ы сами себя кормят...
   Калашников поскреб в затылке. Что  ж  это  получается?  Есть  таки  у
спонков   родная   планета?   На   которой   их   секретные   технологии
сосредоточены?
   Калашников фыркнул. Дурь какая - все секретные  технологии  на  одной
планете! В случае чего одна нуль-торпеда - и  привет  цивилизации!  Нет,
тут разные планеты нужны, по две-три на  технологию,  заводы  совершенно
гражданские -  с  маленькими  режимными  лабораториями.  И  коммерческая
тайна, защищенная галактическими законами. Вот тогда все более или менее
надежно будет и безопасно.
   Да, но как эти секретные лаборатории обнаружить? Небось  в  Сети  они
фабриками детских игрушек выглядят!
   Калашников еще раз рассмотрел  схему.  Сто  шестьдесят  патентованных
решений, двести восемьдесят фирм-поставщиков, рыночная стоимость  -  под
миллион ЭЕ! Вот почему никто таких роботов не делает.  Традиционные,  из
железа, намного дешевле. А спонки почему-то делают.
   Понятно, почему, фыркнул Калашников.  Такой  робот  чем  старше,  тем
эффективнее становится, да к тому же распределенный интеллект  содержит,
его чтобы уничтожить, по атомам раскатать  нужно!  А  железяки  что?  До
первого попадания. Так что еще посчитать надо, какие роботы  в  затяжном
конфликте экономичнее  окажутся.  Ну-ка,  посмотрим,  на  кого  эти  сто
шестьдесят патентов зарегистрированы?
   На громадный экран с разноцветной схемой  наполз  второй,  содержащий
совершенно обычный, черным по белому список. Калашников прокрутил его до
конца и присвистнул - сто пятнадцать фирм!  Более  того,  девяносто  три
разные планеты! На сто шестьдесят  патентов  -  девяносто  три  планеты?
Ну-ка, какая у нас вероятность, что такое случайно получилось?
   Увидев  число  со  многими  нулями,  Калашников  оттопырил   губу   и
презрительно фыркнул. Это конспирация?
   Это маскировка? Нет, быть такого не может.  Если  бы  пустотники  так
тупо действовали, их бы еще тысячу лет  назад  разоблачили.  Сейчас  для
очистки совести  факторный  анализ  прогоним,  убедимся,  что  найденные
планеты никак между собой не связаны, и можно снова  стаканы  об  стенку
колотить.
   Калашников скормил список своему лучшему искинту, а сам  выбрался  из
кресла и прошелся по кабинету. Остановился, глянул в  окно.  Солнце  уже
клонилось к западу, заливая оранжевым светом роскошную  усадьбу  Лапина.
Из стоявшей на  заднем  дворе  баньки  тянулся  дымок,  да  поблескивала
полированными боками летающая тарелка, отдыхавшая среди цветущих яблонь.
Должно быть, гостей принимает,  подумал  Калашников.  Чертовы  шейхи,  и
зачем я с ними связался!
   Искинт слабо звякнул, сообщая о готовности выдать результат.
   - Ну?  -  спросил  Калашников.  -  Если  опять  не  то,  пойду  водку
пьянствовать!
   Искинт послушно развернул очередной экран.
   - Не  может  быть,  -  тихо  сказал  Калашников.  -  Как  это  -  сто
процентов?!
   Искинт промолчал, поскольку обучить его устной речи Калашников так  и
не собрался.
   Калашников еще  раз  разглядел  результаты.  Расположение  планеты  в
Галактике,  разброс  технологий,   сложность   социальной   организации,
монокультурность - и еще три параметра, в смысл которых  Калашников  уже
не стал вникать. Семьдесят шесть из девяносто  трех  планет  коррелируют
между собой с коэффициентом в сто процентов!
   - Искинт, - выдавил Калашников. - А другие такие планеты в  Галактике
есть?
   Уловив интонации, искинт не стал мешкать с ответом.  Список  вырос  в
пять раз, а потом развернулся в объемную  карту  Галактики,  испещренную
яркими точками. Все найденные планеты, как по  заказу,  располагались  в
узком пограничном слое между внутренними рукавами  Галактики  и  темными
пространствами, до отказа набитыми блэхмом.
   Нет, тряхнул головой  Калашников.  Это  слишком  просто,  чтобы  быть
правдой.
   Но все равно, надо проверить.
   - Письмо,  -  сказал  Калашников,  открывая  очередной  экран.  -  От
Звездного Пророка - президенту Спонк  Корпорации.  Да  пребудет  с  вами
разум! Возлюбленные чада мои жаждут нести свет истины заблудшим народам.
Окажите посильную помощь, и история вас не забудет. Пожертвуйте  сколько
сочтете нужным на открытие представительств Церкви в мирах, более  всего
в том нуждающихся.  Список  прилагается.  -  Калашников  движением  глаз
перебросил в письмо  шесть  сотен  строк  с  соседнего  экрана,  немного
подумал и сократил список вдвое. - Подпись: Артем  Калашников,  милостью
Техники Звездный Пророк. Постскриптум: если вы поняли, о  чем  речь,  не
задерживайтесь с ответом!
   Дата,  время,  электронная  подпись,  мысленно  добавил   Калашников.
Отправить!
   "А если подумать?" - раздался в голове вкрадчивый голос даймона.
   - Чего здесь думать? - удивился Калашников. - Если промолчат, значит,
фигня это все. Но несколько часов я себе выиграл, схожу  вон  к  Лапину,
узнаю, чего новенького!
   "А если не промолчат? - так же вкрадчиво  поинтересовался  даймон.  -
Если они и в самом деле прячутся на всех этих планетах?"
   - Тогда ответят, - усмехнулся Калашников. - Но не  сразу  -  все-таки
целая раса, а не один человек. Пока до главного дойдет, пока он сведения
про меня соберет... Словом, и в  этом  случае  до  вечера  я  совершенно
свободен!
   "Ну ты тупой! - возмутился даймон. -  А  как  они  тебе  ответят,  ты
подумал? Если, к примеру, своего робота за  тобой  пришлют?  Для  беседы
третьей степени?"
   - Да ты что?! - возмутился Калашников. - Сдурел? Если они и  в  самом
деле на этих планетах прячутся, то... -  От  избытка  чувств  Калашников
даже слово не сразу подобрал. - Гуманисты, вот они кто! Ни разу в  жизни
по-настоящему не пуганые! Скорее бояться надо, чтобы  они  от  страха  в
другую галактику не сбежали!
   "А если ты ошибаешься?" - спокойно спросил даймон.
   Калашников скрестил руки на груди:
   - Ну вот что, дорогой даймон. Если ты меня подзуживаешь, то  спасибо,
но уже не надо. А если и в самом деле не понимаешь - тогда объясню. Но в
последний раз. Объяснить?
   "Объясни", - согласился даймон.
   - Во-первых, письмо от Звездного  Пророка,  -  сказал  Калашников.  -
Следовательно, Звездная Россия здесь ни при чем, а если и  при  чем,  то
это  еще  доказывать  надо.  Во-вторых,  я  специально  не  все  планеты
перечислил. Намек: знаю больше, так что не дергайтесь. За  мной  миллион
эрэсов, повинующихся каждому слову, и среди них  триста  тысяч  роботов.
Последним любую тайну доверить можно, и будут хоть десять миллиардов лет
хранить, а если что не так, за  счастье  сочтут  нуль-торпеду  оседлать.
Международные отношения - это  тебе  не  уличный  мордобой,  тут  первым
нападать  себе  дороже.  Поэтому  не  будет  никакой  третьей   степени,
гарантирую. Будут долгие и хитрые переговоры. Точнее, не очень хитрые, -
поправился Калашников. - Прямо скажем, умом пустотные шейхи  не  блещут.
Понятно?
   "Понятно, - ответил даймон. - Вот теперь понятно, что письмо ты не  с
бухты-барахты придумал. А так  бы  ни  за  что  не  догадался.  Ну  что,
отправляем?"
   - Кого отправляем? - не понял Калашников. "Письмо, - повторил даймон.
- В Спонк Корпорацию. Я его немножко придержал, до выяснения".

3

   Калашников ожесточенно поскреб в затылке. Это что же  получается,  а?
Штерн насчет даймона предупреждал,  мол,  без  моего  ведома  настроение
поправит; но чтобы письма задерживать, уговору не было!
   "А ты поди, - пробурчал даймон, - поправь себе настроение! Тебя  даже
водка не берет, не то что психотропы. Так что я пас; буду теперь  письма
задерживать!"
   Во нахал, подумал Калашников. А с другой стороны, почему  бы  и  нет?
Ведь  если  по  правде,  письмо  я  в  запальчивости  накатал,  даже   о
собственной безопасности не подумав.
   - Давай, давай, - одобрил Калашников. - За мной вообще глаз  да  глаз
нужен! Между прочим, а где ты был, когда я своему заму по Церкви  письмо
писал? Не первое, а второе, насчет недельного поста и молитвы?  Тоже  не
слишком-то безопасное предложение!
   "Насчет поста и молитвы, - ответил даймон, - это завсегда  правильно.
Между прочим, тебе и самому не помешало бы".
   -  Совсем  зарапортовался,  -  усмехнулся  Калашников.  -   То   бабу
советуешь, то пост и молитву!
   "А чего ж ты хочешь? - вздохнул даймон. - Я все-таки не чья-нибудь, а
твоя копия!"
   Калашников только рукой  махнул.  Даймон  и  впрямь  оказался  вторым
Калашниковым: переспорить его было также невозможно, как и первого.
   - Давай, отправляй письмо, - сказал Калашников. - Все равно я  больше
соображать  не  способен.  Надоели  мне  эти  шейхи,   как   трезвеннику
собутыльники!
   "Уже отправлено, - сообщил даймон. - Засим умолкаю".
   Ну вот, подумал Калашников. Кажется, на сегодня все.  Интересно,  кто
там у Лапина в гостях? И какая там у них застольная тема?
   - Семен Петрович, - позвал  Калашников,  представив  себе  Лапина.  -
Можно к вам?
   - Кстати будешь, - степенно пробасил Лапин. - Михалыч у  меня  нынче.
Гозенфус!
   Гозенфус,  поинтересовался  Калашников  у  Сети.  Данила  Михайлович,
отозвалась Сеть, демонстрируя объемный  портрет  невысокого  человека  с
длинным бледным лицом.  Элфот  Новосибирского  Института  Сравнительного
Религиоведения,  наиболее  популярная  работа  -  "За  пределами   веры.
Математические религиозные системы".
   Уж  не  моих  ли  верных  роботов  он  в  ней  анализировал,  подумал
Калашников. А впрочем, сейчас узнаем! Может  быть,  пустотных  шейхов  я
пока и не поймал, зато на телепорт уже точно заработал.
   Мгновением спустя Калашников вышел  из  туманного  прямоугольника  и,
поскрипывая свежей кирпичной крошкой, двинулся по тропинке к  лапинскому
дому. Еще метров за двадцать он услышал голоса споривших,  а  подойдя  к
веранде, убедился, что посиделки у Лапина на этот  раз  выдались  весьма
экспансивные.
   - Звездный Пророк! - почти  кричал  похожий  на  индуса  чернобородый
мужчина. - Какое свинство! Какая вопиющая безответственность!  Разрушить
духовную жизнь без малого миллиона разумных существ - и чего ради?  Ради
звучной подписи к своим электронным письмам?!
   Калашников поднялся по скрипучим ступенькам и подошел к ломящемуся от
разносолов столу.
   -  Артем  Калашников,  -  представился  он.  -  Добрый  вечер,  Семен
Петрович. Здравствуйте, Данила Михайлович. Здравствуйте... -  Калашников
посмотрел на бородача и сделал многозначительную паузу.
   - Руфат Бахав, - отрубил бородач. - Вы что же, тот самый Калашников?
   Калашников молча поклонился.
   - Ну и какого черта? - воскликнул Бахав. - Зачем  вы  стали  Звездным
Пророком?!
   Вас не спросил, хотел ответить Калашников. Но не смог.  На  этот  раз
даймон сделал именно то, что  от  него  требовалось.  Калашников  ошутил
зверский аппетит и вместо грубого ответа  аппетитно  причмокнул  губами.
Ругань Бахава ничего не  значила  по  сравнению  с  рассыпчатой  вареной
картошкой, сдобренной топленым маслом, нежной даже  с  виду  селедочкой,
пупырчатыми малосольными огурчиками и традиционными для водочного  стола
груздями в сметане.
   Калашников  уселся  на  свободное  место,   принял   из   рук   сразу
понравившегося ему Гозенфуса рюмку водки, хрустнул огурчиком и  прищурил
левый глаз.
   - А вы сами как думаете? - спросил он, повернувшись к Руфату Бахаву.
   - Никак не думаю, - отрезал Бахав. - Глупость вы сделали, Калашников,
и притом глупость необратимую!
   - Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался Калашников. - Почему - глупость?!
   - Объясни ему, Даня, - махнул рукой Бахав. - Я уж лучше помолчу!
   Калашников повернулся к Гозенфусу.
   - Как вы, наверное, знаете, - робко улыбнулся тот, -  я  в  некотором
роде специализируюсь на логически непротиворечивых религиозных системах.
Если не вдаваться в подробности, то основным недостатком  любой  религии
является неизменность принятой на веру модели мира. А поскольку мир  наш
постоянно меняется, каждая религия рано или поздно вступает с ним во все
более серьезные противоречия и, пройдя  болезненный  период  реформации,
лишается своего творческого начала. Однако с математической точки зрения
существует возможность построения такой религиозной системы,  в  которой
модель  мира  является  функцией  от   некоторого   множества   еще   не
произошедших событий. Такая модель мира, с  одной  стороны,  может  быть
весьма жесткой - например, однозначно  предсказывать  второе  пришествие
мессии, - а с другой стороны, чрезвычайно гибкой - раз мессия до сих пор
не пришел, значит, адепты  веры  не  правильно  практикуют  его  заветы!
Долгое  время  подобные   религиозные   системы   оставались   предметом
математического моделирования, пока в девятом году  на  планете  УРТ  не
появилась Технотронная Церковь. Как вы наверняка знаете, в основу модели
мира данной религии положен постулат о  возрождении  Звездного  Пророка,
которое  надлежит  приближать  путем  очистки  помыслов  и  действий  от
всяческой скверны. В течение без малого  полувека  Техноцерковь  успешно
вербовала себе все новых и новых сторонников, чему немало способствовала
простота и прямолинейность ее идеологии: истинный адепт Церкви всегда  и
во всем стремится исключительно к возрождению Пророка.  А  средство  для
этого одно:  сделать  окружающий  мир  столь  прекрасным,  чтобы  Пророк
захотел возродиться.
   Прекрасная  Галактика,  подумал  Калашников.  Безымянный   основатель
Технотронной Церкви предвосхитил мои  же  идеи.  Или  украл  их  у  моей
бета-версии?
   - Таким образом, - Гозенфус постучал по столу, призывая к вниманию, -
возрождение Звездного Пророка являлось в рамках Технотронной Церкви  тем
самым условным событием, которое позволяло религии  сохранять  гибкость.
Но лишь при том непременном  условии,  что  Звездный  Пророк  так  и  не
возродится! На случай, если такое чудо все же произойдет, в технотронной
религии содержится единственное положение:  слушаться  Пророка,  который
укажет  дальнейший  путь.  Назвавшись  Звездным  Пророком,   вы,   Артем
Сергеевич, погубили целую религию. Ведь  возрождение  Пророка  означает,
что мир  наш  стал  совершенным,  и  дело  Технотронной  Церкви  успешно
завершено.
   Вот так номер, ошеломленно  подумал  Калашников.  Кого  же  я  теперь
поведу к величию? И почему УРТ-1965 мне ничего не сказал?
   Калашников качнул головой. Почему не сказал, понятно  -  я  же  сразу
приказ отдал грехи замаливать. Хотя стоп, они же его выполняют!  Значит,
дело Технотронной Церкви еще не завершено?
   Ну разумеется, перевел дух Калашников. Сказано же в Писании:  Пророка
- слушаться! Для верующего, добровольно ставшего роботом, такое указание
исполнено глубочайшего  смысла!  Так  сказать,  малый  джихад  закончен,
настало время великого джихада.
   - Позвольте возразить, - сказал Калашников, выждав необходимую паузу.
- Ваши рассуждения  совершенно  правильны  только  в  том  случае,  если
технотронная  модель  мира  содержит  только  одно  будущее  событие   -
возрождение Звездного  Пророка.  Однако  достаточно  ли  вы  знакомы  со
священными текстами  Технотронной  Церкви,  чтобы  утверждать,  что  это
именно так?
   - Любопытная точка зрения, - склонил голову Гозенфус. - Известно, что
часть священных текстов  Технотронной  Церкви  зашифрована  сверхстойким
алгоритмом Ханоно-Йоруха.  Предполагается,  что  возродившийся  Звездный
Пророк откроет Церкви ключ к этой  зашифрованной  части.  Но,  рассуждая
здраво, откуда вам, Артем Сергеевич, знать ключ, придуманный  через  сто
шестьдесят шесть лет после вашей смерти? Точнее, за сорок шесть  лет  до
вашего появления в нашей Галактике?
   Калашников пожал плечами:
   - Вот и я думаю - откуда? Чертовщина какая-то!
   Он перевел взгляд на Лапина и  убедился,  что  уж  Семен-то  Петрович
шутку понял. А вот Гозенфус с Бахавом обменялись недоуменными  взглядами
и как по команде нахмурились.
   - Что значит - чертовщина? - спросил Бахав.
   - Письмо, которое я отправил в Техноцерковь, - пояснил Калашников,  -
как раз и содержало искомый ключ. А вот откуда он взялся, я и сам  хотел
бы узнать!

4

   Гозенфус нахмурился еще сильнее и сжал указательными пальцами  виски.
Бахав уставился  на  потолок,  перелопачивая  экран  за  экраном.  Лапин
одобрительно крякнул и налил Калашникову полную рюмку водки.
   - Давай, - сказал он. - Куда ребят поведешь-то?
   Каких еще ребят, не сразу понял  Кшташников.  Возлюбленных  чад,  что
ли?!
   - Давай, - ответил он, чокаясь с Лапиным. - Верным путем  поведу,  не
сомневайся!
   - Верю, - кивнул Лапин. - Есть с кого пример брать.
   Это он на предыдущего Калашникова намекает, подумал Калашников.  Надо
будет еще раз дневники перечитать. Может быть, сейчас, когда я  Звездный
Пророк и спецагент, жаба хоть немного отпустит.
   - Руфи, - тихо сказал Гозенфус. - А ведь это проблема.
   - Еще какая, Даня, - кивнул Бахав. - Но сегодня же суббота!
   - Как хочешь, - ответил Гозенфус. - Прошу прощения, коллеги,  но  мне
нужно срочно посоветоваться с элпером Вальднером.
   Калашников и глазом не успел  моргнуть,  а  Гозенфус  уже  растаял  в
воздухе.
   - Артем Сергеевич, - опустив глаза, пробормотал Бахав. - Простите,  я
был несправедлив!
   - Да ладно, - махнул рукой Калашников. - Если бы я и впрямь прикончил
Технотронную Церковь, меня за такие дела не то что обругать - убить надо
было. Чтобы думал впредь, что к чему!
   - Тогда - выпьем, - повеселел Бахав.  -  Все-таки,  откуда  ты  узнал
код?
   - Твое здоровье, - отозвался Калашников, убедившись,  что  его  рюмка
снова полна. - Веришь,  я  первое,  что  в  голову  пришло,  написал.  И
подошло!
   - Верю,  -  кивнул  Бахав.  -  Значит,  надо  таранцевские  протоколы
поднимать. Интересно, Даня сам догадается?
   Калашников пожал плечами. Ему было немножко  неловко  от  мысли,  что
своим появлением он испортил хороший вечер. Но единственное, что в  этой
ситуации можно было сделать - пить и  веселиться,  и  потому  Калашников
снова наполнил рюмки.
   - А у тебя что нового, Петрович? - обратился он к Лапину  со  ставшим
уже  традиционным   вопросом.   В   ответ   Лапин   обычно   рассказывал
галактические новости, комментируя их так, словно лично принимал  в  них
участие. Галактического медиа-магната Парви Сарка Лапин ласково именовал
"Парвиком", Ядерную Федерацию - "ядренкой", а  любимых  с  недавних  пор
когаленских спрутов - "спрутьями". Так  что  слушать  Лапина  было  куда
интереснее, чем просматривать  мозаичные  новостные  экраны,  норовившие
заполнить все видимое пространство.
   Лапин демонстративно наморщил лоб и принялся вспоминать.
   -  Хюслик  про  тебя  спрашивал,  -  сказал  он,  ткнув   пальцем   в
Калашникова. - Кто такой, откуда взялся. Пришлось  правду  ответить.  Но
это уже не новость.
   - А кто такой сам Хюслик? - спросил Бахав.
   - Хусин Салик, - пояснил Лапин. - Главный бородач.
   Калашников вздрогнул.  Бородачами  Лапин,  сам  носивший  немаленькую
бороду,   называл   гориллоподобных   гуманоидов    масхинской    группы
цивилизаций. Включавший в себя более тысячи  планет,  Масх  до  сих  пор
оставался дикой окраиной Галактики, погрязшей в  бесконечных  внутренних
войнах. Несколько веков назад военные Ядерной Федерации  на  собственном
горьком опыте убедились  в  неиссякаемом  боевом  духе  масхинцев,  или,
по-лапински, бородачей - и с тех пор активно вербовали из них  наемников
для планетарных операций. Большая часть заработанного доставалась  семье
и роду наемника, и с течением времени экономные масхинцы сумели  скопить
изрядные средства на  своих  галактических  счетах.  То  ли  по  причине
появления столь лакомой добычи, то ли вследствие культурного влияния  со
стороны  отслуживших  свои  сроки  боевиков   среди   масхинцев   начали
появляться общерасовые лидеры, лелеющие планы объединения всех планет  в
единый  масхинат.  Самым  известным  и  самым  жестоким  из  этих  новых
масхинцев как раз и был упомянутый Хусин Салик. Про  него  рассказывали,
что он не ложится спать, не прине