вой
ладонью,  -  это  будущее,  -  он  потряс  правой.  -  Вы  думаете,  они
расположены так, - Таранцев расположил ладони параллельно друг другу.  -
А на самом деле - вот так! - Он сжал левую руку в кулак и  обхватил  его
правой. - Прошлое  -  составная  часть  будущего.  Вернуть  вас  обратно
означает вот это.
   Таранцев убрал с кулака правую  ладонь,  встряхнул  ей  в  воздухе  и
спрятал за спину.
   Калашников протяжно свистнул.
   - То есть - уничтожить нас теперешних? - спросил Макаров.
   - Не только вас, - ответил Таранцев. - Весь  мир,  появившийся  после
две тысячи первого года. Только так  вы  сможете  оказаться  в  исходной
точке.
   - Нет уж, спасибо, - пробормотал Калашников. - Разве  что  вы  будете
очень настаивать...
   - Значит, - перебил его Макаров, - мы здесь надолго? Может быть, даже
навсегда?
   - Совершенно верно, - кивнул Таранцев. - Скорее всего навсегда.
   - И что же нам теперь делать? - спросил Макаров, обращаясь  скорее  к
Калашникову, нежели к Таранцеву. -  В  зоопарке  работать,  дикарями  из
прошлого?
   - Действительно, - улыбнулся Калашников. - Я понимаю, Марат, что наше
здесь появление оказалось для вас едва ли не большей неожиданностью, чем
для нас с Пашей. Но когда вы  нацеливали  вашу  машину  времени  на  наш
захолустный подвал, вы ведь, наверное, уже как-то представляли себе, что
собираетесь делать с обнаруженными там дикарями?
   Таранцев качнул головой:
   - Вовсе не дикарями. Скорее героями.
   - Чего-о?! - воскликнул Макаров. - Вы нас ни с кем не путаете?!
   - Нет, - спокойно ответил Таранцев. - Ваши биографии хорошо известны,
ошибка исключена. Вы - те самые Павел Макаров и Артем Калашников.
   - Те самые - которые? - спросил Калашников.
   -  Идеологи  технотронной  революции,  -  ответил  Таранцев  и  вдруг
нахмурился. - Погодите-ка... Две тысячи первый год...
   - Какой еще технотронной революции? - захлопал глазами Калашников.
   - Может быть, - встрял с предположением Макаров, - вы хотели  сказать
- ядерного православия?
   - Нет,  нет,  -  покачал  головой  Таранцев,  -  именно  технотронной
революции. Вот  только  началась  она  несколько  позже,  в  две  тысячи
седьмом.
   - А эта  технотронная  революция,  -  поинтересовался  Калашников,  -
человечеству на пользу оказалась или во вред?
   - Странно, - покачал головой Таранцев. - Рассказывать о  технотронной
революции Макарову и Калашникову! Вы что же, в две  тысячи  первом  году
еще совсем ничего не знали? Даже технологического императива?!
   - Постойте-ка,  -  нахмурился  Калашников.  -  Это  случайно  не  про
соответствие этики и технологии?
   - Ну вот видите,  -  улыбнулся  Таранцев.  -  Я  же  говорил,  ошибка
исключена. Вы - те самые!
   - Я понимаю, что мы - те самые, - повысил голос Калашников. -  А  вот
вы, господин Таранцев, похоже, чего-то не понимаете! Если мы с Макаровым
должны были в две тысячи седьмом технотронную революцию начать,  то  как
же теперь мы это сделаем, если мы здесь, у  вас,  в  две  тысячи  двести
пятьдесят  пятом  застряли?!  Это   ж   самый   натуральный   хроноклазм
получается!
   - Нет, - спокойно ответил  Таранцев.  -  Вы  исходите  из  устаревших
представлений о времени. Мы вовсе не извлекаем предметы из прошлого.  Мы
копируем их в настоящее.  Макаров  и  Калашников  навсегда  останутся  в
прошлом, сколько бы их копий оттуда мы не извлекли.
   Калашников похлопал себя по груди, потом залез во внутренний карман и
вытащил  несколько  пятисотрублевых  бумажек.  Посмотрел  на  просвет  и
покачал головой.
   - Если мы - копии, - сказал он, обращаясь к Макарову, -  то  довольно
точные.
   - Абсолютно точные, - подтвердил Таранцев.
   - В том числе и в правовом смысле? - подхватил Калашников.
   Таранцев опустил глаза.
   - Не знаю, - признался он. - В этой области я полный профан.  Давайте
дождемся Гринберга.
   - А кто такой Гринберг? - спросил Макаров.
   - Элфот Комитета Галактической Безопасности, -  ответил  Таранцев.  -
По-вашему - инспектор.

4

   На лице Калашникова появилось кислое  выражение.  Макаров,  напротив,
удовлетворенно потер руки.
   - Ликвидация аварии закончена, - вдруг заторопился Таранцев. - Сейчас
я пришлю телепорт!
   Мгновением спустя элпер Института Времени растаял в воздухе,  оставив
после себя быстро погасшее сияние. Калашников укоризненно  посмотрел  на
Макарова:
   - Чему радуешься?
   - Ну как же, - ответил тот. - Во-первых, раз есть Комитет  -  значит,
есть и порядок. - Калашников скептически усмехнулся. - А во-вторых,  это
же галактический комитет! Значит, земляне уже осваивают Галактику!
   - Осваивают, - кивнул Калашников. - Добрыми старыми методами...
   Раздался чмокающий звук, и большой темный предмет  загородил  солнце.
Перед  дверью  подвала  повис  овальный  проем,  в  полумраке   которого
угадывался короткий, выложенный прямоугольной плиткой коридор.
   - Пойдем? - спросил Макаров, посмотрев на Калашникова.
   - А куда ж мы денемся, - философски заметил тот и  первым  ступил  на
шершавую поверхность коридора. Макаров шагнул следом и сразу же  услышал
знакомый чмокающий звук. Обернувшись, он увидел за  собой  ровную  серую
стену.
   - Похоже, нуль-тэ, - пробормотал Макаров, догоняя Калашникова.
   - Куда приятнее, чем вертолет, - ответил Калашников. Коридор повернул
налево и уперся в широкую белую дверь. Калашников решительно  взялся  за
ручку, потянул на себя. Потом хлопнул себя по  лбу  и  сдвинул  дверь  в
сторону; она послушно втянулась в стену, открывая проход в кабинет.
   - Вызывали? - язвительно спросил Калашников, остановившись  у  самого
входа. Макаров толкнул его в бок - мол,  повежливее!  -  но  как  всегда
опоздал.
   Из-за  широкого  стола,  представлявшего  собой  висящую  в   воздухе
деревянную столешницу с подвешенными к  ней  ящиками,  поднялся  высокий
человек, одетый  в  облегающий  черный  костюм.  Что  за  цирк,  подумал
Макаров; и это - инспектор КГБ? Ну-ка, ну-ка, подумал Калашников, шагнул
вперед - и замер с машинально протянутой для приветствия рукой.
   Из  макушки  незнакомца  торчали  два  темных,  но   все   же   четко
выделявшихся на фоне черных  как  смоль  волос  конических  рога.  Затем
Калашников увидел короткую козлиную бородку, длинные  холеные  пальцы  с
заостренными когтями, горящие, словно подсвеченные изнутри  глаза,  -  и
опустил руку.
   - Позвольте представиться, - сказал похожий на дьявола незнакомец,  -
Гринберг, Михаил Аронович.
   Голос его звучал  мягко  и  вкрадчиво,  вызывая  невольную  симпатию.
Калашников качнул головой и любезно ответил:
   - Калашников, Артем Сергеевич. Разрешите вопрос?
   - Если вы про хвост, - улыбнулся Гринберг, - то не разрешаю.
   - Да нет,  он  не  прохвост,  -  сказал  Макаров,  которому  Гринберг
понравился еще больше, чем Калашникову, - он просто так выглядит!
   Гринберг отвернул широкий лацкан своей кожаной куртки  и  вытащил  из
потайного кармашка красную книжечку.
   - Взгляните, - сказал он, протягивая ее  Макарову.  -  Я  думаю,  вам
будет приятно!
   Макаров прочитал на красном бархате обложки  тисненые  золотом  буквы
"К", "Г"  и  "Б",  раскрыл  удостоверение,  сличил  объемную  фотографию
Гринберга со  стоящим  перед  ним  оригиналом,  ознакомился  с  воинским
званием своего инспектора - полковник - и протянул книжечку обратно.
   - Очень приятно, Михаил Аронович, - сказал он. - Сержант запаса Павел
Макаров - в вашем распоряжении!
   Калашников только  головой  покачал.  Чтобы  Макаров  -  и  "в  вашем
распоряжении"?! Такое ощущение, что этот Гринберг и в самом деле дьявол.
Хотя по отчеству - типичный еврей.
   - Давайте присядем, - сказал  Гринберг,  протягивая  руку  в  сторону
абсолютно пустой стены.
   У Калашникова на мгновение зарябило в глазах,  а  потом  он  нахмурил
лоб, пытаясь понять: то ли кресла действительно возникли из воздуха,  то
ли он просто их не заметил, отвлекшись на Гринберга?
   - Охотно, - отозвался Макаров, усаживаясь в ближайшее кресло.
   - Сигарету? - предложил Гринберг. Потом посмотрел на  Калашникова.  -
Рюмочку коньяка?
   Калашников усмехнулся и отрицательно покачал головой.  Гринберг  явно
разыгрывал какой-то спектакль; но вот с какой целью -  этого  Калашников
никак не мог себе представить.
   Макаров кивнул, и  в  то  же  мгновение  около  его  кресла  появился
стеклянный столик с раскрытым портсигаром, зажигалкой  и  пепельницей  в
виде маленького  металлического  глобуса.  Калашников  присел  рядом,  и
стоило ему бросить на столик задумчивый взгляд, как там тут же очутилась
рюмка коньяка.
   - Вы  позволите?  -  спросил  Гринберг,  наклонившись  к  портсигару.
Макаров машинально кивнул, Гринберг вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой
и с видимым удовольствием затянулся. - Итак, господа - воспользуемся  до
поры этим архаичным обращением, - разрешите официально поздравить вас  с
прибытием на территорию Звездной России!
   Калашников печально посмотрел на Гринберга,  махнул  рукой  и  залпом
выпил коньяк. Макаров взял в руки сигарету и принялся ее разминать.
   Гринберг сел в третье кресло и выпустил кольцо дыма:
   - Вопросы?
   Калашников поставил рюмку на стол, но его опередил Макаров.
   - Значит, все-таки Россия! - воскликнул он.  -  А  как  же  остальные
государства? Что стало с Америкой?
   - Хороший вопрос, - кивнул Гринберг, однако отвечать не стал. - А вы,
Артем Сергеевич? Что вас больше всего интересует?
   - Что такое Звездная Россия, разумеется, - ответил Калашников. - Ну и
прочие мелочи - например, сколько в нее входит звездных систем.
   На самом деле Калашникова интересовал совсем другой  вопрос.  Удалось
ли человечеству преодолеть световой барьер? Если нет, цена этой Звездной
России немногим больше, чем Тысячелетнему рейху и либеральным ценностям!
   - Хитро! - Гринберг ткнул сигаретой в сторону Калашникова. -  С  вами
приятно будет  работать,  Артем  Сергеевич.  Отвечу  сразу  по  существу
вопроса: да!
   - Что - да?  -  спросил  Макаров,  переводя  взгляд  с  Гринберга  на
Калашникова и обратно.
   - Когда? - спросил Калашников. - Как давно это случилось?
   Телепатические способности Гринберга нисколько его  не  удивили.  Что
такое телепатия по сравнению со всей Вселенной?!
   - Если мне не изменяет память, - ответил Гринберг, -  первые  удачные
эксперименты по преодолению  светового  барьера  относятся  к  сороковым
годам позапрошлого века. Однако должен сразу  сказать,  что  современные
звездолеты используют совсем другие способы перемещения в пространстве.
   - Понятно... - протянул Калашников и покосился  на  рюмку.  Повинуясь
его невысказанному желанию, в ней вновь заплескался коньяк.
   - Теперь о Звездной России, - сказал Гринберг. Он положил сигарету  в
возникшую прямо из воздуха хромированную пепельницу, наклонился вперед и
заметно понизил голос. - В настоящее время  наше  сообщество  объединяет
сорок шесть обитаемых и около двухсот зарезервированных звездных систем.
На всей территории сообщества действуют одинаковые  принципы  поведения,
регулируемые на основании технологического и креативного императивов.  В
дальнейшем вы узнаете, что означает каждый из этих терминов, - улыбнулся
Гринберг, - а пока поймите меня хотя бы  не  правильно.  По  официальной
классификации Организации Объединенных Планет, Звездная Россия относится
к числу галактических цивилизаций,  занимая  двадцать  шестое  место  по
размеру инвестиционных отчислений в бюджет этой  уважаемой  организации.
Словосочетание  "Звездная  Россия"  является  официальным  наименованием
всего  сообщества,  а  словосочетание  "звездный  русич"  -  официальным
наименованием социальной принадлежности населяющих ее эрэсов -  разумных
существ. Чтобы ответить на ваш вопрос, Павел Александрович, - повернулся
Гринберг к Макарову,  -  мне  придется  сделать  небольшое  историческое
отступление. В первые десятилетия технотронной революции,  когда  судьба
земной  цивилизации  оставалась  еще  довольно   неопределенной,   слово
"Россия"  стало  весьма  популярным  в  среде  технотроников.   Главными
идеологами революции были русские,  Россия  стала  первым  государством,
официально признавшим технотронику, конфликт между объединенной  Европой
и  Соединенными   Штатами   не   позволил   их   представителям   занять
согласованную позицию по вопросу грядущего объединения человечества, но,
что самое главное, либеральный и исламский проекты мироустройства к тому
времени успели себя  полностью  дискредитировать.  В  результате  в  две
тысячи восемьдесят шестом году название "Россия" было распространено  на
все  технотронное  сообщество,  включавшее  в  то  время  большую  часть
государств северного полушария, а начиная с две тысячи сто  двенадцатого
стало синонимом всей человеческой цивилизации. Когда  же  в  две  тысячи
двести  восьмом  году   были   установлены   официальные   отношения   с
Организацией Объединенных Планет, название "Россия" пришлось изменить на
"Звездная Россия" -  поскольку  планета  разумных  черепах  с  названием
"Россия" уже была зарегистрирована в ООП. Так что, Павел  Александрович,
-  подмигнул  Гринберг  Макарову,  -  ничего  страшного  с  Америкой  не
случилось. Просто кое-кто,  -  Гринберг  многозначительно  посмотрел  на
Калашникова,  -   предпочел   для   объединенного   человечества   менее
идеологизированное название.
   Догадываюсь я, кого он имеет в виду, подумал Калашников.
   - Все понятно, - удовлетворенно произнес Макаров.  -  Да  здравствует
Звездная Россия!
   Калашников вздрогнул, нервно  схватил  рюмку  и  приподнял  ее  перед
собой.
   - Прозит, - кивнул ему Гринберг и  сделал  паузу,  дождавшись,  когда
опустевшая рюмка снова окажется на столе. - Еще вопросы?
   - Да, - кивнул Калашников. - Самый главный вопрос. Что с  нами  будет
дальше?
   - Новая жизнь, Артем Сергеевич, -  серьезно  ответил  Гринберг.  -  И
начнется она прямо сейчас.
   - Школа переподготовки? - язвительно  поинтересовался  Калашников.  -
Занятия уже через два часа?
   - Что-то в этом роде, - с улыбкой кивнул Гринберг. - Вам понравится!

Глава 2
Законные иммигранты

   Богатая у нас страна, много всего, и ничего не жалко. Но главное наше
богатство - это люди.
   М. Жванецкий

1

   Со всех сторон осмотрев похожую  на  стеклянный  саркофаг  установку,
Павел Макаров опасливо покосился на стоявшего рядом врача.
   - Вот это и есть медикам? - Врач молча кивнул. - А больно не будет?
   - Наоборот, - бесстрастно ответил врач. - Будет очень приятно. Потом,
после обследования.
   - Полезай, полезай, - усмехнулся Артем Калашников. -  Не  собираешься
же ты и дальше пугать  звездных  русичей  своим  двухсотпятидесятилетним
телом?!
   - Двухсотдевяностолетним, - огрызнулся Макаров. - Ну ладно, где  наша
не пропадала...
   Он присел на край "саркофага", закинул  на  него  ноги  и  улегся  на
спину, скорчив скептическую гримасу.
   - Расслабьтесь, - заученным тоном сказал врач. -  Когда  почувствуете
тепло, закройте глаза. Удачного обследования!
   Крышка медикама мягко  опустилась  на  его  основание.  Калашников  с
удивлением отметил, что толстые прозрачные стенки нисколько не  исказили
изображение лежащего внутри человека. Ну что ж, подумал  он.  Посмотрим,
на что способна медицина двадцать третьего века.
   - Вы уверены, что хотите видеть все подробности? -  в  очередной  раз
спросил врач.
   Калашников усмехнулся. Врач вел себя так, словно только  и  занимался
обследованием пришельцев  из  прошлого  в  присутствии  их  недоверчивых
друзей.
   - Уверен, - ответил Калашников. - А если начнет  тошнить,  я  попрошу
вас сделать мне какой-нибудь укол!
   - Хорошо, - ответил врач таким тоном, что  Калашникову  стало  не  по
себе. - Приступим.
   Таинственная установка засветилась густым фиолетовым светом. В первое
мгновение Калашников подумал, что врач включил подсветку, но почти сразу
же понял, что ошибся. Светилось тело лежавшего в  "саркофаге"  Макарова.
Одежда, очки и  даже  ремень  его  куда-то  исчезли;  Макаров  лежал  на
прозрачном основании совершенно голый, блаженно улыбался и светился, как
сотня неоновых ламп. Через несколько секунд Калашников заметил, что тело
Макарова тоже стало прозрачным: внутренние  органы  начали  просвечивать
через кожу, мозг засиял особенно ярким, почти белым светом.
   - Очень интересно, - пробормотал Калашников.
   - Это только начало, - заметил врач. - Смотрите, что будет дальше.
   Внутренние органы Макарова постепенно меняли цвет. Из фиолетовых  они
превращались  в  синие,  зеленые  и  даже  желтые.   Калашников   быстро
догадался, что это означает, и когда добрая  половина  Макарова  засияла
всеми цветами радуги, издал протяжное "у-у!".
   - Да, - сказал врач. - Плохо. Даже для двадцать первого века.
   - Вы еще меня не видели, - усмехнулся Калашников.
   - Ничего страшного, - ответил врач. - И вас вылечим.
   Похоже на то, подумал Калашников,  наблюдая  за  постепенно  синеющим
телом Макарова. Еще и пяти минут не прошло, а Паша уже идет на поправку!
Интересно,  близорукость  и  искривление  позвоночника  они  тоже  умеют
лечить?
   Грудная клетка Макарова наполнилась воздухом,  и  Калашников  услышал
едва различимый хрип. Врач покачал головой.
   - Курильщик, - пояснил Калашников. - Кстати, а в Звездной России  еще
что-нибудь курят?
   - Курят, - подтвердил врач. - Но не такую отраву.
   Хрип  усилился,  и  на  губах  Макарова  выступила  фиолетовая  пена.
Калашников  цокнул  языком,  представил  себе,  как  будет  выглядеть  в
"саркофаге" очистка печени, и решился.
   - Кстати, - сказал он, повернувшись к врачу, - элфот Гринберг говорил
о двух вариантах обследования. Стационарный, в  медикаме,  -  Калашников
показал на "саркофаг", - я уже видел. Нельзя  ли  заодно  попробовать  и
второй? Кто знает, когда нам в  следующий  раз  понадобится  медицинская
помощь!
   - Вы имеете в виду медикор? - уточнил врач.
   - Да, - вспомнил Калашников, - именно так он и назывался. Насколько я
понял, эта штука занимает куда меньше места.
   - Но требует больше  времени,  -  возразил  врач.  -  Хорошо,  сейчас
сделаем медикор.
   Сделаем,  повторил  про  себя  Калашников.  Какое  стойкое  оказалось
выражение! Двести пятьдесят лет, а смысл все тот же.
   Врач сделал  шаг  в  сторону,  нахмурился  и  пошевелил  перед  собой
растопыренными пальцами. У Калашникова на мгновение зарябило в глазах, а
потом он увидел, что  врач  стоит  перед  массивным  белым  креслом,  на
лоснящемся кожаном сиденье которого лежит черная глянцевая таблетка.
   Так-так, подумал Калашников. Это что же, врач  и  в  самом  деле  его
"сделал"?! Интересно, как это у него получилось?
   - Простите, - сказал он, показав на кресло. - А откуда оно взялось?
   - Я его включил, - ответил врач. - Медикор пришлось сделать, а кресло
всегда здесь. Типовая конфигурация.
   - Понятно, - пробормотал  Калашников,  понявший  только  всю  глубину
своего невежества. - Значит, вот эта черная таблетка и есть медикор?
   Врач взял "таблетку" большим и указательным пальцем.
   - Да, это медикор, - сказал он. - Одноразовый  робот,  оптимизирующий
человеческий организм. Среднее время работы - тридцать минут. Садитесь в
кресло, Артем Сергеевич. Обследование  вашего  друга  закончено;  теперь
ваша очередь.
   Калашников услышал громкий протяжный  зевок  и  посмотрел  в  сторону
медикама. Макаров уже открыл глаза и теперь  с  удивлением  рассматривал
свои руки, сжимая и разжимая пальцы.  Калашников  отметил,  что  Макаров
снова полностью одет, вот только очки его куда-то запропастились.
   - Вижу, - сказал Макаров, помахав ладонью перед лицом.  -  Без  очков
вижу!
   - Тебе еще и легкие прочистили, - сообщил Калашников. - Теперь курить
будешь, как я - задыхаясь и кашляя!
   - То-то я смотрю, какой воздух вкусный...  -  пробормотал  Макаров  и
одним движением соскочил на пол. - Елки-палки! Да что же это со мной?!
   - А что такое?  -  насторожился  Кала