азвернулся носом к стенке.
   Сергей попытался возобновить разговор, но из этого ничего не вышло.
   Ближе к вечеру Анджело подошел к нему и сказал:
   - Я поговорю с ребятами.
   Сергей испытал некоторое подобие радости.
   Он засыпал с облегчением.
   Во сне была война, как и все последние годы. Он бегал стрелял в других,
стреляли в него, а потом, уже под утро, произошло то, чего не должно было
происходить...
   ...Он уже не спал, но он еще и не проснулся. Вокруг была дымка серая,
блеклая, однообразная.
   Он огляделся: глазу не за что зацепиться если не считать мутного
зеркала, настолько мутного, что оно уже почти не отражает серость.
   Сергей подумал о том, что не плохо бы подойти и посмотреть, но только
подумал и сам не заметил, как оказался возле зеркала.
   Сергей всмотрелся в мутное отражение и уловил легкое движение. В
зеркале что-то зашевелилось и оно чуть посветлело. Сергей увидел фигуру
проступившую сквозь серую дымку стекла.
   - Интересно, - голос Сергея прозвучал также бесцветно, как и все вокруг.
   - Что же тебе интересно? - спросил кто-то.
   Сергей дернулся. Голос был мерзкий, писклявый до истеричности и явно
исходил со стороны зеркала.
   - Кто ты? - поинтересовался Сергей.
   - Я никто и ничто.
   - Да? А с кем я тогда разговариваю?
   - Сам с собой.
   Зеркало еще посветлело, а может потемнело? Во всяком случае фигуру
находящуюся по ту сторону зеркала можно было теперь разглядеть. Он, а
фигура явно была мужская, был одет во что-то черное, плотно обтягивающее
тело, позади него по ветру развивался черный плащ, в руке он сжимал черную
резную трость с потрясающе красивым черным резным набалдашником. Голова
его была опущена и лица было не разглядеть, но были видны черные длинные
волосы трепещущие на ветру. Вокруг фигуры была тьма, лишь слабый
подрагивающий свет, как от пламени свечи, шел откуда-то снизу, выхватывая
фрагменты фигуры.
   - Интересная игра светотени, - заметил Сергей.
   - Спасибо, мне тоже нравится.
   - Черт тебя дери, - взорвался Сергей. - Кто ты? С кем я говорю?
   - Я уже сказал: сам с собой!
   - Когда я говорю сам с собой, я всегда спорю, а не соглашаюсь.
   - А когда ты со мной согласился?
   - Это не я с тобой, а ты со мной.
   - Когда?
   - Когда мне понравилась игра света и тени.
   Зеркало чуть помутнело, воцарилась тишина. Сергей ждал.
   - Ты не ответил, - возобновил он разговор.
   - Что тебе еще?
   - Я хочу знать где я и кто ты.
   - Я уже устал повторять: ты нигде, а я - никто.
   - Я это уже слышал и слышал, что говорю сам с собой.
   - Так что ты хочешь?
   - Проснуться и понять.
   - Ты проснешься. Чуть позже.
   - А как насчет понять?
   Молчание.
   - Я не хочу больше этих снов.
   - Каких "этих"?
   - Не говори, что не знаешь о чем я.
   - Ладно, не буду.
   - Так когда все это кончится.
   - Для тебя это кончится скоро...
   Сравнительно скоро, но тогда для тебя кончится не только это.
   - Что это значит?
   - Ничего.
   - Ложь! Ты лжешь!
   - Нет, я не лгу. Это ты лжешь сам себе.
   Я это ты! Я твое отражение в этом зеркале!!!
   - Ложь! Вранье!
   - Ведь знал же, что все этим кончится, - невпопад сообщил голос и
обратился к Сергею. - "Вранье" говоришь, да?
   А что ты скажешь на это?
   Тень, фигура по ту сторону зеркала, отражение, черт подери, да как не
назови... Оно подняло голову.
   Сергей отшатнулся. На него смотрело его собственное лицо! Его овал, его
рот, его нос, брови, лоб, глаза... Нет! Это были не его глаза!
   Они были черные, абсолютно черные! Черные, как два масляных пятна.
   Раздалось мерзкое хихиканье. Сергея трясло, но он сдержался, взял себя
в руки:
   - Прекрати этот дурацкий маскарад!
   В ответ раздался злой истеричный смех.
   - Я сказал: "прекрати"!
   - Ха-ха-ха! А что тебе не нравится? Что хотел, то и получил!
   - Я хотел не этого!
   - А чего? Вы всегда хотите того, чего вам знать не положено.
   - Положено, не положено - дурацкое слово.
   - Не цепляйся к словам. Вы хотите знать то, чего вам знать не надо. Это
в лучшем случае, а то и вообще не знаете чего хотите.
   - Я знаю чего я хочу. Кто ты?
   - Я - это ты! Хи-хи-хи! А ты - это я!
   - Чушь! Я - это я, и ничего общего с тобой не имею.
   - Ой ли, посмотри на меня!
   И Сергей увидел свое лицо с чужими глазами и чужой улыбкой. Сергей
отвернулся, но везде, куда он не поворачивался, он видел свое лицо и дикую
улыбку, и смех уже звучал со всех сторон. Сергей упал, закрыл глаза,
заткнул уши. Он лежал долго, потом он открыл глаза, встал, отряхнулся.
Вокруг была тишина, ну почти тишина, если не считать всхлипов и хихиканья
со стороны зеркала.
   - Ну что, успокоился?
   - Хи-хи-хи...
   - Скажи теперь, но только без спецэффектов, кто ты такой на самом деле?
   - А ты настырный. Ты уверен, что действительно, что действительно
хочешь это знать?
   - Да, и еще мне интересно зачем ты врешь.
   - Уже много вопросов... Ну хорошо отвечу на все.
   - Только честно.
   - А я и не врал, я может быть не договаривал, но не врал. Я никто. Я
ничто, но я все. Я везде и нигде.
   Кстати, я это ты, часть тебя. Я твоя совесть, я мораль общества, я
десять заповедей, я...
   - Бог, - прервал тираду Сергей. - Хочу тебя предупредить: я не верю в
бога.
   - А во что ты веришь? Только не говори общих фраз - я вижу тебя
насквозь.
   Сергей открыл было рот, но запнулся и замолчал.
   - То-то и оно! Вы не знаете во что вы верите. Иногда знаете, но душите
эту веру, не говорите о ней, скрываете за общими фразами. Говорите, что
верите в себя? Это благородно, это умно и красиво, но на самом деле в себя
верят очень немногие, подавляющее меньшинство, да что там, хрен знает
какая часть процента, почти ноль. Говорите, что верите в идеалы? Глупо!
Меняются идеалы - меняется вера. Получается, что то, во что верили вчера,
сегодня хаете и наоборот. И это называется взрослением. Говорите, что
верите в Бога? Признаете свою слабость и открыто об этом орете.
   Говорите, что не верите в Бога? Почти наверняка врете. Каждому из вас,
кроме тех, кто верит в себя, хочется верить во что-то, что будет думать за
вас. Верите в царя, в президента, в правящий класс, в высшую силу, в рок,
в карму, в судьбу, в Иисуса с папашей и святым духом, в Будду. Хм, как
сказал один из вас... давно, давно... хм, "кто верит в Магомета, кто в
Аллаха, кто в Иисуса..." - что на самом деле одно и тоже.
   Он замолчал. Сергей тоже молчал, ему почему-то стало тошно от этого
разговора. Через некоторое время он (или оно?) продолжило:
   - Но иногда, если вас загнать в угол, если вы теряете веру в нечто,
которое говорит: "не убий," - и подразумевает: "не убий, а то покараю," -
вы начинаете верить в себя.
   Так было в 1941 году. И что? Еще сотню-плторы лет вы гордились этим,
вспоминали это, а потом забыли, забыли умышленно и стали верить в нового
Бога - в науку, культуру, в прогресс. Я не скажу, что все это плохо, нет -
это хорошо, но вы опять потеряли веру в себя. Вы верите в механизм, в
котором вы паршивые колесики и винтики. Вы называете тех себя, которыми
были всего тысячу лет назад варварами, а ведь те пять лет, несмотря на
весь ужас, на тот кошмар, с которым вы столкнулись, были золотым веком
веры в себя. Вы побороли свою косность, вы пережили, вы поверили в себя,
вы... Вы забыли все это, вы назвали, нет не назвали, заклеймили это
варварством. А теперь, ха-ха-ха, теперь вы получили напоминание, и многие
из вас теперь верят в себя, потому что больше верить не во что.
   - Так значит...
   - Так я надеюсь, что вы будите помнить это дольше, чем в прошлый раз,
помнить и гордиться, и верить в себя, черт вас всех дери!
   Сергей долго молчал, но он так и не продолжил свою странную речь,
молчание тянулось и угнетало, потом Сергей не выдержал:
   - Значит ты Бог? Создатель?
   - Я никогда этого не говорил. Более того, я ничего не создавал, не
разрушал и не контролировал.
   - Похоже теперь придется поверить в Бога, - задумчиво протянул Сергей.
   - Дурак! Ты что ничего не понял?
   - Я понял, но... я же верю своим глазам.
   - Веришь? Да я сам в себя не верю, я такой же, как и вы, только вы
сотворяете себе кумира, а я верю в вас.
   - Но как я могу не верить тому, что вижу?
   - А что ты видишь? Молчишь? Так я тебе скажу, что ты видишь! Ты видишь
сон во сне, а еще ты видишь зеркало и свое отраженное подсознание, с
которым ты и споришь, и которое не понимаешь, а если и понимаешь, то
загоняешь его обратно.
   - Я...
   - Я твое отражение, я твоя совесть, я супер эго. Хотя это определение и
не очень ко мне подходит, но лучше вы все равно не придумали. Я
откровение, которое приходит раз в жизни, - он резко перебил себя. - Все,
хватит об этом! Ты хочешь знать, зачем я лгал, или где ты, или...
   - Нет, мне это не интересно, теперь уже не интересно.
   - Ты хочешь знать еще что-то?
   - Нет... Хотя постой, да. Ты говорил, что для меня скоро кончится этот
кошмар и еще что-то. Что ты имел ввиду?
   - А ты не знаешь?
   - Есть догадки, но я не хочу в это верить.
   - Не верь. Догадывайся. На этот вопрос я не отвечу.
   - Почему?
   - Потому, что нет! Этого достаточно. Что еще?
   - Ты показал мне мое лицо, теперь покажи свое.
   - Нет!
   - Да.
   - Нет!
   - Да!
   - Нет!!!
   - Да!!!
   - Да? Да. Да! Да-а-а-а!!!
   Зеркало помутнело. Замелькали неясные жуткие тени. Из того, что он
видел раньше остались только глаза и дикий, мерзкий, истеричный смех. И
снова все закружилось, и снова, куда бы он не посмотрел, он видел только
глаза и слышал смех.
   - Нет, - вырвалось у него.
   - Да, - звучало со всех сторон.
   - Нет! Нет! Нет! - Он бросился к зеркалу и схватил что-то, этим чем-то
была черная резная трость. Воздух разрывал дикий смех. Рука Сергея
судорожно сжала трость и швырнула в зеркало. Брызнули осколки.
   - Кретин, - услышал он. - от себя не уйдешь.
   И снова разрывая тишину и барабанные перепонки раскатывался и верещал
истеричный смех. Все поплыло перед глазами...
   ... Он проснулся. Вокруг него быстро, как прошлогодний снег, таяли
осколки зеркала. Вскоре осколков уже не было, но остался истеричный смех в
мозгу, оставалась кровь на исцарапанном осколками лице, оставались разлад
и разруха в душе, и они не собирались исчезать.
   Через час он был переправлен в общую палату. Анджело ждал его.
   - Скажи мне, Анджело, ты веришь в сверхъестественное существо, которое
нами управляет? В Бога, например?
   Анджело посмотрел на него как-то странно и покачал головой:
   - Ни во что я не верю. Пошли лучше, мы тебя ждем, чтобы обсудить
кое-что.
   У Сергея внутри все оборвалось. Они что-то решили. Что? Однако боялся
он зря.
   - Мы решили поддержать твое предложение, - пояснил ему Анджело. - Хотя
я лично не знаю зачем все это. Значит так, мы нажимаем кнопку, прибегает
сестра с амбалами, амбалов вырубаем, сестра - это вообще не проблема,
дальше каждый выбирается сам. Знаешь где выход?
   - Нет, не совсем.
   - Ладно, тогда ты пойдешь со мной.
   Вопросы?
   - Когда?
   - Прямо сейчас.
   - Как? А-а-а...
   - А чего тянуть?
   - Но надо же как-то подготовится.
   - Тебе что, надо вещи собрать? Или хочешь при свете тусклой лампы
начертить план побега, как в кино?
   - Нет, но...
   - Без "но". Ты заварил эту кашу, а теперь в кусты?
   - Нет.
   - Тогда бежим, - он подошел к двери и нажал красную кнопку.
   Где-то вдали мерзко затрещал звонок, что-то хлопнуло, торопливо
зашлепали шаги по коридору. Сергей стоял с глупо раскрытым ртом и хлопал
глазами. Дверь распахнулась, вошла рыжая сестра, за ней два санитара.
Сестра вопросительно посмотрела на Анджело, тот, пуская слюнявые пузыри,
ткнул пальцем в Сергея. Сергей ничего не понимая смотрел, как два санитара
надвигаются на него, хватают за руки, почувствовал, как его опускают на
пол. Что происходит?
   Сестра подошла, нависла сверху, в ее руках блеснул шприц. Что, черт
подери, происходит?! Он дернулся, руки санитаров сжали его сильнее.
Дергаться бессмысленно. Что происходит?
   Анджело... Анджело, чертов предатель! Шприц приблизился к его руке,
хищно нацелился в вену, но воткнуться так и не успел. Огромная ручища
захватила медсестру, зажала ей рот и оттащила в сторону. Санитары все еще
держали его, но хватка их вдруг ослабла и оба повалились на него.
   - Получилось, бежим!
   Послышались удаляющиеся шаги. Вконец ошалевший Сергей дернулся, пытаясь
вылезти из-под придавивших его тел, но не смог. В голове стучалась только
одна мысль: "Получилось? А как же я?" - он снова дернулся. Шаги затихли
вдали, никаких звуков.
   - А как же я? - просипел он.
   Тяжесть давящая на него спала, он увидел Анджело, оттаскивающего тело
санитара. Сергей задергался, выполз из-под второго тела, тяжело поднялся.
   - А я уже подумал...
   - Думать будешь потом, - бросил Анджело.
   - А сейчас надо драпать. Помоги.
   Они вместе стащили белые халаты с бесчувственных тел санитаров,
облачились в них и вышли в коридор.
   Сергей дернулся вперед, потом вспомнил, что не знает, где выход и
остановился, пропуская Анджело вперед. Анджело, как назло, шел медленно, и
Сергей снова рванулся вперед.
   - Да не дергайся ты, - рука Анджело вцепилась в его плечо и остановила.
- Мы сейчас незаметны, пока не бежим. Они ловят ненормальных в больничных
пижамах, а мы самые нормальные и одеты, как охотники, а не как те кого
ловят.
   В отдалении прогремели шаги бегущих людей, послышались вопли, ругань,
кто-то закричал, затем все стихло.
   Анджело улыбнулся.
   - Слышал? Вряд ли кто-то из них доберется до выхода, а ты убежишь
отсюда, потому что ты со мной.
   - А почему только я с тобой?
   - Потому что ты мне был наиболее симпатичен, потому что мне будет жаль,
если ты останешься здесь и свихнешься.
   - Спасибо, Анджело! - горячо проговорил Сергей.
   - Заткнись.
   Сергей замолчал, и они продолжили путь по коридору. Это здание строил
какой-то извращенец. Не больница, а лабиринт какой-то! Будь Сергей один,
он вряд ли бы добрался до выхода, но он был с Анджело. Анджело уверенно
шел по лабиринту, казалось, что у него в голове карта, компас, а на всех
стенах висят указатели с надписью "ВЫХОД" и стрелками, указывающими
направление.
   Однако ни указателей, ни компаса, ни карты не было. Стены были серые
одинаковые, коридор петлял, разделялся на несколько и снова сливался в
один. Было совершенно непонятно, как Анджело ориентируется в этом безумном
лабиринте, но он шел уверенно и Сергей двигался за ним след в след,
полностью доверившись.
   Коридор круто завернул влево, тишину нарушил гулко отдающийся в стенах
коридора топот, снова повторился знакомый набор звуков: топот, крики,
ругань, тишина. Сергей вздрогнул.
   - Не трясись ты, это на другом этаже, - голос Анджело звучал уверенно,
и Сергей успокоился.
   Они прошли еще немного по коридору, вышли на лестницу, двинулись по ней
вниз. Где-то в середине, не доходя первого этажа, к удивлению Сергея
свернули в коридор. Опять потянулись одинаковые стены.
   - Куда мы идем? - рискнул поинтересоваться Сергей.
   - Помолчи.
   Сергей смолк. Еще несколько коридоров, топот где-то очень далеко, но на
этот раз без криков, массивная черная дверь. Сергей отдернулся - на двери
висела табличка с надписью "ГЛАВВРАЧ". Неужели его все-таки предали.
   - Стой! - голос Анджело имел какую-то непонятную особенность, он
приковывал к месту, лишал воли.
   Сергей остановился.
   - Заходи, - Анджело сочувственно посмотрел на Сергея и добавил. - Да
нет его там, он сейчас психов разбежавшихся ловит. Заходи.
   Сергей отворил незапертую дверь, переступил порог, Анджело грубо
толкнул в спину, пропихивая в комнату.
   - Зачем мы здесь?
   - За надом, - Анджело прошел по комнате, достал из ящика стола ключ,
открыл им дверцу шкафа, выволок из шкафа костюм. - На, держи.
   Сергей взял костюм, замер с тупо открытым ртом.
   - Ну чего смотришь, одевай!
   - А ты?
   - Одевайся, мать твою!
   - А это чей? - спросил Сергей, скинув халат и поспешно натягивая брюки.
   - Дурацкий вопрос. Главврача, конечно.
   - А откуда ты все здесь знаешь? Про выход, про этот кабинет, про то,
что главврач, насколько я понял, переодевается приходя на работу?
   - Просто наблюдал. У меня поначалу тоже была мысль сбежать отсюда, вот
и прикинулся особо тяжело больным.
   Меня обследовали, таскали по всей больнице, и здесь я тоже был.
   Оделся?
   - Угу.
   - Тебе не жмет?
   Сергей посмотрел на себя, костюм висел на нем, как на вешалке.
   - Ну ладно, - усмехнулся Анджело. - Велико, не мало. Будет тебе
костюмчик на вырост. А потом, все лучше, чем в пижаме по улице
разгуливать. Идем.
   Они вышли из кабинета, закрыли дверь, бесшумно пронеслись по коридору и
вернулись на лестницу. Анджело, который раньше крался, взвешивая каждый
свой шаг, теперь мчался, прыгая через пять ступенек, и Сергей еле поспевал
за ним. Анджело резко остановился, Сергей с разгону влетел в его спину.
   - Слушай меня, спустишься еще на два пролета, свернешь за угол и
увидишь дверь, - Анджело порылся за пазухой и вытащил ключ. - Вот,
откроешь им эту дверь. Это пожарный выход. Там пройдешь еще два
коридорчика, не заблудишься, и выдешь в парк. Пройдешь через него
насквозь, перелезешь через забор и все. Ты свободен. Понял?
   - Понял, а ты.
   - А я остаюсь.
   - Как?
   - Очень просто. Мне и здесь хорошо, а там мне делать нечего, там меня
будут ловить, а если поймают, сюда уже не вернут. Все. Удачи тебе, Серега.
Смотри не попадись, прощай.
   - Анджело.
   Анджело уже поднимался по лестнице, возвращался в этот дурдом. Анджело
не обернулся.
   - Анджело! Спасибо тебе, прощай.
   Анджело остановился, стянул с себя халат, бросил его на лестницу. Он
повернулся к Сергею, лицо его очистилось, а потом на нем появилась
дуркаватая улыбка.
   - Гы-гы, - сообщил Анджело и пустил пару слюнявых пузырей.
   - Черт бы тебя побрал, Анджело, - разозлился Сергей. - И все равно,
спасибо.
   Сергей развернулся и побежал вниз.
   Анджело посмотрел ему в спину, улыбнулся уже по человечески, и потопал
по лестнице вверх.
   Коридор, но другой, не тот, по которому бежал Сергей. Коридор
правительственного здания. Он шел по этому коридору, довольно потирал
руки. Он больше не правая рука этого старого пердуна, он теперь сам старый
пердун, вернее будет занимать его место. Он подошел к двери зала
заседаний, сработали фотоэлементы, дверь распахнулась. Пятеро и старик уже
сидели там. Он переступил порог и довольно улыбнулся.
   - Друзья советники, друг президент, вынужден сообщить вам неприятную
новость. Мне только что звонили из психушки. Шестеро из десятерых, которых
наш человеколюбивый друг президент отправил туда из чистого альтруизма
пытались сбежать.
   Он сделал паузу, насладился ошалелой тишиной, обалделыми лицами, с
глупо разинутыми ртами. Ладно, пора добить.
   - Троих поймали на территории больницы, двоих в городе, один исчез. Но
этот один стоит всех остальных, это тот последний, который явился сюда и
угрожал нашим жизням.
   Старик вздрогнул, схватился за сердце.
   Трудно сказать от чего. Потом он встал и молча вышел из зала заседаний.
Он проводил старика взглядом. А вот теперь пора!
   - Друзья, предлагаю повторно вынести на голосование вопрос о
целесообразности пребывания нынешнего президента на занимаемом им посту.
Кто за то, чтобы переизбрать президента?
   Руки советников медленно, но верно поползли вверх.
   Потом было голосование. Голосовали по каждому из шести в отдельности.
Он выиграл, он стал президентом.
   Первой бумагой, которую он подписал был приказ о снятии бывшего
президента с должности советника, которую тот теперь должен был занимать.
Второй бумагой было распоряжение любыми средствами задержать особо
опасного преступника Волкова Сергея Александровича. Если последнего не
удастся взять живым, то его следует уничтожить на месте, гласил приказ.
   Сергей пролетел через парк, выбежал в город и, стараясь идти медленно,
пробежал еще две улицы.
   Т