ь вид, что женщина успела перебраться в его тело. Но он даже не попытался, и прежде чем я успел подняться на ноги, у меня перед глазами возникла нога Лодвайна, он метил мне в голову. Я стремительно откатился в сторону и вскочил на ноги с ловкостью, достойной юного Шута. Кинжал остался в теле кошки, но меч все еще висел у меня на поясе. Я вытащил его и бросился на Лодвайна.
     - Беги! - приказал я принцу. - Спасайся! Она купила твою свободу ценой собственной жизни. Пусть ее жертва не будет напрасной!
     Лодвайн был выше меня, и я понимал, что если он успеет обнажить клинок, то будет иметь передо мной заметное преимущество. Я перехватил меч двуручным хватом и отсек ему кисть прежде, чем он успел выхватить оружие из ножен. Он с криком упал навзничь, сжимая левой рукой обрубок, словно кубок с расплескавшимся вином. Несколько мгновений толпа приходила в себя от потрясения - и я успел сделать два шага вперед и оттолкнуть Дьютифула в угол пещеры себе за спину. Он так и не попытался бежать, а теперь было слишком поздно. Принц опустился на колени, сжимая в руках кошку. Я описал над головой сверкающую дугу, заставив толпу отступить.
     - Вставай! - воскликнул я. - Возьми кинжал!
     Боковым зрением я видел, как принц медленно поднимается на ноги у меня за спиной. "Не вонзит ли он кинжал мне в спину?" - мельком подумал я. В следующее мгновение толпа бросилась вперед, задние подталкивали передних. Двое схватили Лодвайна и оттащили его в сторону. Кому-то удалось проскочить мимо них и броситься на меня. Для нормального поединка места было слишком мало. Мой первый удар оставил рваную рану у первого врага и рассек лицо второго. Это слегка умерило их пыл, но потом Полукровки вновь устремились в атаку. Однако они мешали друг другу. Когда мне пришлось отступить, Дьютифул шагнул в сторону, и мы оба оказались прижатыми к стене пещеры. Принц метнулся вперед и ударил человека, сумевшего найти брешь в моей защите, а затем вновь занял защитную стойку. Дьютифул кричал, точно дикий кот, когда наносил удар, и в ответ раненый Полукровка завопил от боли.
     Я знал, что у нас нет шансов, поэтому стрела, ударившая в стену рядом с моим ухом, меня не слишком встревожила. Какой-то глупец бессмысленно затрубил в горн. Я не обращал внимания, продолжая наносить удары врагу. Один уже умирал, и я прикончил второго обратным взмахом клинка. Еще раз атаковал мечом и с удивлением обнаружил, что враг отступил. Я издал победный клич и шагнул вперед. Теперь мое тело защищало Дьютифула.
     - Ну, кто еще хочет умереть?! - оскалился я, маня Полукровок свободной рукой.
     - Опустить клинки! - послышался чей-то крик.
     Я еще раз взмахнул мечом, но враг вновь отступил, побросав оружие на землю. Ко мне подошел лучник. За ним теснились другие, их стрелы были направлены прямо мне в грудь.
     - Опусти меч! - вновь приказал первый лучник.
     Я узнал паренька, который напал на нас, ранил Лорел и убежал вместе с ней. С трудом переводя дыхание, я раздумывал, не заставить ли их убить меня, когда раздался дрожащий голос Лорел:
     - Опусти меч, Том Баджерлок. Ты среди друзей.
     В сражении мир кажется крошечным, жизнь становится короче взмаха клинка. Мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Они проявили благородство, предоставив мне это время. Я огляделся, пытаясь понять, что произошло. Лучники, направленные в мою грудь стрелы и Лорел. Я впервые видел людей, которые пришли с ней, все они были заметно старше соратников Лодвайна. Шестеро мужчин и две женщины. Большинство вооружены луками, но в руках у некоторых я увидел лишь тяжелые посохи. Часть лучников держали под прицелом людей Лодвайна, побросавших мечи. Сам Лодвайн сидел на земле, сжимая культю. Два шага - и я его прикончу. Я сделал вдох. Рука Дьютифула опустилась на мое плечо.
     - Опусти оружие, Том, - тихо сказал принц, и мне вдруг показалось, что я слышу спокойный голос Верити.
     Моя рука расслабилась, теперь острие клинка было направлено в землю. Каждый вдох вызывал боль в пересохшем горле.
     - Брось оружие! - настаивал лучник.
     Он сделал шаг вперед, и я услышал характерный звук натянутой тетивы. Мое сердце вновь забилось сильнее. Я прикинул расстояние, которое мне необходимо преодолеть.
     - Подождите! - раздался голос лорда Голдена. - Дайте ему время прийти в себя. Он охвачен горячкой боя и не может мыслить ясно. - Он подошел ко мне, расталкивая сильных лучников, и встал между мной и воинами, не обращая внимания на направленные ему в спину стрелы. - Успокойся, Том. - Лорд Голден говорил со мной так, словно я вдруг превратился в норовистую лошадь. - Все позади.
     Он сделал еще один шаг и положил руку мне на плечо, я услышал изумленные голоса, словно лорд Голден совершил отчаянно смелый поступок. Меч выпал из моих ладоней. У меня за спиной рухнул на колени Дьютифул. Я посмотрел на него. На его руках и рубашке была кровь, но я сразу понял, что сам он не ранен. Он бросил мой кинжал и поднял кошку на руки. Прижав ее к груди, словно ребенка, он начал раскачиваться, повторяя снова и снова:
     - Кошка, друг мой...
     На лице лорда Голдена появилась тревога.
     - Мой принц, - начал он, наклоняясь, чтобы коснуться Дьютифула, но я остановил его.
     - Оставьте его в покое, он должен оплакать друга.
     Сквозь толпу ко мне пробился волк, который едва держался на ногах. Пришел мой черед опуститься на колени.
     С этого момента на Тома Баджерлока и его волка никто не обращал внимания. Они оставили нас сидеть на полу пещеры и куда-то увели Лодвайна и его людей. Нас это вполне устраивало, мы получили возможность побыть вместе, а я смог спокойно понаблюдать за происходящим. Впрочем, в основном я смотрел на принца. Лучник, которого звали Диркин, привел с собой старую целительницу. Она отложила в сторону лук и подошла к принцу. Целительница не пыталась прикоснуться к нему, лишь присела рядом. Ночной Волк и я несли дозор с другой стороны. Она посмотрела на меня всего один раз. Наши взгляды встретились, и я увидел усталые глаза, полные печали. Боюсь, в моем взгляде она прочла то же самое.
     Тела Полукровок, которых я убил, вынесли наружу и погрузили на их лошадей. Слишком поздно я услышал топот копыт. Полукровкам позволили бежать. Я стиснул зубы. Помешать им было не в моих силах. Последним скрылся Лодвайн, который раскачивался в седле своего покрытого пеной скакуна, и одному из Полукровок пришлось сесть сзади, чтобы он не упал. Бегство Лодвайна встревожило меня больше всего. Я не только отнял у него принца и убил кошку, в которой обитала его сестра, но и сделал калекой. Лишние враги мне были совершенно ни к чему, но тут уж я ничего не мог поделать. Лодвайн уехал, оставалось надеяться, что мне не придется об этом пожалеть.
     Целительница позволила принцу обнимать кошку до захода солнца. Потом она посмотрела на меня.
     - Забери у него тело кошки, - попросила она.
     Не самое приятное поручение, но я молча повиновался.
     Принц далеко не сразу согласился отдать холодеющий труп. Я очень осторожно подбирал слова, понимая, что сейчас не время применять Скилл, Дьютифул должен сам принять решение. Когда он наконец согласился отдать кошку, она оказалась удивительно легкой. Обычно мертвое животное кажется тяжелым, но теперь, когда жизнь покинула худенькое тельце, стало ясно, в каком жалком состоянии находилась маленькая кошка.
     "Кажется, все ее тело изъедено червями", - сказал Ночной Волк и был не далек от истины.
     Теперь от нее остались лишь полинявший мех да кости. Когда целительница взяла тельце кошки из моих рук, в ее глазах промелькнул гнев. Она негромко проговорила:
     - Она даже не позволяла ей следить за собой, как положено кошке. Пеладайн пыталась быть женщиной в обличье зверя.
     Женщина навязала кошке человеческий образ жизни. Она не давала ей подолгу спать, лишала возможности ухаживать за собой, играть и охотиться. Полукровки использовали Уит только в своих целях. Я чувствовал отвращение к ним.
     Целительница унесла кошку из пещеры, принц, я и Ночной Волк последовали за ней. Для маленького тела уже приготовили небольшой курган. Все люди Диркина собрались, чтобы проводить отважного зверя. В их глазах печаль мешалась с уважением.
     Дьютифул не мог говорить, и короткую речь произнесла целительница.
     - Дальше она проследует без тебя. Она умерла за тебя, чтобы освободить вас обоих. Сохрани в своей душе кошачьи следы. И пусть навсегда уйдет человеческая часть, которую тебе пришлось делить с ней. Вы расстаетесь.
     Принц пошатнулся, когда предсмертный оскал кошки скрылся под последними камнями кургана. Я положил руку ему на плечо, но он стряхнул ее, словно мое прикосновение было ему неприятно. Я не мог его винить. Да, кошка попросила ее убить, а потом сделала все, чтобы заставить меня довести дело до конца, однако я не рассчитывал, что Дьютифул простит меня. Как только обряд погребения закончился, целительница протянула принцу чашку с какой-то жидкостью.
     - Твоя доля ее смерти, - сказала она, и Дьютифул залпом выпил содержимое чашки, прежде чем мы с лордом Голденом успели вмешаться.
     Целительница жестом показала мне, что я должен отвести принца в пещеру. Он опустился на то место, где умерла кошка, и не сумел сдержать слез.
     Я не знаю, что она дала ему выпить, но вскоре рыдания мальчика стихли, и он погрузился в тяжелый сон.
     - Маленькая смерть, - сообщила целительница, чем изрядно напугала меня. - Я дала ему собственную маленькую смерть, время опустошения. Ты же знаешь - он умер, когда сердце кошки перестало биться. И ему необходимо немного побыть мертвым. Не пытайся лишить мальчика его последнего права.
     И в самом деле сон Дьютифула очень походил на смерть. Целительница уложила его на подстилку из соломы, придав телу положение трупа. Укладывая мальчика, она бормотала себе под нос:
     - Какие у него синяки на шее и спине. Зачем его били, ведь он еще совсем ребенок!
     Я не смог заставить себя признаться, что это дело моих рук. Я помалкивал, а она тщательно укрыла принца одеялом и покачала головой. Потом деловито подозвала меня.
     - И пусть подойдет волк. Теперь, когда я позаботилась о мальчике, пришла ваша очередь. Его горе требовало исцеления более неотложно, чем увечья телесные.
     Теплой водой она промыла наши раны и намазала их какой-то жирной мазью. Ночной Волк равнодушно отнесся к ее прикосновениям. Однако он закрылся, чтобы я не чувствовал его боли, и мне вдруг показалось, будто он исчез. Целительница обрабатывала царапины у меня на груди и животе и что-то сурово бормотала. Наверное, она разговаривала с таким отступником, как я, только из-за амулета Джинны. Она заметила, что мое ожерелье спасло мне жизнь.
     - Кошка хотела тебя убить, тут не может быть никаких сомнений, - заметила она. - Но я уверена, что не по своей воле. Да и мальчик не виноват. Посмотри на него. По нашим понятиям он еще ребенок, слишком юный, чтобы связывать свою жизнь с животным, - сурово продолжала она, словно винила в случившемся меня. - Он ничего не знает о наших обычаях - посмотри, как мальчик пострадал. Я не стану тебе лгать. Возможно, он этого не переживет или сойдет с ума от горя. - Она закрепила повязку у меня на животе. - Кто-то должен научить его обычаям Древней Крови, чтобы он умел обращаться с магией. - Она посмотрела на меня, но я ничего не ответил.
     Она презрительно фыркнула и отвернулась.
     Ночной Волк устало поднял голову, но тут же опустил ее на мое колено и посмотрел на спящего мальчика.
     Ты будешь его учить?
     Сомневаюсь, что он захочет. Я убил его кошку.
     Кто же станет его учить?
     Я ничего не ответил и растянулся на полу рядом с волком. Так мы и лежали - между наследником Видящих и внешним миром.
     Неподалеку от нас, в центральной части пещеры, Диркин держал совет с лордом Голденом. Лорел сидела между ними. Целительница присоединилась к ним. В совете участвовали еще двое старейшин. Я наблюдал за ними сквозь полуприкрытые веки. Остальные люди Древней Крови занимались обычной вечерней работой. Несколько человек улеглись отдохнуть рядом с Диркином. Казалось, их вполне устраивало, что он ведет переговоры, но у меня сложилось впечатление, что именно они обладают истинной властью. Один из старейшин курил длинную трубку. Его бородатый товарищ точил нож. Скрежет металла по камню создавал непривычный фон разговору. Несмотря на их небрежные позы, я не сомневался, что все слушают очень внимательно. Диркин мог говорить от их имени, но я чувствовал, что они будут молчать до тех пор, пока он не совершит ошибку.
     Не пристало Тому Баджерлоку и людям Древней Крови вести переговоры - куда лучше с этой задачей справится лорд Голден. Том Баджерлок лишь отступник и лакей короны. Он много хуже Лорел, хотя она, рожденная в семье Древней Крови, не получила по наследству Уита. Что с нее взять, ведь она живет, не ощущая всей полноты окружающего мира. Ей нет нужды стыдиться своей должности главной охотницы королевы. Я даже видел, что они ею гордятся - еще бы, неполноценной женщине удалось получить столь высокий пост. А я выбрал отступничество, и люди Уита не должны иметь со мной ничего общего.
     Кто-то принес нанизанное на вертел мясо и пристроил его над огнем.
     Поешь? - спросил я у Ночного Волка.
     Я слишком устал, - отказался он, и я с ним согласился.
     К тому же мне совсем не хотелось просить еду у тех, кто нас презирал. Поэтому мы остались сидеть отдельно, отдыхая в темноте. Я не обиделся на Шута, который не обращал на меня внимания. Лорда Голдена не интересовали раны слуги. Каждый из нас должен играть свою роль. Поэтому я сделал вид, что сплю, но продолжал наблюдать за ними и вслушиваться в разговор.
     Сначала они беседовали на общие темы, и я по кусочкам составил общую картину. Диркин рассказал Лорел последние новости об их дяде. Его сыновья выросли и женились. Понятно. Дальние родственники, которые не виделись много лет. Постепенно я начал понимать, что происходит. Лорел говорила, что ее семья живет в этих краях, и практически призналась, что они обладают Уитом. Остальное прояснилось из слов, предназначенных для лорда Голдена.
     Диркин и Арно вступили в отряд Лодвайна только летом. Их обоих возмущало отношение всего остального мира к людям Древней Крови. Когда сестра Лодвайна умерла, он посвятил свою жизнь борьбе за права обладателей Уита и стал их вождем. Ему было нечего терять, а перемены, сказал он, требуют жертв. Тем, в чьих жилах течет Древняя Кровь, пришла пора занять достойное место в мире. Благодаря Лодвайну дети Древней Крови стали чувствовать себя сильными и отважными, они были готовы взять то, на что не осмеливались их родители. Они изменят мир. Пора жить всем вместе в поселениях людей Уита и открыто пользоваться своей магией. Наступило время перемен.
     В его устах это звучало логично и благородно. "Да, нам придется идти на жесткие меры, но в результате мы получим то, что по праву нам принадлежит. Мир и возможность жить открыто. Ничего больше. Разве я прошу слишком много?"
     - Достойная цель, - отозвался внимательно слушавший лорд Голден. - Вот только средства... - Он не закончил фразы.
     Отвратительные. Жестокие. Лишенные морали. Каждый мог сам подобрать соответствующие определения.
     - Я не знал, что Пеладайн переселилась в кошку, - попытался оправдаться Диркин. Наступило скептическое молчание. Юноша сердито посмотрел на старейшин. - Конечно, вы скажете, что я должен был почувствовать ее присутствие, но... Возможно, я плохо учился. Или она умела виртуозно скрываться. Но клянусь вам, я ничего не ведал. Мы с Арно отвели кошку Брезингам. Им сказали, что это дар Древней Крови, предназначенный для принца Дьютифула, чтобы склонить его на нашу сторону. Но, клянусь Древней Кровью, больше им ничего не было известно. Как и мне. В противном случае я бы не стал в этом участвовать.
     Старая целительница покачала головой.
     - Многие крепки задним умом, - укоризненно сказала она. - Меня удивляет одно. Ты знал, что охотничью кошку нужно брать в ранней юности - и что они охотятся только для тех, кто их взял. Почему у тебя не возникло вопросов?
     Диркин покраснел.
     - Я не догадывался, что Пеладайн переселилась в кошку, - повторил он. - Да, я знал, что они с кошкой были связаны. Но Пеладайн умерла. Я подумал, что кошка осталась одна, а странности ее поведения объяснил горем. А что еще можно было сделать с кошкой? Она уже не могла вернуться в горы, она бы погибла на воле. И я отвел ее к Брезингам в качестве подарка для принца. Я думал, это возможно, - тут его голос предательски дрогнул, - и она сумеет снова связать свою судьбу с человеком. У нее ведь есть такое право. А когда принц присоединился к нам, я поверил Лодвайну. Он сказал, что Дьютифул хочет узнать, как мы живем. Неужели вы думаете, что я бы стал помогать Лодвайну, а Арно - жертвовать жизнью, если бы мы думали иначе?
     Мне показалось, что ему поверили не все. Да и я сомневался в искренности Диркина. Но сейчас не время для обвинений. Никто не стал возражать, и он продолжал:
     - Мы с Арно отправились вместе с Лодвайном и Полукровками в качестве эскорта. Мы собирались добраться до Сефферсвуда, где принц мог поселиться среди Полукровок и изучать наши обычаи. Так нам говорил Лодвайн. Когда в Хеллерби, возле "Принца Полукровки", Арно схватили, мы знали, что должны бежать. Я ужасно не хотел оставлять его, но мы принесли клятву: если потребуется, каждый из нас готов принести свою жизнь в жертву. Мое сердце переполняла ненависть, когда мы устроили первую засаду нашим преследователям. И я не жалею о погибших людях - они заслужили такого конца. Арно был моим братом! Мы поехали дальше, а потом Лодвайн нашел отличное место для новой засады и оставил меня охранять тропу. "Останови их, - сказал он. - Если потребуется пожертвовать жизнью, что ж, так тому и быть". И я согласился с ним.
     Он замолчал, а его взгляд обратился к Лорел.
     - Клянусь, я не узнал тебя, кузина. Даже после того, как моя стрела вошла в твое тело. Мною владело одно желание: убить тех, кто повинен в смерти Арно. И только после того, как Баджерлок стащил меня с дерева, я посмотрел на тебя и понял, что наделал. Пролил кровь своей семьи. - Он опустил голову и замолчал.
     - Я тебя прощаю. - Голос Лорел был мягким, но звучным. Она оглядела старейшин. - Пусть все будут тому свидетелями. Диркин ранил меня случайно, и я прощаю его. Между нами нет долга крови, и мне не нужно платы. Раньше я ничего не знала. Мне казалось, что из-за моей ущербности ты считал меня достойной смерти. - Она рассмеялась. - Лишь когда Баджерлок ударил тебя, я поняла, что... это не имеет значения. - Лорел повернулась и посмотрела на него. Покрасневший Диркин с трудом выдержал ее взгляд.
     - Ты мой кузен, у нас общая кровь, - заявила она. - И это перевешивает все наши различия. Я боялась, что он тебя убьет, пытаясь заставить говорить. И поняла, что не могу этого допустить, хотя и присягнула на верность королеве. Ночью, когда лорд Голден и его человек спали, я помогла моему кузену бежать. - Она перевела взгляд на посланца королевы. - Ранее вы просили меня верить вам, когда скрыли от меня ваши отношения с Баджерлоком. Я решила, что имею право потребовать того же от вас. Вот почему я ушла и сделала все, что в моих силах, чтобы спасти моего принца.
     Лорд Голден молча поклонился ей.
     Диркин провел рукой по глазам и заговорил так, словно не слышал слов Лорел, обращенных к аристократу.
     - Ты ошибаешься, Лорел. Я никогда не забуду, что я твой должник. В детстве, когда ты приезжала навестить родню своей матери, мы всегда обращались с тобой жестоко, всячески стараясь обидеть. Даже твой брат дразнил тебя, называя слепым кротом, который роет туннели там, где мы можем передвигаться совершенно свободно. И я стрелял в тебя. У меня не было никаких оснований рассчитывать на твою помощь. Однако ты спасла мне жизнь.
     - Арно, - глухо ответила Лорел. - Я сделала это ради Арно. Он, как и я, не обладал семейной магией и всегда был единственным товарищем моих игр. Но он так любил тебя, что пожертвовал