ту ты тоже будешь меня учить?
     Нужно, чтобы кто-нибудь научил тебя никому не верить сразу, сказал я мысленно, а вслух произнес:
     - Я ничему не обещал тебя научить.
     Некоторое время Дьютифул молчал.
     - Было бы неплохо, если бы кто-нибудь меня чему-нибудь научил, - угрюмо заявил он.
     И вновь мы надолго замолчали. Я надеялся, что он заснул. Меня встревожило, что его слова повторили мои мысли. Дождь упрямо стучал в толстое стекло окна, темнота наполняла комнату. Я закрыл глаза и сфокусировал свое сознание. Осторожно, словно шел босиком по разбитому стеклу, я потянулся к принцу.
     Он ждал меня, словно напружинившаяся перед прыжком кошка. Он ждал меня, но не чувствовал, что я стою у границ его разума. Его Скилл был грубым, неуклюжим инструментом. Я слегка отступил и внимательно осмотрел Дьютифула со всех сторон, словно он - молодой жеребец, которого я намереваюсь объездить. Его осторожность определялась смесью дурных предчувствий и агрессии - оружие и щит, которыми он едва владел.
     К тому же это был не чистый Скилл. Трудно описать, но его Скилл напоминал белый маяк, окруженный зеленой тьмой. Для фокусировки принц использовал Уит. Однако при помощи Уита невозможно войти в контакт с разумом другого человека, ты способен лишь ощутить присутствие животного, обитающего в разуме каждого из нас. Так обстояло дела и с Дьютифулом. Лишившись кошки, помогавшей ему сосредоточиваться, его Уит превратился в широко раскинутую сеть. Он искал родственную душу. Как и мой Уит, вдруг сообразил я.
     Я отшатнулся и вернулся в собственное тело. Мне пришлось поднять стены, чтобы защититься от его неумелых манипуляций со Скиллом. Однако я не мог отрицать очевидного факта. Связывающая меня и Дьютифула нить Скилла становилась все прочнее. И я не представлял, как ее разорвать, не говоря уже о том, чтобы извлечь мой Скилл-приказ из его сознания.
     Да, ситуация становилась все более тревожной. Я не хотел формировать связь с другим животным. Но теперь, когда Ночной Волк ушел, мой Уит постоянно искал выхода, словно корни, стремящиеся к воде. Сегодня я увидел неутолимую жажду в глазах принца, отчаянное стремление к сопереживанию и дружбе. Неужели и от меня исходит такое же ощущение тоски? Я закрыл свое сердце и заставил себя лежать неподвижно. Время излечит скорбь. Я повторял эту ложь до тех пор, пока не пришел сон.
     Я проснулся, когда льющийся из окна свет коснулся моего лица. Открыв глаза, я остался лежать. Бледное сияние наполняло комнату после сумрака бури, словно мы вдруг погрузились в прозрачную воду. Я чувствовал себя каким-то опустошенным - так бывает, когда отступает долгая болезнь и ты идешь на поправку. Я пытался вспомнить ускользающий сон, но перед глазами возникло лишь море, и я вдруг почувствовал, что мне в лицо дует соленый ветер. Сон ушел, но вставать и начинать новый день не хотелось. Мне показалось, будто я нахожусь внутри сферы, которая защитит меня от любых опасностей. Нужно лишь сохранять неподвижность, и тогда я смогу насладиться покоем. Я лежал на боку, спрятав руку под подушку. Через некоторое время я нащупал перья.
     Я поднял голову, чтобы посмотреть на них, но комната закачалась у меня перед глазами, будто я выпил слишком много вина. И на меня нахлынула реальность - долгий путь до Баккипа, встреча с Чейдом и Кетриккен, жизнь Тома Баджерлока. Я осторожно сел.
     Принц все еще спал. Я повернулся и обнаружил, что на меня сонно смотрит Шут. Он лежал на своей кровати, подперев подборок кулаком. Шут выглядел усталым, но ужасно довольным и вдруг показался мне очень молодым.
     - Этой ночью я не рассчитывал увидеть тебя в постели, - вместо приветствия заявил я. - Как ты вошел? Перед сном я закрыл дверь на задвижку.
     - Неужели? Интересно. Я тоже не ожидал увидеть тебя в твоей постели.
     Я пропустил его выпад мимо ушей и поскреб щетину на подбородке.
     - Нужно побриться, - пробормотал я, с тоской думая об этой процедуре, моя рука не касалась бритвы с тех пор, как мы покинули Баккип.
     - Обязательно. Я бы хотел, чтобы мы выглядели прилично, когда вернемся в замок.
     Я подумал о разорванной кошкой рубашке, но кивнул. Потом вспомнил про перья.
     - Я хочу кое-что тебе показать, - начал я, засовывая руку под подушку, но в этот момент принц глубоко вздохнул и открыл глаза.
     - Доброе утро, мой принц, - приветствовал его лорд Голден.
     - Доброе, - мрачно ответил Дьютифул, - Лорд Голден, Том Баджерлок. - Он выглядел лишь немногим лучше, чем вчера вечером, после долгого дня пути. Он вернулся к прежней холодной манере разговора.
     Я облегченно вздохнул.
     - Доброе утро, мой принц, - с легким поклоном сказал я.
     Так начался новый день. Мы поели в нашей комнате. Вскоре после завтрака принесли выстиранную одежду. Лорд Голден вновь выглядел роскошно, да и принц больше не походил на оборванца. Как я и предполагал, моему костюму стирка не помогла. Я попросил у слуги иголку с ниткой, чтобы слегка заузить рукав. На самом деле мне требовался потайной карман. Лорд Голден посмотрел на меня и вздохнул.
     - Мне придется изрядно раскошелиться на новую одежду для тебя, Том Баджерлок. Постарайся привести в порядок хотя бы свое лицо.
     Бриться пришлось только мне. Лорд Голден приказал принести для меня горячую воду, бритву и зеркало. Пока я брился, лорд уселся у окна и принялся наблюдать за жизнью маленького городка. Вскоре я почувствовал, что принц не сводит с меня пристального взгляда. Сначала я не обращал на него внимания, но, порезавшись во второй раз, осведомился:
     - Неужели вы никогда не видели, как мужчины бреются?
     Он слегка покраснел.
     - Нет, не видел. - Он отвернулся и добавил: - Я совсем мало времени проводил в обществе мужчин. О да, я обедал с придворными и охотился вместе с ними, а также брал уроки фехтования вместе с юношами из хороших домов. Но... - Неожиданно он смутился.
     Лорд Голден стремительно поднялся на ноги.
     - Я хочу прогуляться по городу перед отъездом. С разрешения принца, естественно.
     - Конечно, лорд Голден. Как пожелаете.
     Когда он ушел, я ожидал, что принц последует за ним, но он предпочел мое общество. Он с интересом следил за моими действиями, а когда я закончился бриться и смыл мыло с горящего лица, он со жгучим любопытством спросил:
     - Значит, это больно?
     - Немного жжет. Но только если ты торопишься - со мной так происходит постоянно, - а бритва недостаточно острая.
     Недавно срезанные волосы торчали в разные стороны. Нужно было попросить Старлинг их подравнять, подумал я и тут же проклял эту мысль и намочил волосы водой.
     - Не поможет. Когда волосы высохнут, они будут торчать в разные стороны, - доброжелательно сообщил Дьютифул.
     - Я знаю, мой принц.
     - Ты меня ненавидишь?
     Он задал вопрос так небрежно, что вывел меня из равновесия. Отложив в сторону полотенце, я встретил взгляд его настороженных глаз.
     - Нет, я не испытываю к вам ненависти, мой принц.
     - Но я бы понял. Из-за твоего волка и всего остального.
     - Ночного Волка.
     - Ночной Волк, - задумчиво повторил он и отвернулся. - А я так и не узнал, как звали мою кошку. - Я видел, что его душат слезы, и ждал, пока он с ними справится. Он глубоко вздохнул и сказал: - Я тоже не испытываю к тебе ненависти.
     - Приятно слышать, - признался я. - Кошка попросила, чтобы я ее убил. - И все-таки я пытался оправдаться.
     - Знаю, я слышал ее слова. - Он всхлипнул и закашлялся, чтобы это скрыть. - И она была полна решимости заставить тебя довести дело до конца.
     - Да уж, - печально заметил я, прикоснувшись к своей забинтованной шее.
     Дьютифул улыбнулся, и я неожиданно ответил на его улыбку.
     Следующий вопрос он задал быстро, словно он был для него очень важным и принц боялся услышать ответ.
     - Ты останешься?
     - О чем вы?
     - Я увижу тебя в замке Баккип? - Он сел за стол напротив, посмотрел мне в глаза - и я сразу вспомнил Верити. - Том Баджерлок, ты будешь меня учить?
     Чейд, мой прежний наставник, просил меня о том же, но я нашел в себе силы ему отказать. Шут, мой лучший друг, хотел, чтобы я вернулся в Баккип, но я не согласился. А наследнику Видящих я сумел лишь сказать:
     - Ну, я и сам многого не знаю. Твой отец учил меня втайне от всех, да и времени для уроков у него было немного.
     Он серьезно посмотрел на меня.
     - Кто-нибудь знает о Скилле больше тебя?
     - Нет, мой принц. - Я не стал добавлять, что я их всех убил.
     Почему я вновь добавил его титул? Возможно, он разговаривал со мной так, что я сделал это автоматически.
     - Значит, ты мастер Скилла.
     - Нет. - Теперь я знал, что ему сказать. - Я буду вас учить. Так, как учил меня ваш отец. Когда у меня будет свободное время. И втайне от всех.
     Он молча протянул мне руку, чтобы закрепить наш договор. Когда наши ладони соприкоснулись, произошло сразу два события.
     - Уиту и Скиллу, - уточнил он, и между нами проскочила искра Скилл-контакта.
     Пожалуйста.
     Его просьба получилась неуклюжей, принц в большей степени опирался на Уит, чем на Скилл.
     - Посмотрим, - сказал я вслух. Меня уже начали мучить сожаления. - Возможно, вы передумаете. Я не слишком хороший учитель, да и терпения мне не хватает.
     - Но ты будешь относиться ко мне как к мужчине, а не как к принцу. Как если бы ты рассчитывал получить от мужчины больше, чем от принца.
     Я ничего не ответил. Он неуверенно продолжал, словно его что-то смущало.
     - Для моей матери я - сын. Но еще я принц и Жертвенный для моего народа. И для всех остальных я всегда лишь принц. Всегда. Я никому не прихожусь братом. И у меня нет отца. И никто не назовет меня лучшим другом. - Он горько рассмеялся. - Люди говорят мне "мой принц", но между нами стена. Никто не обращается со мной как с обычным человеком. - Он приподнял одно плечо и криво улыбнулся. - Никто, кроме тебя, не называл меня глупцом, даже в тех случаях, когда я вел себя как последний болван.
     И я вдруг понял, почему он так легко поверил Полукровкам. Дьютифул хотел, чтобы его любили не за то, что он принц, а просто как человека. Он хотел стать для кого-нибудь лучшим другом, пусть даже для кошки. Я еще не забыл времени, когда Чейд был единственным, кто относился ко мне по-человечески. И как я боялся потерять его расположение. Я понимал, что любой мальчишка, будь то принц или последний бедняк, нуждается в друге. Но не был уверен, что подхожу на такую роль. Чейд. Почему Дьютифул не захотел выбрать Чейда? Я все еще размышлял над ответом, когда в дверь постучали.
     Я открыл дверь. Оказалось, что пришла Лорел. Я автоматически заглянул ей за плечо, ожидая увидеть лорда Голдена, но там никого не было. Она оглянулась, нахмурилась и вопросительно посмотрела на меня.
     - Я могу войти? - с нажимом спросила она.
     - Конечно, миледи. Я просто подумал...
     Она вошла, и я закрыл за ней дверь. Лорел сделала реверанс, не спуская с принца глаз. На ее лице появилось облегчение.
     - Доброе утро, мой принц, - с улыбкой сказала она.
     - Доброе утро, главная охотница.
     Он был не особенно оживлен, но ответил на приветствие. Принц вновь стал собой. Синева под глазами, серьезный взгляд, но он вернулся к нам. Принц Дьютифул больше не смотрел в пустоту, не пытался отгородиться от мира.
     - Рада видеть, что вы выздоровели, мой принц. Я пришла, чтобы спросить, когда вы пожелаете отправиться в Баккип. Солнце встало, небо очистилось от туч, хотя на улице довольно прохладно.
     - Я с удовольствием предоставлю принять это решение лорду Голдену.
     - Превосходная мысль, мой принц. - Она оглядела комнату. - Но где же лорд Голден?
     - Он сказал, что хочет прогуляться, - ответил я.
     Мои слова удивили Лорел. С таким же успехом их мог произнести стул - лишь с опозданием я понял свою ошибку. В присутствии принца слуга должен помалкивать. Я опустил взгляд, чтобы никто не заметил, как я раздосадован. И вновь дал себе обещание играть свою роль более тщательно. Неужели наука Чейда стерлась из моей памяти?
     Главная охотница посмотрела на Дьютифула, но тот молчал.
     - Понятно, - задумчиво проговорила Лорел.
     - Конечно, ты можешь подождать его здесь, - сказал принц.
     Его слова прозвучали учтиво, но тон предлагал Лорел немедленно оставить нас. Со времен короля Шрюда я не слышал, чтобы подобные ходы проделывались столь виртуозно.
     - Благодарю вас, мой принц. Но если вы не против, я бы предпочла подождать в своей комнате.
     - Как пожелаешь, главная охотница. - Принц вновь отвернулся к окну.
     - Благодарю вас, мой принц. - Лорел сделала реверанс, и наши взгляды встретились, однако мне ничего не удалось прочитать в ее глазах.
     Как только дверь за ней закрылась, принц повернулся ко мне.
     - Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, Том Баджерлок?
     - Она была добра к вам, мой принц.
     Он знаком подозвал меня к столу. Когда я уселся напротив, он продолжал:
     - Она для меня - ничто. Она относится ко мне, как все остальные. "Как пожелаете, мой принц". Во всех Шести Герцогствах у меня нет истинного друга.
     Я набрал в грудь побольше воздуха и спросил:
     - А как насчет ваших спутников, тех, кто сопровождает вас на охоту?
     - Их слишком много. И каждого я должен называть другом, но никому не имею права выказывать предпочтение, чтобы отцы других не чувствовали себя обойденными. А уж если я улыбнусь молодой женщине, то даже Эда не знает, что будет. Стоило мне попытаться завязать с кем-нибудь дружеские отношения, как ее сразу же убирали, чтобы никто не воспринял мое поведение как ухаживания. Нет, я всегда один, Том Баджерлок. Всегда. - Он тяжело вздохнул и опустил глаза.
     Дьютифул выглядел ужасно несчастным.
     - Бедный, несчастный мальчик. - Слова слетели с моих уст, и я тут же о них пожалел. Он поднял голову и бросил на меня свирепый взгляд.
     Однако я не опустил глаз. Неожиданно на его лице появилась улыбка.
     - Сказано настоящим другом, - заявил он.
     Дверь распахнулась, и вошел лорд Голден. Изящное движение пальцев, и я увидел маленькую трубочку с сообщением - птичья почта сработала. В следующее мгновение трубочка исчезла в рукаве. Конечно, он навещал Старлинг, чтобы узнать, получила ли она ответ из Баккипа. Не приходилось сомневаться, что Чейд приготовился к встрече. Затем взгляд лорда Голдена остановился на Дьютифуле. Если Шута и удивило, что наследник Видящих сидит за одним столом со слугой, зашивающим рукав рубашки, виду он не подал.
     К тому же он сначала приветствовал меня. Теперь он все внимание сосредоточил на принце.
     - Добрый день, мой принц. Если вы не против, мы можем выезжать.
     Принц вздохнул.
     - Да, я не против, лорд Голден.
     Мой хозяин повернулся ко мне и улыбнулся - такой улыбки я уже несколько дней не видел на его лице.
     - Ты слышал нашего принца, Том Баджерлок. Собери вещи. И заканчивай чинить рубашку. Никто не посмеет сказать, что я скупой хозяин, даже если речь пойдет о таком никудышном слуге, как ты. Надень это, чтобы не опозорить нас, когда мы будем возвращаться в Баккип. - И он бросил мне сверток.
     В свертке оказалась грубая домотканая рубашка. Что ж, можно попрощаться с потайным карманом в рукаве.
     - Благодарю вас, лорд Голден, - с поклоном ответил я. - Постараюсь, чтобы эта рубашка продержалась дольше, чем предыдущие три.
     - Что ж, посмотрим. Надень ее и сообщи госпоже Лорел, что мы скоро выезжаем. А по дороге зайди на конюшню и скажи, чтобы седлали наших лошадей, и на кухню - пусть приготовят завтрак. Пару холодных птиц и пирог с мясом, две бутылки вина и побольше свежего хлеба, я уловил вкусный запах.
     - Как пожелаете, хозяин, - ответил я.
     Пока натягивал новую рубашку, я услышал, как принц мрачно спросил:
     - Лорд Голден, неужели вы считаете меня полным идиотом, продолжая играть ваш дурацкий спектакль? Или так хочет Том Баджерлок?
     Я побыстрее надел рубашку, чтобы не пропустить выражение лица лорда Голдена. Но мне ослепительно улыбался Шут. Он отвесил низкий поклон Дьютифулу, несуществующая шляпа подмела пол. А когда он выпрямился и посмотрел на меня, его улыбка стала торжествующей. Несмотря на удивление, я почувствовал, как мои губы сами расползаются в усмешке.
     - Мой добрый принц, ни я, ни Том Баджерлок здесь ни при чем. Так пожелал лорд Чейд. Он хотел, чтобы мы постоянно практиковались, поскольку для таких плохих актеров, как мы, требуются многочисленные репетиции.
     - Лорд Чейд. Мне бы следовало догадаться, что вы оба ему принадлежите. - Меня порадовало, что он не признался, что уже знал об этом от меня. Похоже, мои наставления не пропали даром. Дьютифул пристально посмотрел на Шута, а потом повернулся ко мне. - Но кто же вы? - тихо спросил он. - Кто вы такие?
     Мы с Шутом переглянулись. От принца это не укрылось, и он пришел в ярость. На его щеках появились красные пятна. Но за гневом в его глазах прятался мальчишеский страх - а вдруг он выглядит передо мной глупо? Неужели его вновь обманули? А если отношения между Шутом и мной исключают возможность дружбы с ним? Я видел, как исчезает его прямота, он прятался за стену своего королевского достоинства. И тогда я нарушил все существующие правила этикета, протянув к нему руку и сжав его ладонь. Я воспользовался Скиллом, чтобы убедить принца в своей искренности - так Верити много лет назад завоевал доверие Кетриккен.
     - Он друг, мой принц. Лучший друг из всех, что у меня были, и он будет рад стать вашим другом. - Не спуская глаз с лица принца, я протянул другую руку к Шуту.
     Он подошел к нам, и его рука легла на мою протянутую ладонь. Через мгновение тонкая кисть Шута сжала наши переплетенные пальцы.
     - Если вы не против, я буду верно служить вам, как служил вашему отцу и деду, - почтительно предложил Шут.

XXVIII

ВОЗВРАЩЕНИЕ В БАККИП

     Шесть Герцогств и Внешние острова постоянно воевали и торговали между собой. Подобно приливам и отливам, мы то покупали друг у друга товары и заключали браки, то начинали воевать. Война красных кораблей все изменила: впервые Внешние острова объединил один вождь. Звали его Кебал Робред. Разное рассказывают о нем, но почти во всех легендах говорится, что начинал он пиратом. Кебал был прекрасным моряком и воином, люди, ставшие под его знамена, быстро богатели. Слава о его успехах приводила к нему все новых и новых искателей приключений. Вскоре он командовал целым флотом.
     Он мог бы так и остаться удачливым пиратом, грабящим торговые суда и города на побережье. Однако Кебал этим не удовольствовался, а решил стать владыкой всех Внешних островов. Интересно, что использовал он тот же способ принуждения, что и в войне против Шести Герцогств, - "перековывание". Примерно в то же время он объявил, что корпуса всех его кораблей нужно перекрасить в красный цвет, и с этого момента Кебал Робред направил всю мощь своего флота на побережье Шести Герцогств. Любопытно, что именно этим временем датируются первые упоминания о Бледной Женщине, появившейся рядом с ним.
     Федврен. "История войны красных кораблей"

     Мы въехали в Баккип, когда солнце начало клониться к закату. Мы могли бы добраться и раньше, но Шут специально нас задержал. На песчаном берегу он предложил сделать привал для позднего завтрака. Мне кажется, он хотел дать принцу время подготовиться к возвращению домой. Никто из нас не упоминал о празднествах по поводу предстоящей церемонии помолвки. Дьютифул с удовольствием участвовал в нашем спектакле и ехал рядом с лордом Голденом, не обращая внимания на его грубого слугу, как и положено молодому аристократу. Он снисходительно прислушивался к рассказам лорда Голдена об охоте и балах, а также о его экзотических путешествиях и ни разу не забыл о своем королевском достоинстве.
     Лорел ехала с другой стороны от лорда Голдена, но большую часть времени молчала. У меня создалось впечатление, что принц с удовольствием играет новую роль. Дьютифул испытал облегчение - ведь мы включили его в свою компанию. Он перестал быть сбежавшим из дома капризным мальчишк