аньше, чем она. Иво соединил полюса фигуры, рассекая сердце пополам, и 
поставил точку в центре. 
	Она взяла карандаш и провела изогнутую линию от вершины, закрыв 
две верхние точки. Новая точка появилась в месте изгиба. Фигура теперь 
напоминала бабочку. Что это, проявление артистизма? А впрочем, какая 
разница. Иво решил, что никакой, и продолжил асимметричным ходом. 
Женщина продолжила без возражений. Иво знал, что так и должно быть. В 
этой игре не присуждают очки за артистизм. Вскоре он увидел комбинацию и 
без труда разыграл ее. 
	Остальные тоже не заставили себя ждать, опять послышался грохот 
стульев, шелест сминаемой бумаги, и игроки передвинулись еще на одну 
позицию по часовой стрелке. Проигравшая отошла к стулу у стены и села, а 
тот, кто находился там во время игры, сел на место Иво. Теперь стало понятно -
- пять против пяти, одиннадцатый лишний, ротация идет до тех пор, пока 
каждый не сыграет со всеми. 
	Это и вправду был турнир. 
	Следующим был почтенный джентльмен из Ново-Конго. Иво определил 
его, как представителя народа банту с сильной альфинской примесью,-- кожа 
светло-коричневая, тело коренастое, но нет характерного для европейских 
народов густого волосяного покрова. Бурная история Ново-Конго 
отпечаталась на его генетической структуре, и Иво почувствовал к нему 
симпатию. Он сам был искусственным конгломератом монголоида, негроида и 
европейца, как впрочем и все остальные участники проекта, и был уверен, что 
чистокровным представителям рас чего-то недостает. Но он получил свой 
хромосомный набор задаром и рос в тепле и добре. А этот человек мог быть 
зачат только случайно, в условиях активного неприятия смешанных браков, и, 
скорее всего, был плодом насилия. Но, фигурально выражаясь, он проторил 
себе дорогу на самый верхний виток технического прогресса, и это кое о чем 
говорило. 
	Новоконговец взял синий карандаш и поставил на листе девять точек -- 
Иво показалось, что он попытался изобразить карту своей родины. 
Сознательно, подсознательно, или просто показалось? 
	Все равно. Иво начал играть, заметив, что игроки на противоположной 
стороне стола выбирают цвет и количество точек, а на его стороне -- имеют 
право первого хода и иногда отказываются от него. Как в футболе -- одна 
команда выбирает половину поля, а другая начинает. Он сможет выбрать 
конфигурацию игры, когда перейдет на другую сторону. 
	Игр с количеством точек меньше шести не играли, видимо, все 
прекрасно понимали значение первого хода в менее сложных конфигурациях. 
Если точек больше шести, то умение действительно играет решающую роль, 
так как невозможно сразу предугадать и осуществить выигрышную 
комбинацию. 
	Он опять неожиданно легко выиграл. Этим людям, несомненно 
способным в других областях деятельности и поднаторевшим в спрауте, 
решительно не хватало его врожденной логической способности. Они могут 
обыграть его во что угодно, но только не в спраут. Бильярдные турниры, 
теннис...-- но это был спраут, игра полуматематическая. Он видел выигрышные 
ходы намного дальше их, и, фактически, побеждал, когда они об этом еще не 
подозревали. Главным испытанием его способностей была победа, а не сама 
игра. Гротон знал о его таланте и, таким образом, получил нечестное 
преимущество перед остальными. Почему Гротон решил его выставить на 
турнир? Что за приз здесь разыгрывался,-- или,-- что за приз он должен 
выиграть? Может, ему лучше специально проиграть? 
	Нет. Проигрывать было не в его правилах, какой бы ни была причина. 
Он может отказаться от приза, но сдаться без борьбы -- никогда. 
	Третьим противником был русский. Он выбрал красный карандаш и 
нарисовал семь точек. 
	Иво напрягся, но быстрой победы пока не было видно. Семь -- это уже 
за пределами интуитивных размышлений. Но первый ход казался ошибочным 
выбором, и он отверг протянутый карандаш, словно официант мизерные 
чаевые. 
	Русский кивнул и взял на себя бремя первого хода. Вскоре Иво 
почувствовал себя уверенно и заиграл в привычной выигрышной манере. 
Русский остановился после решающего хода Иво, нахмурил густые брови и, не 
продолжая игру, спросил: -- Мизер? -- это было первое слово, сказанное за всю 
игру. 
	Иво пожал плечами, недоумевая, почему русский не играет дальше. 
Неужели сдался? 
	Русский тронул за плечо стоявшую рядом женщину. Она была моложе 
его, не старше тридцати пяти, очевидно еще не утратившая женскую гордость 
особа. Женщина была классическим монголоидом: приземистая, с плоским 
лицом, миндалевидными глазами и крохотными руками. Вероятно, 
происходила из Северного Китая и была типичным представителем своей расы, 
так же, как Афра своей. К этой женщине он был так же близок, как и к Афре -- 
в нем была одна треть крови ее народа. 
	Русский что-то спросил у женщины, когда она к нему обернулась. Затем 
повторил: -- Мизер. 
	-- Он вас спрашивает, понимаете ли вы, что такое мизер? -- тихо 
спросила она Иво.-- Красный карандаш -- проигрывает тот, кто делает 
последний ход. 
	Проиграть, чтобы выиграть! Вот что значил этот цвет. Красный, игра 
на дефицит. И он опять,-- опять! -- упустил очевидное, сосредоточившись на 
деталях. Он уже сотворил победу -- для русского, если тот, конечно же, не 
ошибется. Но, судя по всему, это маловероятно. Он совершил ошибку, не 
ознакомившись поначалу с полными правилами. Необходимо было спросить о 
значении цвета карандаша. Это была грубая ошибка, хуже, чем неверный ход. 
	-- Я понял,-- сказал он. 
	Все кончено. Они завершили партию, и он проиграл. 
	Следующим был Фред Бланк, он также взял красный карандаш. Иво 
выиграл у него. 
	Официально счет не велся. По-видимому, это было личным делом 
каждого. Пройдя полный круг, Иво имел девять побед и одно поражение. 
	Игроки стали расходиться, представление закончилось. Никто не 
поздравлял и не вручал призы. Он не мог поверить, что все уже завершилось, и 
надеялся выяснить все, расспросив Гротона. 
	Он направился к двери, соображая, спит ли еще Афра. Вся эта "ночь" 
представлялась каким-то жутким сюрреалистическим фильмом. Все было не 
так, как он ожидал, хотя, по-видимому, он просто уже ничего не ожидал. 
	Опять чья-то рука легла на его плечо. Он обернулся, это была китаянка, 
которая переводила ему. 
	-- Вы -- вы проиграли только раз,-- сказала она. 
	Иво кивнул. 
	-- Доктор Ковонов тоже,-- она указала на русского, все еще одиноко 
сидящего за столом. Все остальные разошлись. 
	-- Финал? А на что играем? 
	Она удалилась не ответив, и ему ничего не оставалось, как 
присоединиться к доктору Ковонову. Он вспомнил -- это тот самый серый 
кардинал, о котором так много говорят. Тот самый важный русский, равный по 
интеллекту Браду. 
	Была ли какая-то зловещая связь между этим турниром и вчерашним 
срочным разговором Ковонова с Брадом? Неужели они сошлись на том, что 
Брад должен будет войти в разрушитель с сенатором Борландом? Знал ли 
Ковонов о секрете Иво, о том, какую власть он имеет над Шеном? В последнем 
он сомневался, просто невероятно, чтобы Брад кому-либо об этом проболтался. 
Разве что Афре...-- нет, ни за что. Все же, казалось, этот человек многое знает о 
причинах, повлекших поступки Брада. И он не говорил по-английски! 
	Ковонов взял красный карандаш и нарисовал семь точек, как и в 
прошлой игре. Иво улыбнулся -- хитрый доктор надеялся победить и этот раз. 
	Но Иво, уже ознакомившийся с правилами, играл безукоризненно и 
выиграл мизер. 
	Лицо русского даже не дрогнуло. Иво стер рисунок, взял синий 
карандаш и вопросительно взглянул на Ковонова. Тот кивнул. Иво поставил 
на листе четырнадцать точек. 
	Ковонов усмехнулся и принял вызов. Пошла игра. Стратегия была 
предательски сложна, и Ковонов долго думал над каждым ходом. Интуиция 
Иво отчаянно металась в поисках комбинации, но тщетно. Он понял, что 
значит опыт в этой игре. Переступив порог, где инстинкты бессильны, Иво 
оказался плохим игроком. Если Ковонов найдет комбинацию раньше него, то 
талант окажется бесполезен, он только поможет сохранить лицо и вовремя 
сдаться. Ситуация была столь запутана, что он мог проиграть, даже 
разработав выигрышный план, а русский, придерживаясь удачной стратегии, 
мог выиграть и не прибегая к тщательному анализу. 
	Прошло двадцать минут. На высоком челе русского появилась 
испарина, волосы взъерошились. Иво тоже занервничал, он уже не представлял, 
на каком этапе игра, и хочет ли он вообще выиграть партию. Играли на что-то 
важное, на то, что Ковонову могло вполне принадлежать по праву. Хотя 
призом могло оказаться и вовсе что-то неосязаемое. 
	Почему он должен беспокоиться о победе или поражении? Гротон 
хотел, чтобы он победил, но Гротон вряд ли знал правду. Неужели нет ничего 
более важного, чем этот дурацкий чемпионат, к которому Гротон отнесся 
серьезней, чем к чему бы то ни было? К чему этот турнир, если его ближайший 
друг уже относится к флоре? Имя Иво будет красоваться первым в списке 
игроков в спраут -- стоит ли это усилий? 
	Наконец ситуация прояснилась. Иво увидел выигрышную комбинацию. 
Через три хода русский нехотя признал поражение, и все закончилось. Ковонов 
встал и прошел к статуэтке, возвышающейся в центре комнаты. Осторожно 
поднял сверкающий экскаватор, видать, изрядно тяжелый для своих габаритов, 
и поставил его на стол. 
	Это и есть приз? 
	-- Что это означает? -- спросил Иво, указав на аббревиатуру СПДС на 
пьедестале, просто чтобы хоть что-то сказать. Он уж и не ждал ответа после 
всего произошедшего, но русский сказал, с сильным акцентом, недобро 
улыбаясь: 
	-- Супер-Дупер-Пупер-Скупер.<$ Скупер - экскаватор> 
	Затем он тоже покинул Иво, а тот все глядел на еще один пример 
неземного юмора Брада. 
	Покрытый платиной паровой экскаватор, с полумесяцем на двери и 
всем миром в пасти. Дружеский шарж на станцию, обладавшую самым 
чувствительным носом всех времен. 
	Так что, видимо, они устроили турнир в память о Браде, и победитель 
получил талисман. Его ценность была, несомненно, очень высока,-- и в прямом, 
и в переносном смысле,-- но нужен ли он Иво? 
	Иво неловко пристроил приз под мышкой и потащил его в свою 
комнату. Он посчитал, что будет неправильно понят, если вернет приз на место. 
	Как только он вошел, Афра проснулась и встревоженно спросила его: 
	-- Что вы с этим делаете? 
	Она была еще в ночной рубашке и забыла одеть тапочки -- зрелище 
довольно необычное, принимая во внимание ее щепетильность в одежде, но ее 
красота прорывалась через все преграды. 
	-- По-моему, я это выиграл. 
	-- Это вы так думаете,-- на ее ногах был розовый педикюр. 
	-- Я участвовал в соревновании, а это был приз. Мне что, поставить его 
назад? 
	-- Помолчите и дайте подумать. 
	Она нашла тапочки, отряхнула ноги и одела их. Затем начала 
расхаживать в задумчивости по комнате, причем, по-мужски, делая широкие 
шаги и резко поворачиваясь. При движении, однако, проступали чисто женские 
детали ее тела. Иво глядел на нее, все еще прижимая к груди СПДС. Он понял, 
что Афра ему нравится в гневе не меньше. Она сорвала платок, и ее волосы 
развевались при поворотах. Стопроцентный белый, северо-западный европеец, 
никаких примесей... движения ее тела завораживали -- мощная поступь, 
сильные взмахи рук, ритмичные сокращения диафрагмы. Определенно, она 
хотела видеть в нем не полиглота -- замухрышку. Рожденная в Джорджии... 
	Внезапно она остановилась -- волосы, груди, тапочки,-- все замерло. 
	-- Хорошо. Хотя, конечно, ничего хорошего. Нужно воспользоваться 
случаем. Бегите к Гарольду, я уверена, это он вас сюда впутал, и тащите его 
сюда срочно. Нет, это оставьте здесь. Ступайте. 
	Иво поставил статуэтку и поспешно вышел. Ему следовало сначала 
посоветоваться с Гротоном, зачем он тащился сюда с этим СПДС? 
	Кого он пытался обмануть? Он прекрасно знал, что привело его сюда. 
	-- Вам удалось! -- воскликнул Гротон, когда Иво рассказал ему о ходе 
турнира.-- Вы выиграли Скупер! 
	-- Так оно и было. Но Афра вне себя. Она хочет вас видеть, говорит -- 
срочно. 
	-- Хорошо. Умная девочка. Ну все, теперь у нас до черта работы. 
	Иво раньше не слышал от Гротона подобных выражений и 
восклицаний, это был еще один признак того, что ситуация серьезная. 
	-- На них повеяло дыханием войны,-- коротко процитировал Иво. 
История, как обычно, повторялась. Смерть сенатора обрекла макроскоп и все 
планы исследований в интересах человечества. 
	Гротон громко окликнул: 
	-- Беатрикс! 
	-- Да, дорогой,-- немедленно послышался ответ. 
	-- Надевай скафандр и жди нас возле шлюза -- нам нужно будет 
перевезти кое-какое барахло. 
	Не дождавшись ее согласия, он потащил Иво в коридор. 
	-- Боже, как я рад, что вам это удалось,-- сказал он.-- Они уже до нас 
добрались, это был единственный выход. 
	-- Но я ничего не знаю. О чем вы говорите? 
	-- Нет времени,-- бросил Гротон. 
	Иво опять пожал плечами и последовал за ним. Афра уже была в 
скафандре, за спиной болтался прозрачный шлем. 
	-- Переодевайтесь, Иво,-- скомандовала она.-- Гарольд, помоги лучше 
ему, он тяжел на подъем. 
	-- Я еще раз спрашиваю: что происходит? -- воскликнул Иво, в то время 
как Гротон запихивал его в скафандр.-- Зачем вы выставили меня на этот 
турнир, и почему Афра расстроилась, когда я выиграл? 
	Похоже, вся станция сошла с ума. 
	Дыхание войны... 
	-- Это все из-за смерти сенатора,-- сказал Гротон. Будто эти слова все 
проясняли.-- Борланд важная фигура в политике, и нас обвинят в его убийстве. 
Этот хлыщ побежал к телетайпу прежде, чем все опомнились и завизжал, что 
совершено убийство -- буквально так. Теперь нам конец. 
	-- Разумеется, будет следствие. Но сенатор сам захотел посмотреть 
разрушитель и был предупрежден. Это должно стать хорошим алиби. 
	Гротон остановился на мгновение. 
	-- Но вы же тут недавно! Вы не знакомы с ситуацией? 
	-- Знаю только, что макроскоп находится под покровительством ООН, 
как и все космические проекты. Брад мне говорил о положении по 
использованию рабочего времени и финансированию. 
	На самом деле он не мог понять, почему существование разрушителя 
вызовет закрытие проекта, особенно после этого происшествия. Но он хотел 
услышать объяснения Гротона, так как это могло прояснить связь 
происходящего с турниром и СПДС. 
	Гротон закончил одевание Иво и начал сам натягивать скафандр. 
Урывками, в промежутках между движениями, он изложил Иво политическую 
обстановку, как ее видел человек, который сам не беседовал с сенатором. Эта 
альтернативная точка зрения показалась Иво любопытной. 
	Сенатор Борланд, как рассказывал Гротон, не был обычным человеком. 
У него были солидные связи, даже не столько в Америке, сколько в ООН. За 
ним стояли влиятельные фигуры и большие деньги. Его похвальба о том, что он 
знает правительства сотрудников станции лучше, чем они сами (это замечание 
облетело весь персонал), не была вовсе пустой: он был опытным политическим 
игроком международного уровня. Правительства и дворы во всем мире знали, 
что Борланд сможет сделать то-то и то-то, если взамен получит то-то и то-то. 
Например, Китай хотел иметь влияние на политику США по отношению к 
фермерам, чтобы изменить баланс в торговле зерном; Россия проявляла интерес 
к комитету по стандартам в автомотоэкспорте, так как этот комитет 
устанавливал стандарты не только для автомобилей, но и для других изделий -- 
от прецизионных подшипников до теодолитов; Южная Африка пыталась 
установить неформальные отношения с корпорацией БлаПоу Инк. 
	Борланд был всем для всех -- и у него это хорошо получалось. 
	Посредник способен на многое, если он нетривиален. Борланд доказал, 
что способен делать дело, занимаясь при этом политикой. Он знал многих и 
обладал обаянием,-- после каждой частной встречи у него появлялись новые 
сторонники. 
	Припомнив диалог Борланд--Карпентер, Иво согласился с этим. Он сам 
был таким неофитом. 
	По мнению Гротона, смерть такого человека всегда, при любых 
обстоятельствах, означает крупные неприятности. Слишком уж многие 
проекты висели в воздухе, и кончина жонглера неизбежно приведет к их 
падению. Обещания больше никому не нужны, а самими проектами заниматься 
уже некому. 
	Макроскоп был главной заботой ООН. Здесь, как нигде, 
сфокусировались интересы многих стран. Борланд знал о могуществе 
макроскопа и хотел воспользоваться им. Это должно было здорово помочь ему 
в делах и принести пользу всему миру. По-видимому, он пошел на это из 
чистого альтруизма (для Иво это было неожиданностью). По-видимому, он не 
смог сопоставить свои амбиции с возможностями, но кому, как не ему, было 
знать положение Земли и как ей необходима помощь. 
	Может, Борланд был как раз тот человек, который способен повернуть 
Землю с пути планеты Санга, тот, кто смог бы найти практическое применение 
неземным знаниям. Хотя, кто сейчас может сказать что-то определенное? 
	Борланд погиб, и при отягчающих обстоятельствах. Он не оставил 
никаких свидетельств, ведь он не верил до самого конца, что разрушитель 
погубит его. Он думал, что это блеф -- и проиграл. А в ООН будут подозревать, 
что персонал станции убил его, вероятно умышленно, подставив его под эти 
лучи смерти из космоса. 
	Неприятности? Когда разразится скандал, будет большая 
необходимость в международном козле отпущения. Очевидная причина 
кризиса: макроскоп. 
	Оба уже были в скафандрах, а Иво все не понимал, к чему такая спешка. 
	Афра возилась на складе, легко двигая ящики в условиях частичной 
гравитации. Иво заметил коробки с лекарствами, специями, крупами, бинтами 
и сыром, контейнеры с кислородом и сжиженным питанием. 
	-- Какая у вас группа крови? -- спросила она Иво. 
	-- О--положительная.-- Ему оставалось только отвечать на вопросы. 
	Афра выбрала канистру и бросила ее возле входа. На канистре было 
написано: "Конденсат крови. О--положительная". Были еще какие-то 
технические подробности, но он отвел взгляд, чувствуя легкое головокружение. 
Наверное, был еще миллиард факторов, которые нужно учитывать, чтобы 
переливание крови было безопасным. Почему она думает, что это ему 
понадобиться? 
	За столом сидел начальник склада, его голова упала на грудь, будто он 
спал. 
	-- Наверное, надо будет все ему показать,-- неуверенно спросил Иво. 
	-- Я дала ему снотворное,-- ответила Афра.-- Или вы пошутили? 
	Иво не знал, что на это сказать и поэтому промолчал. Слишком много 
таинственного происходит вокруг. 
	Афра повернулась к Гротону. 
	-- Я все свяжу и повезу на подъемнике. А вы собирайте ваше личное 
барахло. Желательно, чтобы все влезло в одну коробку. 
	-- Что вам необходимо? -- спросил Гротона Иво. 
	Так много вопросов без ответа, а его все дергают... 
	-- Если вы имеете в виду, что я должен взять, если покину станцию, то я 
отвечу -- ничего. Флейта со мной. 
	-- Я и забыла, вы уже в скафандре,-- сказала Афра.-- Я соберу для вас 
кое-какую одежду -- так будет быстрей.-- Она повернулась к Гротону.-- А вы 
давайте на Джозеф. 
	Иво вздрогнул: 
	-- Джозеф? Это та самая суперракета? 
	-- Точно,-- ответил Гротон.-- Пошли. 
	Они двинулись к гигантской ракете точно так же, как когда-то он и 
Брад добирались к макроскопу, только на этот раз им пришлось изменить курс. 
Струя газа из цилиндра с перекисью водорода служила им двигателем. 
	Джозеф казался большим, чем на самом деле, так как рядом не было 
предметов для сравнения. Иво удачно приземлился на ноги, памятуя о своем 
опыте, и магниты в подошвах ботинок прижали его к корпусу, так что можно 
было ходить. Они подошли к люку шлюза и постучали. 
	Места внутри оказалось намного больше, чем в шаттле. Джозеф был 
перестроен и модернизирован, конструкция была невиданной доселе. По всей 
видимости, ядерное оборудование занимало меньше места, чем химическое 
топливо и двигатели, появилась возможность использовать один из топливных 
баков монстра под жилье. Создавалось ощущение, что находишься в 
футуристической субмарине. В некотором роде это и была футуристическая 
субмарина. 
	-- Коррекция курса,-- сказал Грот