на всякий случай.
     Дождь перешел в мелкую морось и перестал. Воздух был тяжел  и  душен,
день обещал быть жарким. Небо светлело, туман поднимался, травянистый  луг
постепенно выступал из темноты, сбегая от гранитной гряды  вниз  к  лесам.
Вблизи проходила дорога -  не  дорога,  скорее  коровья  тропа.  Откуда-то
слышалось мычание и звон колокольчиков - поблизости была ферма. Это  место
найти будет нетрудно. Скальная гряда,  напоминающая  корабль,  на  вершине
невысокого  холма,  и  других  скал  поблизости  не  видно.   Колокольчики
слышались ближе, и к ним добавился глухой звук тяжелых медленных копыт.
     Они выходили из лесу одна за другой. Стадо мелких буренок прошло мимо
него цепочкой, передняя корова взглянула на него  и  обошла  вокруг.  Трой
проводил ее взглядом и обернулся.
     На опушке леса стоял мальчик и смотрел на Троя. Трой  не  двинулся  с
места,  когда  мальчик  направился  к  нему.  Парнишка  лет  двенадцати  с
заплатами на рубашке и на штанах, с длинным зеленым прутом в руках. Густые
светлые волосы нависали над веснушчатым лицом, а босые ноги месили  грязь.
Возле Троя он молча остановился.
     - Дождь перестал, - сказал Трой.
     - Ты не так говоришь, как все  ниггеры,  -  сказал  мальчик.  Сам  он
говорил с акцентом жителя деревень Вирджинии.
     - Я из Нью-Йорка.
     - Впервые вижу ниггера-янки. Ты потерялся?
     - Нет, просто иду на Юг. Попал под дождь  и  потерял  дорогу.  Шел  в
Вашингтон. Не знаешь, где туда дорога?
     - Знаю, конечно. Вон до тележной  колеи,  а  там  налево  до  Тайсонс
Корнере, а там дойдешь до бугра. Дурной ты какой-то, даже этого не знаешь.
     - Я же тебе сказал, что я не отсюда.
     - Пеструха, душа из  тебя  вон,  пошла  оттуда!  -  Пастушонок  резко
повернулся и побежал за коровами.
     Трой смотрел ему  вслед,  чувствуя,  как  его  отпускает  напряжение.
Первая встреча прошла нормально. Правда, всего лишь с  мальчишкой.  А  как
будет с другими? Во всяком случае, одно было  ясно:  нельзя  говорить  как
янки.  А  удастся  ли  изобразить  негритянский  акцент?  Иес,  сар!  Надо
постараться, от этого может зависеть жизнь. Этого акцента он в свое  время
наслушался от неотесанных новобранцев с Юга. В армии их  приходилось  даже
учить читать. Иес сар. Звучит фальшиво, значит, придется  потренироваться.
Послушай, как говорят другие негры, и говори так же. А пока  для  верности
разговаривай как можно меньше.
     Мальчик и стадо скрылись за поворотом. Трой повернулся к ним  спиной,
забросил сумки за плечо  и  пошел  в  другую  сторону.  По  дороге  ощупал
карманы: все было на месте.
     Впереди лежал Вашингтон, округ Колумбия - столица.
     И где-то там был  полковник  Мак-Каллох.  Им  предстояла  встреча,  о
которой полковник пока еще не знал.



                                    22

     Когда Трой дошел до размокшей колеи, солнце  уже  прилично  припекало
ему спину. Было еще раннее утро, а он уже вспотел, как лошадь. Днем вообще
будет духовка. Ему пришлось снять куртку, от которой уже шел  пар.  Дорога
представляла собой две колеи, наполненные грязью  и  прерываемые  ухабами.
Трой пошел по травянистой обочине. После очередного подъема  ему  открылся
вид на тесовые крыши среди деревьев.  Тайсонс  Корнере.  Деревню  окружали
поля окрестных ферм,  а  прямо  впереди  рядом  с  дорогой  стояло  ветхое
строение.
     Даже и не строение - это слишком громкое слово.
     Скорее, хижина. Такие жалкие жилища он раньше видел во время  каникул
только глубоко в лесных дебрях  вокруг  Миссисипи.  Грубые  сооружения  из
некрашеного леса, покоробленного дождями и солнцем. Точь-в-точь  такая.  В
щель между досками можно было руку просунуть. Дверь  открывалась  прямо  в
слежавшуюся дворовую грязь. Половину хижины  затенял  старый  дуб,  а  под
дубом  сидел  старик,  молча  наблюдая  за  Троем.  Черная  кожа  изрезана
морщинами, а на голове оставалась пара пучков седых волос. Старик был одет
в какие-то древние  заплаты.  Трой  кивнул  ему,  подошел,  но  старик  не
шевельнулся.
     - Привет, - сказал Трой.
     Старик покачал головой:
     - Пока, а не привет. Ты еще до заката помрешь.
     Трой улыбнулся, пытаясь обратить слова в шутку:
     - Ладно тебе, старик, еще накликаешь.
     - Чего там кликать. Ты где сумки спер?
     - Они мои.
     - Плохо врешь, даже я не поверю. Такие сумки  бывают  у  белых,  а  у
ниггеров не бывают. Первый встречный белый сперва тебя пристрелит, а потом
только спросит, где спер. Ты с Севера или как?
     - С Севера.
     - По говору вроде так. Так вот, парень, у нас тут Юг.
     - В дом не позовешь? Похоже, мне тут надо кое-чему обучиться.
     - Это уж точно! - старик рассмеялся кудахчущим  смехом.  -  Я  глазам
своим не поверил, когда ты вот так чапал  по  дороге.  Мистур  Янки,  тебе
много чего надо понять. Ты не на Севере, и здесь ты всего лишь раб.
     Эта спокойная констатация факта резанула Троя сильнее, чем угроза или
оскорбление. Как-то вдруг остро  пришло  осознание,  что  негры  сейчас  в
рабстве и что рабство узаконено. Этот вот всю свою жизнь провел в рабстве.
Стала ясна одна простая вещь: либо Трой научится вести себя так, как  этот
старик, либо может считать себя мертвым.
     Он чуть не упустил шанс. С  дороги,  откуда  он  пришел,  послышались
голоса и стук копыт.
     - Залазь! - прошипел старик. - Залазь, или ты уже покойник!
     Трой не стал спорить. Он кувыркнулся в открытую  дверь,  подкатившись
под стену. Стук копыт приблизился, а потом раздался голос:
     - Эй, дядя, ты давно здесь сидишь?
     - С рассвета, сар. Как рассвело, капитан, так я здесь.
     - А ну-ка расскажи, что ты здесь видел. Да  говори  правду,  а  то  я
спущу твою черную шкуру!
     - Что видел, капитан? Да ничего, сар. Вороны только летают.
     - Вороны, говоришь? А настоящую черную ворону  не  видел?  Ниггера  в
чудных ботинках с крадеными сумками?
     - Как изволите говорить, сар?  Нет,  сар,  не  видел.  Тут  никто  не
проходил, сар, могу поклясться, капитан!
     - Я вам говорил, Лютер, что этой  дорогой  он  не  пойдет,  -  сказал
другой голос.
     - Вы называете моего мальчика лжецом?
     - Если бы я считал, что он лжет, меня бы здесь  не  было,  правда?  Я
только считаю, что этот хмырь наврал мальчику, чтобы сбить нас со следа. Я
думаю, как только мальчик скрылся из виду, он рванул в другую сторону.  Вы
посмотрите на той дороге, по которой мы приехали, а я  сообщу  в  Корнере.
Тогда ему далеко не уйти. Спорить могу, что за  этого  ниггера  и  награда
назначена.
     Копыта отстучали прочь, но Трой не шевелился. Он вжался в  стену,  не
обращая внимания на цепочки муравьев, переползавших со  стены  на  него  и
обратно. Им овладел страх, которого он не испытывал еще никогда  в  жизни.
Даже  тогда,  когда  оказался  отрезанным  от  своей  роты  на  территории
противника.
     Он и сейчас был на территории противника. В своей собственной  стране
- но она не была его страной. Еще не была. Он знал историю  по  книгам,  а
сейчас начинал чувствовать ее собственной шкурой  и  понимать  по  крайней
мере одну из причин Гражданской войны; и чувствовать, что значила  победа,
купленная столь дорогой ценой. Трой глянул  вниз  и  увидел,  что  у  него
трясутся пальцы. Со злостью сжав их в кулак, он вмазал по стене. Рано  еще
сдаваться.
     Старик, кряхтя, разогнулся, устроился на пороге и  глубоко  вздохнул.
Он сидел спиной к Трою.
     - Ты спас мне жизнь, - сказал Трой. - А я  даже  не  знаю,  как  тебя
зовут.
     - И не надо. Когда тебя поймают, ты не скажешь.
     - Как мне от них удрать? И куда податься?
     - Откуда приперся, туда и иди, скатертью дорога. Вылазь  на  задворки
да спрячься в кустах за хижиной. Туда они не  полезут.  Когда  стемнеет  -
вылезешь.
     - А куда потом? Ты же слышал, они поднимут на ноги всю округу. Как  я
выберусь?
     Старик презрительно хрюкнул:
     - Если будешь таким  дураком,  то  никак.  Тебя  поймают,  выпорют  и
вздернут, но сначала ты им про меня расскажешь. Я с  тобой  влип,  парень,
понял? Влип!
     Он что-то проворчал себе под нос, покачиваясь  на  пороге,  и  принял
решение.
     - Выйдешь оттуда и пойдешь, куда я скажу.  Я  свяжусь  с  Дорогой,  и
пусть они с тобой возятся. А теперь пошел вон.
     Под кустами было жарко. Раскаленный воздух не шевелился, мухи терзали
немилосердно. Трой заставил себя вздремнуть, но мухи заползали в нос  и  в
рот. Он их выплевывал, отмахивался. Безуспешно. По дороге иногда проходили
люди, слышался скрип тележных  колес.  К  сумеркам  у  Троя  раскалывалась
голова от гудящей боли. Шевелиться он не решался. Раздался звук  медленных
шагов, и он вжался в кусты. Скрипнула дверь хижины, и послышался шепот:
     - Тут тебе миска с водой. Не хапай, пока я не уйду.
     Вода была теплая и вонючая, но Трою она показалась самой  вкусной  на
свете. Он заставил себя растянуть ее как можно дольше.
     Когда стемнело, воздух чуть-чуть остыл, но главное  -  исчезли  мухи.
Удовольствие  было  недолгим,  мух  сменили  наглые  и  звенящие   комары.
Казалось, прошли часы, пока снова хлопнула дверь и раздались шаги старика.
Он куда-то прошлепал между деревьями и спустя целую вечность возвратился.
     - Эй, ты! Давай вокруг дома. Там тебя встретит мальчишка.
     Между облаками плыла бледная луна, и в ее свете можно было разглядеть
две фигуры. Старик махнул ему рукой:
     - Вот этот парень. Он боится, но он тебе поможет. И  ты  ему  помоги.
Мамаша у него болеет, надо лекарство. У тебя доллар есть? Должен быть, при
таких-то шмотках.
     -  Конечно!  Рад  буду  заплатить.  Если  я  могу  тебя  еще   чем-то
отблагодарить, буду счастлив...
     - Заткнись. Ничего не надо. Иди в сарай, в который он тебя поведет. И
никогда не возвращайся.
     Трой прошептал какие-то слова признательности в спину  уходящему,  но
тот не обернулся. Он был беден,  но  горд.  Трой  пожалел,  что  предложил
деньги. В его руке  оказалась  маленькая  теплая  ручка,  и  он  улыбнулся
мальчику.
     - Мы достанем лекарство для твоей мамы. И не только. Пошли.
     Босые ножки ребенка шли уверенно, и Трой поспешил за ним,  безуспешно
стараясь не шуметь. Они шли  явно  каким-то  кружным  путем,  удаляясь  от
главной дороги, через пахнущий смолой сосновый лес.  Шли  довольно  долго,
потом мальчик остановился. Молча и бесшумно он свернул к прогалине в  чаще
леса. Колеи дороги остались рядом, и лужи  поблескивали  в  лунном  свете.
Облака рассеялись, ночное небо усыпали звезды. Дорога стала западней.
     Мальчик потянул его за рукав, пригнул и прошептал прямо в ухо:
     - Оставайся здесь и не шевелись.
     Трой не успел ничего ответить, а мальчик  уже  исчез,  скользнув  как
тень через дорогу. Его долго не было. Трой подумал, не достать ли из сумки
пистолет, но решил, что пока не стоит. Выстрел в такую тихую ночь поднимет
на ноги всю округу, а всех, кто  на  него  пойдет,  ему  не  перестрелять.
Оставалось только ждать. Когда мальчик коснулся его руки, он вздрогнул.
     - Там люди. Пойдем. - Он потянул Троя за рукав.
     Стремглав перебежав дорогу, они скрылись в  кустах  за  обочиной.  На
фоне неба виднелись очертания дома, в окнах мелькал свет. Обогнув дом, они
нырнули в кукурузу, отметившую  их  путь  шелестом.  Из  темноты  выступил
темный массив сарая. Мальчик открыл дверь. Она слегка скрипнула.
     - Прячься! - прошептал мальчик. - Эй! Деньги для мамы.
     Трой зачерпнул горсть монет, куда больше  доллара,  и  сунул  в  руку
мальчишки.  Пальчики  сжались,  и   мальчик   исчез.   Только   скрипнула,
закрываясь, дверь. Трой ощупью добрался  до  стены,  спотыкаясь  и  цепляя
сумками  невидимые  предметы.  Он  сбросил  сумки,  нащупал  что-то  вроде
сеновала и рухнул.
     Он в безопасности - надолго ли? Старик был сердит  и  говорил  что-то
непонятное. Насчет какой-то дороги. Трой не знал, что это могло значить.
     Рядом с сараем раздались уверенные шаги, и дверь  громко  заскрипела.
Мелькнул свет. Хлопнула дверь. Прозвучал мужской голос:
     - Выходи вперед. На свет.
     Выбирать  не  приходилось.  Выпустив  сумки,  Трой  обошел   сеновал.
Заморгал, ослепленный светом керосиновой лампы. Взглянул  на  говорившего.
Это был человек с пистолетом.
     Белый.



                                    23

     - Так, это ты и есть. - Голос не изменился. - Лапы держи повыше,  вот
так, как держишь. Я тебя искал с полудня вместе с другими, а тебя  и  след
простыл. Люди уже думали, что мальчик все выдумал. Однако теперь  я  вижу,
что парень описал тебя точно.
     Это был здоровый и крепкий мужик с рыжими волосами и толстым  брюхом,
которое выпирало из штанов и натягивало красные подтяжки.
     - Что вы собираетесь со мной делать? - спросил Трой, глядя на длинный
ствол нацеленного ему в диафрагму пистолета. - Пристрелить?
     - Вопросы задает тот, кто держит пистолет. Так что держи лапы вверх и
отвечай, кто тебя привел.
     - Не знаю.
     - Кто тебе сказал про меня?
     - Тоже не знаю.
     - Забавно. Если не смотреть на тебя, то можно подумать,  что  говорит
янки.
     - А потому что я и есть янки. Из Нью-Йорка.
     - Готов поверить, что-то в тебе есть необычное. Прямо и не знаю,  что
мне с тобой делать.
     - Пока вы решаете - у меня руки устали. Позвольте мне их опустить?  -
Не дожидаясь ответа, Трой опустил руки и перенес  вес  тела  вперед.  Если
поднырнуть и выбить пистолет, то шанс есть.
     - Опусти. - Человек сунул пистолет за пояс  широких  штанов,  и  Трой
расслабил мышцы. - Ты здесь пробудешь какое-то время. Я тебе покажу,  куда
спрятаться. Это просто дыра за чаном для патоки, однако она тебе  сохранит
жизнь. Дня через два мы отправим тебя с еще двумя, которые должны прибыть.
     - Отправим - куда?
     - На Север, куда же еще.
     - Извините, но по моим делам мне нужно ехать  на  Юг.  Тем  не  менее
благодарю вас.
     - Благо... - Человек от  удивления  не  смог  продолжать.  Он  поднял
фонарь повыше и подался к Трою,  чтобы  получше  его  рассмотреть.  -  Ну,
позволь тебе сказать, ты и в самом деле не  такой,  как  другие.  Половина
всех рабов Юга рвется в Канаду, а тебе нужно обратно!
     - Нужно. И я не раб. Да, тот, кто меня сюда послал, говорил о дороге.
Это что - станция Подпольной Железной Дороги, нет?
     - Слишком много спрашиваешь. Твои сумки? Тогда  подбери.  Нечего  тут
людям о них спотыкаться. Пойдем в дом. Я как раз сготовил обед - думаю, ты
не станешь отказываться.
     - Не стану, спасибо. Последний раз я ел - не припомню даже когда.
     - Держись за мной поближе, я свет погашу.  Чужих  поблизости  никого,
мои собаки бы учуяли. Но на всякий случай, чтобы тебя не увидели.
     Их поглотила  темнота.  Трой  нащупал  седельные  сумки  и  вышел  за
человеком из сарая. Что-то большое наперло на него из темноты, и раздалось
рычание.
     - Тише, ребятки, тише. Это друг. А ты, незнакомец, иди медленно. Если
не будешь делать резких движений, они  тебя  не  тронут.  Войди  и  закрой
дверь, я зажгу фонарь.
     Кухня была бедно  обставлена,  но  чисто  прибрана,  деревянный  стол
свежевыскоблен. Хозяин повесил фонарь на крюк над столом  и  нацедил  жбан
свежей воды из бочки. Жбан он поставил на стол и добавил две кружки.
     -  Я  сегодня  не  вздувал  огонь.  Есть  только  холодный  окорок  и
кукурузная лепешка.
     - Все, что  угодно.  Заранее  благодарен.  Кстати,  меня  зовут  Трой
Хармон.
     - Что у тебя за дело на Юге, Трой?
     - Частное дело, мистер... извините, не знаю как вас называть.
     Человек  напротив  прожевал  кусок  обмакнутой  в  патоку  кукурузной
лепешки и удивленно покачал головой.
     - Да, ты и в самом деле не от мира сего. Меня зовут Мило  Дойл,  если
все остальное ты уже знаешь. И я из Бостона. Этим объясняется, почему я не
пристрелил тебя на месте.
     - Этим многое объясняется, мистер Дойл. -  Ветчина  была  жилистой  и
плохо провяленной,  но  Трой  не  привередничал  и  запивал  ее  водой  со
сладковатым привкусом. - Этим объясняется и то, что вы мне помогаете, да и
прочее, о чем вы говорили.
     - Я здесь уже так давно, что все забыли, откуда  я.  Приехал  я  сюда
работать на железной дороге - на настоящей, я  имею  в  виду,  женился  на
местной, завел хозяйство. Она умерла три года назад, я  с  тех  пор  один.
Делать мне тут особо нечего,  разве  только  себя  жалеть.  Подумывал  все
продать и вернуться домой, да руки не доходили. А потом  как-то  зашел  ко
мне друг, которого я знавал еще дома - он теперь адвокат. Попросил оказать
услугу. С тех пор все оказываю и оказываю. Ну вот, теперь ты про меня  все
знаешь и можешь в ответ рассказать про себя.
     - Буду рад. Родился и вырос в Нью-Йорке, на Лонг-Айленде. В молодости
ушел в армию...
     - Постой, сынок. Впервые я слышу, чтобы кто-то из твоего народа попал
в армию Соединенных Штатов.
     - Я это сказал? Я за  границей  много  воевал.  Есть  армии,  где  не
интересуются цветом кожи. А позаботиться о себе я могу.  Сейчас  я  занят,
ну, скажем, в  проекте,  по  ходу  которого  мне  требуется  найти  одного
человека. Теперь я понимаю, что в одиночку мне этого не сделать.  Я  прошу
вашего совета и, может быть, смогу помочь  в  вашей  работе.  Насколько  я
понимаю, Дорога занимается важной работой, помогая бегству рабов на Север.
     - Работа, слов нет, важная, - переправа грузов  на  Север.  Однако  в
этой работе некоторые из нас важнее других.  Наша  станция  маленькая,  не
такая, как была у бедняги Тома Каррета. Он переправил через Уилмингтон две
тысячи семьсот пассажиров, пока его не поймали.
     - Я не пытаюсь оценивать масштаб ваших операций. Однако такие вещи не
могут обходиться дешево. У вас должны быть расходы на еду и  транспорт,  и
они наверняка не маленькие. А значит, мы можем друг другу помочь.  Я  могу
заплатить за любое содействие, и наши отношения будут взаимовыгодными.
     У Дойла отвисла челюсть, и по подбородку сбегала струйка патоки:
     - Слушай, ты не пробовал продавать змеиное  молоко?  Парень,  который
умеет  говорить,  как  ты,  был  бы  великим   торговцем.   Взаимовыгодные
отношения, - надо же так придумать! Ты говоришь лучше доброй половины моих
знакомых проповедников.
     Трой улыбнулся:
     - Преимущества хорошего образования. - Начальная школа  номер  117  и
средняя школа на Ямайка-стрит - да, знали бы они!
     - Какое-то преимущество у тебя точно есть. Но если ты хочешь, чтобы я
тебе помог, расскажи мне побольше о том, кого ты ищешь. Это твой друг?
     - Совсем наоборот. Его зовут Уэсли Мак-Каллох, но он  мог  и  сменить
имя. Хотя, честно говоря,  сомневаюсь.  Он  убил  по  крайней  мере  троих
человек - это только то, что мне известно. Я хочу  его  разыскать  и  дать
знать властям.
     - Это белый?
     - Да.
     - Трудная задача, Трой. Особенно  на  Юге.  Один  ты  ни  за  что  не
справишься.
     - Теперь я понял. Наивно было считать, что  мне  это  по  силам.  Мне
нужна крыша... - Дойл изумленно посмотрел на него, не понимая. -  Нет,  не
настоящая крыша, я имею в виду - другая роль. Я целый день об этом  думал.
Не мог бы я  отправиться  на  Юг  как  чей-нибудь  слуга?  То  есть  найти
какого-нибудь белого для прикрытия операции. Как  вы  думаете,  это  может
пройти?
     - Я думаю, что мне надо выпить, а то не разобраться. Не могу сказать,
удастся ли это сделать, но точно  знаю,  что  это  самая  странная  мысль,
которую я слышал за всю свою жизнь.  -  Он  со  стуком  поставил  на  стол
тяжелый кувшин, вытащил из горла затычку и  налил  две  полные  кружки.  -
Попробуй. Это делает фермер, что живет ниже по реке. Содрал с меня дайм за
эту бурду. Как тебе?
     Трой отпил глоток, о чем тут же пожалел. Давясь, он сказал:
     - По-моему, тебя надули.
     Дойл согласно кивнул:
     - Переплатил. Сам знаю. - Он высосал остатки и долил свою  кружку.  -
Однако я знаю человека, который тебе нужен. Он шотландец, пишет что-то д