ся как 
космические базы, но мы в конце концов все их соберем и используем металл 
для построения другой станции. Это произведет благоприятное впечатление на 
налогоплательщиков. 
	Гротону, по-видимому, не составляло труда говорить при перегрузке. 
	Как долго продлится поездка? Он решил не спрашивать. Макроскоп и 
станция находились на расстоянии пять--шесть световых секунд от Земли -- это 
около миллиона миль. 
	Наконец двигатель выключился, и надолго наступила невесомость. 
Гротон остался пристегнутым в своем кресле и уснул. 
	Иво понял это как намек на то, что оставшийся участок пути будет 
длинным и скучным, так как делать им совершенно нечего. Он даже не мог 
полюбоваться видом космоса -- единственный иллюминатор не показывал 
ничего, кроме пустоты. 
	Он попытался подумать обо всем, как об эвакуации с Земли, Дома 
Предков, но воображение работало слабо. Он задремал. 
	Ему снилось детство: десять лет в великом городе Маконе, население 
три тысячи, 3023 согласно последней переписи, плюс две тысячи черных. Его 
брату Клиффорду было 8 и малышке Гертруде едва 2 года, было это тем летом 
52 года, он любил обоих, но больше играл со своим другом Чарли в торговцев 
хлопком. Они представляли себя дилерами, покупали и продавали, рыли склады 
в красных глинистых стенах глубокого оврага, что был рядом с автострадой. 
Когда большие и медленные фургоны проезжали в направлении города, он и 
Чарли выскакивали на дорогу, хватали пригоршни хлопка, чтобы положить 
его в свой склад. Рабы, управлявшие фургонами, замечали это, но никогда 
ничего не говорили, коль скоро урон от их пиратства был минимальным. 
	Или, бывало, собирали орешки, которые служили им деньгами или 
драгоценностями, искали наконечники стрел, или просто рыбачили. Это были 
развлечения на свежем воздухе. Природа прекрасна даже зимой, а то было лето. 
	Иногда он бродил по лесу, играя на флейте; соседи, когда слышали его, 
только качали головами и улыбались, а рабы кивали в такт мелодии. 
	Иво проснулся, когда они причалили к станции. 
	На самом деле он засыпал несколько раз, пару раз перекусил пищей из 
тюбиков, и более ничего достойного упоминания с ним не случилось. 
	К тому же невесомость несколько изменила его восприятие времени. Его 
прошлая жизнь на Земле сейчас казалась ему такой далекой, часы, месяцы тому, 
в совсем иной реальности. 
	Он чувствовал себя совершенно спокойно. Он знал, что завершена серия 
сложных маневров, и контроль передан от земного центра управления станции, 
еще, наверное, были промежуточные центры управления -- ракета была будто 
бы палочкой в эстафете. Однако для пассажиров это было незаметно. Даже 
высадка была скучной; внешне это выглядело, как высадка из вагона метро на 
платформу на Земле. Иво был разочарован; как какой-нибудь турист, подумал 
он язвительно. 
	Космический офицер с эмблемой ООН на мундире проверял пассажиров 
и следил за разгрузкой. 
	Легкость тела Иво еще раз напомнила о том, что он не на Земле; 
станция создавала "гравитацию" посредством центробежной силы, а это 
должно быть внутренний контур с наименьшей скоростью. 
	Не было проверки здоровья и других тестов, по-видимому, той 
процедуры, которую они прошли в Кеннеди было достаточно. Куда же ему 
теперь идти? 
	-- Мистер Арчер -- комната 19, правый борт, контур с нормальной 
гравитацией,-- резко произнес офицер, так что Иво показалось, будто его 
призвали во флот. 
	-- Ну вот,-- сказал Гротон,-- я вас могу подбросить или вы сами найдете 
дорогу? 
	-- Лучше я пойду сам. 
	Гордон удивленно посмотрел на него, но не стал задерживать. 
	-- Контур с нормальной гравитацией это 8-й уровень,-- сказал он. 
	-- Восьмая секция. Понятно. 
	Но Гордон, конечно, не понял и на этот раз. 
	Иво послушно проследовал к лифту, который служил для спуска на 
нижние уровни. Замелькали цифры, обозначающие номера уровней, когда 
кабина проходила их -- точно как номера этажей в небоскребе. Ему показалось, 
что его вес увеличился, и что ноги тяжелее, чем голова, принимая во внимание 
специфическую гравитацию. Интересно, действительно ли притяжение 
изменяется столь резко? 
	Загорелась лампочка под номером 8, и он нажал кнопку "Стасис". 
	Панель скользнула в сторону, и за ней оказалось помещение, очень 
похожее на станцию метро. По центральному коридору тянулись два рельсовых 
пути, а в стороне стояли несколько четырехколесных тележек. По направлению 
ветки колеи он определил, что путь справа для движения вперед, относительно 
его случайной ориентации, а левый -- для движения в обратном направлении. 
Где же комната 19? 
	Он решил не беспокоиться об этом. Взобрался на тележку, уселся в 
массивное кресло и осмотрелся в поисках органов управления моторам. Но их 
не было, перед ним был пустой корпус, словно начинку выбросили в космос, 
чтобы облегчить станцию. 
	У одного из колес был укреплен простой механический тормоз. Иво 
пожал плечами и отпустил тормоз. Тележка начала двигаться по ветке в 
сторону главного пути, и Иво понял, что она движется гравитацией. 
	Очевидно, рельсы были наклонены вниз или, точнее, к внешней стороне 
станции, позволяя тележкам катиться, пока их не остановят. Замечательно, что 
еще лучше можно придумать для передвижения на станции, где энергия, скорее 
всего, весьма дорога. 
	Он увидел цифры: 96, 95, 94 -- каждая, несомненно, обозначает номер 
жилой комнаты либо офиса. Те, которые справа, обозначены буквой "П", а 
слева -- буквой "Л". Правый и левый борт, очевидно.<$Fв ориг. starboard и 
portboard> Должно быть, сейчас он направляется к корме. 
	Тора? Могут ли вообще быть нос и корма у пустой баранки, 
вращающейся в космосе? Половину, видно, он уже проехал, направление было 
верное, так как номера комнат уменьшались. 
	Сам пол уровня был ровный, в то время, как колея была наклонена. 
Точнее, оболочки уровней были изогнуты так, что строение станции 
напоминало устройство луковицы, а колея пути была изогнута с большим 
радиусом. Таким образом, он двигался к правильному номеру, но на другом 
этаже. Фактически, он был уже на полпути к девятому уровню. 
	Ну вот, еще одна проблема. Он отказался от помощи Гротона и теперь 
будет выбираться сам, как это обычно бывает. Приходится мириться со своим 
стремлением к независимости. 
	Между номерами семнадцать и восемнадцать находилась вертикальная 
шахта, и он свернул на ветку, ведущую к ней, осторожно манипулируя 
тормозом. В этом месте путь пошел на подъем, так что почти не нужно было 
тормозить. 
	Он оказался на восьмом уровне. Ему пришло в голову, что то, что он 
проделал, было фактически переходом с орбиты с меньшим радиусом на орбиту 
с большим радиусом, правда он набрал скорость, вместо того, чтобы потерять 
ее. Так ли это? Как минимум, сейчас он весил больше обычного, если 
полагаться на свои чувства. 
	Шахта была двустороння: одна сторона для подъема, другая для спуска. 
Скорее всего кабины были связаны, уравновешивая друг друга, в целях опять 
же экономии энергии. Он сошел на восьмой уровень и проследовал по коридору 
к комнате номер 19, правый борт. На табличке было написано: "Брадли 
Карпентер", как он и ожидал. Никто другой не мог послать Гротона с 
подобным поручением. Он отодвинул дверь и вошел. 
	На звук к нему повернулся молодой человек: высокий, каштановые 
волосы, карие глаза; он был по-мужски красив. Черты лица выдавали в нем 
острый ум. 
	-- Иво! 
	-- Брад! 
	Брад вскочил, они обнялись, принялись тузить друг друга, ерошить 
волосы, буйно радуясь встрече; два подростка, которые по-дружески дурачатся. 
	Но через минуту оба превратились в молодых взрослых людей. 
	-- Боже, как я рад, что ты приехал,-- сказал Брад, повесил гамак и 
плюхнулся в него. Он указал на другой гостю.-- Ты меня просто в детство 
вернул. 
	-- Чем я тебе могу помочь? Ты послал шпионить за мной этого 
кабана...-- шутливо пожаловался Иво. Он решил, что лучше оставить серьезный 
разговор на потом. Он тоже подвесил гамак и принялся в нем качаться. 
	-- А мы тут свиньями торгуем. 
	Оба рассмеялись. 
	-- Но у меня есть один важный вопрос... 
	-- Попробую отгадать: где находиться корма? 
	Иво кивнул: 
	-- Точно. 
	-- Я тебе удивляюсь, дружище. Неужели ты до сих пор не знаешь, что 
твоя корма находиться за твоим пенисом? 
	-- Мой мозг недостаточно порнографичен для подобных ассоциаций. 
	-- Тогда возьмем твой форштевень. Это же неизбежно!<$Fигра слов 
bow-нос корабля и пригибатьсь, сгибаться, т.е. второе толкование каламбура- 
"Пригнись, и сам увидишь". есть ссылка в гл.3> 
	Иво дружески улыбнулся, понимая, что теперь его очередь отпустить 
какой-нибудь каламбур. Ну ничего, со временем он войдет в колею. 
	Брад вскочил: 
	-- Пойдем -- должен тебе показать одну мадам. Вначале дело, потом 
развлечения. 
	-- Мадам? -- Иво проследовал за ним в некотором замешательстве. 
	Брад остановился на секунду перед дверью девушки: 
	-- У нее интеллектуальный коэффициент 145. Я ей сказал, что у меня 
160, понял? 
	-- Это что, уровень интеллекта, необходимый для романа? 
	-- Я от нее без ума. А что еще можно ожидать от простого дерьма, вроде 
меня? 
	Иво пожал плечами: 
	-- Дерьмо на ступнях Господа. 
	Брад понимающе улыбнулся и позвонил. Тут же дверь скользнула в 
сторону, приглашая их войти. 
	В обстановке явно чувствовалось женское присутствие. Гофрированные 
занавесочки украшали вентиляционные люки, стены были пастельно-розового 
цвета. Щеточки и кремы выстроились на поверхности стола, за которым висело 
зеркало, придавая всему несколько напыщенный вид. Здесь, подумал Иво, 
живет тот, кто хочет чтобы вся станция знала, что среди них есть леди. Либо 
тот, кто не уверен в себе? 
	Много ли женщин на станции макроскопа? Каков их статус здесь, 
оставляя в стороне официальные должности? Отношение Брада к этой женщине 
было несколько двойственным. 
	Она появилась из соседней комнаты. Чуть выше среднего роста, тонкие 
шея, талия, икры; груди и бедра как у статуи. Типичная старлетка, подумал 
Иво, удивленный поверхностным выбором Брада. 
	Она взглянула на Иво, и он отметил, что ее голубые глаза резко 
контрастируют с ярко-рыжими волосами до плеч. 
	-- Афра, это Иво Арчер, мой старый друг по прошлому проекту. 
	Иво улыбнулся, чувствуя неловкость, так как сказать ему было нечего. 
Что это, все для него разыгрывается? 
	-- Иво, это Афра Глинн Саммерфилд. 
	Она улыбнулась. Казалось, солнце взошло над трясиной: Брад 
продолжал говорить, но Иво уже ничего не слышал. В один момент, короткий, 
как вспышка фотоаппарата, ее образ запечатлелся в его памяти. 
	Афра Глинн Саммерфилд: потрясающее впечатление, потрясающие 
романы -- все не в счет. 
	На ней было отливающее серебром платье, которое придавало ее виду 
необъяснимый аромат старины, на ногах -- белые туфельки. 
	Вот строки о ней: 
 
		Наступая и отступая, на юг и на север 
		Тянутся, извиваясь, песчаные берега 
		Точно сотканное из серебра платье 
		Девушки облегает ее упругие ноги. 
 
	Афра: прелестные упругие ножки, волосы цвета заката в Джорджии. 
	Глинн: сотканный из серебра друг его друга. 
	Саммерфилд: неудержимый полет фантазии. 
	Афра Глинн Саммерфилд: после этого взгляда Иво навсегда влюблен в 
нее. 
	Раньше он размышлял об увлечениях практично, дисциплинируя свои 
мысли. Он принимал как должное, что любовь есть нечто недоступное человеку 
в столь уникальной ситуации. Но жизнь подарила ему эту возможность. 
	-- Эй, ты что, обалдел? Просыпайся,-- весело воскликнул Брад.-- Первый 
раз это случается со всеми. Должно быть это ее волосы, цвета полированной 
меди, так действуют. 
	Он повернулся к Афре. 
	-- Я лучше заберу его, пока он не придет в себя. В обществе красивых 
девушек у него язык заплетается. Встретимся через час, хорошо? 
	Она кивнула и послала ему воздушный поцелуй. 
	Иво последовал за ним в зал, едва ли понимая, что он делает. Он и 
вправду был робок с девушками, но на этот раз все было куда сильнее. Никогда 
прежде он не чувствовал себя таким опустошенным. 
	-- Пойдем. Скоп приведет тебя в порядок. 
	Через мгновение они каким-то образом были уже на первом уровне. 
Они натянули скафандры и вошли в кабину, которую Иво принял за шлюз. Это 
был высокий цилиндр, меньше четырех футов в диаметре, направленный к 
центру тора, под некоторым углом; закрывала его прозрачная мембрана. 
	Брад нажал какие-то кнопки, и после того, как воздух был откачан, 
шлюз заполнил желтоватый туман. 
	-- А сейчас, стань твердо и руки возьми в замок, вот так,-- показал 
Брад.-- Проверь, устойчиво ли ты стоишь, и выставь локти, но держи их 
жестко, будто собираешься на них повиснуть. Выдохни наполовину и задержи 
дыхание. Только не паникуй. Хорошо? 
	Его голос был искажен герметичным шлемом. 
	Иво выполнил все, зная, что его друг никогда не дает пустых советов. 
Брад вытащил прозрачную трубку с фильтром на одном конце и затолкал в нее 
маленький шарик. Затем прикрутил упругую грушу к концу с фильтром. 
	-- Дай, думаю, постреляю,-- объяснил он.-- Ты же знаешь, я молод 
душой. 
	Он направил трубку вверх и резко нажал грушу. 
	Иво увидел только смазанный след шарика, когда Брад выстрелил. 
Затем он очутился в космосе, беспомощно кувыркаясь. Гигантский тор станции 
нависал над ним, рот без лица, огромные пояса, соединяющие сектора, 
напоминали трещины на рассохшихся сжатых губах. 
	Чья-то рука ухватила его за ногу и остановила. 
	-- А ты не слушал,-- сказал Брад с укором, его строгое лицо глядело на 
него через стекло шлема.-- Я же тебе говорил, следи за равновесием. 
	Его голос, казалось, исходил из глубины, так как передавался только 
посредством физического контакта между ними. 
	-- Да, я не слушал,-- виновато согласился Иво. Он осмотрелся и 
обнаружил, что они летели к центру станции -- металлическому шару размером 
сорок футов, растянутому нейлоновыми канатами, которые были прикреплены 
к внутренней кромке тора. Иво и Брад все еще легонько вращались, так как 
часть движения Иво передалась его другу, но в невесомости вращение -- просто 
небольшое неудобство. Иво пришлось балансировать, чтобы держать в поле 
зрения точку приземления. 
	-- Не говори мне сразу, дай я сам догадаюсь,-- сказал Иво, когда понял, 
что Брад не собирается объяснять.-- Ты пробил,-- ну этот, пузырь, и 
атмосферное давление выбросило нас. Так как твой шлюз направлен к центру, 
то... 
	-- Понемногу способность мыслить возвращается к тебе. На самом деле 
я устроил небольшое представление, это не совсем по инструкции. Во-первых, 
расходуется газ, а во-вторых -- опасно для новичков. Мы должны были 
подождать катапульту. Но ее никто никогда не ждет, естественно. К тому же ты 
ошибся насчет цели. Труба наклонена, чтобы скомпенсировать момент 
инерции, иначе мы бы промахивались каждый раз из-за вращения станции. Но, 
в общем, твоя догадка верна. 
	-- А, понятно. 
	-- Сейчас следи за ногами, будем приземляться. 
	Брад отпустил руку и слегка дернул ногой, как раз достаточно, чтобы 
убрать остаточное вращение, легонько толкнул Иво вперед, и тот полетел 
прямо к темной поверхности планетоида. 
	Теперь было видно, что канаты на самом деле были тонкими цепями. 
Они просто придерживали шар, так что он не двигался, когда кто-то 
приземлялся или улетал. Каждая цепь прикреплена к роликовому замку, 
который магнитом притянут к поверхности, так что вращение станции не 
передавалось шару. 
	-- Это и есть тот самый макроскоп? -- спросил Иво, прежде чем понял, 
что звуковые волны не распространяются в вакууме. Очевидно, это и был 
"скоп", тщательно изолированный от внешних воздействий и помех. 
	Иво не сомневался, что их прибытие не осталось не замеченным и 
заранее согласовано. Макроскоп был наиболее дорогим и сложным прибором, 
когда либо запущенным в космос человеком. 
	Финансирование и управление проектом было международным -- 
проект считался исследованием в общих интересах: это означало, что ни одна 
держава не могла позволить себе финансирование эксперимента со столь 
далекими результатами, в то же время никто не хотел оставлять все плоды 
проекта остальным. 
	Компромисс позволил осуществить этот грандиозный замысел. 
Макроскоп работал, и каждый участник получал доступ пропорционально 
вложенному капиталу, в той же мере ему передавалась полученная информация. 
Это было все, что знал Иво, а то, кому какие часы выпадали, было специальной 
информацией. 
	Большинство результатов были весьма общими; детали 
астрономических исследований, при знакомстве с которыми у астрономов 
отвисала челюсть. Скоп, по-видимому, давал снимки с чрезвычайно высоким 
разрешением. Многое скрывалось от обывателя, но этот инструмент внушал 
священный трепет всем без исключения. 
	Иво представил его себе гигантским носом, который вынюхивает 
секреты галактики. Макроскоп все еще устрашал его. 
	Наконец он приземлился, больше всего опасаясь, что его импульс 
собьет ориентацию инструмента. Брад приземлился рядом, ловко балансируя 
телом, он стал точно на ноги. Иво подумал, что ему нужно будет освоить 
технику, его собственное приземление получилось несколько неуклюжим. 
	Брад взял его руку, чтобы они могли общаться. 
	-- Мы должны немного подождать. Это займет несколько минут, если 
там сейчас записывается информация. Расслабься и любуйся видом. 
	Иво так и сделал. Он осторожно повернулся в сторону Солнца, зная, 
что здесь оно светит гораздо ярче, чем на покрытой атмосферой Земле. 
	Он увидел огромную ракету, похожую на ту, что привезла его сюда. 
	-- А что здесь делает "Сатурн VI"? Целый, я хочу сказать; я думал, что 
ступень ускорителя никогда не покидает орбиту. 
	-- Правильно. Это и есть орбита. 
	-- Орбиту Земли, мистер невинность. А это орбита Солнца, если я еще 
что-то понимаю. 
	-- Ну на ней можно далеко улететь, если дозаправить. Это Джозеф -- 
наш аварийный корабль. Достаточно мощности, чтобы быстро улететь отсюда, 
если вдруг понадобиться. Но я лично считаю космос более безопасным местом, 
чем перенаселенная Земля, которая трещит по швам. Джозеф, собственно и 
притащил сюда скоп. Теперь он почти на пенсии, но не отправлять же старика 
домой порожним. 
	-- Здорово тут бабахнет, если чиркнуть кремнем у него под хвостом. 
Силы тяжести нет...-- Иво знал, что тяга не изменится, но здесь нет силы 
притяжения планеты, так что в результате можно взять либо больший груз, 
либо развить большую скорость. 
	-- Будь спокоен. Мы его тут неплохо подлатали. В качестве горючего в 
нем по-прежнему водород, правда, храниться в твердом состоянии. Но 
двигатель не обычный -- камера сгорания это еще не все. Ты знаешь, играет 
роль скорость вылетающего газа, а не температура в камере сгорания, хотя... 
	-- Извини, Брад, я плохо понимаю. Если тебе нужен технический... 
	-- Я могу рассказать это понятно для тебя, но я не могу не похвастаться 
немного, потому что я тот самый счастливый парень, который выведал один 
маленький секрет с помощью скопа. 
	-- Ты хочешь сказать, что получаешь технологии прямо из... 
	Брад сделал движение пальцем, которое на известном только им языке 
жестов означало осторожность. Иво понял, что вопрос имеет неприятные 
аспекты, обсуждать которые стоит в более неформальной обстановке; с другой 
стороны это подразумевало, что их беседу каким-то образом могут 
прослушивать. По-видимому, через колебания корпуса макроскопа. Но одна 
только мысль об этом... 
	Иво замолчал. Драмы плаща и кинжала не очень-то возбуждали его, он 
опять почувствовал беспокойство в желудке. Слишком многое случилось за 
последние несколько часов. 
	Теория, которая позволяет разработать реактор с газообразной 
рабочей зоной для реактивного движения существует уже много лет, но тут 
куча своих трудностей. Мы можем смешать рабочие компоненты -- то есть 
водород, который извергается из сопла ракеты, и направить его прямо в камеру 
с делящимся ураном. 
	Это подымает температуру настолько, что можно достичь значений 
удельного импульса, в десять раз превышающие аналогичный параметр у 
лучших двигателей сго