Домби Зубль. А вот это, - он показал
на  старика  в  мантии,  -   Хален   Вирто,   профессор   Лльеннуокского
университета.
   - В расход профессора, - рявкнул Ями Хилл, - что здесь  делает  Домби
Зубль?!
   - Как я уже говорил, - напомнил Макаров, - находится в  стасис-камере
в ожидании допроса. А кто он такой, Домби Зубль?
   - Хотел бы я это знать, - прогудел Ями Хилл, подтягиваясь  поближе  к
экрану. - Да, Домби Зубль, он же  Даймон  Зюнд,  он  же  Дарек  Зинделл.
Политкорректор,  торговец  оружием,  промышленный  шпион.   Значит,   ты
захватил его вместе со Звездным Пророком?
   - Так точно, - кивнул Макаров.
   - Похоже, - хрюкнул спрут, - мы  оказали  Звездному  Пророку  большую
услугу. Еще немного, и он попался бы в лапы этого пройдохи!
   - Домби Зубля? - уточнил Макаров.
   - Кого же еще, - фыркнул генерал. - Смотри,  это  же  робот  спонков;
значит, Домби Зубль все же сумел его выкрасть!  Удачлив,  мерзавец!  Ну,
ничего, на этот раз ему не поздоровится! Вот этими щупальцами...
   - Генерал, - перебил Макаров разошедшегося  Хилла,  -  что  я  должен
сообщить Дону Спиро? И что нам делать с захваченными заложниками?
   - Отпустить, -  махнул  щупальцем  спрут,  -  всех  отпустить.  Кроме
Звездного Пророка, конечно, и Домби Зубля.
   - Даже робота спонков отпустить? - удивился Макаров.
   - Прежде всего робота! - рявкнул спрут. - У меня нет нужных контактов
на черном рынке, продать его не удастся, нас сдадут с потрохами! Выброси
робота в пространство при  первом  же  нуль-прыжке  и  забудь  про  него
навсегда! Эх, если бы не Домби Зубль...
   - А что такого сделал Домби Зубль? - поинтересовался Макаров.
   - Что? - переспросил Ями Хилл. - Он меня уничтожил! По его вине я был
уволен в отставку, лишен доступа к оперативной информации и посажен  под
домашний арест! Он провалил моего лучшего агента в Космоцентре, а взамен
подбросил мне информационную бомбу! Из-за его махинаций моя  агентура  в
Лоимарее распалась на три конкурирующие группировки, а мои  осведомители
по Звездной России вышли из доверия! Надеюсь,  ты  позволишь  мне  лично
допросить этого негодяя?!
   - Позволю, позволю, -  кивнул  Макаров.  -  Но  сначала  я  хотел  бы
составить доклад для Дона Спиро.
   - Дон Спир подождет, - ответил Ями Хилл.  -  Он  мой  друг,  и  я  не
позволю подставлять его непродуманными  сообщениями!  Сначала  я  должен
узнать, кто такой Домби Зубль!
   - А какое это имеет отношение к  нашему  заданию?  -  поинтересовался
Макаров.
   - Самое прямое! - Ями Хилл взмахнул сразу четырьмя щупальцами.  -  Он
был  рядом  со  Звездным  Пророком!  Может  быть,  он  как-то  связан  с
организаторами этой шумихи вокруг Технотронной Церкви?  Может  быть,  он
даже контролирует Звездного Пророка?
   Ну еще бы, подумал Макаров. Раз он твой личный враг, то он теперь и с
самим Сатаной может быть связан. Осталось только признания добиться.
   - Ладно, - сдался Макаров, который и  сам  был  не  прочь  поспрошать
Домби Зубля. - У вас есть полчаса; надеюсь, вы хорошо владеете  техникой
интенсивного допроса?
   - Мне понадобится кое-какое  оборудование,  -  ответил  Ями  Хилл.  -
Острая спица вот такой длины, - спрут свел два  щупальца  на  расстояние
полуметра, - токопроводящий провод и какой-нибудь  электрошокер.  Лучше,
конечно, "Гапр".
   Макаров  переадресовал  кораблю  пожелания  генерала,   и   требуемые
предметы тут же появились на полу.  Спрут  на  удивление  ловко  изогнул
спицу, воткнул ее в шокер, подцепил провод  к  другому  его  контакту  и
громыхнул небольшой молнией.
   - В самый раз, - одобрил он результат. - Убить не убьет, а задуматься
заставит! Ну, давай сюда Домби Зубля!
   Макаров переставил лишние  кресла,  расчищая  площадку  для  допроса.
Вырастил из пола массивные металлические захваты, памятуя, что  дэвы,  к
расе которых принадлежал Домби Зубль, намного  сильнее  обычного  эрэса.
Добавил одностороннюю силовую завесу мощностью в тысячу тонн.  И  только
потом приказал кораблю расконсервировать пленного черта.
   Калашников  за  полупрозрачной  перегородкой  оторвался  от  изучения
документов и покосился на своих соседей. К этому моменту он уже составил
определенное  представление  об  эрэсе  с  инициалами  "Д"  и   "3",   и
перспектива снова оказаться с ним рядом отозвалась  в  спине  неприятным
холодком. Калашников сжал губы, повернулся лицом  к  Макарову  и  громко
сказал:
   - Паша! Немного погоди, а?
   К его удивлению, Макаров даже не повернулся на голос. Вместо этого он
сел в кресло, закинул ногу на ногу и вытащил очередную сигарету. Небось,
дым в лицо пускать собирается, зло подумал Калашников, и повторил:
   - Паша, постой!
   Никакого эффекта. Калашников понял, что стена,  отгородившая  его  от
рубки, пропускает звук точно так же, как свет. В одну сторону.
   Домби Зубль возник посреди рубки, точно угодив своими конечностями  в
многочисленные отверстия своих кандалов. Глаза его раскрылись и сразу же
вспыхнули красным.
   - Вот мы и встретились, Дарек Зинделл, - сказал Ями Хилл,  протягивая
к Домби Зублю  два  длинных  щупальца.  -  Только  теперь  я  знаю  твое
настоящее имя, Домби Зубль!
   Домби  Зубль  шевельнул  рогами,  словно  припоминая  что-то,   затем
повернул голову  и  посмотрел  прямо  на  Калашникова.  Ведь  стена  же,
напомнил себе незадачливый Звездный Пророк, отступая на шаг; между  нами
стена!
   Но холодок в спине превратился в самый настоящий озноб, и  Калашников
отчетливо осознал, что никакая стена не может  быть  помехой  для  Домби
Зубля.
   - Нет, - ответил Домби Зубль. - Пока нет.
   Щупальца Ями Хилла замерли на расстоянии метра от жертвы.
   - Что ты сказал? - переспросил генерал,  тоже  почувствовав  какой-то
подвох. И тогда Калашников наконец решился; он сделал шаг вперед, пробил
плечом хлипкую стену и заорал во весь голос:
   - Защита!
   Макаров рефлекторно сжал кулаки; воздух в рубке сгустился и замерцал,
словно подсвеченное прожекторами желе.  Вокруг  Домби  Зубля  закрутился
черный вихрь, все тело у Калашникова враз онемело, Макаров  побелел  как
полотно, и  даже  спрут  стал  каким-то  серым,  словно  запылившееся  в
музейном подвале чучело. Черный вихрь заполнил собой всю рубку, в  глаза
Калашникову  ударил  ослепительный  свет,  и  он  погрузился  в  теплый,
безмятежный океан сновидений, подумав напоследок, что так и не успел как
следует попить водочки с людьми двадцать третьего века.

Глава 18
Тень спрута

   Будь реалистом - не говори правду.
   С. Ежи Лец

1

   Павел Макаров пришел в себя и осторожно приоткрыл левый  глаз.  Белый
потолок; мягкий рассеянный свет. Мускулы полностью расслаблены, во  всем
теле - блаженное ощущение покоя. Хоть снова глаз закрывай и спи  дальше.
Но ведь было же что-то плохое?
   Макаров превозмог дремоту  и  приподнял  голову.  Синий  проем  окна;
желтоватые стены из пористого камня.
   Никак я дома, опешил Макаров; это же моя собственная спальня!
   - Проснулся? - услышал Макаров язвительный голос Калашникова.  -  Ну,
тогда доброе утро. А точнее сказать, добрый день!
   - А сколько времени? - осведомился Макаров, свешивая ноги с  кровати.
- И как я здесь оказался?
   - Полпервого,  -  ответил  Калашников.  -  А  оказался  ты  здесь  по
собственной глупости.
   - Понятно, что не от большого ума, - пробормотал Макаров, разглядывая
аккуратно сложенную у изголовья одежду. - С "Рифеем" - то что случилось?
И почему я здесь, а не в больнице?
   Калашников усмехнулся, заложил руки за спину и прошелся по комнате.
   -  Докладываю,  -  сказал  он,  снова  повернувшись  к  Макарову.   -
Небезызвестный тебе  Домби  Зубль  совершил  одностороннюю  телепортацию
прямиком из центральной рубки "Рифея". К счастью,  -  впрочем,  на  этот
счет есть разные мнения, Маркс,  например,  обозвал  меня  дилетантом  и
потребовал впредь не  вмешиваться  в  испытания,  -  ты  успел  включить
какой-то защитный режим, и зона полных разрушений составила всего десять
метров. Поскольку я находился  немножко  дальше  от  эпицентра,  то  все
последующие разборки с твоей бандой испытателей выпали на мою долю. Пока
тебя восстанавливали по атомам - сам понимаешь,  от  твоего  предыдущего
тела даже высокотемпературной плазмы не осталось, - я четыре раза одно и
то же рассказывал! Сначала Астархану, потом Марксу, потом  Гринбергу,  и
наконец - Лапину. Астархан, когда узнал, что это  я  посоветовал  защиту
включить, меня чуть не придушил, Маркс мне пообещал вообще  запретить  в
Галактике появляться, а Лапин только головой  покачал  и  рукой  махнул.
Хорошо хоть, Михал Аронович меня понял  и  посоветовал  тебя  навестить,
чтобы выговориться. Вот я и выговариваюсь!
   Калашников подошел к окну и погрозил  кулаком  песчаным  барханам  на
горизонте.
   - Понятно, - сказал повеселевший Макаров. - Значит, "Рифей" в  полном
порядке?
   - А что ему сделается, - фыркнул Калашников. - Как бабахнуло, он  тут
же на Землю телепортировался, плюхнулся на песок и так сиреной  загудел,
что вся Станция на помощь  сбежалась.  Народ  давай  с  меня  объяснений
требовать, а я сам толком ничего не пойму  -  в  рубке  дыра,  в  глазах
круги, и почему-то спать хочется...
   - Это защита, -  авторитетно  сообщил  Макаров  и  натянул  брюки.  -
Противострессовая компенсация, чтобы не сильно переживать из-за напрасно
погубленного государственного  имущества.  А  меня,  значит,  по  атомам
собрали и домой отправили, отсыпаться?
   - Как видишь, -  пожал  плечами  Калашников.  -  Кстати,  ты  как?  В
порядке?
   - Аж самому странно, - ответил Макаров. - Хоть сейчас на  полигон!  -
Он снял со стула черный френч и удивленно повертел его в  руках.  -  Это
еще что за костюм? И брюки тоже черные!
   - Заметил? - улыбнулся Калашников. - Поперли тебя из  испытателей,  и
форму забрали. Будешь теперь как нормальный кагэбэшник одеваться, во все
черное!
   - Шутишь? - осведомился Макаров, просовывая  руки  в  рукава.  -  Или
серьезно?
   - Серьезно, - ответил Калашников. - Ты же  теперь  кровожадный  пират
Мак Ар, какой из тебя испытатель? Думаешь,  почему  Маркс  так  на  меня
ругался? Потому что у него это последний шанс был,  звездолет  угробить;
следующий "Рифей" уже гобийская Станция испытывать будет!
   - Значит, теперь я  -  официальный  кагэбэшник?  -  спросил  Макаров,
проведя ладонью по гладкому материалу френча.
   - Официальный, официальный, - заверил его Калашников, -  пробы  негде
ставить. Готов к труду и обороне?
   - Готов, - кивнул Макаров. - Разве что поесть не мешало...
   - Заодно и пожрем, - хихикнул Калашников, направляясь к выходу.  -  У
вас тут, на Станции, не разберешь - то ли совещание, то ли застолье!
   Макаров вышел из квартиры,  по  старой  привычке  попытался  запереть
дверь,  усмехнулся  и  спустился  в  кафе,  догнав  Калашникова  уже  на
последних ступеньках. Несмотря на обеденный час,  в  кафе  сидели  всего
лишь четыре человека. Макаров поздоровался с Марксом, кивнул Астархану и
улыбнулся, завидев сидевшего рядом  Лапина;  Калашников  помахал  рукой,
приветствуя стоявшего в отдалении Гринберга.
   Астархан поднялся из-за стола и похлопал Макарова по плечу:
   - Молодчина! Еще немного, раскатал бы "Рифей" по атому! Эх,  если  бы
не Калашников...
   - Прошу прощения, - встрял Калашников, - но я не люблю вот так, ни  с
того ни с сего, разваливаться на атомы. Предупреждать надо!
   - В  следующий  раз,  -  подчеркнуто  вежливо  произнес  Астархан,  -
обязательно предупредим!
   - Договорились, - кивнул Калашников. - А теперь, если можно,  давайте
к делу. Мне сегодня еще на Конгрессе выступать!
   -  Присаживайтесь,  Павел  Александрович,  -   предложил   Маркс,   -
присаживайтесь,  Артем  Сергеевич,   присаживайтесь   и   вы,   Астархан
Ибрагимович. Разговор у нас будет хоть  и  короткий,  но  обстоятельный.
Прежде всего, - Маркс оперся руками на стол и встал, - я хочу  высказать
свою благодарность вам, звездный русич Макаров. Сегодня  мы  знаем,  что
работа испытателем на нашей маленькой Станции  была  лишь  самым  первым
этапом вашей величественной задачи. Могу сказать откровенно:  этот  этап
вы завершили поистине блестяще! Те немногие дни, которые  вы  провели  в
нашем  маленьком  коллективе,  надолго  останутся  в  нашей  памяти.  Вы
раскрыли перед нами новые горизонты  человеческих  возможностей,  задали
новые  ориентиры  профессионального  мастерства   и   благодаря   своему
своеобразному чувству юмора подарили нам немало веселых минут.  Прощаясь
с вами, я хотел бы не столько  пожалеть  о  том,  что  навсегда  лишаюсь
классного испытателя и замечательного товарища, сколько порадоваться  за
тех, с кем вы будете продолжать  свою  трудовую  деятельность  на  благо
Звездной  России.  Успехов   вам   на   новом   рабочем   месте,   Павел
Александрович!
   Макаров захлопал глазами и шмыгнул носом. Проникновенная речь  Маркса
смутила  его  до  последней  степени,  оставив  вместе  с  тем   чувство
некоторого удовлетворения. По меньшей мере,  "Рифей"  я  испытал,  решил
Макаров; а значит, долг свой более или менее выполнил.
   - Что касается вас, Артем Сергеевич, -  Маркс  повернулся  в  сторону
Калашникова, - то я вынужден  с  прискорбием  констатировать,  что  ваше
участие в испытаниях не пошло им на пользу. Как вы уже наверняка знаете,
ваше  вмешательство  в   самый   ответственный   момент   не   позволило
протестировать "Рифей" в самом  экстремальном  режиме,  и,  более  того,
воспрепятствовало   дальнейшему   ходу   испытаний.    Таким    образом,
окончательно   подтвердились   мои   подозрения    относительно    ваших
индивидуальных способностей: в вашем присутствии очень  многие  процессы
идут так, как вам хочется, а не так, как они должны проходить исходя  из
начальных условий. Прошу вас отнестись к моим словам со  всем  возможным
вниманием, Артем Сергеевич: как  только  вы  вмешиваетесь  в  какую-либо
ситуацию, вы полностью ее изменяете! Я  полагаю,  что  вы  имеете  право
знать об этой своей особенности, а следовательно, обязаны  учитывать  ее
при планировании своих действий. Впредь, Артем Сергеевич, не  забывайте,
что от вас в этом мире кое-что зависит!
   Калашников молча кивнул и посмотрел на Маркса отсутствующим взглядом.
Все это он уже слышал, и не один раз; но только сейчас Калашникову стала
понятна  вся  полнота  ответственности,  которую  влекли  за  собой  его
экзотические способности. Вспомнив все уже происшедшее с ним в  Звездной
России и за ее пределами, Калашников еще раз кивнул и протяжно вздохнул.
Да, ситуации, в которые он попадал, заканчивались  совсем  не  так,  как
должны были закончиться. Ну что ж, сказал себе Калашников, ты сам  всего
этого хотел? Получай!
   - А теперь, - закончил  Маркс  свое  затянувшееся  выступление,  -  я
передаю слово Семену  Лапину,  которого  все  вы  хорошо  знаете.  Павел
Александрович, да вы не стесняйтесь, лопайте, сколько влезет!
   Перед Макаровым появилась тарелка с яичницей,  корзинка  с  хлебом  и
большой стакан апельсинового сока. Макаров хмыкнул и навалился  на  еду,
время от времени бросая на Лапина косые взгляды. Интересно,  что  он  им
наплел, про "величественную задачу"?!
   - Уж простите, - пробасил Лапин,  картинно  разводя  руками.  -  Надо
было, чтоб Пашка где-то пообтерся, с людьми познакомился.  Не  сразу  же
Галактику спасать? Если что не так, еще раз простите.
   - Да все так, - воскликнул Астархан, - дальше давай! Чем  он  у  тебя
заниматься-то будет?
   - Да тем же самым, - ответил  Лапин,  огладив  бороду.  -  Испытывать
будет - терпение галактического сообщества.
   Астархан громко рассмеялся:
   - Так же, как "Рифей"?! Тогда ему Калашникова в напарники надо! Иначе
каюк сообществу!
   - Надо будет, - кивнул Лапин, - и Калашникова дадим. Так что за Пашку
не беспокойтесь. А вот кто  бы  мою  тарелку  поглядел?  Что-то  она  на
поворотах трястись стала!
   - Поглядим, - пообещал Маркс и  посмотрел  на  Гринберга.  -  Скажете
что-нибудь, Михаил Аронович?
   - Скажу, - ответил Гринберг, подходя к  столу.  -  Шутки  шутками,  а
разговор этот мы продолжим уже у Верховного. Так что прошу отнестись  ко
всему случившемуся с полной мерой ответственности. Зона  нестабильности,
сами знаете; поменьше резких движений. Договорились?
   - Не вчера родились, - нахмурился Астархан.
   - Действительно, - добавил Маркс, - инструктаж по ТБ мы  сегодня  уже
проводили. А по существу у вас есть что сказать?
   - Есть, - усмехнулся Гринберг.  -  Давайте  попрощаемся,  коллеги.  В
ближайшие несколько месяцев нам навряд  ли  удастся  собраться  за  этим
столом!
   Калашников поднялся на ноги и молча поклонился -  сначала  Марксу,  а
затем и Астархану.  Макаров  замер  с  вилкой  в  руке  и  вопросительно
посмотрел на Гринберга.
   - Дожевывай, - улыбнулся Калашников, - и поехали. Слышал же? Сам  Сид
Майер нас дожидается!

2

   Павел  Макаров  нарочито  медленно  отпластал  себе  маленький  кусок
яичницы, подцепил на вилку и повертел перед носом.
   - Минут десять он подождет? - спросил он, покосившись на Гринберга.
   - Да хоть двадцать, - улыбнулся тот. - Можешь не сомневаться, у  него
есть чем заняться.
   - Ну ладно, - сказал Макаров, откладывая  вилку.  -  Поехали.  Только
объясните же мне наконец, что происходит.
   Гринберг кивнул на Калашникова и раскрыл перед собой телепорт.
   - Да я же уже объяснял, - недовольно  пробормотал  Калашников.  -  Ты
теперь штатный кагэбэшник, работаешь галактическим пиратом, а раз уж  ты
меня,  Звездного  Пророка,  в  заложники   захватил,   то   дальше   нам
согласованно действовать нужно. Вот наши начальники и решили оперативное
совещание провести.
   - Это все понятно, - кивнул Макаров, вставая. -  Почему  совещание  у
Верховного, ты мне можешь сказать? Что мы такого натворили?
   - Насколько я понял, - Калашников показал глазами на Гринберга, -  мы
действительно кое-что натворили. Помнишь такого Домби Зубля?
   - Еще бы, - усмехнулся Макаров.
   - У меня сложилось впечатление,  -  пробормотал  Калашников,  понизив
голос, - что этот Домби Зубль - очень важная шишка. По крайней  мере  до
него с русских кораблей вот так запросто еще никто не телепортировался!
   С этими словами он  шагнул  под  мерцающую  перекладину  телепорта  и
скрылся из виду. Макаров поспешил следом, качая головой. Надо  было  мне
сразу догадаться, сокрушенно  подумал  он,  или  хотя  бы  у  Ями  Хилла
спросить, что это за  птица.  Интересно,  как  там  Ями  Хилл  поживает?
Небось, тоже пришлось его по атомам собирать...
   - Ну, чего встал? - подтолкнул Макарова  подошедший  сзади  Лапин.  -
Входи, чувствуй себя как дома!
   Макаров отвлекся от мрачных мыслей и огляделся по сторонам.  Телепорт
привел  его  в  странное  помещение,  которое  так  и  хотелось  назвать
"светлицей". На выбеленном дощатом полу лежали длинные прямоугольники из
солнечных лучей, лившихся сквозь высокие сводчатые  окна.  Шесть  обитых
желтым бархатом кресел стояли  вокруг  круглого  стола,  выточенного  из
розового, светящегося изнутри камня. Высокий сводчатый потолок отражал и
усиливал  каждый  звук,  и  Макаров  испуганно  замер,  заслышав  грохот
собственных шагов.
   - Присаживайтесь, -  сказал  хозяин  светлицы,  выходя  из-за  спинки
дальнего кресла. - Устраивайтесь поудобнее.
   Макаров пожал плечами и расположился в ближайшем  кресле.  По  правую
руку от него оказался Лапин, по левую - Гринберг, а Калашников уселся по
другую сторону  стола,  поближе  к  легендарному  Сиду  Майеру.  Макаров
воспользовался  паузой,  чтобы  составить  личное  впечатление  об  этом
великом человеке - и быстро убедился, что никакого  впечатления  тот  на
него не производит. Средний рост, самое обыкновенное лицо, русые волосы,
болотного цвета брюки,  серая  рубашка,  спокойный,  лишенный  интонаций
голос; из собравшихся за розовым столом Сид Майер меньше всех походил не
то что на великого, но даже на сколько-нибудь выдающегося человека.
   - Я бу