Светлана Богина, Татьяна Кириченко
   Революционер-народник Порфирий Иванович Войноральский

     Книга рассказывает о жизни и деятельности  революционера-народника П.И.
Войноральского,  одного  из активнейших организаторов "хождения в  народ". В
ней раскрываются характер и особенности движения  народников  70-х годов XIX
века, их роль и место в революционном движении России.

     Серия "Борцы за свободу"
     М., "Просвещение", 1987 г.
     OCR: Игорь Герасимов (admin@2084.ru), 2004 г.

ОТ АВТОРОВ

     Революционное народничество 70-х  гг.  XIX в.  -- одна  из самых  ярких
страниц   в   истории  российского  и   мирового  революционного   движения.
Бескорыстная  самоотверженность,  нравственная  красота  отличали  настоящих
революционеров на всех этапах освободительной  борьбы в  нашей стране  -- от
декабристов  до  народников,  от  народников  до большевиков. Всем  им  были
присущи  благородство  чувств,   самостоятельность  мысли,  чистая  совесть,
уважение   человеческого   достоинства,    преданность   идеалам   добра   и
справедливости.
     Изучая  материалы процесса  "193-х"  над  участниками  так  называемого
"хождения  в  народ", нельзя не  обратить  внимания на то,  что  об одном из
организаторов   этого   революционного  движения   --   Порфирий   Ивановиче
Войноральском  мы  почти  ничего  не  знаем.  Крупнейший  советский  историк
революционного движения в России Б. П. Козьмин  в 1928 г. с грустью отмечал,
что историческая наука в долгу перед этим мужественным революционером. С тех
пор прошло немало лет, но Войноральский все еще незнаком широкому читателю.
     П.  И. Войноральский  --  революционер-народник  60--  70-х гг.  XIX в.
посвятил  всю свою жизнь осуществлению на практике  социалистического учения
русских  идеологов  революционного  народничества.  Рассказ  о  его жизни  и
деятельности    позволяет   охватить   основные   события    второго   этапа
освободительного движения  в России,  поведать  о  судьбах многих выдающихся
революционеров того времени.
     Наше  знакомство  с  документами  Войноральского  началось  с  изучения
"вещественных доказательств" из судебно-следственных материалов.
     Представьте,  что вы держите в  руках шифрованные записки, отобранные у
Войноральского при  аресте. Вот  одна  из  них --  короткое письмо о  первом
аресте:
     "Дер [евня] Грязнуха  Ставр [опольского] уезда. Сейчас меня арестовали.
Убедительно прошу Каменского и других все мои деньги употребить на  народное
дело и выдавать тому,  кто предъявит этот шифр. Это мое последнее завещание.
Работайте же энергичнее по нашему делу.
     Друг Порфирий"

     Эти  документы   и   другие   источники   позволили  воссоздать   образ
Войноральского. П. И. Войноральскому отдали дань любви и уважения многие его
современники. Люди разных возрастов вспоминали о Войноральском как о близком
по духу человеке.
     Чем же  привлекал он к себе  людей? За что они его любили? В чем секрет
обаяния его личности?
     Он был внимателен  и чуток к  людям. Стремился  и умел всегда прийти на
помощь, не считаясь с  собственными  интересами. Был мужественным  и стойким
борцом за свободу народа.
     Наш народ бережно хранит память о своих героях, которые не щадили жизни
в  борьбе против гнета эксплуататоров. Многое делается в нашей стране, чтобы
увековечить их имена.
     Эта книга и есть дань памяти одному из активных деятелей революционного
народничества П. И. Войноральскому.


МОЛОДЫЕ ГОДЫ

     ...Любить, не страдая душой, невозможно
     Для того, кому чуткое сердце дано.
     А спокойное счастье преступно и ложно.
     Раз повсюду кругом безотрадно темно.
     П. Ф. ЯКУБОВИЧ

     Порфирий  Иванович Войноральский родился 15(28) августа 1844  г. в селе
Линовка Мокшанского  уезда Пензенской губернии. Он сын состоятельных дворян:
княгини  В.  М. Кугушевой,  владевшей землями  в Городищенском уезде  той же
губернии, и надворного советника В. С. Ларионова. Брак родителей оформлен не
был, и  поэтому  Порфирий  был приписан к сословию  не дворян,  а мещан  как
воспитанник  княгини.  В свидетельстве  о  его  рождении,  выданном духовной
консисторией  г. Пензы  В. М. Кугушевой перед  поступлением Войноральского в
гимназию  (от  2  августа  1854  г.),  написано:   "...Вследствие   прошения
подпоручицы княгини Варвары Михайловны Кугушевой... выдано  ей Кугушевой сие
свидетельство в том, что воспитанник ее Порфирий Иванов в метрических книгах
Мокшанского уезда села Линовка за  1844 г. в  1-й части записан так: августа
пятнадцатого  рожден,  а  16  крещен..."  Из  документа  видно, что отчество
Войноральского  не  совпадает   с   именем  его  отца  Всеволода  Сергеевича
Ларионова.
     Происхождение фамилии Войноральского тоже необычно. Она была образована
из фамилии  отца,  прочитанной  наоборот.  При этом  в  конце были добавлены
мягкий знак и "ский" и для благозвучности  буква "и" была заменена  на "Й" и
переставлена  с 4-го места по  порядку  на третье,  т. е.  поставлена  перед
буквой "о" [В противоположность тому как  сам Войноральский  расписывался во
всех документах  и его фамилия писалась в  служебных и других документах,  в
более позднее время написание его фамилии изменили, и во многих исторических
работах и справочниках она печаталась "Войнаральский"].
     Поскольку  Порфирий  был приписан к сословию мещан, его зачислили  не в
Дворянский  институт   (так   называлось   среднее  учебное   заведение  для
состоятельных  дворян), а  в пензенскую  гимназию,  где  учились дети разных
сословий, в том числе и дворянского.
     Многие  учителя  преподавали  свой  учебный  курс  и  в  гимназии,  и в
Дворянском институте.  В 1857 г. в гимназии произошла смена  учителей  -- из
Дворянского института перешли в гимназию  учитель русской словесности В.  И.
Захаров, учитель истории В. X. Хохряков и др. В 1859 г. пришел новый учитель
В. А. Ауновский, который стал  преподавать и новый предмет -- естествознание
(естественную историю).  Они  создали в гимназии вместо системы  зубрежки  и
наказаний    (с    розгами,    оплеухами    и   ругательствами)    атмосферу
заинтересованности в знаниях, свободного обсуждения. Педагоги держали себя с
учениками как старшие, уважающие их товарищи.
     В  1858--1859  гг. в гимназии были  утверждены новые штаты  с некоторым
повышением заработной  платы и одновременно повышена  в  два  раза плата  за
обучение.  Обучение военной  и  фронтовой службе было заменено гимнастикой и
танцами.
     Войноральский  прилежно  занимался по всем предметам и был среди первых
учеников. Особенно его увлекали физика, математика, литература и история,  а
позднее -- естествознание. Юный Порфирий был очень общительным. Он привлекал
к себе неизменной доброжелательностью и  непримиримостью к несправедливости,
смелостью и  умением  отстоять и доказать свою  правоту. Всегда приходил  на
помощь товарищу, не кичась своими способностями и успехами в учебе. В  числе
близких  друзей  Порфирия  были  Дмитрий  Юрасов,  Николай  Ишутин,   Максим
Загибалов,   Дмитрий   Каракозов,   Павел  Федосеев   --  будущие   активные
революционеры-народники 60-х гг. (ишутинцы).
     Все  они,  особенно  с  приходом  нового  учителя  Владимира  Ивановича
Захарова,   увлекались   литературой.   От   педагога    исходила   какая-то
притягательная  сила.  Захарова  сравнивали  с французским  поэтом  Беранже.
Увлекательно рассказывая на уроках о творчестве передовых русских писателей,
Захаров  невольно   заставлял  своих   учеников  задуматься  над  серьезными
жизненными  проблемами.  Он  неизменно  подводил  юношей  к вопросу:  почему
устроено так, что одни живут  богато, пользуясь всеми возможными  благами, и
заставляют работать на себя других, а крестьяне, рабочие, трудясь от зари до
зари,  обеспечивают своей семье лишь полуголодное существование?  От урока к
уроку все глубже западали в души молодых людей слова учителя: в человеческом
обществе должны господствовать справедливость и равенство,  а не угнетение и
произвол.
     Гимназисты часто приходили  и  в дом  любимого учителя  на литературные
вечера.  Одно  время в  доме  Захарова  жил  Илья  Николаевич  Ульянов,  два
гимназиста, товарищи Порфирия,  --  Дмитрий Каракозов и Николай  Ишутин. Они
были двоюродными братьями.
     Сохранились  воспоминания  бывших учеников В.  И.  Захарова, посещавших
занятия литературного  кружка. Николай Таганцев, в  будущем крупный  юрист и
блестящий адвокат, который на процессе "193-х" отстаивал честь и достоинство
революционной  молодежи  против  лживых обвинений, писал: "Собрания наши  по
вечерам  были  заняты,  главным образом,  чтением  журналов,  в  особенности
"Современника",  и  любимых  писателей...  Особенной  симпатией  пользовался
Герцен... "Кто  виноват?", "Доктор Крупов", "Былое и думы", "С того берега".
Читали мы  аккуратно  и "Колокол". Очень любили стихотворения наших пензяков
Огарева и Полежаева. Много читали Гоголя, Некрасова".
     Максимилиан  Загибалов отмечал:  Захаров  "заставлял нас  читать лучшие
произведения  наших писателей, как,  например, Гоголя, Пушкина,  Лермонтова,
Тургенева,  относиться критически  к  прочитанному...  под  его влиянием все
стали читать Белинского  и учредили домашние литературные вечера". Ученик В.
И. Захарова  П. Ф.  Филатов, отец, знаменитого советского окулиста академика
В. П. Филатова, в своих воспоминаниях  показал, какую важную роль  сыграли в
жизни учащихся Дворянского института передовые учителя. П. Ф. Филатов писал:
"Я  задаю себе вопрос,  почему  многих из нас не  исковеркало это заведение,
предоставленное произволу  таких учителей-надзирателей,  как  Дьяконов...  и
такому директору как Огонь-Догоновский?  Почему  из  нас  вышли люди,  а  не
нравственные  уроды?  Мы  обязаны  отчасти  влиянию своих  родителей,  зорко
следивших  за  своими  детьми... отчасти  же влиянию тех  учителей,  которые
вносили в нашу  жизнь честный взгляд и высокие нравственные принципы. Такими
светлыми личностями были учителя русской словесности В.  И. Логинов и  В. И.
Захаров,  учитель  математики И.  Н.  Ульянов, естественной  истории  А.  П.
Горизонтов, В. А. Ауновский... и еще, может  быть, некоторые... Они внесли в
нашу жизнь отвращение к карьеризму и к материальной наживе".
     Быстро  мчатся  годы учебы.  Настало время  окончания гимназии.  У всех
выпускников  гимназии  1859/60 учебного  года  ярко запечатлелась  в  памяти
блестящая  речь  В.  И.  Захарова, посвященная  жизни  и  сочинениям  В.  Г.
Белинского,  на  годичном  торжественном  акте.  Порфирий  не сводил глаз  с
учителя,  который  взволнованно,  с блеском  свойственного  ему  красноречия
говорил о  влиянии  творчества  великого  критика  на  развитие  литературы,
воспитание   гражданственности,  высоких  нравственных   принципов.  Захаров
предсказывал,  что  статьи  Белинского  станут   настольной  книгой  каждого
образованного человека.  Речь  его  вызвала  открытое  возмущение реакционно
настроенных педагогов гимназии и высшего начальства.
     Директор  Лубкин, ценивший в Захарове  замечательного  педагога, писал,
подводя  итоги переводным  и выпускным экзаменам  в 1860 г.;  "Преподаватель
Захаров с  полной любовью  и  искренним одушевлением занимался своим  делом;
ответы учеников  были  ясны  и  отчетливы,  в  них  видно  было пробужденное
преподавателем  желание  все  понять   самим...  ученики  все   хорошо  себе
усвоили... Преподавание Захарова и умение завлечь учеников к своему предмету
делают ему честь и заслуживают внимания начальства".
     Лучшие  из  выпускников  гимназии  1860 г.  за  успехи в учебе получили
аттестаты  с правом  поступления  в высшие учебные заведения  без экзаменов.
Одним из них был и Порфирий Войноральский.  С ним  вместе закончили гимназию
его  друзья  -- Дмитрий  Юрасов, Дмитрий Каракозов,  Максим Загибалов, Павел
Федосеев, Николай Хлебников, Владимир Шилль.
     В  этом  же  году  Войноральский  поступает  на  медицинский  факультет
Московского университета. Одновременно с ним поступили  в университет  и его
друзья по гимназии, кроме Дмитрия  Каракозова, ставшего позднее -- в 1864 г.
-- студентом Московского университета.
     Москва  очень  поправилась Войноральскому  и  его друзьям.  Они  любили
бродить пешком по булыжной мостовой от  университета к Тверской улице  или к
Арбату.
     В свободное от занятий время Войноральский и его друзья посещали театры
и концерты, читали много книг русских и европейских писателей. Любили стихи,
споры  на дружеских вечеринках с песнями и танцами. Но при этом молодые люди
внимательно следили за всем происходящим в стране  и за рубежом. Особенно их
волновало положение  крестьян  и  фабричных  рабочих. Они изучали  статьи  в
демократических    журналах   "Современник",   "Русское    Слово",   которые
передавались из рук в руки.
     Наступил 1861 год и принес 19 февраля несть об "освобождении"  крестьян
от крепостной зависимости. А уже через месяц после опубликования манифеста о
крестьянской реформе в 449  помещичьих имениях вспыхнули  волнения крестьян,
требовавших настоящей "воли". Так с конца 50-х сложилась, а с  реформой 1861
г.   явственнее   стала  развиваться   революционная  ситуация   в   стране.
Крестьянская  реформа  хотя  и  ликвидировала  личную  правовую  зависимость
крестьян  от   помещиков,   но   фактически  была  проведена   в   интересах
господствующего  класса  и  поставила  ограбленное   крестьянство  на  грань
обнищания и разорения. У крестьян  отрезалось в пользу помещиков до 40--50 %
земли, они  потеряли право безвозмездно пользоваться лугами и лесами, попали
в экономическую зависимость от тех же помещиков.
     Войноральский и его друзья внимательно следили за ходом реформы, горячо
обсуждали  каждый   выходящий   номер  журнала   "Современник",  где  Н.  Г.
Чернышевский и его соратники разоблачали грабительский характер крестьянской
реформы. Вся передовая Россия понимала, как умело проводил Чернышевский идею
революционной борьбы сквозь "препоны и рогатки цензуры".
     Размах восстаний ширился, росло число участников. Царское правительство
перешло  к  открытой  расправе  с  ними. 937  крестьянских выступлений  было
усмирено военной  силой. Все  честные  люди  России  возмущались злодеяниями
царских властей.
     Из печати,  при личных встречах  узнавал  Войноральский  подробности об
усмирении крестьянских волнений в Пензенской губернии.
     Центрами  крестьянских  волнений  в  губернии  стали  селения  Черногай
Чембарского  уезда  и село Кандеевка Керенского уезда. Сюда стекались тысячи
крестьян. Они  требовали, чтобы вся помещичья  земля была отдана тем, кто ее
обрабатывает. Руководителем  протестующих крестьян был  Леонтий Егорцев.  Он
утверждал, что помещики задержали царскую бумагу о крестьянской воле, а царь
приказал "всем крестьянам выбиваться от помещиков на волю".
     9 апреля в Черногае собралось около трех тысяч крестьян из 33 окрестных
селений.  Прибывшая  рота  солдат  открыла  по  ним  огонь. Но восставшие не
дрогнули и, хотя были вооружены в основном  палками, бросились  на солдат  и
обратили их в бегство.
     По дорогам, ведущим в Кандеевку, были расставлены крестьянские патрули,
организована почта для передачи из селения в селение нужных сведений.
     16 апреля в Кандеевку прибыло уже девять рот  солдат.  Они  сделали  по
крестьянам три залпа в упор. После каждого залпа восставшие кричали: "Все до
одного умрем, но не покоримся!" И только когда солдаты  бросились в штыковую
атаку,  им удалось сломить сопротивление крестьян, рассеять их  ряды.  Свыше
400 человек было  арестовано, сотни высечены розгами, 33 сосланы на каторгу,
а 20 "бунтовщиков" -- на поселение.
     Однако и после разгрома крестьянского выступления помещикам приходилось
отправлять крестьян на полевые работы только под конвоем солдат.
     В  селе  Бездна Казанской  губернии  собралось  до  10  тысяч крестьян,
вооруженных кольями, вилами, топорами. На борьбу  с ними было брошено 12 рот
солдат.  После шести залпов из толпы крестьян вышел Антон  Петров, держа над
головой положение о реформе 19 февраля. Он был схвачен, закован  в кандалы и
отправлен в тюрьму, а 18 апреля расстрелян на глазах крестьян села Бездны.
     На жестокое избиение и  расстрел крестьян откликнулась  и революционная
эмиграция.  Герцен  в "Колоколе" опубликовал серию  статей --  "Апраксинские
убийства", "Русская кровь  льется", в которых заклеймил преступление царских
палачей, их гнусную расправу над безоружными крестьянами.
     В условиях революционной ситуации  Чернышевским и его соратниками  была
выработана программа действий.  Она состояла в  обращении к  различным слоям
общества с разоблачением реформы  19 февраля как обмана народа. Чернышевский
написал прокламацию "Барским крестьянам  от их доброжелателей поклон", Н. В.
Шелгунов -- "Русским солдатам от их доброжелателей поклон", М. Л. Михайлов и
Н. В. Шелгунов -- прокламацию "К  молодому поколению". Появились три  листка
газеты-прокламации "Великорусс". В прокламациях  содержался  призыв к борьбе
против    самодержавия,    требования    передачи    земли   крестьянам    и
социалистического переустройства общества.
     Активное  участие  в  распространении прокламаций среди  народных  масс
приняло  студенчество.   Возникло   много  революционных   кружков  учащейся
молодежи, особенно в университетских  городах -- Петербурге, Москве, Казани,
Киеве  и  др.  Здесь   были  организованы  нелегальные  библиотеки,  издание
литографским способом запрещенной литературы.
     Порфирий  Войноральский  узнал  о  деятельности  одного  из  московских
кружков П. Г. Заичневского и П. Э. Аргиропуло.
     Студенты искренне, всей душой сочувствовали  борьбе  крестьян, а  также
национально-освободительному движению поляков против царского правительства.
Так,  в ответ  на  расправу  с многолюдной  демонстрацией  в Варшаве  против
самодержавного гнета студенты  Московского  университета устроили собрание в
церкви во время богослужения ко  убитым демонстрантам. По его окончании Петр
Заичневский  выступил с речью, призывая  к борьбе поляков и русских  с общим
врагом -- царизмом под общим Красным знаменем социализма.
     Чернышевский  и  его  соратники  поддерживали  связь   с  революционным
студенчеством.  "Современник"  освещал  студенческую  борьбу,  разгоревшуюся
осенью 1861  г. Чернышевский  дважды  весной и осенью  1861  г.  приезжал  в
Москву. В  жандармском списке лиц,  посещавших  Чернышевского, значился член
кружка  Заичневского  и  Аргиропуло  Д.  П.  Евреинов,  который  должен  был
доставить в Москву "Колокол" Герцена.
     Летом этого года происходило объединение революционных сил  в  России и
русской   эмиграции    в   Лондоне.   Сподвижники   Чернышевского    Н.   А.
Серно-Соловьевич, А.  А. Слепцов и Н. Н. Обручев ездили в Лондон и вели с Н.
П.  Огаревым  переговоры  об  организации  в  России  тайного  политического
общества.  В результате этого в No  102  "Колокола"  появилась статья  Н. П.
Огарева  "Что нам  нужно", которую начали  широко  распространять в России в
качестве программы будущего революционного общества. Позднее  с образованием
организации  "Земля и  воля"  в 1862  г.  программа  была скорректирована  и
дополнена.
     22 июня 1861 г. Заичневского и Аргиропуло арестовали -- первого в Орле,
второго в Москве. Но члены их кружка не прекращали своей деятельности.
     Правительство было обеспокоено активностью студентов,  распространением
книг, "опасных для алтарей и тронов".
     Весной 1861  г.  были  составлены  новые  университетские правила.  Они
запрещали литографирование профессорских лекций, чтобы под видом их студенты
не  могли  распространять литографированные нелегальные издания. Запрещались
студенческие сходки, кассы, библиотеки.  За право слушания лекций все должны
были  платить  50 р.  в год,  в том числе  и  бедные студенты,  для  которых
существовали льго