взгляд на Виктора.
   Тот тоже слушал с интересом: иногда хмурился, иногда ехидно ухмылялся,
явно не соглашаясь, но не высказывал своего несогласия вслух: зачем
портить настроение такому милому человеку и сажать черные пятна на светлую
душу и чистое мировоззрение.
   А хозяин говорил теперь об одном из основных вопросов современности:
можно ли убить человека? Он говорил, а взгляд его стал вдруг
отсутствующим, как будто он погрузился в свои мысли. Потом он резко
оборвал сам себя на полуслове и спросил:
   - А вас никогда не мучили ночные кошмары?
   Сергей промолчал. Что-то дернулось у него внутри, но он помолчал.
   - Ваше счастье... Извините, но я кажется выпил чуть больше нормы, -
хозяин поднялся с кресла и покачиваясь пошел к двери. - Извините, если что
надо, звоните...
   Дверь за ним захлопнулась, потом по коридору прошаркали шаги все
удаляясь и удаляясь, пока совсем не стихли. Сергей оторвал взгляд от двери
и посмотрел на Виктора. Виктор смотрел на него и довольно улыбался.
   - Ну что? Ты понял о чем он говорил? - спросил Виктор и как-то странно
ухмыльнулся.
   - Нет! - Сергей дернулся, как будто его шарахнуло током.
   - Ну-ну, - снова ухмыльнулся Виктор. А Сергей вдруг подумал: а он, он
сможет убить человека? То , что он для себя домыслил ему не понравилось, и
он стал заливать свои мысли выпивкой.
   В свой номер он явился уже посреди ночи и в стельку пьяный. Скинул
ботинки и, не раздеваясь, грохнулся на кровать отдаваясь неизбежному
продолжению своих снов.
   23 июня 2941 года, - разрывался будильник. Сергей поднял тяжелую голову
и приоткрыл красные, как у кролика, заплывшие глаза. Тупо посмотрел на
будильник, выключил его и попробовал приподняться. Попытка подняться
провалилась: его зашатало, к горлу подкатила тошнота и он упал обратно на
кровать. Полежав немного, он понял, что так лучше. Вдруг что-то
колыхнулось в гудящей голове. Стараясь не упустить мысль он сунул руку в
карман... Зачем? Ну вот, забыл. Еще минут двадцать валялся на кровати пока
не вспомнил, а вспомнив, снова полез в карман, достал от туда упаковку
таблеток, вытряхнул одну таблетку, сунул в рот. Пососал маленькую пилюлю,
подумал, и вытряхнув еще одну, сунул ее в рот. Во рту появился мятный
привкус и к горлу снова подкатил ком - так всегда бывает. Он полежал еще с
полчаса, потом встал.
   Ну вот, теперь он в норме.
   Ни о чем не думая он спустился в ресторан. Странно, но здесь было
пусто. Он сделал заказ, спокойно поел. После завтрака Сергей окончательно
пришел в себя. Поднялся к себе, но уже перед дверью в номер передумал.
Задумчиво постоял, резко развернулся и прошел по коридору к номеру
Виктора. Дверь его комнаты была заперта. Сергей постоял, помялся,
позвонил. Никто не открыл.
   Сергей постучал: мало ли, вдруг звонок не работает. Ноль эмоций.
   Сергей забарабанил в дверь. Ничего. Вздохнул и пошел к себе , но снова
не вошел, а постоял, подумал и спокойно двинулся вниз, но не в ресторан.
   Он спустился на первый этаж и прошел к комнатам хозяина. На миг
остановился у двери, хотел было постучать, но дверь оказалась открытой.
Сергей улыбнулся, толкнул дверь и...
   Сергей остановился, нервно передернулся и развернулся собираясь бежать,
но ноги отказали , подломились и он побледнев опустился на пол.
   Дело в том, и это не удивительно, что Сергей никогда не видел трупа, а
тут... Тут труп предстал во всей красе: маленькое пухлое тело хозяина
отеля лежало на кровати раскидав руки, в глазах некогда веселых, а теперь
остекленелых застыло странное сочетание страха и облегчения, грудь
маленького человека была разорвана, а вместо ног теперь было страшное
кровавое месиво.
   Сергей отвернулся от дикого, невероятного зрелища, завалился на бок.
Его рвало. Потом в глазах потемнело и он провалился в мягкую темноту. Это
был первый раз за последние несколько лет, когда его не беспокоили ни
жизнь, ни сон, которые перепутались теперь странным образом. Не было
ничего только чернота, пустота, тьма.
    
 Маленький человек засыпал как всегда тяжело. Его тоже мучили сны, но в
отличие от Сергея, война не была для него некоей абстракцией. Война
зацепила его, уже зацепила. Он воевал. Он боялся. Он не понимал и боялся
этих снов. Но все же он засыпал, особенно под воздействием алкоголя.
Мысли, остатки мыслей вылетели из головы, веки сомкнулись и ...
   ...Проснулся он в обнимку с автоматом, привалившись к кирпичной стене,
поколотой пулями.
   Рассветало, только рассветало и он бы, как всегда с удовольствием
полюбовался рассветом, насладился бы тихим неторопливым спокойным
оживлением природы, но...
   Но люди уже проснулись, проснулись и разбудили все и всех вокруг.
Где-то в стороне раздались выстрелы , крики. Маленький человечек
подхватился и, с автоматом наперевес, побежал вперед.
   Какой-то странный поворот. Он любил природу, любил венец ее творения -
человека. Он любил людей, всех без исключения, хотя нет, теперь исключение
было: он не любил ( не ненавидел, на это он был не способен, а не любил )
тех, кто устроил этот кошмар.
   Но он любил людей и боялся , что ненароком убьет кого-нибудь, а люди не
любили его, а люди остервенели и пытались убить его.
   Он бежал и стрелял, хотя не умел стрелять и боялся стрелять. Он бежал и
падал, падал и полз, полз и снова вскакивал, и снова бежал, и стрелял,
хотя стрелять не умел и ему с огромным трудом удавалось удержать автомат в
руках. Он бежал и боялся попасть в кого-нибудь, лишить кого-нибудь жизни.
Он любил жизнь и не только свою, но ценил и чужую. Он цеплялся за жизнь и
боялся лишить жизни другого. А вокруг стреляли, взрывались снаряды и люди
расставались с жизнями, но умирая цеплялись за остатки своей жизни и
старались вырвать хоть кусок чужой. Он пробежал еще несколько метров и
упал. Вовремя. Рядом вздыбилась земля, раздался страшный грохот. Маленький
человек оглох. Сначала жутко испугался, потом мелькнула мысль, что надо
добраться до воронки, ведь в одно место снаряд два раза не попадет. Он
перекатился и сполз в воронку. Через некоторое время высунулся через край,
огляделся. В двух десятках шагов мелькнула тень. "Надо напугать", -
подумал он и вскинул автомат. "Только не попасть", - мелькнуло в голове и
он нажал на спуск. Раздался треск, автомат как всегда дернуло, увело в
сторону.
   Не попал. Ну и слава богу.
   Он вновь скатился вниз, надеясь, что сюда никто не сунется. "И снаряд
два раза в одно и тоже место не падает", - подумалось вдруг.
   Он медленно скатываясь в воронку посмотрел вверх. Там мелькнуло бледное
лицо, рука и, как в замедленном кино, он увидел летящую в воронку гранату.
Он судорожно заметался, дернулся вверх, срывая ногти.
   Граната ударилась в землю и карабкающемуся человеку оторвало ноги,
железом прорвало грудь, подкинуло, оглушило и уже не человека, а
истерзанный кусок мяса бросило обратно вниз. Он упал на спину и последнее
, что увидел было небо, край воронки и бледное лицо над этим краем, то
самое лицо. "Не попал", - подумал он с облегчением и провалился во тьму...
   Это был второй день войны, второй день Брестской крепости.
   Это был последний день маленького пухлого застенчивого человечка...
   ... А еще он увидел потолок своей комнаты и окровавленные простыни, и
кусок железа торчащий в груди, но медленно таящий вместе с остатками сна.
Он хотел позвать, но в глазах потемнело, и он снова провалился в небытие,
теперь уже навсегда.
   Сергей дернулся: его тронули за плечо. Он повернул голову, над ним
склонился Виктор. Лицо Виктора было бледным.
   - Встань!
   Сергей поднялся и попытался повернуться к страшному зрелищу.
   - Не сметь! Смотреть на меня!
   Крик подействовал на Сергея, как команда "Марш!" на спринтера. Он
подскочил и вылетел за дверь. Виктор вышел следом и закрыл собой вид на
труп, встав в дверном проеме.
   - Что , жмуриков не видел? - злорадно поинтересовался он.
   - А ты, что с ними каждый день завтракаешь? - вопросом на вопрос
ответил Сергей. Он уже начал приходить в себя.
   Виктор не ответил, а только усмехнулся и вытолкал его от дверей. Закрыл
дверь, схватил Сергея за шкирман и поволок наверх. Сергей туго соображал
куда его волокут. Очухался он только у себя на кровати. Виктор стоял
напротив и курил, не заботясь о том, что он в чужом номере и это может не
понравиться хозяину.
   Глянул на Сергея и про себя усмехнулся: "как же, заботит его курю я или
не курю. Да если я сейчас тут все разнесу, а его отметелю до полусмерти он
ничего не заметит".
   А Сергей смотрел на Виктора. Что-то в нем изменилось. Что? Сергей
чувствовал, что изменение произошло в поведении друга, но что именно
изменилось он понять не мог. Сергей встал, подошел к бару, попросил:
   - Дай это... Ну на твой вкус. Две порции.
   На этот раз робот не стал спорить, а материализовал два стакана с
прозрачной жидкостью и тарелку с огурцами. Сергей взял стакан, второй
протянул Виктору. Виктор поморщился, но стакан взял.
   - Я пью за...
   Сергей не стал слушать за что пьет Виктор, а опрокинул стакан и,
схватив огурец, захрумкал.
   - Фи, как грубо, - улыбнулся Виктор и опрокинул стакан вслед за другом.
   - Ты знаешь, что теперь делать? - спросил Сергей глядя в никуда и
чавкая огурцом.
   - Ты о чем?
   - О чем? Ты еще спрашиваешь? О нашем вчерашнем собутыльнике, который
теперь отдыхает в своей комнате в луже крови и без ног,- хоть Сергей и
пытался говорить с безразличием и даже с сарказмом, было видно и
трясущиеся губы, и мокрые глаза, и то чувство потери, которое в этих
глазах отражалось , как в зеркале.
   - Вы, дрожайший, поступите, как добропорядочный гражданин - позовете
полицию.
   - Ха-ха, - истерично сообщил Сергей. - Ну тогда, "дрожайший", я вас
вызываю.
   - Нет , не меня, ПОЛИЦИЮ! Но сначала послушай меня. Я не мог говорить
об этом никому раньше, не могу и теперь... никому... Но теперь вынужден и
единственный, кому могу сказать, это ты... Если ты меня пошлешь, я пойму,
но для меня это будет конец. Пойми меня. Пойми - это важно, - он
поперхнулся наткнувшись на взгляд Сергея. Сергей молчал. Его насторожил
этот разговор, но он молчал и слушал.
   - Я не работаю в полиции, - выдавил Виктор.
   Сергей почувствовал облегчение.
   - Ну и что? Я-то думал... а ты...
   Я-то... А где ты работаешь?
   - Нигде. Я - вор.
   Такое откровение было немыслимо. Просто невозможно. Сергей открыл рот,
закрыл, судорожно сглотнул и замолк.
   Виктор усмехнулся, уж больно нелепый вид: челюсть до пола, глаза на
лбу, пытается что-то сказать, но не выходит ни одно слово, все застряли
где-то в глубине.
   - Надеюсь, что ты меня не выдашь.
   Сергей не мог ничего сказать, а потому только мотнул головой не то
отрицательно, не то утвердительно.
   - Я надеюсь, но это еще не все. Я должен быть последователен и
рассказать все. Я грабанул одну лавочку, не буду уточнять, но после этого
мне сели на хвост. Я дал деру, оторвался и схоронился в этой гостинице,
представившись и зарегистрировавшись, как офицер ГП. Хапнул я много и
решил завязать, но, - он сделал паузу, - но в связи с этой смертью мои
планы рушатся.
   Сергей подал признаки жизни - закрыл рот. Кряхтя поднялся с кресла,
подошел к бару:
   - Повтори.
   Бар не сопротивлялся. Сергей взял стакан, заглотнул его содержимое.
   - Закуси, напомнил робот.
   - Пошел ты, - Сергей достал из кармана пачку таблеток и швырнул на
тумбочку у кровати. - Если бы ни это дивное средство, - он кивнул на
таблетки. - то с такими новостями я бы пожалуй спился. Виктор промолчал, а
только взял второй стакан, опорожнил.
   - Так, - сообщил Сергей. - и что ты от меня хочешь?
   - Ничего, только молчи и кивай головой, когда нужно.
   - Ты сбежишь?
   - Нет. Если я пропаду, то это вызовет подозрение. Представь себе:
убивают хозяина гостиницы, а полицейский, который давно сидит в этой
гостинице и не собирается ее покидать, вдруг исчезает. Они могут и не
подозревать меня, но человек такой профессии привлечет внимание, и меня
начнут искать, а в том, что найдут, не сомневайся.
   - А может так лучше, они тебя найдут , займутся твоим перевоспитанием,
а потом ты станешь полноправным членом общества, а ...
   - Нет, - перебил Виктор. - это только по стереовизору можно увидеть,
как раз в сто лет отловят сошедшего с пути истинного и перевоспитают. Наше
правительство на каждом углу трезвонит, что преступности нет, или почти
нет. На самом деле, таких как я море, и, кстати это происходит по вине
правительства, но об этом не сейчас. Полиция тоже не просто так получает
зарплату, как думают некоторые, они не перевоспитывают, не судят, не
сажают в тюрьму, как пятьсот лет назад, нет. Они ловят нас, ловят много, а
потом сажают в миникапсулы и вышвыривают в безвоздушное пространство, - он
подавился этими словами, было видно, что ему трудно говорить об этом. - А
там наплевать если кто увидит, ведь всем известно, что в поясе астероидов
кладбище, и никого не удивит, что на этом кладбище одной могилой больше. А
то , что в этой могиле заживо похороненный никто не узнает.
   Вся эта речь потрясла Сергея.
   - Слушай, а может...
   - Слушай, - перебил Виктор. - а может ты заткнешься и выслушаешь не
перебивая, а потом я отвечу на все твои вопросы, если они будут.
   Сергей опять кивнул как-то неопределенно, но все же замолчал.
   - Так вот, я украл, сбежал, завязал, а теперь попал. Уйти отсюда я не
могу, но есть один вариант, - он замолчал, закуривая очередную сигарету. -
Меня здесь никто не знает, кроме тебя и него, - он ткнул пальцем вниз и
Сергей понял, что речь идет о хозяине. - Он уже ничего не скажет,
остаешься ты. Ну, что скажешь?
   Сергей помялся. Как добропорядочный гражданин он должен помочь
правосудию, а следовательно выдать преступника. Но Виктора он считал своим
другом, а выдать друга легавым... А вообще, подумать только, от него
зависит жизнь человека.
   Хозяин замолчал, а он, что он сделает? Стоп, хозяин замолчал, но каким
образом? И кто ему помог? Он испуганно посмотрел на Виктора.
   Виктор наблюдал за ним со снисходительной улыбкой. Увидев дикий взгляд
полный испуга, сообщил, как будто то, о чем думал Сергей было отпечатано у
него на лбу крупными буквами:
   - Я его не убивал. Я никого не убивал.
   Да и зачем? Если бы его не убили у меня не было бы проблем.
   Сергей понял, что Виктор прав и на радостях выпалил:
   - Хорошо! Я молчу. Я никому ничего не скажу, но есть одно но. Ты забыл
третьего и самого главного свидетеля, того, кто тебя знает - компьютер. А
гостиничный компьютер ты не уговоришь молчать! А твои "коллеги", то есть я
хотел сказать...
   Ну ты понял о ком я, так вот они в первую очередь сунутся в компьютер
и... - постепенно голос его сошел на нет, когда он посмотрел на Виктора.
Виктор, который сидел и ехидно ухмылялся, теперь сиял, как начищенный
самовар, на его роже растянулась такая обезоруживающая улыбка, что Сергей
заткнулся на полуслове и застыл. В глазах читался вопрос. Виктор
расхохотался.
   - А гостиничный компьютер я обезвредил в первую очередь.
   - Когда? - вырвалось у Сергея.
   На лице Виктора появилось брезгливое выражение:
   - Тогда, когда некто, не будем называть имен, валялся без сознания в
луже блевотины.
   Сергей покраснел и разозлился: какого черта. Он спасает его шкуру, а
Виктор все ржет и издевается. Он уже хотел вспылить, но Виктор сказал
серьезно:
   - Кстати, учти, что я теперь твой близкий родственник.
   - Че-ево? - не понял Сергей.
   - Я внес в гостиничный компьютер новые данные о себе и должен заметить,
что по ним я твой кузен. Кстати у нашего хозяина был классный принтер, так
что теперь у меня в кармане новое ксиво...
   - Че? - перебил Сергей.
   - Паспорт , - улыбнулся Виктор. - Я теперь Виктор Львович Волков.
   - А-а-а.. - глупо протянул Сергей и замолчал. В голове все плыло и
прыгало. Какой-то кавардак, а тут еще водка подействовала. Виктор
улыбнулся. Встал, подошел к окну, опустил сверху закрывающий его экран,
нажал пару кнопок на пульте. На экране появился приятный весенний
пейзажик, послышалось чириканье, даже показалось, что с экрана повеяло
теплым свежим ветерком. Виктор прошел к тумбочке у изголовья кровати, взял
таблетки, вернулся к Сергею. Протянул ему таблетку и обратился к бару:
   - Дай водички. - появился знакомый граненый стакан. Виктор взял стакан,
понюхал. - Мать твою, мозги электронные! Я сказал "воды", а не "водки".
   Снова зажурчало, замигало. Граненый стакан исчез, появился другой,
более изящный. Виктор взял, попробовал, протянул Сергею. Тот жадно
заглотнул таблетку, запил, судорожно допил воду и затих. Через пять минут
разум его очистился и вся информация, которую он воспринял полностью
только теперь, опрокинулась на него, как ведро ледяной воды.
   Виктор смотрел на него жалостливо:
   - А теперь позвони пожалуйста в полицию.
   Сергей тяжело поднялся, подошел к компьютеру, быстро набрал номер на
клавиатуре. На экране высветился гордый лик служителя закона.
   - Управление Галактической Полиции.
   - Пришлите кого-нибудь в отель "Россия".
   - Что случилось?
   - Убили хозяина отеля.
   - Уже выслали. А вы проверяли, медслужбы не нужны?
   На хмуром лице Сергея появилась дикая, страшная, нечеловеческая улыбка:
   - А вы его видели? Он... То , что им было по всей комнате разбросано.
   Через полчаса полиция начала допрос. Уже комната хозяина была
обработана. Уже тело осмотрели и убрали. Уже порылись в компьютерной сети
гостиницы и в компьютере хозяина.
   Теперь Сергей стоял рядом с Виктором, а напротив них возвышался человек
в штатском и еще один в форме ГП.
   - Меня, друзья Волковы, можете называть просто - "следователь". Так?
Мое имя вас никак не заденет, но если вам интересно, меня зовут Гордон
Диксон Д'Марсо Чухридзе.
   Виктор попытался скрыть улыбку, но это у него получилось плохо.
   - Хорошо, друг Чух... - Он поперхнулся, издал какой-то непонятный звук,
пытаясь задавить смех. - друг Дик, мы готовы отвечать на все ваши вопросы.
   Следователь зло сверкнул глазами на смешливого... Как его там? Ага ,
Виктора. Стиснул челюсти, поиграл желваками, но сдержал себя.
   - Так, скажите мне, Сергей Александрович, это вы вызвали полицию?
   - Да, я.
   - Та-а-ак. А почему вы это сделали?
   - Что, "почему"? Почему я вызвал полицию? А вы что не видели причины?
Она ведь лежала в этой комнате, хм... если так можно выразиться.
   - Так, ладно, скажите, как вы обнаружили тело? Зачем вы сюда пришли?
   - Как и зачем? Да просто зашел... Мы с ним приятели.... Да еще пили...
вчера вечером, - Сергей понимал, что во многом прийдется соврать и
взвешивал каждое слово, а потому говорил отрывисто и делал паузы чаще чем
надо. - А потом он ушел...
   Да , это... мы сидели у Виктора... Он очень много говорил, он вообще не
очень много... не очень разговорчивый был, а тут разговорился. Ну вот,
говорил он говорил, мы слушали, а потом он ушел.
   - Так. О чем он говорил? Так?
   - Так... - повторил Сергей. - Тьфу! То есть не о чем, ничего
особенного... Говорил, рассказывал.
   - А о чем он говорил, так, перед уходом?
   Так? О чем рассказывал?
   - Да не помню я !
   - О том, можно ли убить человека, - перебил Виктор. - а потом сказал,
что напился, извинился и ушел.
   - Та-а-ак, - протянул следователь. - А куда он ушел?
   - К себе наверно, - сказал Сергей. - говорил вроде, что спать ушел...
пошел.
   - Так, так, так. И больше вы его живым не видели, - не то спросил, не
то сообщил следователь.
   - Не видели, - ответил на всякий случай Сергей.
   - Так, а сегодня , что было?
   - А сегодня я пошел к брату... Я хотел позвать его на завтрак, а его не
было. Я пошел к хозяину, а его... ну вы понимаете.
   - Так , вы нашли труп хозяина. Так? Так.
   А, вы,- он повернулся к Виктору. - Вы где были?
   - Завтракал, - не моргнув соврал Виктор.
   - Ладно. Так. Дальше, что было потом?
   - Дальше? - переспросил Сергей. Он вспомнил, что было дальше и запнулся
краснея.
   Виктор, и так светящийся, как прожектор, заулыбался еще сил