этого он и добивался. 
	-- Почему же вы тогда просто не сказали ему, чего хотите? 
	-- Он не стал бы меня слушать. 
	Неужели все так просто? Все эти тайны и загадки, вызванные 
посланиями, были просто следствием упрямства Иво? И вновь она 
засомневалась в правдивости Шена. 
	-- Ты могла бы спросить, а почему я не адресовал послание прямо тебе? 
Так как твой символ сейчас как раз говорит о том, что ты очень интересуешься 
объяснениями, то я тебе объясню. Я не сделал этого из осторожности. Иво 
почти всегда был начеку, и лишь в редкие моменты, когда он терял 
бдительность, мне удавалось завладеть частью тела -- например, рукой. Так уж 
случилось, что он проходил мимо телетайпа в состоянии шока после смерти 
сенатора и ментальной кончины Брада; я отключил его сознание и напечатал 
то письмо. Но я не решался составлять послание в понятной ему форме, или 
вообще упоминать в нем как-то о тебе -- он бы сразу все разгадал. У меня было 
мало времени, поэтому я только успел набить первую строку "Болот Глинна" 
Сиднея Ланье, на многих языках, но придерживался только тех, которые ты 
знаешь. Я думал, что ты достаточно умна и вычитаешь настоящее послание. 
	-- Хорошо, пусть я глупа и ничего не поняла,-- резко ответила она.-- И 
что же это за настоящее послание? 
	-- Последний куплет поэмы, глупенькая: 
 
		О, если б знал я, что же скрыто 
		Под приливной волной, когда она 
		Катится над Болотами Глинна. 
 
	Любой, у кого есть хоть немного серого вещества в голове, тут же 
сообразил бы, что под поверхностью сознания Иво плавает Шен, и, конечно, 
девушка из Джорджии наверняка должна была знать поэму. А уж затем твои 
розовые ресницы затрепетали бы, и ты бы сказала, чтобы Иво выпустил меня. 
	-- Почему вы так уверены, что я бы это сделала? 
	-- В то время ты была уверена, что по гроб жизни влюблена в Брада 
Карпентера. Ты думала, Шен поможет тебе вернуть его. Ты была просто 
очаровательна в своей наивности. Такой ты и осталась. 
	Она вспомнила. Если бы она узнала правду тогда, она, не колеблясь, 
отдала бы Иво в жертву... какая жуть! 
	Потребовалась целая цепь невероятных событий и приключений, чтобы 
изменился ее образ мышления и система ценностей. 
	-- После этого Иво знал уже про лингвистический фокус, и мне 
пришлось попробовать другой трюк. Не то, чтобы Иво был слишком умен, 
просто он уже многое знал, чтобы два раза попасться на одну уловку, да и 
упрям он, как черт. В этом то и состояла главная сложность, указать на него 
так, чтобы сам он ничего не заподозрил, а возможностей для осуществления 
моей задумки у меня было не так уж много. К счастью, до него так и не дошло, 
что послания адресуются не ему, эта дурацкая стрела все время сбивала его с 
толку. 
	-- Так значит, вы нарисовали в послании символ Нептуна, чтобы 
заслать нас к черту на кулички, откуда мы бы не выбрались без вашей помощи? 
	-- Да, вам пришлось бы позвать дядюшку. Нептун -- это планета 
обязанности, если стать на точку зрения инженера, который был главным 
авторитетом в этой области. Бесспорно, Нептун традиционно ассоциируется с 
жидкостями, газами, тайнами, иллюзиями, мечтами -- но ты: как всегда, не 
ухватила смысла даже столь прозрачного намека. А вот Гротон, какой он ни 
тупица, и то начал уже понимать, в чем дело... 
	-- А стенограмма, посланная вами, когда мы уже были там,-- сказала 
она, обрывая его словоизлияния. Она злилась на себя за то, что видела только 
внешнюю сторону посланий Шена. Жидкости и газы -- процесс деструкции? 
Мог ли Шен действительно это предвидеть? Тайна, иллюзия -- это Шен, 
стоящий за иллюзией, которой является Иво. В сообщениях было множество 
смысловых уровней, а у нее не хватало ума докопаться даже до самого первого. 
	Брад бы сразу все понял... 
	-- Но почему вы стремились выйти, если не стремились помочь Браду? -- 
спросила она.-- Ведь вас не интересовал мировой кризис? 
	-- Назревали интересные события, чего же еще я мог желать? 
	Афра с ужасом посмотрела на него, такой цинизм был ей внове. Шен не 
отвел глаз. 
	-- Брад лишился рассудка, сенатор США погиб, будущее проекта 
макроскопа под вопросом -- что здесь веселенького? 
	-- Любопытного. Есть некая разница, но нужно обладать хотя бы 
рудиментарным мозгом, чтобы увидеть ее. Это был вызов -- сигнал из космоса, 
который может превратить человека в дебила, а то и просто убить. 
	-- Но почему погиб сенатор? Почему не умерли остальные? 
	-- Напомню тебе, что, согласно правилам нашей игры, как только я 
серьезно отвечаю на серьезный вопрос, я получаю очки. 
	-- А если вы не захотите или не сможете ответить, то очки получаю я. 
	По крайней мере, она на это надеялась. 
	Он пожал плечами. 
	-- Погибло бы больше, если бы больше народу посмотрело 
разрушитель. Остальные то были добропорядочными, мирными, зрелыми 
учеными, не стремившиеся перевернуть мир. Дело в том, что при воздействии 
разрушителя на мозг формируется обратная связь, прямо пропорциональная 
уровню интеллекта и обратно пропорциональная уровню развития сознания 
индивидуума. Таким образом, зрелый и умный человек остается невредим, 
точно так же, как не поражается незрелая и тупая личность. Но человек с 
высоким уровнем интеллекта и низким уровнем сознания получает удар, 
пропорциональный разнице этих двух уровней. Сенатор был примитивным 
гением (я вольно трактую этот термин) -- и он погиб. Брад же был несозревшим 
гением, как и другие ученые. 
	-- А вы? -- резко спросила она. 
	-- Я как сенатор, только намного хуже. Я умнее его и более 
беспринципен. В этом и была часть вызова: одолеть инопланетный сигнал, в то 
время, как встреча с ним лицом к лицу завершится тем, что мои мозги заклинят 
-- в буквальном смысле. Не побоюсь сказать, что я самый яркий примитив из 
всех родившихся на земле. 
	Афра не стала это отрицать. 
	-- Вы планируете экстренно созреть в течение нескольких последующих 
часов -- или когда вы собираетесь отправиться домой? 
	-- Навряд ли, я себе и таким нравлюсь. Не вижу смысла в повторении 
пути Брада. Кстати, я смог бы спасти его жизнь, там, на Тритоне, окажись под 
рукой. Другой вопрос, ты бы не захотела, чтобы я это сделал. 
	-- Что? 
	Она знала -- он пытается шокировать ее своими заявлениями. Ему это 
удалось. Он вел по числу вопросов, и ее положение все ухудшалось. Она 
прекрасно понимала, что Шен подбрасывает ей куски информации в качестве 
приманки, и она заглатывает их. Осознавая это, она все же не может 
остановиться -- она должна все знать. 
	-- Нет, я вовсе не хочу сказать, что тогда ты любила Иво. Ты упрямо 
оставалась с Брадом, по крайней мере с тем, что от него осталось. Но ты бы не 
позволила ему жить. 
	Взгляд Афры молил о милосердии. Шен вперился в кристалл. 
	-- Я вижу,-- тихо произнес он.-- Вижу эволюцию человека от комочка 
протоплазмы до зрелости. Я вижу плавающие в реликтовом океане личинки 
эхинодермов, которые развиваются в радиально-симметричные взрослые 
формы. Но вот произошла мутация -- один подвид личинок приобрел 
репродуктивную способность, они начали плодиться, минуя зрелую фазу. Я 
вижу долгий путь эволюции этого смелого вида, они выходят на сушу, где 
истинная зрелость особи становится не только непрактичной, но и 
невозможной. Таким образом, вместо взрослой морской звезды мы имеем 
личинку -- Человека. 
	-- Вы хотите сказать... 
	-- Вы знали, что мы происходим от Echinoderm Super-hilum. Вы знаете 
отличительные черты этой формы жизни. И что же, по вашему, случилось, 
когда вы вмешались в эволюционный процесс при восстановлении? Отключив 
механизм, ограничивающий время процесса, вы прогнали полный процесс 
эволюции -- при этом соответствующие конечные условия отсутствовали. 
	-- О, Брад! -- с болью в голосе воскликнула она. 
	-- Но выйти замуж за морскую звезду, пусть даже взрослую -- да это 
просто смешно, и вы подстроили убийство. 
	-- Я не знала! 
	-- Душенька, незнание закона не является оправданием -- особенно 
законов природы, и тем паче, если обвиняемый -- студент на лекции по 
природоведению. 
	-- Но... 
	-- Но даже если бы вы учли это, вам бы не удалось восстановить его 
поврежденный мозг. Повторный цикл не удалил бы никоим образом 
поврежденные ткани -- они просто приняли бы другую форму -- и ничего более. 
Он был бы невыносимо тупой морской звездой. 
	-- Прекратите! -- закричала она. 
	-- В твоих силах прекратить это, и ты даже знаешь как, нужно только 
немного мужества. 
	Она опять была в супермаркете. И вновь был страх. 
	Гром выстрела все еще звучал в ушах. Возле кассы завязалась борьба. 
Завизжала девушка-кассир, упал какой-то мужчина. Шелковая шляпа 
покатилась по полу к ногам Афры. Шляпа была огромной, и росла по мере 
приближения, все раздуваясь и раздуваясь, будто хотела смять Афру своей 
массой. Она с криком бросилась прочь. Больно ударилась плечом о пирамиду 
консервированных бобов, банки посыпались, гулко ударяясь об пол... Она 
знала, что это было уже раньше, но не могла остановить видение. Все 
повернулись и удивленно смотрели на нее, но она, не обращая ни на кого 
внимания, только истерически орала: 
	-- Нет! Нет! Нет! 
	Сломя голову она пронеслась по магазину и выскочила в какую-то 
дверь. Вот она уже в морозильной камере пробирается между свисающими 
брусками сырого мяса, натыкаясь на гигантские коробки. Над ней нависает 
человек с разделочным ножом в руке, она видит на лезвии темную кровь, 
кричит и бросается к другой двери. 
	Вот она бежит уже по узкой дорожке между дымящимися мусорными 
контейнерами. Дверь сзади распахивается, какой-то человек гонится за ней. 
	-- Девочка! -- кричит он.-- Девочка! Вернись! 
	Он вдвое крупнее ее, у него черная кожа и крупные белые зубы. Она 
бежит от него. 
	Кругом черные резиновые шины грузовиков, она ниже их, рев моторов, 
удушающий запах бензина и автомобильные выхлопы -- она в ловушке -- 
черный человек приближается. Она опять кричит и бросается к следующей 
двери -- символу побега. Она закрыта. Афра отчаянно тянется к ручке, пытаясь 
открыть тугую защелку -- черный человек все ближе. Внезапно дверь 
открывается, и она врывается внутрь. 
	Какие-то странные апартаменты -- необычной формы столы, кровати -- 
само воплощение неудобства, туалет -- просто насмешка над двуногими 
формами жизни. 
 
 
ЛУНА 
 
	И все же, это была жилая квартира, в которой, должно быть, кому-то 
удобно, если не человеку, то существу, несколько отличающемуся от него 
формой. 
	Афра прошла через анфиладу комнат, размышляя о том, где же могут 
быть хозяева и когда они могут вернуться. Очевидно, кто-то управлял 
станцией, или, по крайней мере, сюда регулярно наведывались,-- и здесь 
обслуживающий персонал мог отдыхать в перерывах. 
	Одна из комнат оканчивалась низкой стеной и дальше была уже 
пустота. Это оказался балкон. Он выходил на обширный двор. По периметру 
двора рядами были посажены зеленые кусты. По крайней мере в этом хозяева 
походили на людей. Здесь была самая настоящая земная гравитация, земной 
воздух, нормальная температура и интерьер, схожий с человеческим. По-
видимому, два вида -- человеческий и хозяев станции -- были очень похожи, а 
то, сколько у кого глаз или антенн, значения не имело. 
	Шум: внизу через двор проходит толпа мужчин, разношерстная толпа. 
Это рабочие, синие воротнички -- грязные, в комбинезонах, в защитных касках. 
Белые, черные, желтые лица, хотя преобладают промежуточные оттенки. 
	Она обнаружила, что у нее в руках большая сумка для покупок -- по-
видимому, из супермаркета. Пытаясь перегнуться через перила балкона, чтобы 
разглядеть получше происходящее внизу, она не выпускает сумку из рук. Но 
балкон рассчитан на взрослых, для нее перила расположены высоковато. Ей 
даже в голову не приходит поставить сумку, ведь она набита неведомыми 
вещами, она знает только, что из этих вещей рождается чудо. Из них ее мама, 
как настоящая волшебница, сотворит столько замечательного: шоколадное 
пирожное, малиновое мороженое, хрустящее печенье. Эту сумку нельзя 
отпускать ни на секунду. 
	Когда она высунула голову за перила, а одна из ее косичек забавно 
свесилась вниз, люди внизу заметили ее. Рев многих глоток донесся до нее. 
	-- Мы хотим ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА! -- кричали рабочие. 
	-- Хорошо, пришлите вашего пред... пред... ну кого-нибудь,-- 
прокричала она в ответ, не надеясь, что ее сопрано будет услышано в этом 
гаме. 
	Из-за спины к ней подошел человек. 
	-- Я представитель,-- сказал он. 
	Она вздрогнула, начала было плакать, но тут же прекратила, так как 
сообразила, что слезами тут делу не поможешь. 
	Этим человеком был исполинский Шен. 
	-- А я думала, вы гадаете по кристаллу,-- заметила она, пытаясь скрыть 
все еще льющиеся из глаз слезы. На самом деле, появление Шена удивило ее не 
так сильно, как могло бы сначала показаться. 
	-- Это было там, в знаке Овна 9,-- ответил он.-- Под Солнцем. Результат 
раунда судья оценил как 10:2 в пользу гадателя по кристаллу. А сейчас -- Луна. 
Близнецы 21 для меня и Козерог 19 для тебя. Ты, как я посмотрю, оделась 
соответствующим образом. 
	-- Оделась? 
	Разговор взрослых так трудно понять. 
	-- Твой символ, РЕБЕНОК, ЛЕТ ПЯТИ, С БОЛЬШОЙ СУМКОЙ ДЛЯ 
ПОКУПОК. 
	-- Мне семь,-- строго поправила она его. 
	И затем, потрясенная своими же словами 
	-- Мне семь? 
	Так оно и было. Не удивительно, что взрослые казались ей такими 
большущими. 
	-- И ты называла меня незрелым индивидуумом,-- воскликнул Шен и 
захохотал.-- Ты, должно быть, здорово позабавилась, когда я подмешал 
немного жизни в беспросветную серость, которой был Иво. Ты -- 
стопроцентная БАСП -- белая англо-саксонская протестантка хотела провести 
психоаналитические тесты на мне, в то время, как я отсутствовал. Но ты не 
учла присущую роду человеческому агрессивность -- это та черта, которая 
привела человека к господству на Земле. Так что можешь называть меня ЧАСП, 
если тебе легче оперировать подобной терминологией. 
	-- Как? 
	-- Черный англо-саксонский протестант. Или коричневый 
монголоидный католик, или желтый готтентотский католик. Я представляю 
всех их, я есть они, посмотри на мой символ -- он во дворе. И, скорее всего, это 
вовсе не случайно, что твое имя -- Афра. Оно очень близко к имени Афрам, или 
афро-американец, удобное обозначение... 
	-- Целой группы. Так это что, демонстрация рабочих? 
	-- Именно. Я есьмь универсальная душа человечества, я не признаю 
собственности и право владения чем-либо, как неестественные ограничения, 
выдумку нашего общества. Я говорю, что свобода и справедливость 
восторжествуют только тогда, когда будут доведены до логической крайности -
- когда насилие взорвет общество, так долго попиравшее их. Я возьмусь за дело 
так, как я берусь за все -- со смелостью и отчаянием. 
	-- И без ложной скромности,-- тихо добавила Афра. 
	Ей показалось, что она должна помочь рабочим, каковы бы ни были их 
требования. Она хотела быть частью толпы, идти с ними до конца, хоть на 
баррикады. 
	-- Так что же вы хотите конкр... ну чего вам нужно? 
	Присутствие пятилетней девочки в этой сцене, не умеющей еще 
выговаривать слово "конкретно", не казалось чем-то странным в этом театре 
абсурда. 
	-- Я хочу свободу,-- сказал Шен, зловеще делая ударение на последнем 
слове.-- Я хочу безопасности. Я хочу власти. Я хочу равенства. Я есьмь 
обездоленные люди всего мира, я хочу все, что есть у вас. 
	-- У нас -- белых? 
	-- Да. Вы здорово живете. Я хочу иметь право загадить планету, как это 
сделали вы. Я хочу иметь право разрушить столько же, сколько разрушили вы. 
Я хочу подойти к краю пропасти, имя которой смерть, так же, как это сделали 
вы, самодовольные белые ублюдки. Ты, белая сучка, я хочу взять... 
	Она опять помчалась прочь от его безумия, то ли по коридорам 
станции, то ли по улицам Макона -- она уже не ощущал разницы, и это не 
имело для нее значения. 
 
 
МАРС 
 
	Ветер гулял по океанскому берегу. Пожилая индианка сидела лицом к 
океану, ее руки проворно ткали полотно. Афра осмотрелась -- укрыться негде, а 
погоня близко. Здесь он ее быстро поймает, если... 
	Рядом лежало сотканное из разноцветной пряжи одеяло, наполовину 
завершенное, Афра уселась рядом -- теперь тело ее было взрослым и на лице 
появились старческие морщины. Она взяла одеяло, ткацкие принадлежности, и 
вот ее уже нельзя отличить от индейских мастериц, сидящих на берегу. 
	Шен не появлялся. Афру заинтересовала структура ткани -- сложные 
переплетения разноцветных нитей основы. Она удивленно наблюдала за тем, 
как ее загорелые морщинистые руки ловко управлялись с челноком и пряжей. 
Эта монотонная работа оказалась превосходным способом самовыражения для 
человека, чего ему так часто не достает. Ей было по душе это спокойное 
неторопливое занятие, она находила в нем невыразимое удовлетворение. Она 
была хранительницей искусства, что с лихвой окупало этот труд, и пусть 
цивилизация с ее машинами добралась до невообразимых вершин прогресса. 
Жизнь древних совсем не кажется примитивной, если пошире взглянуть на 
проблему бытия. А усердный, пусть даже простой, труд, всегда получит 
достойное вознаграждение. 
	Над волнующимися водами показался белый голубь. Она безразлично 
взглянула на него, подумав, а удастся ли ему выбраться из дикой смеси водяных 
брызг и порывов ветра. Но голубь упрямо летел, у него была четкая цель. Он 
летел над самой поверхностью воды, искусно маневрируя между 
вздымающимися волнами, вихрями водяной пыли и клочьями пены, не сбиваясь 
с курса. Умная птичка. 
	Голубь проплыл над полосой прибоя, направился к Афре и сел в 
нескольких футах от нее. Она ощутила запах морской пены, который он принес 
на своих крыльях. Но через несколько секунд его оперение было уже сухим. 
Голубь пошел к ней, наклоняя при каждом шаге голову вперед, словно 
цыпленок. Подойдя совсем близко, он уставился на нее красным глазом. 
	-- Добро пожаловать на Марс, дорогуша,-- сказал он. 
	Шен! Он таки отыскал ее и явился к ней в том виде, в котором она 
совсем не ожидала его встретить. 
	-- Как вы меня нашли? 
	-- Ну, мне не нужно сообщать тебе счет, милая моя. На Луне у тебя 
получалось уже неплохо, но ты все испортила, когда сбежала оттуда. Так дела 
не делаются. Судья сказал, что счет 10:5 в мою пользу. 
	-- А кто судья? 
	-- Любопытно. У меня Марс в знаке тельца, там же, где и твой 
восходящий, а вот у тебя Марс в знаке Овна. Как ты думаешь, от перемены 
мест что-нибудь изменится? Кстати, Марс -- планета инициативы. 
	-- Вы уклоняетесь от ответов на мои вопросы, голубок,-- заметила она. 
	Но она и так уже знала ответ. Очевидно, они все еще 
персонифицировали символы, а в этом случае все ее внешне самостоятельные 
действия предопределены. А он ведь знал значения символов и, значит, имел 
определенное преимущество. И он будет выигрывать каждый раз, когда ему 
удастся ее запугать, вывести из равновесия и обратить в бегство. Нужно брать 
инициативу в свои руки и, похоже, это подходящее для этого место. 
	Она встала и разрушила чары символа. Это уже был не океанский 
берег, а большой зал, заполненный работающими машинами, их гул 
напоминал отдаленный рокот океанского прибоя. Это, по-видимому, была 
силовая установка станции. В мощных генераторах пульсировало, грохотало, 
ревело сжатое гравитационное поле. Где-то там, в глубине, был ядерный котел, 
в котором материя без остатка превращалась в энергию. Все это были лишь 
вспомогательные устройства, задачей которых было обуздать эту невероятную 
мощь и направить ее в пространство в виде потока излучения. 
	Шен стоял рядом и насмешливо смотрел на нее. Если бы он просто 
хотел овладеть ее телом, он давно бы заполучил то, что хотел без всякого 
соревнования. Ее сознание -- вот чего он домогался, хотя и отрицал это на 
словах. Он не уймется, пока баран не получит свое, либо пока коза не окажется 
вне пределов его досягаемости. Была ли у него когда-нибудь овца, подумала 
Афра. 
	-- Ты знаешь происхождение символа Марса,-- спросил он, и тут же 
нарисовал его в возд