динатами Земли, затем еще где-
то. На экране царил все тот же цветовой хаос -- устойчивое изображение не 
появлялось. 
	В конце концов она сфокусировала изображение на одном из 
глобулярных кластеров на краю галактики и получила изображение. 
	Она настроила компьютер на поиск планетообразных образований в 
режиме сканирования, и он нашел какую-то планету. Перед ними был темный 
голый шар, расположенный далеко от своей звезды. В ночном небе на 
горизонте были видны отдельные звезды и даже полоска далекого звездного 
скопления. 
	-- Но это не кластер! -- воскликнул Гротон.-- Внутри сферического 
скопления звезд не было бы таких полос. 
	Афра вновь принялась за настройку, неловко попыталась увеличить 
картинку и тут же потеряла ее. Она вновь перевела компьютер в режим 
сканирования, а Иво мысленно выругался -- была утрачена интересная 
информация. Афра тоже начала показывать свой характер. 
	-- Происходит нечто странное,-- заметил Гарольд.-- То изображение не 
похоже на ночное небо планеты внутри кластера, это похоже скорее на планету 
внутри галактики. А та светлая полоса -- это же Млечный Путь! 
	Афра дала компьютеру задание искать планеты типа Земля, оставив 
тот же азимут, и стала ждать, пока компьютер фильтровал и сортировал 
потоки макронов. Ситуация была действительно странная, и у Афры не 
хватало практического опыта, чтобы разобраться в ней. Но было бы невежливо 
указать ей на это. 
	Появился зеленый ландшафт, планета земного типа, но не Земля. Афра 
попыталась вручную подстроить изображение и опять потеряла его. Она не по-
женски выругалась. 
	Внезапно она встала. 
	-- От меня мало толку. Давайте вы, Иво. 
	Он опять был в своей стихии, позабыв обо всем, используя окуляры, в 
то время как главный экран оставался включенным. В этом мире он жил и 
действовал так, как будто компьютер был частью его мозга. Устойчивых 
изображений не было ни с Земли, ни с других точек галактики. Кроме 
программ -- они проходили прекрасно. Существовало ли радикальное различие 
между природным и искусственным макронным излучением, так что 
"проходили" только искусственные макроны? Программы передавались 
специально созданными генераторами поля II уровня технологии и работали в 
сильных гравитационных полях. Это все, что он понял из передач местных 
галактических станций, которые часто обсуждали технические проблемы. Их 
сигналы были поляризованы, очищены от помех и паразитных гармоник, 
диаграмма направленности излучения была идеально сферической. 
	Природные импульсы, наоборот, были слабыми, негармоническими, 
сильно зашумленными. Природное излучение несло в себе информацию о 
многих изображениях и еще всякую всячину, в то время как искусственные 
лишь об одном или об интегрированном комплексе образов. 
	Можно сказать, что различие было такое же, как между 
беспорядочными всплесками воды и направленной струей. Всплеск создает 
больше возмущений, и они разнообразно взаимодействуют с препятствиями, но 
струя воды достает дальше, ею можно управлять, а потому она эффективнее. 
	Что же окружает галактику? 
	Свет. Газ. Энергия. 
	Гравитация. 
	Это Шен прошептал ему на ухо. На беду Иво, им все легче становилось 
общаться. Шен был намного приятнее, глубоко спящим. 
	Гравитация: большой кумулятивный эффект, но за пределами 
галактики происходит сильное ослабление гравитационных полей. 
	Макроны: порождения гравитационных возмущений, естественно, 
зависят от них. 
	А что происходит, когда излучаемые галактикой макроны вырываются 
во Вселенную? 
	Сейчас он уже знал ответ. Программы свободно достигали других 
галактик, если были должным образом сфокусированы и на их пути не было 
серьезных препятствий. Но природное макронное излучение не могло 
проникать далеко, ведь оно изотропно, некогерентно, обладает широким 
спектральным составом. Его захватывает сильное гравитационное поле (ведь 
макроны -- порождение гравитации) и заставляет их вращаться по 
галактической орбите -- так же движутся по орбитам и глобулярные кластеры. 
	Но свет -- другое дело. Галактической гравитации было недостаточно, 
для того, чтобы искривить световые лучи. И световые волны шли дальше, 
оставляя макроны позади. Словно плащ, спадающий с плеч -- так макроны 
теряли свою фотонную ауру, сжимались, становились бесформенными, но все 
равно оставались все теми же частицами, мчащимися со скоростью света, все те 
же мириады макронов, во все тех же макронных потоках. Захваченные могучим 
гравитационным полем галактики макроны так и кружились вечно на орбите 
вокруг нее. 
	Таким образом и возникали случайные изображения галактики с ее 
торца. 
	Выходит, узнать новости с Земли 30000 летней давности просто 
невозможно. Выходит, древняя история Земли закрыта для них. 
	Иво расширил зону поиска компьютера: "Земля, любое время с тех пор, 
как на ней появилась жизнь". Компьютер захватил новый поток макронов в 
поисках цели. Он победил. 
	Все смотрели на экран, и Иво услышал дружный возглас, когда на нем 
появилось изображение. 
	Это точно была Земля. 
	Существо чем-то напоминало крокодила, но рыло его было тупым и 
коротким. Тело семь футов в длину, мощные лапы и толстый хвост. На спине 
возвышалась конструкция из кожи и кости, очень похожая на жесткий парус. 
	Стояло утро, и животное неподвижно лежало, подставив свой бок 
лучам Солнца, глаза были полуприкрыты. Сразу за ним начинался водоем, в 
котором густо торчали стебли неизвестных растений, многие из которых были 
поломаны. Высокие кустарники или деревья виднелись неподалеку, почва 
казалась голой -- не было травы. 
	-- Это диметродонт,-- сказала Афра.-- Гребенчатая рептилия Пермского 
периода Земли, двести сорок миллионов лет назад. Этот парус использовался 
как примитивный температурный регулятор, до того, как были изобретены 
более совершенные методы термостабилизации. Хотя диметродонт и выглядит 
неуклюжим -- этот тепловой регулятор был тогда большим его преимуществом, 
так как рептилии впадают в оцепенение на холоде... 
	-- Не понимаю, как этот парус помогает ему согреться,-- недоуменно 
произнесла Беатрикс. 
	-- Помогает, и еще как, да и охлаждаться тоже. Когда он разворачивает 
его плоскостью к Солнцу -- гребень поглощает тепло, а если ребром -- то 
наоборот, гребень его рассеивает. Чрезмерный нагрев так же вреден рептилиям, 
как и холод. Очень остроумный ход эволюции, к тому же внешний вид 
животного позволяет легко провести идентификацию. 
	-- Я слабоват в палеонтологии,-- вмешался Гротон.-- Но мне в голову 
пришла одна мысль, я, правда, не знаю общепринятых терминов. Не является 
ли этот парусник предком динозавра? 
	Глаза Иво были закрыты окулярами, он не видел ее лица, но по тону все 
понял: 
	-- Что, динозавры пытались контролировать температуру?! 
Диметродонт -- это хищный пеликозавр, предок терапсидов. 
Млекопитающихся рептилий. 
	-- Ну, ошибся немного,-- благодушно согласился Гротон.-- Но все же 
удивительное зрелище, учитывая, что мы отдалились от Земли только на 
тридцать тысяч световых лет. Не представляю, как эта планета может быть 
Землей. 
	-- Это -- Земля,-- сказал Иво, вспомнив, что другие-то не знают о его 
размышлениях.-- Макроны вращаются по орбитам вокруг галактики. Они 
слиплись в комки и имеют массу, хотя раньше и были частицами без массы; и, 
тем не менее, мы в состоянии их принять и расшифровать. Я не могу указать 
точные координаты, так как любой прием в этих условиях -- счастливый 
случай, поток макронов очень плотный. Короче, произвольное время и 
произвольное место. 
	Пока он говорил, изображение исчезло. Колебания макронных потоков 
сорвали прием. Иво опять включил сканирование и принялся искать по всему 
диапазону устойчивое изображение. 
	-- Двести сорок миллионов лет? -- повторила Афра.-- Должно быть, 
галактика совершила за это время полный оборот. 
	-- Вращение галактики, по-видимому, не имеет значения,-- сказал 
Гарольд.-- Ведь мы находимся над плоскостью диска, траектории макронов в 
этом месте перпендикулярны оси вращения галактики и вовсе не являются 
окружностями. Интересно, это, наверное, похоже на силовые линии магнитного 
поля? 
	Иво поймал новую картинку -- животные, напоминающие оленя, но с 
когтистыми, как у собаки, лапами. Оно было около ярда в холке и сейчас что-
то вынюхивало в низком кустарнике, наверное, искало лакомые расточки. 
	-- Млекопитающееся,-- прокомментировала Афра.-- По-моему, 
олигоцен, хотя я не могу точно... 
	И тут случилось то, что обычно называют насмешкой над теорией 
вероятности. Все собравшиеся затаили дыхание. На экране появился 
чудовищный клюв, затем маленький злобный глаз и наконец целиком голова в 
белых перьях. Это была голова птицы, и размером она была с туловище 
животного. Клюв раскрылся, бросок... и вот он уже сомкнулся на шее 
дергающегося травоядного. 
	Весь хищник появился в поле зрения. Это действительно была птица, 
напоминавшая сложением бескрылого длинноногого ястреба девяти футов 
высотой. Сильные трехпалые лапы с мощными когтями оставляли в мягком 
торфе глубокие следы. 
	-- Форорокс! -- ужаснулась Афра.-- Миоцен в Южной Америке. 
Двадцать... 
	-- Какой кошмар! -- воскликнула Беатрикс. 
	-- Кошмар? Форорокс был великолепным представителем, вершиной 
эволюции авианов. Он не умел летать, но, будьте уверены, на суше ему не было 
равных среди птиц. С точки зрения разнообразия видов авианы превзошли 
млекопитающихся. 
	Птица подняла свою жертву за шею и встряхнула ее, переломив 
позвоночник. Иво стало дурно, он еле удержался от того, чтобы не схватиться 
за свою собственную шею. Клювом и когтями хищник распотрошил тело, и 
началось кровавое пиршество. Сейчас Иво почувствовал привкус тепловатой 
крови во рту. 
	-- Между изображениями около двухсот миллионов лет,-- сказала 
Афра.-- Нельзя ли попытаться получить промежуточную эпоху, ну, например, 
динозавров. 
	-- Когда-нибудь мы восстановим из этого хаоса всю историю Земли,-- 
ответил Иво.-- Но, увы, выбор случаен. Макроны распределены неравномерно, 
хотя в пределах одного скопления сохраняется упорядоченная структура. Тем не 
менее, я попытаюсь. 
	Он был поражен открывшимися перед ними горизонтами. Не нужно 
совершать прыжки в пространстве, чтобы увидеть историю Земли до появления 
человека. Любое место и любое время... 
	-- Не хотелось бы вмешиваться,-- сказал Гарольд.-- Но у нас есть задачи 
посерьезнее. Мы отдаляемся от нашей галактики, еще один неверный прыжок -- 
и мы совсем заблудимся. 
	Все повернулись к нему, и он начал развивать свою мысль: 
	-- Думаю, информация не была бы столь несвязной, если бы она не 
относилась к большей части пространства-времени, а не только к истории 
Земли. А что, если попытаться взглянуть на всю Солнечную систему, как на 
целое и попробовать упорядочить прием макронных потоков? Если мы 
научимся уверенно управлять приемом, то вся история галактики станет для 
нас открытой книгой. А это означает... 
	-- Что мы сможем проследить, когда и где создан разрушитель! -- 
прервала его Афра.-- Узнаем, кто его сделал и зачем...-- она остановилась.-- 
Правда, его сигнал до нас еще не дошел. 
	-- Поэтому мы сможем спокойно экспериментировать. Коль скоро мы 
знаем, что ищем, мы будем понемногу приближаться к галактике и все время 
прощупывать макронный эфир. Нам не следует подходить к генератору 
вслепую. 
	-- Так ли это, Иво? -- спросила Афра.-- Если мы будем принимать 
изображение всей Солнечной системы, то информация будет более 
упорядочена? 
	Давненько она не интересовалась его мнением по техническим 
вопросам. 
	-- Да. Я могу перевести компьютер в такой режим, будет более широкая 
полоса поиска. Это хорошая практика, в любом случае, но гарантировать 
какой-то результат я не могу. 
	Она не ответила, и Иво приступил к работе. Теперь перед ним была 
нарисованная компьютером система координат, которую он мог перемещать и 
поворачивать. Солнце было представлено в виде светлого кружка, планеты 
изображались как разноцветные точки, движущиеся по соответствующего 
цвета штрих-пунктирным орбитам, так же обозначались и орбиты всех 
спутников. 
	-- Попытаюсь восстановить историю Солнечной системы,-- пояснил он.-
- Но потребуется время для составления карт макронных потоков, при том 
условии, что в них есть хоть какая-то система. Затем я состыкую записи, так 
как не уверен, что исходные данные будут в хронологическом порядке. Так что 
пока вам смотреть не на что. 
	-- Мы с вами,-- с неожиданной теплотой сказала Афра.-- Мы 
посмотрим, может, сможем вам чем помочь. 
	Он знал, что ею руководят соображения целесообразности, но все же 
эти слова согрели его. Это был тот тип отношений, который ему нравился -- 
работать с ним, а не пытаться его купить. Он занялся делом, выискивая 
информационные потоки. Ему предстояло из разрозненных макронных 
фрагментов собрать цельную картину, как в детской головоломке. 
	-- Дай, я покажу, как надо, инвалид,-- прошептал ему на ухо Шен.-- Я 
все сделаю за час, а ты провозишься неделю и, к тому же, многое упустишь. 
	Иво уже осознал объем задачи. Он не хотел утомлять аудиторию 
долгим и бесполезным ожиданием в течение многих часов. 
	-- Давай, покажи,-- раздраженно ответил он Шену и передал 
управление. Связь между ними становилась все теснее. Но если Шену удастся 
справится с этой задачей с помощью макроскопа, то какие у него могут быть 
проблемы с разрушителем? Причина, по которой Иво раньше отказывался 
выпускать Шена, казалось все более сомнительной. 
	А что, если... это была его надежда?.. ему не удастся это сделать? 
	Но Шен не хвастался. Он завладел телом и мозгом Иво, и всей мощью 
своего юного и гениального интеллекта набросился на задачу. Иво наблюдал, 
как левая рука Шена бегала по клавиатуре, а правая управляла ручкой 
манипулятора, и думал, не совершил ли он непоправимую ошибку. Он еще не 
освободил Шена -- но Шен мог вполне освободиться и сам, воспользовавшись 
этой возможностью. Он достаточно умен... 
	Экран очистился. Маркер указывал, что масштаб равен двум световым 
годам на весь экран. Появилось изображение облака космической пыли. 
	-- Что вы делаете? -- спросила Афра.-- Это ведь не Солнечная система. 
	-- Это реликтовое облако водорода, дура,-- ответил Шен языком и 
губами Иво, сам Иво лишь вздрогнул. 
	Афра обиженно замолчала, и представление пошло дальше. Сам Иво не 
мог его видеть, но был уверен, что это потрясающее зрелище. Практически, с 
помощью макроскопа, Шен смог собрать и обобщить макронные потоки, 
испущенные пять-десять миллиардов лет назад, и картина, пусть и полученная 
косвенным методом, пусть немного урезанная, была истинной. 
	Реликтовое облако газа бурлило, сжималось, временной маркер 
указывал, что 25 секунд соответствуют примерно одному миллиону лет. Через 
десять миллионов лет облако сжалось до диаметра в сто миллионов миль, затем 
до какого-то миллиона, затем комок газа вспыхнул -- образовалась звезда. 
Сжатие продолжалось, была достигнута температура термоядерного синтеза в 
реакции водород-гелий. Начала выделяться колоссальная энергия превращения 
четырех ядер водорода в ядро атома гелия. 
	-- Это все равно, что попытаться влить четыре бокала виски в пятый,-- 
пояснила Афра Беатрикс.-- Все в пятый бокал не войдет, так что... 
	-- А разве это не зависит от объема пятого бокала? -- спросила 
Беатрикс. 
	О, Боже, подумал Иво. Опять женщины сцепились. 
	И Гарольду, как всегда, придется их разнимать. В конце концов 
Беатрикс растолкуют, что суммарная масса четырех атомов водорода 
составляет 4,04, а атома гелия -- ровно 4. При слиянии атомов водорода дефект 
массы в количестве 0,04 высвободится в виде энергии -- в этом то и заключается 
жизнь звезды. 
	Выделялась энергия только одного процента массы атома, но поток 
энергии был таким сильным, что отображаемое на экране облако перестало на 
некоторое время сжиматься. Практически весь свет Вселенной излучался 
благодаря этому процессу -- миллиарды звезд Млечного Пути были просто 
реакторами по превращению водорода в гелий. 
	В несколько напряженных минут вместилось еще несколько миллиардов 
лет. Топливо кончилось, и Солнце распухло, превратившись в огромного 
красного гиганта, в сто раз больше звезды, которую они видели до этого. 
	-- Но это не может быть Солнцем! -- запротестовал Гарольд.-- Наша 
звезда прошла только половину жизненного цикла. 
	Шен не удостоил его ответом. Иво тоже не понимал, что же 
происходит, но был уверен, что изображения верны. Звезда, исчерпав весь свой 
водород, начала коллапсировать. Теперь внутри ее находилось ядро из чистого 
гелия, результат труда всей ее жизни. Звезда сжалась в еще более плотный шар, 
температура возросла в десять раз по сравнению с начальной стадией процесса. 
Что-то должно было произойти. И произошло. Из гелия начал синтезироваться 
углерод. Было найдено новое горючее. 
	Звезда ожила вновь -- это был уже недолговечный белый карлик. 
	Но и запасы гелия вскоре исчерпались, и звезда погасла, оставив после 
себя шар остывающей материи, размером не больше планеты. Пришел 
печальный конец. Мертвая звезда состояла из очень плотной 
сколлапсировавшей материи, на поверхности плавали тяжелые элементы, 
захваченные в течении жизни из галактического пространства. Мертвый пепел, 
плывущий в космосе. 
	Еще через несколько миллионов лет этот маленький трупик попал в 
поле действия рождающейся звезды, объекта, формировавшегося из обильных 
скоплений газа у края галактики. Новая звезда вспыхнула, в ней активно шли 
процессы первой стадии, а мертвая звезда, став спутником, умудрилась еще и 
прихватить немного окружающего ее газа. За счет этого газа она увеличила 
свою массу, но все равно осталась инертной. Ее время давно ушло, и не суждено 
было ей обрести былое величие. 
	-- Это Земля! -- воскликнула Афра. Нет, этого не может быть. Не тот 
состав, и ядро слишком плотное. 
	На экране автоматически отображались элементный состав и 
плотность планеты. 
	К системе присоединился еще один элемент, тоже останки давно 
умершей звезды. Затем третий, четвертый,-- все они собирали, по возможности, 
скудную дань с окружающей систему космической пыли и газа. 
	Последние два объекта имели ядра гораздо большие, чем первый, и им 
удалось собрать к старости гораздо большую атмосферу, но о воскрешении в 
качестве светила не могло быть и речи. Теперь вокруг звезды вращались четыре 
планеты, причем любая из них была старше, чем сама звезда. 
	Но по соседству творилось что-то неладное. Картина сместилась, чтобы 
зрители могли видеть все сами. В этом месте находилась еще одна звезда, 
гораздо большая, она пожирала водород в невероятных количествах. Но через 
несколько миллионов лет термоядерное топливо, разумеется, кончилось. Но 
масса и температура звезды были столь высоки, что термоядерный процесс не 
остановился на этапе углерода. В этой звездной топке стали образовываться 
новые элементы -- кислород, кальций, кремний, натрий -- все элементы вплоть 
до железа, 26 номер в периодической системе. Произошло несколько вспышек 
звездной активности, во время которых температура еще поднялась, и стало 
возможным образование из ядер гелия небольших количеств тяжелых металлов 
-- вплоть до свинца, но все равно, главную роль в воспроизводстве энергии 
играл начальный процесс. Кончина этой звезды обещала быть бурной. 
	Когда в ядре звезды не осталось элементов легче железа, произошел 
гравитационный коллапс. Температура подскочила до ста миллионов градусов. 
Огромная энергия, выделившаяся при гравитационном коллапсе, сделала 
возможным новый цикл термоядерных реакций -- стали образовываться 
элементы вплоть до урана. 
	Звезда завершила свою жизнь взрывом, разбросав по всей галактике 
материю своего ядра -- это была вспышка сверхновой. Потоки материи, 
богатые разнообразными тяжелыми металлами, пронеслись мимо более 
спокойной соседки и ее спутников, часть их удалось захватить планетам и 
пополнить тем самым элементный состав своей коры. Систе