхнула. Он прошел вглубь
номера и поприветствовал еще бледного, но уже довольно живенького Виктора.
Виктор посмотрел на него. Лицо Сергея приобрело желто-серый оттенок, глаза
покраснели и превратились в две узенькие щелочки, а свинцовые мешки под
глазами превратились теперь в темные круги вокруг глаз, как очки. Сергей
говорил мало и через слово зевал.
   - Ты опять не спал, - полувопросительно полу-утвердительно бросил
Виктор.
   - Ну знаешь, Витенька, если бы я спал, меня бы здесь не было.
   - Пойми, что так не может продолжаться вечно. Если ты заснешь...
   - Я умру, - перебил Сергей.
   - Нет, - горячо возразил Виктор, но Сергей только слабо усмехнулся в
ответ. Помолчали.
   - Знаешь, Витя, ты прав. Это не может продолжаться вечно. Скоро я засну
и на этом все будет кончено для меня.
   - Серега...
   - Не перебивай. Для меня, но не для тебя. Знаешь, Витя, она ведь тебя
любит, - взгляд Сергея остановился на двери, за которой пятнадцать минут
назад скрылась Катерина. Виктор проследил за взглядом и тихо прошелестел:
   - Я ее тоже.
   - Что и требовалось доказать, - голос Сергея прозвучал более бодро, но
тем не менее все равно, как у покойника. - Витя, волю умирающего надо
выполнять.
   - Сережа...
   - Не перебивай. Ты ее любишь, она тебя тоже, вы здорово смотритесь
вместе. Витя, я тебя очень прошу останови на ней свой выбор и брось свои
кобелиные замашки. пусть хоть у вас все будет хорошо.
   - Серега, ты не представляешь, - голос Виктора звучал радостно, с
какими-то неестественными для него восторженными нотками. Виктор редко
откровенничал, но если начинал, то уже не остановить. - Я сам заметил, она
для меня больше чем просто подруга, она для меня больше чем женщина и уж
конечно несоизмеримо больше чем дырка в матрасе. Я с ней отдыхаю, отдыхаю
душой. Я прихожу к ней, как домой, где уютно и тепло, где есть...
   Голос его слился в гул, и Сергей почувствовал, что проваливается. Он
подошел к окну и распахнул его. В лицо ударила волна холодного воздуха, а
потом окатила его целиком, но он этого практически не чувствовал. Он
услышал голос Виктора, такой необыкновенно щебечущий и улыбка тронула его
губы. Он порадовался за друга. Потом он услышал как голос наполнился
тревогой, дрогнул, а вот как Виктор, вскакивая с кровати, завопил истошно
его имя он уже не слышал. Ноги его подогнулись и он наконец провалился в
сон, которого так требовал организм, и которому так сопротивлялся разум...
   ... Он приоткрыл зажмуренные от страха глаза. Опасно заточенный кусок
метала погрузился в его тело, и он с тревогой и облегчением начал падать в
бесконечную тьму, которая исключала и жизнь реальную, и жизнь во сне.
 
 
   Часть третья.
 
 
   Ах зачем война бывает?
   Ах зачем нас убивают?
 
   В. Егоров.
 
 
   Тьма отступила от него довольно скоро. А он-то уже губы раскатал, что
умер. Мучения продолжались, а если быть еще ближе к истине, то они только
начинались.
   Он приоткрыл глаза и тут же потерял сознание, а может пришел в
сознание. Начался кошмар. Наверно он засыпал и просыпался, а может терял и
вновь обретал сознание. И там и тут над ним мелькали какие-то лица,
приближался и отдалялся гул голосов.
   Лица, голоса, боль. Боль ноющая