спине.  Словно
шерсть дыбом встала на волчьем загривке. Он  дрожал,  и  холодный,  мокрый
ветер был тут вовсе ни при чем. Вода потоками неслась по стертым  ступеням
в камине у входа в пещеру, капала с черного, закопченного  потолка.  Квейн
встал и перетащил свой драгоценный ящик в более сухое место.
     - Эта раса не походила на обезьян, - продолжил он, и голос его звучал
глухо и безжизненно, как нестихающие раскаты далекого грома. - Эволюция не
всегда идет только кверху. Родовое  дерево  человечества  имеет  несколько
весьма своеобразных ветвей... эти ведьмы, или колдуны,  как  тебе  угодно,
были, без сомнения, одними из самых странных наших родичей.
     - Чтобы добраться до самого начала этой трагедии,  нам  придется  еще
больше углубиться в прошлое... на полмиллиона лет назад, по меньшей  мере,
в первый из двух ледниковых периодов Плейстоцена.  Эта  первая  ледниковая
эпоха,  с  ее  сравнительно  мягким  межледниковым  промежутком,  как  его
называют - интергляциалом, продолжалась почти сто тысяч лет. И вот  она-то
и породила ведьм.
     - И в Ала-шане вы нашли доказательства? - шепотом спросил Бэрби.
     - Да, кое-какие нашли, - кивнул Сэм. - Хотя само плато  Гоби  никогда
не знало ледника.  Наоборот,  в  ледниковый  период  это  было  влажное  и
плодородное место, где в то время обитали наши предки. Ведьмы же произошли
от  другой  ветви  человеческого  рода,  загнанной  ледниками  в  горы,  к
юго-западу от Тибета.
     Еще до войны доктор Мондрик нашел останки одного их  таких  племен  в
пещере за хребтом Нан-шан. А во время нашей последней экспедиции мы  нашли
в могильниках Ала-шана еще  кое-что...  заключительные  страницы  страшной
истории...
     Бэрби молча глядел на серую пелену дождя.
     - Так о чем это я говорил... Да, прекрасный пример внешнего стимула и
отклика на него, как это сказал бы Тойнби... В общем, попавшим  в  ловушку
племенам пришлось лицом к лицу столкнуться с неумолимыми ледниками. Век за
веком льды поднимались все выше и выше. Добычи становилось  все  меньше  и
меньше.  Зимы   делались   все   более   жестокими.   Люди   должны   были
приспособиться. Или умереть. Вот они и приспосабливались, постепенно,  век
за веком, находя и развивая новые силы своего сознания.
     - Что? - тревожно переспросил Бэрби.
     Но он ни слова не сказал о свободной  паутине  сознания,  о  принципе
неопределенности Гейзенберга, о возможности связи разума и  материи  через
контроль над вероятностью. Ему вовсе не хотелось распроститься с жизнью.
     - Правда? - неуверенно пробормотал он. - И какие же это силы?
     - Трудно сказать наверняка, - нахмурился Сэм. - Сознание не оставляет
после себя ничего такого, что мог бы потрогать археолог. Но доктор Мондрик
полагал, что кое-какие следы все-таки сохранились - в мифах, в легендах, в
религии,  в  языке.  Он  изучал  их   и   обнаружил   много   интересного.
Дополнительное подтверждение своих выводов он  получил  из  экспериментов,
проведенных на кафедре парапсихологии университета Дюка.
     Бэрби глядел на него во все глаза.
     - Эти отрезанные льдами дикари, - продолжал Сэм, - выжили,  развив  в
себе поразительные новые способности. Телепатия, ясновидение, предсказание
будущего - почти наверняка все это было им по  силам.  Доктор  Мондрик  не
сомневался, что это еще далеко не все. Он полагал, что ведьмы  обладали  и
куда более зловещим даром.
     Бэрби не хватало воздуха.
     - Свидетельств этому - сколько угодно, - рассказывал Квейн. -  Еще  и
сейчас почти все примитивные племена до смерти боятся loup-garou в том или
ином обличье - человекоподобных существ, способных  по  желанию  принимать
облик самых страшных зверей  и  охотиться  на  людей.  По  мнению  доктора
Мондрика, ведьмы научились покидать свое тело. Оставляя телесную  оболочку
в пещерах, они в  обличье  волков,  медведей,  тигров  пересекали  ледяные
пустыни и охотились на своих более удачливых родичей в благодатных долинах
Гоби.
     Бэрби дрожал. Он мог только радоваться, что не рассказал Сэму о своих
страшных снах.
     - Вот таким, поистине дьявольским способом, древние Homo Lycanthropus
победили смертоносные ледники.  К  концу  миндельского  оледенения  -  это
примерно четыреста тысяч лет тому назад - они подчинили себе весь мир.  За
несколько тысяч лет их страшная власть простерлась  над  всеми  остальными
видами рода Homo.
     Бэрби тут же вспомнил огромные карты далекого  прошлого,  которые  он
видел на стенах в Фонде. Но спросить о них не решился.
     - Однако Homo Lycanthropus не стал уничтожать  побежденные  расы,  не
исключая и обе Америки - это и послужило в итоге причиной  их  собственной
гибели на этих двух  материках.  Обычно  ведьмы  оставляли  побежденных  в
живых, - они служили одновременно и рабами, и  источником  пищи.  Судя  по
всему, они полюбили вкус человеческой плоти и крови, и уже  не  могли  без
нее существовать.
     Дрожащий, как в лихорадке, Бэрби вспомнил обжигающую сладость  крови,
фонтаном бившей из разорванного горла Рекса  Читтума.  Вспомнил,  как  она
пенилась на длинных клыках саблезубого тигра.
     - Сотни  тысяч  лет,  -  продолжал  Сэм,  -  Homo  Lycanthropus  были
охотниками, врагами и жестокими хозяевами человечества. Они  были  хитрыми
жрецами и злыми богами.  Именно  они  послужили  кровавым  оригиналом  для
легенд о всех ограх, демонах, драконах, питающихся  человечиной.  Если  ты
когда-нибудь задумывался, почему наша цивилизация начала  развиваться  так
поздно - вот тебе ответ: угнетение со стороны ведьм.
     - Их чудовищная власть продолжалась вплоть до того времени,  когда  в
Европу  вернулись  холода  -  Рисское  и   Вюрмское   оледенения   второго
ледникового периода. Ведьмы всегда были немногочисленны. Хищников  никогда
не может быть больше, чем тех, кем они питаются. К тому же века, возможно,
несколько притупили силу и энергию этой расы.
     - Как бы там ни было, примерно сто тысяч лет тому назад древние  виды
Homo взбунтовались.  Они  приручили  собаку,  ставшую  верным  и  надежным
союзником в борьбе с ведьмами.
     Бэрби вспомнил Турка, которого  они  с  белой  волчицей  заманили  на
железнодорожный  мост...  вспомнил  и  снова  содрогнулся.  Чувствуя  себя
неуютно под пристальным взором запавших глаз Сэма, он пересел подальше  от
входа, к стене, туда, куда не доставал холодный ветер.
     - В могильниках Ала-шана, - продолжал Сэм, -  наша  экспедиция  нашла
свидетельства той странной войны. Истинные люди, похоже, научились  носить
с собой слитки аллювиального серебра - своего рода  амулеты  от  нападения
ведьм. Позже они использовали серебряные украшения. Они считали  -  и  это
нашло свое отражение во многих мифах и преданиях - что  только  серебряное
оружие может убить оборотня. Доктор Мондрик не сомневался в  существовании
вполне научного объяснения этому верованию. Но найти такое  объяснение  мы
так и не смогли.
     Свободное  сознание,  вспомнил   Бэрби,   не   может   контролировать
вероятности атомов серебра.  Они  неподвластны  энергокомплексу  разума...
Бэрби предпочел не говорить  об  этом  вслух.  Он  старался  не  думать  о
серебряных кольцах, браслетах, бусах, которые, в итоге, так  и  не  сумели
спасти жизнь Ровены Мондрик.
     - Мы прочитали историю  этой  войны  и  привезли  с  собой  кое-какие
доказательства... - Сэм кивнул в  сторону  зеленого  ящика.  -  Серебряные
бусы, серебряные наконечники  для  стрел,  серебряные  клинки.  Но  одного
серебра было мало. Ведьмы были  слишком  сильны.  Люди  Ала-шана  изобрели
другое, более мощное оружие. И мы  нашли  его  в  кургане,  зарытым  среди
костей мертвых ведьм. Зарытым наверняка  для  того,  чтобы  убитые  ведьмы
навсегда остались мертвыми.
     С невнятной тревогой  Бэрби  подумал,  может  ли  свободное  сознание
отделиться от своей погибшей материальной оболочки. Отделиться и бродить в
ночи, питаясь живыми. Подобная  мерзость  вполне  могла  лежать  в  основе
легенд о вампирах  и  безрассудного  страха  перед  кладбищами  и  "живыми
мертвецами". Просто давала себя знать расовая память... А еще Бэрби думал,
что же  это  было  за  оружие,  которое  убивало  ведьм  и  не  давало  им
воскреснуть.  Поежившись,  он  вспомнил  доносившееся  от  зеленого  ящика
зловоние, чуть не прикончившее  их  с  Април  в  кабинете  Сэма.  Этот  же
сладковатый смертоносный запах облаком окружал слепок, надпись на  котором
расшифровывал Ник Спивак.
     - Люди победили, - хрипло продолжил свой рассказ Сэм. - Но не сразу и
не легко. Homo Lycanthropus были очень умны и не собирались сдаваться  без
боя. Война продолжалась вплоть до голоцена.  Неандертальцы  и  кроманьонцы
погибли - как полагал доктор Мондрик, они стали жертвами ведьм. Но  предки
Homo Sapience выжили и продолжали сражаться. Ширилось использование собак,
и знание о серебре, и о том, ныне позабытом, оружии.  К  началу  известной
нам истории человечества ведьмы было почти полностью истреблены.
     - Почти? - нервно прошептал Бэрби.
     - Убить ведьм было не  так-то  просто,  -  пояснил  Сэм.  -  Один  из
последних кланов Homo Lycanthropus, похоже, обосновался в древнем  Египте.
Доказательств довольно много. Это и боги - полулюди, полузвери  -  которым
поклонялись египтяне; и демоны, и магия, которой они  боялись.  На  стенах
египетских гробниц я видел барельефы, с потрясающей точностью изображающие
длинноголовых,  острозубых  Homo  Lycanthropus.  Но  и  это   племя   было
побеждено... или ассимилировано... во времена Имхотепа.
     Новая вспышка молнии осветила напряженное лицо Сэма.
     - Дело в том,  что  кровь  победителей  уже  не  была  чистой,  -  он
испытующе смотрел на Бэрби. -  Это-то  и  есть  ужасное  открытие  доктора
Мондрика.
     - Мы гибриды.
     Бэрби молча ждал продолжения. Он не смог бы сказать  ни  слова,  даже
если бы и хотел.
     - Нам трудно осмыслить этот отвратительный факт, - Сэм хмуро  покачал
головой. - Наши два вида всегда  были  непримиримыми  врагами,  и  тем  не
менее, их кровь перемешалась. Доктор Мондрик полагал, что  Шабаш  Ведьм  и
Черная Обедня воскрешают древние церемонии Homo  Lycanthropus,  в  которых
они заставляли принимать участие дочерей  человеческого  рода.  Есть  и  и
другие соображения... Суеверия, связанные с инкубусами, бесконечные мифы о
связях богов и смертных женщин... эти мужчины-ведьмы были, видимо,  весьма
страстными! В общем, как бы то ни было, это произошло.
     Гремел  гром,  и  на  его  фоне  усталый  голос  Сэма  казался  почти
неслышным.
     - Из глубины страшного прошлого в жилах Homo  Sapience  течет  черная
река чудовищной крови Homo  Lycanthropus.  Мы  не  совсем  люди...  и  это
мерзкое наследство не дает  нам  покоя.  Оно  наполняет  наше  подсознание
мрачными конфликтами и  невыносимыми  стремлениями,  которые  обнаружил  и
тщетно пытался объяснить Фрейд. А теперь  черная  кровь  восстала.  Доктор
Мондрик обнаружил,  что  Homo  Lycanthropus  вот-вот  победит  в  страшной
древней войне между нашими расами!



                        18. ВОЗРОЖДЕНИЕ РОДА ВЕДЬМ

     Бэрби так и подскочил на своем мокром камне. О чем он только не думал
в этот миг - об Април Белл, и о Черном Мессии, и  о  смеющейся  волчице  с
мордой, измазанной кровью Ровены Мондрик. Он дрожал. Ему  хотелось  что-то
сказать, но слова застряли у него в горле. Гремел гром.  Молнии  разрывали
сплошную завесу серого дождя.
     - Я  знаю,  -  хрипло  сказал  Сэм,  -  в  это  трудно  поверить.  Но
доказательства... они повсюду, даже в Библии  -  помнишь  мудрую  заповедь
убивать ведьм?
     Бэрби подумал о странном признании Април Белл, о ее детской борьбе  с
жестоким отчимом. Бэрби не хотел, чтобы Сэм видел его дрожь.
     -  Библейская  история  о  саде  Эдема,  похоже,  не  что  иное,  как
символическое изложение страшной войны наших рас. Змей, очевидно - ведьма,
и проклятие, которое он  навлек  на  Еву  и  все  ее  потомство  -  черная
наследственность рода lycanthropus, от которой нам никуда  не  деться.  Но
змеям нашего времени надоело извиваться в пыли.  Им  снова  хочется  стать
богами!
     - По правде говоря, ведьмы оставили много следов в нашей истории.  На
юге Франции,  в  пещере  Арьеж,  было  найден  наскальный  рисунок  времен
палеолита  и  господства  ведьм,  изображающий  трансформацию  человека  в
рогатого оленя. Подобные безвредные обличья,  видимо,  принимались,  чтобы
произвести впечатление на покорных людей, не  запугивая  их  при  этом  до
смерти.
     - Во времена Рамзеса III, в Египте, ведьмы еще пытались  вернуться  к
власти. Был найден папирус, описывающий казнь нескольких офицеров стражи и
женщин из его гарема, пытавшихся  вызвать  смерть  фараона  созданием  его
восковой статуэтки и магических заклинаний.  Видимо,  генов  от  ведьм  им
досталось не так уж и много, да и древнее искусство было  почти  позабыто.
Иначе зачем бы они прибегли к столь  детскому  приему  концентрации  своей
разрушительной силы?
     - Греческая мифология, как обнаружил доктор Мондрик, на самом деле  -
не что иное, как расовая память о другом клане lycanthropus.  Бог  Юпитер,
уносящий дочерей людей, чтобы они стали матерями других богов, послабее, и
могучих  героев  -  явно  ведьма,  не  потерявший  своих  сил...  и  своей
страстности. Протей, странный морской старик, способный произвольно менять
свой облик - еще один истинный lycanthropus.
     - Та же самая история и в  Скандинавии...  В  результате  еще  одного
противоестественного союза родился гигантский волк Фенрис, ставший демоном
древних скандинавов. Зигмунд Вольсунг -  еще  один  полукровка,  которому,
чтобы обернуться волком, требовалось надеть на себя волчью шкуру.
     Бэрби содрогнулся и ничего не сказал  о  белой  меховой  шубке  Април
Белл.
     - Ведьмы Средневековья,  загнанные  в  подполье  справедливым  гневом
инквизиции, представляли  собой  нечистокровных  lycanthropus,  пытавшихся
сохранить знания и традиции своих потерпевших поражение предков.  Дьяволы,
которым они поклонялись на своих шабашах, обычно принимали облик  животных
- это были ведьмы, которым удалось обернуться. Печально знаменитый Жиль де
Рей, казненный как еретик в пятнадцатом веке, скорее всего тоже был где-то
на четверть lycanthropus - слишком слабый и неумелый,  чтобы  спастись  от
палача. Жанна Д'Арк, сожженная в том же веке по  обвинению  в  колдовстве,
вне всякого сомнения тоже несла в себе примесь черной крови. Но в  ней,  в
отличие от прочих, человеческое все-таки было сильнее.
     Бэрби вспомнил Ровену Мондрик и заерзал на своем камне.
     - И в более  поздние  времена,  -  продолжал  Квейн,  -  охотники  за
ведьмами зулусов  продолжали  эту  работу.  Даже  в  Европе,  несмотря  на
инквизицию, не удалось до конца искоренить страшное,  доставшееся  нам  из
глубины веков наследие.
     - Нет, Бэрби, - покачал головой Сэм, -  ты  не  можешь  отрицать  эти
доказательства. Доктор Мондрик находил их повсюду, во всех областях  нашей
жизни. Узники тюрем и пациенты психиатрических лечебниц - зачастую  жертвы
этого мрачного наследия, подталкиваемые преступными  устремлениями  никому
не видимого lycanthropus, или  сходящие  с  ума  из-за  раздирающего  душу
конфликта человека и ведьмы. Вот она - причина  раздвоения  личности.  Так
сказать, Джекиль и Хайд.
     -  Группы  крови  и  черепные  индексы  окончательно   доказывают   -
практически каждый  человек  несет  в  себе  некоторые  физические  черты,
унаследованные   от   lycanthropus.   Проведенное   Фрейдом   исследование
подсознательного обнажило еще один  пласт  доказательств,  которые  он  не
сумел распознать.
     - Затем все эти последние эксперименты  в  области  парапсихологии...
Надо сказать,  что  большинство  исследователей  даже  не  догадывается  о
страшных фактах, которые они могут открыть. Ну и, естественно, ведьмы  изо
всех сил  стараются  бросить  тень  на  результаты  их  экспериментов  или
пытаются прямо их опровергнуть.
     - Свидетельства древнего противостояния есть во всех странах, во  все
времена. Доктор Мондрик держал у себя на  столе  маленькое  напоминание  -
древнеримскую   масляную   лампу,   украшенную    изображением    волчицы,
вскармливающей Ромула и Рема. Доктор называл это хитрой пропагандой ведьм.
     - Да что там говорить... все и перечислить невозможно. Не говоря  уже
о весьма убедительных доказательствах, хранящихся  в  этом  ящике,  -  Сэм
кивнул в угол пещеры.
     - Что-то я не совсем понял, - пробормотал  Бэрби,  пытаясь  стряхнуть
парализующий ужас. - Если Homo Lycanthropus действительно был уничтожен...
     - Ты же знаешь законы наследственности Менделя, - прервал его Сэм.  -
Мы вместе их изучали в колледже. -  Квейн  слегка  улыбнулся,  и  Бэрби  с
мучительной тоской подумал о тех прекрасных,  безмятежных  и  безвозвратно
прошедших  студенческих  годах.  Он  неуверенно  помотал  головой,  и  Сэм
пояснил: - Частицы  клетки,  отвечающие  за  наследственность,  называются
генами... не может быть, чтобы  ты  это  забыл!  В  человеке  таких  генов
несколько тысяч, и каждый несет в себе, или помогает  нести,  определенные
характеристики. Каждый ребенок наследует  двойной  набор  генов  от  своих
родителей, и секс на самом деле - всего лишь способ перемешивания генов. А
дальше - законы вероятности гарантируют уникальность каждого человека.
     - Вероятность... - эхом отозвался  Бэрби,  в  который  раз  поражаясь
тому, какие  невероятные  возможности  таятся  в  мысленном  контроле  над
вероятностью.
     - Гены, если ты помнишь, могут быть доминантными и рецессивными. Гены
нам достаются парами, по одному от каждого  родителя,  и  доминантный  ген
может скрыть присутствие своего рецессивного партнера... так,  доминантный
ген темных глаз не дает  проявиться  рецессивному  гену,  делающему  глаза
голубыми. Ну, это безобидная пара, а некоторые - весьма зловещи.
     Бэрби облизнул внезапно пересохшие губы.
     - Один такой очень неприятный рецессивный ген, - продолжал Сэм, - это
ген, делающий  людей  глухонемыми.  Обычный  гибридный  глухонемой  -  это
человек, несущий в себе рецессивный ген  глухоты  и  доминантный  слуха  -
никакими обычными тестами его нельзя отличить от нормального  человека.  И
тем не менее, он носитель глухонемоты. Если два таких носителя  поженятся,
то случайные перетасовки их генов приведут к тому,  что  один  ребенок  из
четырех будет совершенно нормальным - он унаследует доминантные гены слуха
от обоих  родителей.  Двое,  в  среднем,  окажутся  гибридами,  как  и  их
родители, а несчастный четвертый ребенок - опять-таки в среднем -  получит
в наследство два рецессивных гена глухоты и станет глухонемым.
     - А при чем тут ведьмы? - еле слышно прошептал Бэрби.
     - Еще как при чем, - криво  усмехнулся  Квейн.  -  Наша  человеческая
наследственность несет в себе примесь Homo Lycanthropus. Род  ведьм  умер,
но не до конца - ведь их  гены,  передаваемые  из  поколения  в  поколение
вместе с генами Homo Sapience, все еще живы.
     - Тут дело немного сложнее, чем с глухотой... и значительно страшнее.
По данным доктора Мондрика, здесь существенен не один рецессивный  ген,  а
сразу  несколько  сотен.  Доктору  удалось  обнаружить,  что  для  полного
воссоздания  такого  дара,  как,  например,  экстрасенсорное   восприятие,
требуется сочетание нескольких пар генов lycanthropus. А почти все их гены
- рецессивные.
     Бэрби отчаянно замотал головой, и тут же замер, опасаясь,  что  выдал
себя столь бурной реакцией.
     - Дети с чертами lycanthropus рождаются, - продолжал Сэм, - не часто,
но рождаются... Конечно, если никто не вмешивается в работу природы. Здесь
все дело в вероятности. Ты сам  представляешь  шансы...  Но  все  мы,  без
исключения,  -  носители  черной  крови.  Возможны  миллионы  и   миллионы
комбинаций между чистым Homo Sapience и Homo Lycanthropus.
     - Как это? - не понял Бэрби.
     - Случайное совпадение генов может  д