й иных разумных существ.
   - Специалисты! - бросил Томас.
   Макдональд, смеясь, тряхнул головой.
   - Ну ладно, джентльмены, позволю себе напомнить, радио есть и здесь.
   Он подался вперед и щелкнул  ручкой  радиоприемника.  "Такси  наполнила
музыка. Зазвучало нечто из вновь вошедших в моду мелодий  фолк,  затем  ее
сменила танцевальная музыка тридцатых. Спустя  минуту  она  смолкла,  эфир
наполнился звуками атмосферных помех, вперемежку с обрывками программ...
   Митчелл протянул руку к выключателю.
   - Тоже мне, достижение, - буркнул он.
   Томас задержал его руку.
   - Подожди?
   Из радио донеслось:
   ТРЕСК ушайте вечернюю молитву СТУКСТУК музыка ТРЕСКСТУК чуть не  ударил
меня  бампером  СТУКТРЕСКТРЕСК  это   сказал   рочест   ТРЕСКСТУК   музыка
ТРЕСКСТУКСТУКСТУК идол южанок  Ларри  СТУКСТУК  музыка:  au  revoir  милое
ТРЕСКТРЕСК  театрик  на  СТУКТРЕСК  любопытная  деталь  ТРЕСКСТУК   музыка
СТУКСТУКСТУК кто ведает какое зло СТУКТРЕСКСТУК...
   - Это оно? - отозвался Митчелл. - Послание?
   Скверное качество приема придавало какую-то странную уверенность в  его
подлинности.
   - Фрагмент, - сказал Томас.
   "А голос у него  слегка  дрожит,  -  подумал  Митчелл,  -  будто  снова
переживает он то мгновение в Пуэрто-Рико, когда  услышал  это  впервые.  И
когда из скептика-специалиста по грязной работе, вознамерившегося угробить
Программу, превратился в преданного ей человека и взвалил на  себя  миссию
убеждения совершенно разных людей - всех, без исключения, слоев общества -
в том, что послание подлинное, во благо  всем  и,  следовательно,  бояться
здесь нечего. Поначалу друзья его  такому  превращению  не  поверили,  но,
поговорив с Джорджем и прослушав послание, согласились помочь и они. И он,
Митчелл, присоединился среди первых".
   - Это голоса прошлого и настоящего, - объявил радиодиктор. - Это  голос
звезд. Вы слушали фрагмент сообщения, принятого с  Капеллы,  удаленной  на
сорок пять световых лет от Земли. Если у кого-то есть идея,  как  прочесть
послание, просим  написать  по  адресу:  Роберту  Макдональду,  Программа,
Аресибо, Пуэрто-Рико. А теперь  -  очередной  эпизод  истории,  начавшейся
девяносто лет назад...
   Диктор умолк, и возникла необычная,  "особенная"  музыка.  Но  вот  она
стихла, и глубокий бас осведомился: "Кто ведает, какое зло таится в сердце
человеческом?"
   Музыка вернулась и снова стихла.
   - Тьма ведает...
   Томас выключил приемник.
   - Гениальная идея, - проговорил Макдональд. -  Вот  только  понятия  не
имею, как мы сможем ответить на все эти письма.
   - И до сих пор ни одной стоящей подсказки? - спросил Томас.
   Макдональд помотал головой.
   - До сих пор. Но, кто знает, какой гений таится в человеческом разуме?
   - Ну что ж, - сказал Томас, - иного мы не  ожидали.  Я  тут  подумал...
пошлем кого-нибудь туда, и пусть он набросает несколько типичных  ответов,
а затем введем их в ваш компьютер.
   - Превосходно, - одобрил Макдональд.
   - А с китайцами как быть? - спросил  Томас.  -  Они  объявили  послание
всемирным капиталистическим  заговором  с  целью  отвлечения  внимания  от
происков американского империализма. Может, следовало предупредить их  еще
до передачи всей этой ерунды в средства массовой информации?
   Макдональд пожал плечами.
   - Не беспокойся. Их ученые уже затребовали у нас записи.
   - Русские заявили, послание  получено  ими  еще  год  назад,  -  сказал
Митчелл.
   - Между  тем  записей  они  не  просили,  -  проговорил  Макдональд.  -
Наверняка сами теперь принимают. Где искать - уже известно.
   Томас вздохнул.
   - Боюсь, мы только доставляем тебе лишние хлопоты.
   Макдональд улыбнулся.
   - "Братец Черепаха! - говорит братец Лис. - Вижу, настоящих  хлопот  ты
еще не видывал. Почему бы тебе не начать водиться со мною? Вот  тогда  ты,
как  пить  дать,  узнаешь,  что  такое  настоящие  хлопоты!"  [Дж.Ч.Харрис
(1848-1906) - американский писатель и журналист; в основе его произведений
- наблюдения за жизнью негров, работающих на плантациях  Джорджии;  Харрис
записывал  и  систематизировал   негритянские   сказки,   притчи,   песни;
цитируется одна из "Сказок дядюшки Римуса"]
   Такси затормозило у аэровокзала, и  Макдональд  извлек  свою  кредитную
карточку из прорези счетчика.
   - Пошли к сувенирным  киоскам,  -  позвал  он  друзей,  оглядываясь  по
сторонам. - Мне хочется что-нибудь выбрать для Марии и Бобби.
   Когда  они  догнали  его  вышагивающего  по   длиннейшей   дорожке   из
искусственного мрамора, он добавил:
   - Места вам забронированы. Я хотел вернуться в Аресибо вместе.
   Пол под ногами задрожал, -  наверное,  электрокатапульта  выстрелила  в
небо очередным реактивным лайнером. Минуту спустя раздался низкий  шипящий
звук и удаляющийся грохот.
   - Мне тут до отъезда  еще  нужно  уладить  кое-какие  дела,  -  сообщил
Митчелл.
   - Я полагаю, - обратился к нему Макдональд, - для блага Программы  тебе
придется некоторое время держаться подальше от Джуди.
   - Ну вот, и ты туда же, мало мне Иеремии, - вздохнул Митчелл.
   - Он пророк, это факт, - угрюмо заметил Томас. - И представляет для нас
несомненную угрозу.
   - Вот  потому-то  и  желательно  возвращаться  всем  вместе,  -  сказал
Макдональд.  -  Вам  надо  снова  вжиться  в  атмосферу  Программы,  в  ее
действительность, ощутить всю лихорадочную суету  в  преддверии  решающего
перелома. Если вам удастся воссоздать ее  для  всех,  тогда,  быть  может,
всевозрастающее влияние сторонников Иеремии мы сможем свести на нет.
   Томас помотал головой.
   - Не надо выступать против Иеремии. Он честен и  одержим  собственными,
созданными им образами, почти как поэт. Ведь он живет в своем особом мире.
   - Этот старый сукин сын! - с чувством произнес Митчелл.
   - Под угрозой оказались основы его веры, - заметил Макдональд, - вот он
и противодействует нам, одновременно защищая собственный мир.  Солитариане
не способны смириться с фактом  существования  разумной  жизни  на  других
планетах. Такое несовместимо с самим их бытием.
   - Тогда зачем ты пригласил его в Программу? - спросил Митчелл.
   - Затем, что  он  столь  же  честен,  сколь  и  фанатичен,  -  объяснил
Макдональд. -  По-моему,  если  он  увидит,  чем  мы  здесь  занимаемся  и
ознакомится с переводом послания, появятся шансы на изменение его мнения.
   - Не меньше шансов, что таких изменений не произойдет. Тогда  Программе
конец, - подытожил Томас.
   - Верно, - признался Макдональд. - Такая возможность не исключается.
   - А насколько  вообще  серьезна  угроза  Программе  с  его  стороны?  -
осведомился Митчелл.
   - Самая, пожалуй, серьезная за все  время  существования  Программы,  -
ответил Макдональд. - Во всем этом прослеживается некая ирония  судьбы,  к
тому же все это  до  странности  соответствует  самой  истории  Программы:
наиболее критический момент наступает, когда ее назначение, казалось,  уже
выполнено, и достигнуты цели, во имя которых  она  создавалась.  Пятьдесят
лет кряду мы жили, как у бога за пазухой, а в момент  получения  сообщения
сама Программа оказалась под угрозой.
   Томас расхохотался.
   - Ученые - опасные люди. Соблазняют нас всякими  игрушками,  но,  стоит
лишь  этим  цацкам  оказаться  чем-то  серьезным,   как   они   сразу   же
расстраиваются.
   - На что способны солитариане, помимо болтовни? - спросил Митчелл.
   - Они весьма влиятельны и могущественны, - сообщил Макдональд. - И сила
эта  растет.  Их  цель  -  заблокировать  Программу.  На  конгрессменов  и
сенаторов,  оказывается,  уже  осуществлялся  нажим.  И  это  несмотря  на
профессионально проделанную  вами  работу  по  формированию  общественного
мнения  в  пользу  Программы.  Им  все  еще  удается  играть  на   чувстве
первобытного страха перед встречей с кем-то, кто выше тебя.  А  капеллане,
несомненно, превосходят нас.
   - В чем? - спросил Митчелл тоном, более жестким, чем того хотелось бы.
   Пол снова задрожал. Витрины с сувенирами были уже рядом,  и  Макдональд
принялся с интересов разглядывать их.
   - Они,  несомненно,  старше  нас  и  располагают  несравненно  большими
возможностями, - проговорил Макдональд. - Их светила - красные  гиганты  -
старше Солнца на миллионы, а может,  и  миллиарды  лет.  Все  зависит,  по
мнению астрономов, от влияния массы  звезды  на  ее  эволюцию.  Во  всяком
случае, пока мы не в состоянии  даже  принимать  радиоизлучения  с  других
звезд, не говоря уже о ретрансляции для приема на планете-трансляторе.
   "Где ты, щебетушечка моя? - вполголоса пропел-продекламировал Томас.  -
Пепси-кола - на столе и ждет тебя..."
   Его била нервная дрожь.
   Макдональд купил жене новую книгу -  романтичный  сюжет  о  беззаветной
любви, преодолевающей на орбите все опасности, а сыну  -  объемную  модель
Солнечной системы с окружающими  ее  в  радиусе  пятидесяти  световых  лет
звездами. Была здесь, разумеется, и Капелла. Впрочем,  пришлось  признать,
восьмимесячному младенцу модель ни к черту, - по крайней  мере,  ближайшие
пару лет. И тогда Макдональд приобрел еще огромного страуса  из  пластика.
Такого большого, что его пришлось сдать в багаж.


   - Робби!
   Стоя в  небольшом  зале  ожидания  аэропорта  Аресибо,  Мария  пыталась
сохранять серьезную мину и  не  расхохотаться  при  виде  огромной  птицы,
расставившей на полу длинные ноги.
   - Ну тихо, тихо, Бобби, -  успокаивала  она  расплакавшегося  на  руках
малыша. - Он тебе не сделает ничего плохого. Показывать  такое  страшилище
ребенку! - упрекнула она Макдональда.
   Митчелл подумал: прекрасней этой женщины видеть ему не приходилось.  Он
попытался представить, как выглядела она, скажем, лет в двадцать или  даже
тридцать. Кроме работы, у Макдональда, по  крайней  мере,  есть  еще  один
повод не высовывать носа из Аресибо - Мария.
   - Ну и дурак же я, -  сообщил  Макдональд  с  таким  видом,  будто  его
осенило. - Выходит, я попросту не понимаю запросов собственной семьи...
   - Зато, прекрасно понимаешь остальных и со всеми находишь общий язык, -
заметил Томас.
   - Да где там! - возразил Макдональд. - А Иеремия?
   - Ну, по крайней мере, ты заставил его  себя  выслушать,  -  проговорил
Томас. - К тому же он обещал приехать.
   Мария расцвела улыбкой, предназначавшейся одному Макдональду.
   - Это правда, Робби? Тебе удалось его уговорить? -  Увидим,  -  ответил
Макдональд. - Ну-ка, иди ко мне.
   Он протянул руки к расплакавшемуся малышу. Ребенок охотно  и  доверчиво
пошел к нему, остерегаясь все же смотреть на пластмассовую  птицу.  Спустя
минуту он уже перестал плакать и, немного похныкав, успокоился.
   - Ну-ну, Бобби, - проговорил Макдональд, - ты же знаешь, папа не привез
бы ничего такого, что сделало бы тебе плохо. Вначале немного  страшновато,
правда? Ну ничего, пойдем-ка с нами, - обратился он к  страусу,  загадочно
смотревшему на них пластмассовыми  глазами.  -  Мы  еще  вырастем  с  тебя
ростом.
   Подхватив свободной рукой птицу подмышку, он направился  к  выходу,  но
внезапно остановился.
   - Где моя голова? - осведомился он у Марии.  -  Здесь  же  наши  гости.
Непостоянного Джорджа Томаса ты уже знаешь. А второй солидный джентльмен -
это Билл Митчелл  -  герой-любовник,  но  звезды  к  нему,  увы,  ныне  не
расположены.
   - Привет, Джордж. - Мария подставила щеку для поцелуя. - Привет,  Билл,
- сказала она, протягивая руку. - Надеюсь, звезды станут к тебе  столь  же
благосклонны, как и ко мне.
   - Ну, не так уж все  плохо,  -  произнес  Митчелл,  стараясь  сохранять
безмятежный тон. - Вам, наверное,  известно,  когда  отец  упрям,  девушке
приходится выбирать: или он, или я; впрочем, как-нибудь все образуется.
   - Конечно, образуется, - успокоила Мария, и на  какое-то  мгновение  ее
уверенность передалась Митчеллу. - Пошли, - пригласила она, - я приготовлю
всем чудесный мексиканский ужин.
   Ее ладонь выскользнула из руки Митчелла, и перед глазами мелькнул белый
шрам у запястья.
   - Querida, - с кротким смирением в голосе отозвался  Макдональд.  -  Мы
поели в самолете.
   - Ты называешь это едой?
   - Кроме того,  мы  приехали  по  делам  Программы.  Необходимо  кое-что
сделать. А вот завтра, перед тем как джентльменам  отправиться  обратно  в
Нью-Йорк, устроишь им показательный званый обед. Согласна?
   Она дала себя уговорить и  одарила  его  комичным  жестом  и  протяжным
мелодичным "ла-а-дно".
   Сумки и страуса уложили в багажник. Ребенок с  удовольствием  наблюдал,
как исчезает птица, после чего затих у отца на руках. Мария села за  руль.
Как оказалось, водила она весьма умело. "Как прекрасно они  подходят  друг
другу,  -  размышлял  Митчелл.  -  Мария  и  Макдональд...  оба  красивые,
совершенные..."
   Старенькая паровая турбина умиротворенно мурлыкала  под  капотом,  мимо
неспешно проплывали тихие зеленые холмы, залитые вечерним светом.
   День выдался долгим. Начался он еще в Нью-Йорке, продолжился в Техасе и
Флориде, а  сейчас  завершается  в  Пуэрто-Рико.  Митчеллу  полагалось  бы
клевать носом от усталости, однако вечер этот оказался для  него  поистине
волшебным. Правда, он и сам не знал,  почему.  Быть  может,  подействовали
пуэрториканские тишина и спокойствие, выгодно контрастировавшие  с  суетой
многолюдных техасских городов, а может, - этот уносящий их все  дальше  от
цивилизации  старенький  автомобиль.  Но,  возможно,  все  заключалось   в
колдовском очаровании жены Макдональда, в милой болтовне супружеской пары,
устроившейся  на  передних   сиденьях...   Обычно,   становясь   невольным
свидетелем таких вот бесед, он чувствовал себя неловко: будто  подслушивал
все эти разговоры о семье и кухне. Однако сейчас он ощущал себя иначе.  "А
может, люди не так уж и невыносимы"? -  подумалось  ему.  Он  взглянул  на
Томаса.  Даже  тот,  видать,  ощущал  нечто  похожее.   Этот   человек   с
истрепанными нервами, в  прошлом  поэт  и  романист,  позже  -  журналист,
специализирующийся на скандальной хронике,  а  ныне  -  горячий  сторонник
Программы, - этот человек безмятежно глядел в окно с видом, будто все  его
заботы летят с багажом обратно в Манхэттен.
   Конец путешествия проходил в лунном свете. Митчелл  вдруг  обнаружил  в
себе желание, продлить это странствие вне времени  и  пространства,  пусть
оно никогда не кончается. Но  вот,  минуту  спустя,  их  взгляду  открылся
котлован, отсвечивающий внизу  в  ночной  темноте  металлическим  блеском.
Словно некий гигантский паук поработал здесь и с точнейшим  математическим
расчетом соткал из кабелей ловушку-сеть для звезд. Чуть поодаль  виднелось
необъятных размеров Обращенное к небу ухо, чутко вслушивающееся  в  ночной
шепот...
   Спустя  минуту  машина  выехала  на  просторную  площадку,  сияющую   в
фосфорическом свете Луны, и остановилась у длинного одноэтажного здания из
бетона.
   Митчелл очнулся. Чары отступали. Однако  развеивались  они  медленно  и
постепенно. Позднее, когда он мысленно  возвращался  к  тому  вечеру,  ему
казалось, словно все время пребывания на  этом  островке  было  расцвечено
очарованием.
   Они вышли из машины. Макдональд осторожно  уложил  спящего  ребенка  на
сиденье и пристегнул ремнем. Поцеловал Марию и негромко что-то сказал  ей.
Томас и Митчелл извлекли свои сумки из  багажника,  а  Макдональд  вытащил
страуса.
   - Придется временно подержать его в кабинете,  -  пояснил  он,  -  пока
Бобби не привыкнет.
   Рокот автомобильного мотора стих вдали.
   Макдональд открыл дверь в здание.
   - Ну вот мы и на месте, - объявил  он  так,  словно  они  всего-навсего
перешли улицу где-нибудь в техасском аэропорту.
   Томас задержался на пороге и показал на видневшийся вдалеке управляемый
радиотелескоп, медленно разворачивающийся на несущей станине.
   - Продолжаете поиски?
   Макдональд пожал плечами.
   -  В  конце  концов,  факт  приема  этого  послания  еще  не  исключает
последующих, и наши поиски, конечно же, им  не  закончатся.  Ну  и,  кроме
того, у нас неплохие  инженеры-специалисты  по  прослушиванию.  Правда,  в
понимании услышанного они оказались не столь квалифицированны, но  кто  из
нас вправе назваться специалистом в подобной  области?  Впрочем,  все  это
само собой разумеется. Нам не  хотелось  бы  терять  инженеров,  поскольку
нельзя допустить, чтобы команда распалась до окончания игры.
   Они вошли внутрь. Митчелл с любопытством разглядывал крашеные  бетонные
стены и терракотовый пол коридора, освещенного потолочными  лампами.  Хотя
он и предполагая обнаружить здесь достаточно оживленную обстановку,  успев
прикинуть количество автомобилей на стоянке, но на подобное столпотворение
все же не рассчитывал. Мужчины с бумагами в  руках  энергично  сновали  по
коридору. Одни из них на ходу  приветствовали  Макдональда,  будто  он  не
уезжал вовсе, другие вообще не замечали ни  Макдональда,  ни  прибывших  с
ним.  Женщины  встречались  им   значительно   реже   и   казались   более
приветливыми: они заговаривали с Макдональдом, расспрашивали о поездке,  о
Марии и Бобби, здоровались с гостями.  Макдональд,  улыбающийся  при  виде
такой сосредоточенной активности, процитировал Горация:

   "Fungar vice cotis, acutum
   Reddere quae ferrum valet exors ipsa secandi".
   ["Пусть стану я камнем точильным,
   Что делает острым железо, -
   Коль скоро уж сам разъяснять не способен" (лат.).
   Гораций, "Ars Poetica"]

   Затем он повел их по коридору к открытым дверям.
   - Это и есть штаб прослушивания, - пояснил он  Митчеллу,  взяв  его  за
руку и вводя в помещение.
   Странно, но Митчелла отнюдь не смущала роль школьника на  экскурсии.  В
комнате, забитой электронным оборудованием,  пахло  озоном.  Сейчас  здесь
работали два человека: один - копался в проводах  у  пульта,  другой  -  в
наушниках сидел в кресле. Он поднял взгляд и жестом предложил вторую  пару
наушников Макдональду. Тот помахал в ответ и отрицательно мотнул головой.
   - Зачем здесь эта птица? - громко осведомился дежурный.
   Макдональд снова помотал головой.
   - Длинная история. Потом расскажу.
   И обратился к Митчеллу:
   - В другое время я стал бы  показывать  все  имеющиеся  здесь,  дал  бы
послушать музыку небесных сфер - песнь бесконечности,  голоса  страждущих,
кои не в силах докричаться до нас... Однако сегодня времени на это нет.
   - Не дай себя провести, - полушутя-полусерьезно  предостерег  Томас.  -
После этого ты уже перестанешь оставаться самим собой. Как раз эти  голоса
и превратили тут всех в эдаких чудаков.
   - Тебе хочется услышать,  наконец,  настоящее  послание,  -  с  улыбкой
проговорил Макдональд. - Или хотя бы узнать, почему мы бьемся уже полгода,
а так ничего и не расшифровали? Все  просто,  в  эти  полгода  солитариане
мобилизовали все свои силы, а конгресс, потеряв всякое терпение,  вернулся
к обсуждению кредитов.  Вот  и  растрачиваются  попусту  усилия  ловких  и
преданных нам, как, например, вы с Джорджем, журналистов.
   Митчелл покачал головой.
   - Наверное, ты прав, - согласился  Макдональд.  -  Послание  так  и  не
расшифровано, а ведь это наш долг. Мы просто обязаны это сделать, со всеми
нашими идеями и компьютерами. Сейчас я кое-что покажу вам.
   Они прошли вдоль  ряда  закрытых  дверей  и  помещений  с  распахнутыми
дверями, где работали мужчины и женщины, - кто за столами, кто у  станков,
кто  у  пульта  управления.  Компьютерный  зал  находился  в  самом  конце
коридора. Зал этот назвали компьютерным и ничего удивительного, ведь стены
здесь заменяли компьютеры, а пол так тесно был уставлен  устройствами  для
ввода данных и принтерами, что в образовавшиеся между ними  узкие  проходы
вошедший протискивался с трудом. В этих компьютерных дебрях, как колдун  в
окружении любимых верных зверей, сидел за клавиатурой мужчина средних  лет
с коротко остриженной, припорошенной сединой шевелюрой.
   - Привет, Олли, - сказал Макдональд.
   - Что, притащил мне подарок? - осведомился вместо ответа колдун.
   Макдональд со вздохом и