кроме него, смеет это делать? А если этот
нахал вдобавок родом из прошлого... то есть если он додумался до таких
вещей еще в 1970 году, когда гениальный Аркаша гонял себе брусочки и ни о
чем таком даже не мечтал - ну, это уж такой удар по самолюбию Аркадия! А
самолюбие-то у него раздутое, болезненно вспухшее и трогать его не моги...
ну, впрочем, какое бы оно ни было, это его самолюбие, а Аркадий при всем
при том - настоящий ученый, так что этот факт с научной стороны тоже не
может его не интересовать.
   Одного я все же не понимал: догадывается Аркадий, кто я такой на самом
деле, или нет? Как он понимает "мою" пунктирную кривую на схеме?
   Думая об этом, я вдруг словно бы увидел нашу веселенькую троицу со
стороны... То есть если буквально со стороны смотреть, а тем более издали,
то ничего особенного нет, все тихо-мирно. Центральная полоса России, ясное
и теплое майское утро, небольшой тенистый скверик в центре одного
областного города, ухоженный такой скверик, чистенький, песчаные дорожки
подметены и цветочки вдоль них высажены, решетчатые скамейки аккуратно
покрашены в три цвета: желтый, синий, красный. И сидят в этом скверике на
скамейке три друга, о чем-то беседуют, одеты прилично, спиртным от них не
пахнет, драки не намечается... в общем, и тут все в порядке вроде бы... Но
подойди поближе - и начнешь понемногу замечать, что не все в порядке...
пока не установишь, что все не в порядке, "все навыворот, все как не
надо"... Но для этого придется сесть с нами рядышком и вникнуть в то, о
чем мы говорим. Потому что с виду мы и вблизи можем сойти за норму. Что
двое из нас очень похожи, это, конечно, факт вполне объяснимый: близнецы,
небось! Что у третьего собеседника пиджак больно чудной - ну, бывает!
Пощеголять захотел парень, напялил какую-то зарубежную штуковину, а
получилось курам насмех... Может, это форма какого-нибудь тамошнего
оркестранта, а то и официанта, а этот дурачок обрадовался, хвать - и
нацепил...
   Зато разговорчики наши - это уж!.. "Ты откуда? Из 1972 года?" "Да,
только не из этого, а из другого совсем..." "А вот я, братцы, из 1970
года!" "Ну да?!
   Здорово! Как же это ты?" "Да так как-то... Иду я, братцы, по институту,
гляжу: хронокамера! Дай, думаю, зайду! Небось, невключенная, не укусит...
   Зашел, а она меня ка-ак швырнет, как двинет по черепу... Ну, очухался я.
   гляжу: батюшки, да это ж меня в 1972 год забросило! А ты, значит, мой
здешний двойник! Очень приятно познакомиться, давно мечтал"! Ну, и так
далее... Нет уж, хорошо, что никто нас не слышит!
   Но пока я думал об этом и о многом другом, никаких разговоров мы не
вели.
   Аркадий и Борис ждали, когда же я выскажусь и все объясню. А я,
во-первых, вообще не люблю выступать перед аудиторией, а во-вторых,
сомневался, что смогу все объяснить. Вернее, не сомневался, что не смогу.
Такая уж это была история! Я в ней подметил любопытную закономерность: как
только мне покажется, что я уже в чем-то разобрался, тут же выясняется,
что я прошляпил одну деталь, а она-то как раз и меняет в корне всю
картину. И так все время... Загадки вырастают, как грибы. Вагон загадок.
Эшелон тайн.
   Ребята смотрели на меня во все глаза и явно нервничали. Аркадий,
конечно, делал вид, что ему все нипочем, и насмешливо улыбался, но я
видел, с каким ожесточением он терзает листок липы: попробовал скрутить в
трубочку, но так нажал, что все пальцы зеленой мякотью измазал. Борис
насупился и смешно оттопырил губы, как обиженный дошкольник... Неужели и у
меня есть такая дурацкая манера? Надо будет последить за собой!
   Наконец Борис решительно встал и заявил, что он не намерен сидеть тут в
рабочее время и смотреть, как я молчу и изображаю из себя мыслителя.
   - Действительно! - радостно подхватил Аркадий.- Тоже мне: еще одна
модель для Родена! Тогда уж разденься догола и прими соответствующую позу!
   - Я пошел! - с достоинством сказал Борис, одергивая свитер. - Надумаешь
говорить, позвони в лабораторию.
   Я отлично понимал, что никуда он не уйдет, что тягачом его не вытащишь
из сквера. Но мне было совестно: ну чего я, в самом деле, канителюсь? Рано
или поздно объясниться нам придется, а начинать это дело надо мне, и по
справедливости и просто для экономии времени и энергии: без моих
объяснений многое так и останется в тумане.
   - Садись, друг, брат и двойник! - сказал я, вздыхая. - Лекция сейчас
начнется. Только разрешите мне, как лектору, подкинуть одному из
слушателей один вопросик. А именно: объясни ты мне, Борис, как ты меня
воспринимаешь?
   - То есть? - не понял Борис. - Какими рецепторами, что ли?
   - Нужны ему твои рецепторы! - вмешался Аркадий,- У него свои такие же.
   Боренька-юниорчик, насколько я понял, интересуется результатами анализа
и обработки той информации, которая поступает в твои мозги через эти самые
рецепторы. То есть что ты думаешь о нем, воспринимая его оптически,
акустически, тактильно и... ну, как там еще?
   - А-а... - протянул Борис...
   Он ухватился за свой подбородок и начал его осторожно теребить. Тоже
смешная манера. А это я уж безусловно делаю! Теперь вижу, до чего это
нелепо выглядит... Модель ошибок. Словно тебя на кинопленку засняли при
помощи скрытой камеры, а ты глядишь и краснеешь... И чего он рот кривит?
Ох, наверное, и я тоже! Ну, и смешной же я тип, оказывается!
   - Это... это, знаешь, нелегко объяснить... - вдумчиво говорил Борис,
потешно кривя рот, - в общем, вижу перед собой... ну, двойника, скажем...
Не просто очень похожего человека, а именно двойника... не совсем,
конечно...
   Аркадий сочувственно и снисходительно улыбнулся.
   - Да ну тебя! - разозлился Борис, поймав эту улыбку. - Сам, небось,
тоже мямлить будешь... Я что имею в виду? Мы с ним не двойники: я старше
на два года... и вроде потолстел за это время... - с неудовольствием
заметил он, глянув на свой живот. - Но, с другой стороны, шрам на левой
руке: видишь? - Он растопырил ладонь, демонстрируя Аркадию тот самый шрам.
- Борька, покажи, я видел у тебя. Вот, видал, Аркадий? Ну, и тому
подобное... Значит, что?
   Обман зрения тут исключается, верно? Биологических дублей
конструировать пока не научились, слава те, господи. Обращаемся к
хронофизике и задаем ей вопрос: в каком случае может рядом со мной
появиться еще один я? Получаем ответ: только в том случае, если он придет
сюда из другого времени. Условие необходимое и достаточное. Тем более что
в принципе я такие штучки уже наблюдал...
   - Ты? Наблюдал? - Аркадий так и вскинулся. - Где?!
   Я захохотал, и Аркадий так яростно сверкнул на меня глазами, что из них
будто искры вылетели. Борис-72 был и вправду постарше, посолидней, чем я,
и на Аркадия меньше реагировал. Он спокойно объяснил, что в апреле был на
конференции в Москве, и там японские хронофизики показывали фильм о своих
опытах на мышах.
   - Своего они, в общем, добились, - сказал Борис. - Правда, в крохотных
объемах: ну, мышь, представляете! И результаты неустойчивые. Но все же!
   - А что же конкретно они делают? - спросил я, хотя больше из вежливости:
   подумаешь, событие - мыши, да мы вон сами запросто разгуливаем во
времени!
   - Да что: суют мыша в камеру, выстреливают им на пять минут в
прошлое... По принципу петли работают. И появляется бодрая мышка ј 2, тут
же, рядышком...
   Расчетов они, правда, никаких не сообщали: говорят, рано еще,
результаты ненадежные и вообще... Но смотреть эти картинки все же было
интересно...
   - А не липа это? - недоверчиво спросил Аркадий. - Я что-то ни о чем
таком не слыхал.
   - Как же ты не слыхал? - удивился Борис, но тут же осекся. - Ах, ну
да...
   Нам-то они и письмо писали, эти японцы, и в газетах сообщения были:
Аркадий, правда, на конференцию не поехал, сказал, что серию кончает...
Как это он смог от такого отказаться, просто не понимаю... - Борис-72 на
секунду задумался о чем-то, нахмурился. - Да, но он все знал, и у нас это
уже было, понимаешь?
   Аркадий сейчас показался мне усталым, замученным, почти больным:
наверное, он в эту минуту особенно остро ощутил, что здесь он чужой,
лишний, что его место занято другим... то есть им же самим. Я это понял
потому, что сам время от времени чувствовал себя удивительно мерзко, и все
по этой же причине. Аркадий, наверное, заметил мой сочувственный взгляд,
весь даже передернулся и начал преувеличенно интересоваться японскими
мышами: что они, да как они, да какое это производит впечатление?
   - Ну, какое там особое впечатление? - сказал Борис-72. - Мыши как мыши.
Я же не могу разобрать, двойники они или нет. Вижу только, что была одна
мышь, а стало две. А вот они, возможно, в этом ориентируются... ну,
чувствуют, что непорядок какой-то. Вот интересно, они свой личный запах
ощущают? Возможно, что да. Во всяком случае, они очень суетились, все
обнюхивали друг друга, и хвосты у них так забавно дрожали.
   - Был бы у тебя хвост, - сумрачно заметил Аркадий, - он бы еще забавней
дрожал, когда ты Стружкова-юниора обнюхивал.
   Я хотел хорошенько выдать Аркадию за грубость, но Борис едва заметно
подмигнул мне.
   - Что у нас было после этой конференции, что у нас было! - весело
сказал он, будто и не услышав реплики Аркадия. - Споры вплоть до драки.
Аркадий особенно горячился, просто на стенку лез... Я имею в виду,
конечно, не тебя, а моего, натурального Аркадия:
   Аркадий слушал его с привычной насмешливой улыбкой, но при слове
"натуральный" даже зашипел от негодования.Я расхохотался.
   - Это еще что за штучки? - угрожающе спросил Аркадий, - Тоже мне,
хронофизик! Тот Аркадий натуральный, а я какой? Из пробирки, что ли?
Думать надо, товарищи Стружковы. Причем головой! Если умеете, конечно.
   Борис равнодушно оглядел его с головы до ног и отвернулся.
   - Может, ты и натуральный, кто тебя знает, - нарочито лениво проговорил
он.
   - Я к тому говорю, что подозрительный ты какой-то. Вид у тебя не тот-
не наш вид...
   - Ну, знаешь, чья бы корова мычала! - возмутился Аркадий. - Да ты же
меня за своего как раз и принимал, пока тебя твой двойник носом не ткнул в
эти чертовы пиджачные отвороты!.. Действительно, угораздило меня в таком
наряде... Ну, ладно!
   Борис чуточку смутился.
   - Это верно, не сразу я тебя раскусил,- сознался он. - Так ведь почему?
   Просто я рассмотреть тебя не успел! В лаборатории ты был считанные
секунды... Что ты опоздал - так мой Аркадий тоже что-то повадился
опаздывать - И пиджак этот я не разглядел. А все-таки везло тебе, что ты
никого не встретил на пути! И потом... слушай, как ты вообще решился лезть
в институт?
   А если б ты на моего, на "здешнего" Аркадия напоролся тогда что? Еще в
проходной подняли бы такой скандал - страшно подумать!
   - Ну-ну, - снисходительно сказал Аркадий. - Блага современной
цивилизации неисчислимы, и среди них не последнее место занимает
телефонная связь. Не помните ли вы, товарищ Стружков, как в вашу
лабораторию сегодня утром позвонил некто страдающий острым катаром верхних
дыхательных путей и спросил Аркадия Левицкого?
   Я сразу вспомнил утренний звонок в квартиру Аркадия. Хриплый,
простуженный голос... ах, ловкач Аркашенька! Но я решил пока не говорить
Борису о своей сегодняшней ночевке...
   - Авантюрист! - пробурчал уязвленный Борис. - Действительно, хрипел и
гнусил ты довольно доходчиво.
   Аркадий наслаждался.
   - Вот так-то, молодые люди! - наставительно сказал он.- Получая
информацию, стремись ее использовать. А роковые отвороты я временно
нейтрализовал вот таким образом: распахиваем пошире пиджак, заворачиваем
полы назад...
   И он продемонстрировал нам, как это делается. Выглядело это довольно
странно: не то ему жарко, не то он драться собирается, - но отворотов
действительно не было видно.
   Борис, однако, не сдался.
   - Вот и это тоже... - вяло и брезгливо протянул он, выслушав объяснения
Аркадия. - Уж очень ты какой-то несолидный! Эти дешевые розыгрыши по
телефону... эти пробеги по институту в пиджаке навыворот... это, знаешь,
выглядит как-то так...
   - То есть позволь! - ошеломленно запротестовал Аркадий. - А что же мне
было делать, по-твоему?
   - Не знаю, не знаю... - отмахнулся Борис. - Например, не носить такого
пижонского пиджака... Ты же ученый, а не...
   - Да ты что! - Аркадий уставился на него, выкатив глаза, - Это ведь у
вас таких костюмов не носят, а у нас...
   - Не знаю, не знаю... - лениво повторил Борис. - Но, пари держу, и у
вас не все их носят.
   - Не все, не все, успокойся, у нас униформы вообще нет! - сердито
сказал Аркадий.
   - Ну, вот видишь, - невозмутимо продолжал Борис. - Это пижонство... все
одно к одному... нервный ты чересчур... Глаза бегают, руки трясутся...
   Подозрительно мне все это.
   У Аркадия в самом деле начали трястись руки - от злости. Я решил
прекратить розыгрыш., - Ты вот что, - обратился я к Борису-72, - ты обо
мне доскажи!
   - Что ж о тебе? - сказал он, уже совсем другим тоном. - С тобой,
наоборот, все ясно и надежно. Ты для меня с самого начала был вне
подозрений.
   Нормальный, честный, добропорядочный товарищ; который путешествует во
времени, строго соблюдая его законы. Да у тебя все это на лице написано...
   Открытое такое у тебя лицо, как книга, - все прочесть можно...
   - Открытое оно у него, как же! - ядовито прошипел Аркадий. - Книга!
Целая библиотека у него, а не лицо, романы из него штабелями можно брать,
в очередь на них записываться!
   - Злобствуешь, Аркашенька? - с кроткой укоризной сказал я. - Не
понравилось тебе, значит, что посторонний человек правду обо мне сказал?
   У Аркадия побелел кончик носа, и уши тоже побелели, значит, он всерьез
разозлился.
   - Идите вы оба! - сказал он. - Хвалят друг друга, соловьями
разливаются, а о деле... - Он махнул рукой.
   - Не плачь, дитя, не плачь напрасно, - примирительно заговорил
Борис-72. - Натуральный ты, натуральный, чего уж там. Вон ты и злишься
всерьез по пустякам, совсем как мой Аркадий... , между прочим, моего
Аркадия тоже с неудержимой силой тянет к хронопутешествиям, да бодливой
корове бог рогов не дает. Он после этой конференции до хрипоты орал, что
мы должны немедленно и целиком переключаться на опыты с человеком. Ну, на
ближайшем семинаре Витька Самойленко доложил прикидочные расчеты - жуть,
мрак и ничего не видно. Все, конечно, остыли. Аркадий, правда, сказал, что
за такие расчеты убивать надо...
   - И правильно сказал, - убежденно отозвался Аркадий. - Витька - дуб,
разве он может...
   - Витька, безусловно, не гигант, - согласился Борис. - Но я все это к
тому, что за время дискуссии как-то привык к идее встречи с самим собой.
Даже обидно становилось иной раз: ну что ж это, думаю, ни один Стружков Б.
Н. ко мне не заглянет хоть на часок? Посидели бы, поговорили, он бы
рассказал, как там у них, завтра-послезавтра...
   - Почему именно завтра? - спросил я.
   - Ну, а как же? Ведь самого себя встретить можно, я так понимаю, только
если отправишься в прошлое, где ты уже есть. А если ты в будущее
перескочишь, так ведь тебя там еще нет, верно? Откуда же тогда двойник?
   - Постой, постой, - сказал я. - Вот же я, например, прибыл сюда из
прошлого, из 1970 года, а не из будущего:
    
 - Как раз это меня и сбивает с толку! - признался Борис. - Я рассуждаю
просто, сермяжно. Вот, допустим, твоя мировая линия, - все тем же
многострадальным прутиком он провел длинную ровную черту на песке. - Тут
ты, а тут я...
   Я - это твое продолжение, тот же самый ты, только в следующий момент
времени... Если я двинусь назад, то я тебя непременно встречу, потому как
ты, то есть я сам уже был раньше... Но если ты сделаешь скачок вперед во
времени, обгоняя его естественный ход, то всех следующих Борисов ты как бы
вместе с собой заберешь... Они из тебя еще только должны возникать, а ты в
хронокамере сидишь:Сидишь ты, значит, и мгновенно превращаешься в
следующего Бориса, в последующего и так далее, пока в меня не
превратишься... Значит, это я должен теперь выйти из камеры... Тогда
снаружи меня быть не может...
   - Он прав, - серьезно сказал Аркадий. - Если ты делаешь скачок назад,
то там твоя линия уже существует, а если вперед, то она еще только
возникнуть должна... В этом случае ты свою предстоящую мировую линию
забираешь с собой в камеру, там она и продолжается... А в мире, который ты
оставил, тебя уже нет: твоя мировая линия там оборвалась в тот момент,
когда ты вошел в хронокамеру. А когда ты выйдешь из хронокамеры - уже в
будущем, - с этого момента снова возникнет твоя мировая линия...
   - Ну, с этим я согласен, - сказал я, - Но Борька не принимает в расчет
одной вещи - петли...
   - Я как раз хотел ему об этом сказать, - подхватил Аркадий. - Ты
представь, Борис, что сначала ты назад подался, так?.. И встретил там
себя. У твоего двойнииа есть продолжение - следующий Стружков, как ты
выражаешься, послеследующий и прочее. И у тебя есть, ведь так?
   Борис-72 задумался.
   - Ты хочешь сказать, что с этого момента идут уже две мировых линии
Стружковых?
    
 - Вот именно, две. Идут они параллельно, мирно сосуществуют до поры до
времени. - Аркадий быстро вычертил прутиком другую схему рядом с чертежом
Бориса. - Вот: смотри: Б-2... это ты, Борис-второй... возвращается в
прошлое к Б-1, к этому вот типу, что глаза на меня таращит. - Он ткнул
прутиком в мою сторону, хотя я вовсе не таращил глаза: я же сам недавно
рисовал такую картинку. - И начинаются две линии: у Б-2 своя, у Б-1 своя.
Как ты думаешь:
   если Б-1 достигнет того времени, когда он уже станет Б-2, должен он все
повторять за ним или нет? Лезть в хронокамеру, возвращаться в прошлое?
   - Нет, пожалуй, - задумчиво сказал Борис. - Зачем бы ему все повторять?
Вот если бы Б-2 к нему не явился, тогда, конечно... Но он явился, все
события пошли по другой линии, Б-1 теперь, в сущности, иной человек, у
него и история будет иная... Ты же сам показал, что обе линии отклонились
от прежней, на которой Б-1 обязательно должен был когда-нибудь
превратиться в Б-2...
    
 - Соображаешь, Стружков! - похвалил Аркадий. - А теперь смотри: беру я
этого Б-2, который в прошлое явился и немножечко побыл рядом с Б-1, - беру
я его и опять швыряю в будущее! Что теперь получится? - И он дорисовал
схему.
   Борис глянул на чертеж и покрутил головой.
   - Понятно...- медленно сказал он. - Совсем вы меня заморочили,
дубли-передубли несчастные! Я и сам бы все сообразил, если б вы тут не
изощрялись... Конечно же, линия этого Б-1 как была, так и идет себе в
будущее, то есть он все два года нормально работает, спит, в кино ходит...
   - Женится... - многозначительно вставил Аркадий.
   А ведь в самом деле - женится... Аркадий и это успел выяснить или
просто крючок закидывает? Мне стало как-то совсем уж неуютно. Все
остальное - ладно, как-то утрясется... Но вот Нина! Борис-72, по-видимому,
даже не заметил ничего, слишком увлекся рассуждениями.
   - ...Женится, - машинально повторил он,- и так далее... Словом, идет
нормальным шагом по своей дороге. А этот стрекозел, Б-1, - он покосился на
меня, - нахально прыгает над его головой, одним скачком перемахивает через
два года и начинает морочить голову бедному, хорошему, добропорядочному
Б-2!
   Понятно... При таком обороте дел можно встретиться с собой и в будущем,
ты прав, Аркадий...
   - Я-то прав... - задумчиво отозвался Аркадий, - Сам знаю, что я прав.
Но это вообще. А вот в частности, в данном конкретном случае? Тут ведь
есть закавыка! Если встретиться с собой в будущем можно только при
условии, что сначала смотаешься хоть на полчасика в прошлое, то каким же
образом этот тип, - он слегка повел головой в мою сторону, - ну, словом,
как он мог оказаться здесь перед тобой?
   - А ты? - возразил Борис. - Ты ведь тоже вроде бы дубль? Или ты из
будущего?
    
 - Нет, я-то как раз по закону все сделал! - гордо заявил Аркадий. - Все
честь-честью: сначала смотался в прошлое, а потом уже в будущее махнул -
как на чертежике было... Ты только не думай, - вдруг заторопился он, - это
я не ради встречи с самим собой...