,  приложил
коробку к груди. Послышалось характерное  шипение,  коробка  просочилась
между пальцев и наделась Макарову на руку, словно живая перчатка. -  Ну,
наконец-то!
   Серый металл заструился вверх по руке, скрывая под собой легкую ткань
комбинезона. Через несколько секунд он достиг плеча, по спине перетек на
левую руку и вскоре превратил Макарова в ходячую металлическую статую.
   Макаров поднес руку к  лицу  и  постучал  пальцем  по  серой  гладкой
поверхности. Металл пошел разноцветными  разводами,  посветлел,  и  лицо
Макарова снова обрело свой естественный, человеческий цвет.
   - Вроде получилось, - сказал Макаров,  с  удивлением  обнаружив,  что
укутавший его с ног до головы молекулярный скафандр ничуть  не  стесняет
движения. Более того, сквозь этот скафандр  можно  было  дышать  и  даже
разговаривать.
   - Тогда держи, - Бойко шагнул к Макарову  и  протянул  ему  еще  одну
коробочку, на этот раз напоминавшую красную пластмассовую мыльницу.
   - А что это? - поинтересовался Макаров.
   - Оружие, - важно ответил Бойко. - Двумя руками возьми, и приложи  ко
лбу.
   - Кто имеет медный лоб,  -  пробормотал  Макаров,  следуя  полученной
инструкции, - тот имеет медный щит...
   Коробочка с чмоканьем прилипла ко лбу и растеклась по голове липкими,
холодными  струями.  Макарова  передернуло;  он  все  еще  не  привык  к
современной технике, так и  норовившей  слиться  с  человеческим  телом.
Опустив руки, Макаров убедился, что они по самые локти заляпаны красным.
   - А как оно стреляет? -  поинтересовался  Макаров,  спрятав  руки  за
спину.
   - Пока никак, - усмехнулся Бойко. - Вот когда я в  блиндаж  спрячусь,
тогда  оно  тебе  само  объяснит.  Только  имей  в  виду:  не  надо  его
испытывать! Это тренировочная модель с  ограниченной  функциональностью.
Абсолютно безопасная и ни для чего, кроме нашего полигона, непригодная.
   - Безопасная?  -  усмехнулся  Макаров.  -  То-то  ты  так  в  блиндаж
торопишься!
   - Потому тороплюсь, - ответил Бойко, -  что  ты  уже  минуту  как  на
трассе быть должен. Видишь вон ту башню, слева от большой дюны?
   - Ну вижу, - кивнул Макаров.
   - Там финиш, - сказал Бойко.  -  Живым  доберешься  -  удача,  в  час
уложишься - чудо. Ну а если норматив выполнишь - значит испытатель!
   - С виду недалеко, - заметил Макаров. - Километров шесть?
   - Четыре с половиной, - уточнил Бойко. - Но при чем здесь  километры?
Это же полигон!
   - Ладно, - сказал Макаров. - Посмотрим, что тут у вас за полигон!
   Он вскинул к груди сжатые кулаки  и  наклонился  вперед,  готовый  по
первой же команде броситься к заветному финишу.
   - Я в блиндаж, - попятившись, сообщил Бойко. - Если погибнешь,  особо
не огорчайся. Для новичков - обычное дело!
   Ну, спасибо, подумал Макаров и сделал первый шаг.
   Песок под ногами забурлил, словно вскипевшая  вода,  нога  по  колено
провалилась в эту жуткую массу, и Макаров упал на бок, неловко подвернув
под себя левую руку.
   "Наведите  окружность  прицела  на  предполагаемую  цель  и   отдайте
мысленную команду  "Огонь",  -  услышал  он  мелодичный  женский  голос.
Очевидно, Бойко уже спрятался в  блиндаже,  и  оружие  начало  знакомить
Макарова с принципами своего функционирования.
   Попробуем, решил Макаров, к этому моменту уже по грудь  погрузившийся
в зыбучий песок. Окружность прицела послушно  появилась  перед  глазами,
Макаров расширил ее до максимума, навел на песок метрах в десяти от себя
и скомандовал "Пли!".
   Песок побелел и вмиг покрылся трещинами.
   Макаров удивленно захлопал глазами:  он  ожидал  огненной  вспышки  и
твердого оплавленного пятна.  "Оружие  само  выберет  оптимальный  режим
воздействия на цель", - сообщил женский голос.
   Макаров посмотрел себе под ноги - а точнее, под подбородок, - и снова
скомандовал  "Пли!".  Песок  покрылся  инеем,  промерзнув  на  несколько
сантиметров, Макаров уперся в него обеими руками, навалился грудью - и с
удивлением обнаружил, что выбирается на поверхность.
   Пли, подумал Макаров, и сделал свой следующий шаг. И еще раз - пли!
   Серебристая, покрытая  инеем  дорожка  уверенно  пересекала  пустыню,
направляясь прямиком к заветному финишу. Макаров повеселел и зашагал  по
дорожке, как по проспекту, периодически постреливая  перед  собой,  а  в
промежутках выслушивая полезные советы относительно использования оружия
в мирных целях.
   Молния, ударившая в бархан слева по курсу, сбила Макарова с ног и  на
мгновение превратила в искрящийся оголенный провод.
   Очнувшись - обморок благодаря скафандру продолжался  всего  несколько
секунд  -  Макаров  помотал  головой  и  сделал  попытку  подняться   на
четвереньки.  "Опасно,  -  сообщил  синтетический  голос,   -   разность
потенциалов!"
   Ослепительная вспышка и оглушительный грохот  убедили  Макарова,  что
разность потенциалов действительно имела место. Втянув голову  в  плечи,
Макаров осторожно огляделся по сторонам.
   Бархан, в  который  ударила  первая  молния,  превратился  в  пологую
воронку. Макаров лежал на самом ее краю, среди медленно тающих  осколков
своей  ледяной  дорожки.  Повернув  голову  в  противоположную  сторону,
Макаров понял, что находится на самом  высоком  месте  в  округе.  Стоит
слегка приподняться - и привет.
   А если так, подумал Макаров, вытягивая перед собой  все  еще  красные
руки. Если пескомет устроить?
   Оружие поняло Макарова с полумысли. Между  руками  появилось  розовое
веретенообразное облако, вгрызлось в песок, устремив в  сторону  длинную
шелестящую струю. Макаров усмехнулся, повел руками вправо-влево, выкопав
приличных размеров яму, сполз в нее, перегруппировался и наконец  поднял
голову.
   Небеса молчали, и  Макаров  решительно  протянул  руки  перед  собой.
Розовое облако увеличилось в размерах, шелест песка превратился в рев, и
уже через десяток секунд Макаров смог подняться на ноги - на дне вырытой
им же канавы. Медленно, решил Макаров, но зато - безопасно.  Направление
я помню, через километр возьму коррекцию. Так  что  еще  посмотрим,  кто
кого!
   Под  рев  вылетающего  из-под  рук  песка  Макаров  двинулся  дальше,
оставляя за собой широкую, постепенно осыпающуюся канаву. Вот так  нужно
покорять незнакомые планеты, думал он, медленно  переставляя  ноги;  вот
так, должно быть, и были прорыты знаменитые марсианские каналы. Довольно
занудная работа; будем надеяться,  что  молнии  -  далеко  не  последний
сюрприз на моем пути!
   Надежды Макарова сбылись куда быстрее,  чем  он  ожидал.  Вертевшийся
между его руками розовый смерч смахнул последний слой песка с лоснящейся
пятнистой поверхности, земля под  ногами  заходила  ходуном,  и  Макаров
повалился на спину, с ужасом глядя на желто-коричневую  стену,  выросшую
прямо у него перед глазами. А потом  с  неба  упала  громадная  тень,  и
последнее, что Макаров успел запомнить, были кривые желтые зубы - каждый
размером с велосипед.

2

   Макаров положил темно-красную гвоздику на серую  надгробную  плиту  и
печально вздохнул.
   - Я думал, - повторил он уже в третий  раз,  -  оружие  автоматически
сработает.
   - Автоматически срабатывает только защита, - терпеливо ответил Бойко.
- Вот только против боадила никакая защита не спасает. Тебе  нужно  было
сразу же стрелять на поражение, а  не  лежать  на  спине,  разинув  рот.
Впрочем, все это я тебе уже говорил...
   Макаров  молча  кивнул  и  еще  раз  перечитал  высеченную  на  камне
эпитафию. "Павел Макаров, 26 мая 2255 года. Укушен  боадилом".  Задумано
как шутка, но смеяться почему-то не хочется.
   - Да не переживай ты  так,  -  участливо  сказал  Бойко.  -  Половина
новичков до боадила и вовсе не доходит. Завтра ты этого боадила не глядя
прихлопнешь, вот тогда самое интересное и начнется!
   - Завтра? - переспросил Макаров.
   - Ну да, - улыбнулся Бойко. - Трасса у нас вроде утренней гимнастики.
Для испытателей - разминка, для новичков - тренировка.  Каждое  утро,  в
обязательном порядке!
   Макаров посмотрел на  уходящие  к  горизонту  ряды  аккуратных  серых
надгробий и ничего не ответил. Видно было, что Бойко говорит правду.
   Резкий звук зуммера оторвал Макарова от мрачных  размышлений.  Подняв
глаза, он увидел над собой остроносую физиономию Маркса.
   - Слушаю, Джо-Натан, - сказал Макаров. - Что случилось?
   - У меня сюрприз, - сообщил Маркс. - Вы уже закончили свои похороны?
   - Да, - кивнул Макаров.
   - Тогда добро пожаловать на поминки, - подмигнул Маркс.  -  Угадайте,
кто прибыл поздравить вас с боевым крещением?
   - Неужто Калашников? - воскликнул Макаров.
   - Он самый, - с гордостью подтвердил Маркс. - Знали бы вы,  чего  мне
стоило его сюда заманить!
   - Небось,  сказали  ему,  что  меня  боадил  покусал?  -  предположил
Макаров. Он вспомнил, зачем Марксу был нужен Калашников, и повернулся  в
сторону  Станции,  высматривая  следы  очередной   катастрофы.   К   его
удивлению, Станция оказалась целехонька.
   - Он бы даже не почесался, - усмехнулся Маркс. -  Пришлось  пообещать
ему экскурсию по нашему зоопарку!
   - Н-да? - хмыкнул Макаров, оценивающе оглядев окружавшую его пустыню.
- И сколько раз его там сожрали?
   - Должен вас разочаровать, Павел, - развел руками Маркс. -  Экскурсия
прошла в штатном режиме, и никто никого не сожрал. На нынешних  поминках
вы будете единственным героем!
   - У вас, наверное, уже и стол накрыт? - предположил Макаров.
   - Совершенно верно, - кивнул Маркс. - Так что поторопитесь, а то  ваш
приятель сам всю водку выпьет!
   Макаров поморщился. Вот бы и в самом деле выпил, подумал он. Никак не
пойму, зачем они эту гадость употребляют? Ладно бы еще с  ног  валила  -
так ведь нет, лирк весь спирт мигом  в  глюкозу  превращает,  пошумит  в
голове минут пять - и  снова  как  стеклышко.  А  вкус  у  нее,  заразы,
нисколько не изменился - едкая, сладковатая, и горло дерет немилосердно.
   Маркс махнул на прощание рукой и отключился.  Макаров  вздохнул  -  а
пить-то придется! - и повернулся к Бойко.
   - Поминки какие-то придумали, - пожаловался он. - Пойдешь?
   - Извини, - развел руками Бойко,  -  работа.  Нынешние  бэчеэры  куда
основательнее прежних.
   - А-а,  -  понимающе  протянул  Макаров.  Партия  бэчеэров  -  боевых
человекообразных роботов - поступившая на испытание месяц назад, до  сих
пор   сопротивлялась   всем   попыткам   нарушить   штатный   режим   их
функционирования. До недавних пор Оксана Глебова билась с бэчеэрами один
на один, но с сегодняшнего дня по просьбе Маркса  к  этому  безнадежному
делу подключился и Даниил Бойко. Макаров знал, кто следующий на очереди,
и потому искренне надеялся, что Даниил сумеет справиться с  поставленной
задачей. - Ну, ни пуха тебе, ни пера!
   - Спасибо, - улыбнулся Бойко и тоже  помахал  Макарову  рукой.  Потом
повернулся и зашагал в глубь континента,  туда,  где  за  шестью  рядами
защитных полей Оксана Глебова командовала безукоризненно вежливыми и  до
тошноты правильными роботами-убийцами.
   Макаров пообещал себе, что научит звездных русичей правильно говорить
по-русски, и зашагал в  противоположную  сторону,  прямиком  к  Станции.
Сделав десяток шагов, он почувствовал острое желание перейти на бег - да
так и сделал. Песок под ногами послушно  сделался  плотным,  температура
воздуха упала  градусов  на  двадцать,  и  Макаров  радостно  улыбнулся,
осознав, что совершенно счастлив.
   Через десять минут, даже не запыхавшись, он подбежал к левому входу в
жилой корпус и стремительно  ворвался  в  кафе,  готовый  изо  всех  сил
стиснуть Калашникову правую руку.
   Калашников в одиночестве сидел за накрытым столом и задумчиво  вертел
в руках наполовину полную рюмку. Завидев Макарова, он криво  ухмыльнулся
и поднял рюмку перед собой.
   - Привет, -  сказал  Макаров,  переходя  с  бега  на  шаг.  -  А  где
остальные?!
   - Работают, - усмехнулся Калашников. - А я вот пью...
   - Ты чего? - испуганно спросил Макаров. - Что-то случилось?!
   - Бред какой-то, - сообщил Калашников  и  махнул  рюмку.  -  Двадцать
третий век вокруг, - сообщил он Макарову, немедленно наливая  следующую,
- лирк за телесным здоровьем следит, даймон - за душевным, работа у меня
такая, что за уши не оттащишь... а я вот сижу и пью.
   - И чего же ты  сидишь  и  пьешь?  -  спросил  Макаров,  присаживаясь
напротив. Подумал немного и тоже налил себе  рюмочку.  -  Влюбился,  что
ли?
   Калашников чуть со стула не упал.
   - В кого?! - завопил он так громко, что Макаров даже испугался. - Ну,
скажешь тоже, - уже нормальным голосом добавил Калашников, - влюбился...
Если бы!
   - А что тогда? - спросил Макаров. - Кстати, давай за встречу!
   - Давай, - согласился Калашников.  -  Слава  Богу,  есть  еще  с  кем
выпить.
   Нет, подумал Макаров. С ним и в самом деле что-то случилось. Но что?!
Что может случиться с человеком в Звездной России?!
   Да все что  угодно,  подумал  Макаров.  Если  этот  человек  -  Артем
Калашников.
   - Ну, рассказывай, - сказал он, вновь наполняя рюмки.
   - Рассказываю, - кивнул Калашников. - Кто мы такие, знаешь?
   - Иммигранты, - ответил Макаров. - Из прошлого.
   - Я не так выразился, - мотнул головой Калашников. -  Я  про  других.
Про настоящих.
   Вон оно что, сообразил Макаров. Себя он,  значит,  за  настоящего  не
считает?! И потому - завидует?
   - Тебя что, - удивленно спросил Макаров, - жаба душит?!
   -  Она,  родимая,  -  с  какой-то   мазохистской   радостью   ответил
Калашников. Потом поднял рюмку. - За жабу, Паша. За жабу!
   - Ну, давай за жабу, - пожал плечами Макаров. Выпил, крякнул,  утерся
рукавом. - А почему - за жабу?
   - Потому что светлое будущее, - принялся загибать пальцы  Калашников,
- лирк, даймон, личный куратор с рогами - а жабе  хоть  бы  хны!  Душит,
давит и превосходно себя чувствует! Выходит, самая сильная она на свете,
эта жаба. Мне  бы  пустотных  шейхов  ловить,  а  я  тут  сижу  и  водку
пьянствую!
   -  Каких  еще  пустотных  шейхов?  -  оживился  Макаров.   -   Ну-ка,
рассказывай!
   - И не подумаю, - заявил Калашников. - Чушь,  ерунда.  Древняя  раса,
две тысячи  лет  по  закоулкам  прячется,  никто  найти  не  может...  -
Калашников демонстративно плюнул. - Найду я их, не вопрос;  может  быть,
уже нашел. А толку? По сравнению с тем, что настоящий Калашников сделал,
это пустая трата времени!
   - Калашников свою революцию сорок лет делал, - заметил Макаров.  -  А
ты сколько своих шейхов разыскиваешь?
   - Ты меня не  сбивай,  -  возразил  Калашников.  -  Революция  -  это
частности. Главное, что настоящий Калашников сделал  -  себя  самого!  В
дневнике у него все подробненько так описано. Где пил, с кем  спал,  как
поутру колбасило...
   - Ну и чему тут завидовать? - искренне удивился Макаров. -  Помнится,
ты тоже дневник вел.
   - Между прочим, это тот самый дневник и есть, - сообщил Калашников. -
Только у меня все пьянки да "встал-позавтракал", а  у  него,  начиная  с
третьего года, дело началось! Вот это все, -  Калашников  ткнул  большим
пальцем себе за плечо, -  эта  самая  Звездная  Россия,  как  раз  он  и
придумал. Сперва гольная идея была,  вроде  моей  Прекрасной  Галактики,
потом размышления, как она может появиться,  а  потом  -  как  повернул,
зараза! - совсем другие размышления, отчего это Звездная Россия  так  до
сих пор и не появилась? Может быть, мешает кто-то? А потом, в две тысячи
пятом -  главное  откровение.  Оказывается,  он  сам,  Калашников  Артем
Сергеевич, и мешает! Каждой  глупостью  своей,  каждой  выпитой  рюмкой,
каждым обидным для окружающих словом.
   - Ты что же, - удивился Макаров, - успел весь дневник прочитать?! Все
двадцать томов?!
   - Дневник это что, - усмехнулся Калашников. - Видел бы  ты  остальную
библиографию... Ну да не время хвастаться.  Продолжаю  жаловаться!  Мало
того, что Калашников все это сообразил. Так он еще и проверить решился!
   Дал обет, написал план - и с две тысячи пятого по две тысячи  восьмой
только тем и занимался,  что  идею  свою  проверял!  Пить  бросил,  йогу
обыденной жизни придумал, чтобы здоровье поправить, каждое  действие  по
три раза обдумывал, каждому человеку в душу  заглядывал.  Как  последний
идиот себя вел, целых три года. И получилось! Сработало! Шестого августа
он  итоги  подвел,   написал   крупно   "ПОЛУЧИЛОСЬ",   а   тринадцатого
"Техноимператив" в Сеть выложил. Тот самый, с  которого,  собственно,  и
пошла технотронная революция.
   - Пошла, - кивнул Макаров. - И еще пятьдесят лет по миру бродила, как
призрак коммунизма. Ну и что? Ты-то здесь причем?
   Калашников приоткрыл рот - и внезапно зашелся в беззвучном хохоте.
   - На его месте должен был быть я, - сказал он и хлопнул в  ладоши.  -
Как там у классиков? Напьешься - будешь? Вот я и пытаюсь!
   - Ну так давай еще по одной, - предложил  Макаров.  Он  с  удивлением
понял, что Калашников и здесь, в Звездной России, умудрился загнать себя
в дикую депрессию. Причем в  своем  излюбленном  стиле  -  исключительно
хитроумными  умозаключениями.  Это  же  надо  додуматься:  самому   себе
завидовать!
   - Мне уже хватит, - возразил Калашников, отставив рюмку в сторону.  -
Вот в чем проблема: у него получилось, а у меня нет! Он  три  года  жил,
как запланировал, и притом не ради Звездной России, а  чтобы  свои  идеи
проверить! А я?! Я и часа не выдержал!
   - Ну это ты брось, - возразил Макаров. - Помнится, ты не  только  сам
целый год по плану провел, но даже меня заставил!
   - Сравнил, - фыркнул Калашников.  -  Разве  то  был  план?!  "Изучать
философию, заниматься спортом, проработать вопрос о зарабатывании денег"
-  ...  Калашников  помахал  ладонью  перед  ртом,   изображая   попусту
болтающийся язык. - Настоящий Калашников за три года  миллионером  стал,
всемирную известность получил, и притом ни одного врага  не  нажил!  Вот
это план, вот это я понимаю!  А  у  меня  -  фигня  фигней,  -  заключил
Калашников, скрестил руки на груди и победно посмотрел  на  Макарова.  -
Полдня поработал, нашел красивую идею - и с катушек долой. Стоило Марксу
позвонить, как я тут же все бросил, и к вам, на Станцию.
   - Зачем же ты все бросил? - резонно спросил Макаров.
   - А затем, - раздраженно ответил  Калашников,  -  что  праздника  мне
захотелось! Надоело в Сети сидеть  да  со  всей  Галактикой  беседовать.
Захотелось чего попроще -  на  мурритов  поохотиться,  боадилов  с  руки
покормить.
   Макаров недоуменно посмотрел на Калашникова.
   - И не надо мне ничего говорить, - заявил Калашников. - Сам знаю, что
отдыхать надо. Но когда отдыхать?! Когда дело сделано! А у меня -  всего
одна идея, пусть классная, но очень может быть, что ошибочная! И чего же
мы тогда здесь  празднуем?  Твою  первую  смерть  -  или  мою  очередную
глупость?!

3

   Эка завернул, с завистью подумал Макаров. Послушаешь Артема,  так  по
любому поводу можно в петлю лезть. Вот ведь человек! Идею нашел,  Марксу
помог, а теперь думает, что зря все это сделал.  Наверное,  это  у  него
из-за программирования. Они, программисты, не столько  программы  пишут,
сколько ошибки в них разыскивают. Вот и Калашников такой же -  только  и
думает о том, что он сделал не так.
   - Между прочим, - примирительно сказал Макаров, - я  тоже  порядочный
дурак. Вполне бы мог боадила пристрелить, а вместо этого... Хорошо  еще,
что мы в Звездной России.
   - Вот и я говорю, - кивнул Калашников. - Дураки мы с тобой,  Макаров,
каких поискать. Средневековые варвары, дикое скопище пьяниц. Чуть  какой
успех - сразу всю работу бросаем, и в  трехдневный  загул.  Так  что  ты
прав: хорошо, что мы в Звездной России. Здесь особо не разгуляешься.
   - Не разгуляешься? - переспросил  Макаров,  указывая  на  уставленный
закусками стол. - А это что?!
   - А ничего, - пожал плечами Калашников. -  Уже  не  хочется.  Хочется
дальше работать.
   С этими словами Калашников поднялся на  ноги  и  заправил  выбившуюся
рубашку обратно в брюки.
   - Э, ты куда?! - всполошился Макаров. - Расскажи хоть, чем ты  с