ыла заперта изнутри деревянным брусом. 
Сомнений быть не может, это аварийный выход для жрецов. Он снял брус, 
отставил его и толкнул дверь. Она не шелохнулась. 
	Может, она заперта снаружи? Но это было бы совсем абсурдно, ведь 
для того, чтобы воспользоваться выходом, пришлось бы отпирать дверь с 
обоих сторон, что не очень-то удобно в аварийной ситуации. Он встал на 
колени и заглянул в щель. Были видны огни города. Приподнимаясь, он 
просмотрел всю щель -- снаружи засова не было, просто дверь была тугая. Он 
уперся плечом и с силой нажал. Дверь не поддавалась. Наконец, уперевшись 
ногами в нижнюю ступень, а спиной в дверь, ему удалось неимоверным усилием 
распахнуть дверь. Раздался треск, Иво упал на спину, меч с грохотом 
покатился. Шум получился ужасный. Тут же послышались крики, с обоих 
сторон замка к нему ринулись фигуры с факелами. 
	Ну вот и попался. 
	Поднявшись на ноги, Иво схватил меч (мозоль уже не так сильно 
болела). Факельщики бросились ему наперерез. Он немного замешкался, 
пытаясь сориентироваться на каменной террасе, подходящей к храму, тем 
временем первая группа уже оказалась рядом. Он уже мог различить в свете 
факелов отблески огня на стали клинков и сверкание глаз. 
	Он сделал выпад и попал переднему в щит. Опять взмахнул мечом, на 
сей раз сталь вонзилась в тело. Нападавший, вскрикнув, отступил. Еще двое 
набросились на него с разных сторон. По левой реке полоснул меч, резкая боль 
пронзила ее, Иво пришлось отскочить. Ручка меча опять скользила, трудно 
было сказать, от пота или от крови. Света не хватало, он плохо соизмерял свои 
движения. Он ткнул мечом в направлении фигуры человека, ранившего его, 
целясь по отблеску шлема -- и опять попал. 
	Солдат с факелом вместо щита попытался инстинктивно блокировать 
им удар. Описав яркий полукруг, меч Иво с тошнотворным звуком вошел в 
лицо солдата, задев при этом и руку. Факел отлетел, покатился по земле, в его 
отблесках Иво смог увидеть дело рук своих, но вскоре хлещущая кровь загасила 
пламя. 
	Иво в несколько прыжков преодолел низкие ступени и побежал в город, 
он не ощущал своего тела. За ним, словно разъяренный рой пчел, неслись, 
совершая хаотические движения, яркие пятна факелов. 
	Улицы были погружены во мрак. Тяжело дыша, Иво свернул в 
ближайшую, не задумываясь о том, что ждет впереди, куда он направляется. На 
первом же перекрестке он свернул, затем опять поворот, и наконец он совсем 
заблудился, но и факелов уже не было видно. 
	Его окружали тесные ряды мрачных трехэтажных коробок, в темноте 
он даже не мог различить окон и дверей. Подойти он не решался, так как 
боялся, что поднимется шум, и тогда ему не уйти. Ну и куда теперь? У него нет 
денег -- он даже не знает, есть ли они в этом мире, и нет дома. Ночь не была 
холодной, но желания бесцельно слоняться по городу не было. 
	Внезапно он увидел впереди свет факелов. Стражники храма не 
прекратили погоню и теперь прочесывали город. Вне себя от страха он 
бросился прочь, стыд за обагренный кровью меч жег его душу. Он не хотел 
убивать человека -- только отогнать, может, легко ранить. Он должен поверить 
в это. 
	Кровь, извергавшаяся из раны при каждом его движении, пропитала 
болтающиеся складки тоги. Это была еще одна причина, по которой ему 
необходимо было найти побыстрей укрытие. 
	Но куда же деваться? Он не может даже выбраться за город, потому что 
Тир -- это остров, остров окруженный стеной. 
	Факелы двигались по параллельным улицам к следующему перекрестку. 
В их блеске он рассмотрел окружающие его дома. Они оказались побогаче, чем 
он предполагал. Внешние стены первых этажей были грубо оштукатурены, а 
верхние собраны из дерева, с маленькими квадратными оконцами, кое-где 
миниатюрные пальмовые колонны подпирали балюстрады. Это уж точно были 
не трущобы. 
	На следующем перекрестке факельщики обложили его уже с трех 
сторон. Благодаря судьбу, что есть еще куда бежать, Иво бросился в 
единственном свободном еще направлении. Даже если ему и удастся скрыться 
от них, он долго не протянет. Сил бежать уже не было. 
	-- Беглец! 
	Это был женский голос, низкий, но очень приятный и глубокий. Иво 
повернулся на звук, приготовившись к встрече с врагом, поднял окровавленный 
меч. 
	-- Беглец, сюда! -- настойчиво повторил голос.-- Быстрее, пока они не 
заметили вас. 
	Придется ей довериться. Он подбежал к неясному силуэту, стоявшему на 
крошечной террасе. 
	-- Кровь! -- укоризненно воскликнула она.-- Вы оставили за собой 
кровавый след. 
	Так вот почему стражники его так быстро выследили! Сам он не мог 
этого заметить, но, очевидно, при свете факелов кровь была хорошо видна. Был 
ли у него хоть малейший шанс? 
	-- Я думаю, что все же смогу вам помочь. Заходите. 
	Он ввалился в дверь, у которой она стояла. Это был просто проем в 
стене, прикрытый то ли шкурой, то ли холстом. Он оказался в маленьком 
грязном коридорчике, стены покрывала осыпающаяся коричневая штукатурка. 
Да, это явно не хоромы богача, но в его положении выбирать не приходилось. 
	Женщина прикрыла вход и провела его в маленький внутренний 
дворик. Она была молода, рост ее значительно превышал средний для этих 
мест. Черты лица были правильными, свободный плащ не мог скрыть ее 
роскошных форм. У Иво мелькнула мысль, а не с проституткой ли он 
столкнулся? В таком случае, как только она обнаружит, что платить ему нечем, 
он окажется в лапах стражников. 
	-- Мы должны остановить кровь,-- сказала она.-- Я знаю пустой дом, в 
котором им нас не найти сегодня ночью. Но нас не должен выдать след крови. 
	Она отмотала часть тоги, превратившейся в мокрый бинт и принялась 
промакивать рану. 
	-- Кто вы? -- спросил он.-- Почему вы помогаете мне? 
	-- Я Айя. Я не поклоняюсь Мелкату и не одобряю человеческих 
жертвоприношений. 
	Она забинтовала ему руку грубой материей, и Иво был уверен, что 
повязка не слишком стерильна. Последняя ее фраза зародила в нем смутное 
подозрение, но он не смог определить, что же именно его беспокоит. Да и 
совсем необязательно человеку, находящемуся в оппозиции к власти или 
господствующей религии, рисковать жизнью и благосостоянием во имя своих 
идей. Нет, должен быть более сильный и примитивный мотив. 
	Ну да ладно, как говорится, дареному коню... интересно, а лошади тут 
известны? 
	-- К тому же, мне самой нужна помощь,-- сказала она.-- Для того, чтобы 
сбежать из этого мерзкого города. Если я останусь, то скоро окажусь среди 
рабов. 
	Ну теперь понятно. Кто же будет лучшим попутчиком, как не мужчина-
беглец? Тот, у кого не исчезнет желание бежать со сменой настроения. 
	Если она находится в таком же положении -- а так оно, видимо, и есть, 
то их желания совпадают. 
	-- Вы вверяете себя незнакомцу,-- спросил он.-- Ведь вы знаете обо мне 
лишь только то, что я преступник. Насильник, а может и убийца. 
	-- Вы хотите убить меня? 
	-- Нет. 
	-- В таком случае вы не причините мне вреда. 
	О-ох! 
	-- Нам нужно спешить. Стражи храма скоро будут здесь. 
	Она провела его к заднему выходу и выглянула на улицу. Мимо них 
проходили факельщики. 
	-- Кто вы? -- спросила она, пока они пережидали облаву. 
	-- Иварч из Мерики. Меня подобрал корабль и привез сюда для 
переговоров с Маттаном. 
	-- Маттан,-- с ненавистью произнесла она.-- Знаменитая личность. 
Мягко стелет, да... Правда, в последний раз проявил себя полным дилетантом. 
	Иво был поражен ее острым умом. 
	-- Я не понимаю, почему он послал меня в жертву. Как он надеялся что-
то узнать таким путем? 
	Она пожала плечами: 
	-- Маттан -- это Маттан. Идемте, они уже прошли. 
	Стражники действительно исчезли, но, скорее всего, ненадолго. 
Обнаружив, что след крови обрывается у порога дома на другой стороне, они 
без труда разгадают уловку. Айя повела его темными улицами, они долго 
ныряли в подворотни, перепрыгивали через заборы. Иво скрывал меч под 
тогой, готовый в любой момент встретиться с врагом. Казалось, у нее было 
интуитивное ощущение опасности -- она знала, где появятся патрули и как их 
избегать. Через час они благополучно добрались до дома, о котором она 
говорила. Дом был пуст и неплохо обставлен. 
	Иво содрал с себя лохмотья, которые еще недавно были роскошным 
одеянием и вымылся в довольно приличной ванной. Он не ожидал встретить 
здесь канализацию, но к его удивлению слив воды осуществлялся при помощи 
деревянной трубы, выходившей на улицу. Пол из розового цемента был 
выложен маленькими мраморными кубиками. Почти как в двадцатом веке, не 
хватает только центрального отопления и водопровода. 
	Затем ему пришлось просить Айю помочь надеть новую тогу, он 
надеялся, что ее не оскорбит эта просьба. К счастью, она согласилась без 
комментариев. Остальная часть дома выглядела просто -- несколько 
прямоугольных комнат без особых архитектурных претензий. Основание 
здания было сложено из хорошо пригнанных камней, скрепленных небольшим 
количеством цемента, дальше шла кирпичная кладка, местами укрепленная 
вертикальными каменными блоками, и все завершали деревянные стены. 
Потолки в верхних комнатах были аккуратно обшиты кедровыми 
некрашеными досками, и во всем доме не было ни скульптур ни картин. 
Очевидно, хозяин просто копировал финикийский стиль и мало заботился об 
эстетике окружающих его вещей, за исключением, быть может, одежды. 
Гардероб в доме был столь же разнообразен и богат, как и в резиденции 
Маттана: многоцветные накидки, тоги, юбки -- все роскошно украшено и 
расшито. Некоторые вещи были шерстяными, остальные -- из тонкого льна. 
Преобладал пурпурный цвет и Иво вспомнил, что Тир был знаменит в древние 
времена своими пурпурными красителями. Даже островерхие шапки были ярко 
раскрашены. 
	Айя, как радушная хозяйка, приготовила потрясающий ужин -- 
копченая козлятина, оливы, фиги, выдержанное вино, мед, пирожное, 
приготовленное из неизвестной муки и все завершали огромные апельсины. Для 
него это было слишком много, после суточной голодовки, и он старался 
ограничивать свой аппетит, не перегружая желудок. 
	-- Откуда вы знаете об этом доме,-- спросил он ее, отламывая сочный 
ломтик апельсина.-- Хозяин не будет возражать? 
	-- Хозяин -- это богатый торговец, на эту неделю он уехал на материк 
для переговоров о поставках кедровой древесины,-- ответила она.-- К тому же 
ему нужно проконтролировать ход работ в его мастерских на материке, 
производящих драгоценности и статуэтки заморских богов. 
	-- Странно, а я здесь ничего подобного не видел. 
	-- Да, у него есть хорошие мастера, но все эти безделушки производятся, 
разумеется, только на экспорт. Чем лучше качество, тем выше цена. 
	-- Это относится и к предметам культа? Я бы сказал... 
	-- Смотрите сами,-- она грациозно поднялась и отдернула занавеску. 
	За занавеской находилась статуэтка пышной дамы с необъятным 
животом и роскошной грудью, по бокам стояли два сфинкса. 
	-- Астарта,-- сказала она.-- Сейчас я вам покажу, как доить ее. 
	Она принесла чашку козлиного молока и осторожно вылила его в 
отверстие в голове богини. Затем взяла в камине головню и подожгла кучку 
трута у основания статуи. Языки пламени начали лизать металлического 
идола. 
	Внезапно струйки молока вырвались из сосков отвисших грудей и 
полились в чашу, укрепленную на чреве богини. Иво зачарованно смотрел, 
чувствуя легкое отвращение, хотя понимал, что в этом нет ничего 
сверхъестественного или неприличного. 
	-- От тепла плавятся восковые затычки,-- пояснила Айя.-- Но те, кто 
поклоняется ей, этого не знают. Хозяин дома умеет делать деньги. 
	-- Но наживаться на вере других людей... 
	-- Не беспокойтесь, о своей религии он тоже не забывает. Он дает 
взятки жрецам и покупает маленьких мальчиков для своих развлечений. А 
когда они ему надоедают, он дарит их в жертву Мелкату. Он считается очень 
набожным человеком. 
	Удовлетворив свое любопытство, Иво не стал докапываться до мелких 
деталей. Главное, что этот дом не был у жрецов под подозрением, 
маловероятно, что сюда в ближайшие дни вломятся стражники. 
	-- Насколько долго мы можем оставаться здесь в безопасности? 
	-- Завтра ночью мы должны покинуть город, ведь они обязательно 
продолжат свои поиски. В Тире нельзя скрыться от жрецов. 
	Когда трапеза была закончена, она взяла лампу -- простое блюдце без 
каких либо украшений, небольшая трубочка, укрепленная вертикально, 
выполняла роль фитиля. Айя провела его в спальную комнату, где на 
соломенной подстилке были навалены шкуры. Выглядело это просто 
замечательно. 
	Иво блаженно развалился на ложе... но вскоре обнаружил, что он не 
один. 
	-- Даже самые лучшие корабли ночью заходят в гавань,-- промурлыкала 
она. 
	Айя сняла с себя плащ и нижнюю одежду, нырнула под шкуру и 
свернулась рядом с ним калачиком. Теперь Иво мог увидеть, что его 
первоначальная оценка ее телесных достоинств была явно занижена. От нее 
исходил густой запах неизвестных ему духов, все ее тело излучало желание, она 
была гладкой и гибкой, как пантера. День был выматывающим, но Иво 
хорошо вздремнул в храме, да и раны уже начали заживать. Айя хорошо 
позаботилась о нем, и рана на левой руке напоминала о себе, только если он 
задевал ею что-нибудь. Он чувствовал себя вполне сносно для того, чтобы не 
ударить в грязь лицом в подобной ситуации, но было одно препятствие. 
	-- Мой корабль пристает в другой гавани,-- сказал он. И добавил, не 
желая обидеть ее грубым отказом: -- Я люблю другую женщину и не желаю 
ничьих объятий, кроме ее. Я не хочу вас обидеть. 
	-- Ваша жена? -- настороженно спросила она. 
	-- Нет. 
	-- Ваша наложница. 
	-- Нет. 
	-- В таком случае, объясните мне, что она может предложить вам такое, 
чего нет у меня? У вас очень красивый корабль, а у меня удобная гавань. Если 
мы будем путешествовать вместе... 
	-- Я люблю ее. Разве вы не понимаете? 
	Она оценивающе посмотрела на него, в мерцающем свете масляной 
лампы ее волосы окрасились в рыжеватый цвет. 
	-- Как ее имя? 
	Почему бы не сказать правду? 
	-- Афра,-- ответил он, признание принесло ему некоторое облегчение.-- 
Ее имя Афра, она не любит меня, я не достоин ее, но все равно... 
	-- Я когда-то любила мужчину,-- сказала Айя.-- Но он погиб. Тогда я 
поняла, как глупо, когда тобой правит такое чувство. Любовь ни от чего не 
защищает, лишь ограничивает в удовольствиях. Не ограничивайте себя, вряд 
ли это как-то заденет ее.-- Пауза.-- Или она близко? 
	-- Нет, далеко, до нее тысячи лет пути. 
	-- Тысячи лет?! 
	Он оговорился, но его фраза привела Айю в замешательство лишь на 
некоторое время, так как она, очевидно, не могла понять ее истинного смысла. 
	-- Пешком или на корабле? 
	-- На корабле,-- ответил он, мало беспокоясь о том, насколько 
правильно будет понят. 
	-- Тогда вы уже никогда не встретите ее,-- она еще раз взглянула на 
него.-- Но как же вы попали сюда, если это так далеко. Вы довольно молодо 
выглядите. 
	-- Мои боги очень могущественны. 
	-- А-а! -- она призадумалась.-- Если бы боги ханаан были посильнее, я 
бы вернула себе своего возлюбленного. 
	-- Это как? 
	Не то, чтобы Иво был очень уж заинтересован в ее личной трагедии, он 
просто стремился увести разговор от скользких тем -- ее амурных претензий и 
расспросов о дальних его странствиях. 
	-- Я хотела поступить так же как боги, так же, как Анат вернула 
Алияна,-- пояснила она.-- Но у меня ничего не получилось. 
	-- Мне ничего не говорят эти имена. 
	-- Ну-у, вы наверное прибыли очень уж издалека. Я вам все расскажу: 
Эл -- верховный бог ханаан, Эл-бык, повелитель Солнца, жена его -- Ашарат, 
повелительница морей, богиня-мать. Родили они сына -- Ваала, бога гор, 
повелителя бури и дождя. 
	-- Очень интересно,-- сухо заметил Иво, соображая, зачем это ему может 
понадобится.-- А как это связано с вашим... 
	-- Я же рассказываю, дорогой. Сыном Ваала был Алиян. Вдвоем они 
вступили в битву с Мотом -- повелителем летнего зноя, живущим глубоко в 
чреве Земли. Они не вернулись, и Анат пошла за ними. Она была сестрой 
Алияна и, разумеется, его женой. 
	-- Разумеется.-- По-видимому, кровосмешение не считалось дурным 
тоном у богов.-- И все они одна семья. 
	-- Да. Она нашла тело Алияна в царстве мертвых, вознесла его на гору 
Сафон и похоронила его там, сопровождая все множеством жертвоприношений. 
То же самое проделала я со своим любимым. Я достала ему замечательный 
каменный гроб... 
	-- Понимаю. 
	Она поняла намек и вернулась к легенде. 
	-- Затем Анат убила Мота, который убил ее мужа. Она рассекла его 
тело серпом, размолола плоть его на мельнице и разбросала по полю, после 
этого он умер. 
	-- Не сомневаюсь. 
	-- Она вернула этим Алияна и посадила его на трон Мота. Вот почему 
осень сменяет лето с тех пор каждый год. Когда Анат убила Мота, люди смогли 
собрать урожай. 
	Век живи, век учись! Это был еще один вариант легенды о смене времен 
года, которую Иво уже не раз слышал в других интерпретациях. 
	-- Но вам не удалось воскресить своего любимого? 
	-- Нет, я пыталась, но боги оставили меня. Он просто сгнил. Именно 
поэтому я не уважаю Мелката. 
	-- Я вам сочувствую. Он вправду мог бы сделать для вас больше. 
	-- Все проходит,-- философски заметила она.-- Меня покинул мой 
любимый, и ваша любовь безответна. Почему бы нам не представить, что я -- 
это она, а вы -- тот человек, которого когда-то я любила. Мы поразвлекаемся 
вместе, в то же время оставаясь верными своей памяти. 
	Он просто опешил от этого предложения, облеченного в такую форму, и 
хотел уж гневно отказать, но передумал. Иво не знал ее истинных намерений, 
они вполне могли быть циничными, но тело ее было сильным аргументом, 
делая это предложение особенно привлекательным. Он верил, что еще вернется 
к Афре каким-то образом, ведь этот мир был чуждым ему. Но дело даже не во 
времени или расстоянии, которые их разделяли. Афра никогда не будет 
принадлежать ему, по крайней мере до тех пор, пока влюблена в мертвеца. До 
тех пор, пока необходимым условием выполнения их совместного задания будет 
отказ Иво от своей жизни в пользу безжалостного и гениального Шена. 
	К чему пытать себя постоянным воздержанием зная, что мечтам твоим 
не суждено сбыться. Почему бы тогда не прибегнуть к доступному... Что это 
будет стоить ему? 
	-- Хорошо,-- сказал он. 
	Айя помогла ему снять тогу, и ее нежные прикосновения придавали 
некую интимность происходящему, они рухнули на груду шкур, тело прижалось 
к телу. Его левую руку пронзила боль, и она онемела. 
	-- Говори мне слова любви,-- прошептала она, не открыв еще свое тело.-
- Скажи мне, что ты чувствуешь. 
	О, нет! 
	-- Я не могу, я никогда раньше не говорил о любви. 
	-- Понятно, почему ты не произвел на нее впечатления! Разве ты не 
знаешь, что самой лучшей лаской для женщины являются слова любви, которые 
ей шепчут на ухо. Спеши, мне хочется спать. 
	Он попытался придумать что-нибудь соответствующее моменту, но его 
несколько отвлекало ее дыхание. На ощупь она была столь же пышна, как и 
богиня Астарта, но помоложе. 
	-- Я не умею говорить о любви, поэтому скажу словами другого 
человека, они из поэмы "Вечерняя песня", которую написал... 
	Откуда ей знать о Сиднее Ланье, который родится через несколько 
тысячелетий... 
	Она промолчала, и он начал читать поэму: 
 
		Посмотри, моя радость, там за дюнами 
		С солнцем встречается море 
		Под завистливым взором земли. 
		Долгий их поцелуй лишь мгновение 
		В вечности наших объятий. 
 
	Последние две строфы он прочитал с некоторым раздражением, в 
финикийском переводе была утрачена рифма и размер. Он ждал ее реакции, но 
ничего не последовало. 
	Она спала. 
	Утром она проснулась раньше его. Когда он вышел из спальни, она 
примеряла на себя наряды из богатого гардероба этого дома. 
	-- Нет, все это не годится,-- сказала она, удрученно, качая головой.-- 
Слишком заметно. 
	-- Заметно? 
	-- Если я выйду в этом на улицу, каждый прохожий будет глазеть на 
меня. 
	В ее прогноз можно было поверить, она была чрезвычайно 
привлекательной девушкой, ка