делалось уже столько раз, что с многострадальной губы  не  сходили
шрамы.
   Пока он настраивал  дуару,  а  Мадж  изображал  украшение  на  носу
корабля, солдаты  осторожно  спустили  на  воду  единственную  шлюпку.
Напутствуемые  градом  советов  и  предостережений,  друзья  гребли  к
берегу.  Впереди  кружилась  и  приплясывала  в  воздухе  возбужденная
музыка.
   Высадка на мелкий черный песок прошла благополучно. Корабль остался
за пределами слышимости, а посему Мадж поспешил превратиться из рыцаря
без страха и упрека в его полную противоположность.
   - Какого клепаного лысого черта я  здеся  делаю?  -  кипятился  он,
помогая Джон-Тому вытащить лодку из  воды.  -  Чувак,  че  за  вонючие
обстоятельства затолкали нас в эту паршивую дыру?
   Джон-Том аккуратно сложил весла в лодку.
   - Во-первых, твое тщеславие. Да-да,  это  оно  тебя  сюда  привело.
Тщеславие и жадность, вот что всегда тобою движет.
   От этих слов выдр заметно повеселел.
   - Вот спасибочки! А я уж было подумывал, и правда мне  хана!  -  Он
расплылся в ухмылке.  -  Квинтэссенция  мужества!  Это  ж  надо  такое
сморозить!
   - Пиввера знает, что делает. Если одна струнка души не  отзывается,
надо тронуть другую. - Джон-Том стер с ладоней морскую соль. -  Ладно,
пошли.
   Выдр огляделся:
   - Пошли? Куда пошли?
   - Туда, куда шли все это время.
   Джон-Том указал на звонкое  облачко.  Оно  возбужденно  голосило  у
опушки увечного леса.
   - Шлепать за косяком безмозглых нот? Ты это всерьез?
   - Я это всерьез.
   - Интересно, че это я ни капельки не удивлен? - Запрокинув  голову,
выдр разглядывал тропу впереди. - Тока ты, кореш, не торопись,  ладно?
Ты ж знаешь, лапы у меня не шибко годятся для  скалолазанья.  Тут  вы,
люди, затыкаете нашего брата за пояс.
   Джон-Том двинулся вперед.
   - Не волнуйся. Будет трудно - я помогу.
   Когда стало ясно, что он идет в одиночестве, пришлось остановиться,
оглянуться.
   - Да идем же!
   Мадж задумчиво водил по песку носком башмака.
   - Знаешь, приятель, я б лучше остался и посторожил шлюпку. Ты ж  не
хочешь, чтоб мы с тобой застряли на этом поганом островке?
   - До корабля плыть всего ничего. Идем. Где твое хваленое мужество?
   Выдр неохотно поплелся за ним.
   - Ваще-то при мне. Я просто хотел проверить, смогу ли в случае чего
с ним совладать. В некоторых ситуациях, по твоей вине возникающих, это
бывает совсем нелегко.
   Между тем на прочно заякоренном судне  солдаты  терли  и  мыли  все
подряд, а принцессы собрались на корме - поговорить.
   - Наконец-то! - с откровенным облегчением произнесла Сешенше.  -  Я
уж думала, мы никогда не отдохнем от кошмарного выдра.
   Схожим образом рассуждала и Алеукауна:
   - Да! А ты заметила, как он на тебя пялился? Глазищи  как  у  совы!
Что называется, откровенный взгляд!
   Квиквелла шлифовала когти.
   - У выдр в словаре нет такого слова - скромность. Во всяком случае,
у особей противоположного нашему пола.
   - Подруги, не слишком ли горячее у вас воображение? - Умаджи лежала
на палубе, млея на солнышке. - Или вы чересчур мнительны? На  меня  он
так не смотрел.
   Сешенше и Квиквелла переглянулись и сдавленно захихикали, а Пиввера
сказала:
   - Ну, я даже не знаю. По-моему, он вполне ничего.
   - Понятно, ведь он из твоего племени, - заметила Алеукауна.
   - Да, понятно, но непрос-стительно.
   Сешенше опять хихикнула.
   - Так бери его себе, кто же против?  -  Ансибетта  легонько  пожала
плечами. - Выдры-самцы такие... такие...
   - Какие? - Пиввера взглянула на нее в упор.
   - Упертые. Разве они умеют думать о чем-нибудь, кроме?..
   - Кроме чего?
   Пиввера не собиралась отпускать ее за здорово живешь.
   - Кроме рыбы. Только о ней и говорят! Разновидности рыбы, блюда  из
рыбы, ловля рыбы. Более того: от Маджа пахнет рыбой. Он  помешался  на
рыбе!
   - Да неужели? - Пиввера недобро  ухмыльнулась.  -  Что  ж,  дорогая
Ансибетта, не буду спорить. Человеческая наблюдательность  никогда  не
перестанет меня восхищать.
   - Просто мне кажется, это так очевидно, - прошептала Ансибетта.
   - О, несомненно, - согласилась Пиввера.
   - Лейтенант?
   Пауко стоял на баке, разглядывал берег.
   К нему подошел Найк:
   - Что-нибудь видишь, солдат?
   - Вижу сияние, командир. Но не близко. На порядочном расстоянии, за
рифом. - Пауко напряг великолепное зрение. - И оно  почему-то  кажется
знакомым.
   Покрытое  хитином  насекомовидное  существо,   что   сгустилось   в
пульсирующем облаке, успело оглядеться по  сторонам  и  выкрикнуть  на
своем языке эквивалент земного "О, черт!".  После  чего  шлепнулось  в
море. Оно бы,  пожалуй,  даже  заморгало  от  растерянности,  если  бы
природа снабдила его веками.
   Жук неистово бил по воде конечностями и шарил в поисках аппаратуры,
дивясь легкости, с каковой он опять  дал  маху.  Вероятно,  он  сурово
обошелся с собой. Программировать  телепортацию  между  измерениями  -
дело очень сложное, это не вокруг квартала объехать.
   Он уже был готов проститься с жизнью,  как  вдруг  чей-то  широкий,
гладкий, упругий лоб вынес его на  поверхность  и  швырнул  в  воздух.
Отплевываясь и кашляя, жук закрутил многократное сальто и шмякнулся на
голову другого исполина. Так он и  перескакивал  от  кита  к  киту,  и
каждый полет был настолько молниеносен, что  хитиновые  конечности  не
успевали набрать  на  пульте  необходимый  для  возвращения  в  родную
реальность код. Болезненные возгласы и возмущенное  шипение  пришельца
стихли вдали - морские великаны были полны решимости охранять судно от
любых посягательств.
   - И что вы об этом думаете?
   Найк подошел к глядящим на море принцессам.
   - По-моему, это тот самый незнакомец, который уже пытался  помешать
чаропевцу, - отозвалась Алеукауна. - Может  быть, он  тоже  волшебник?
Наверное, очень неловкий или малоопытный.
   - Интересно, чего он добивается?
   - Ума не приложу. - Над ними навис могучий  торс  Умаджи.  -  Но  я
рада, что он ускакал. Всякий раз, когда он появляется, я дрожу.
   - И я.
   У Сешенше дергались кисточки на ушах.
   Ансибетта рассеянно смахнула со лба растрепанные ветром локоны.
   - Раз уж речь зашла о чаропевце... вот бы  узнать,  чем  он  сейчас
занимается.
   Пиввера фыркнула и повернулась к хмурой горе.
   - Надеюсь, он скоро вернется, а с ним и это развратное,  хвастливое
и трусливое ничтожество.
   Алеукауна ухмыльнулась:
   - Стоит ли так волноваться о судьбе молодца с пером на шляпе?
   -  Не  стоит,  -  ответила  Пиввера  с  холодком,  как  и  надлежит
принцессе. - Я только одного хочу - поскорее вернуться домой.
   - Брось юлить! Он тебе нравится. Признайся.
   - Нравится? Что за чушь? Я слишком хорошо знаю его породу.
   - Это все увертки, - безжалостно дразнила ее мангуста.
   Пиввера больше не могла сдерживать раздражение.
   - Да, он болтун, каких поискать, но, в отличие от многих  болтунов,
имеет кое-какой опыт. Мадж много путешествовал, посещал дальние  края,
у него были умопомрачительные приключения. Придворные  хлыщи,  которые
приударяли за мной, в подметки ему не годятся.  Их  жизнь  -  сплошная
тоска  и  бессмыслица.  Нет,  что  бы  вы  ни  говорили,  спутник   он
интересный, хоть и не обучен манерам.
   - Мадж?
   Горилла хихикнула.
   - В нем что-то есть,  -  упорствовала  Пиввера.  -  Какая-то  аура.
Энергия.
   - Это называется похотью, - игриво подсказала Сешенше.
   Пиввера задумчиво помолчала.
   - Конечно, не может быть и речи о том, чтобы дать ему хоть  крупицу
власти. Но взять во дворец - почему бы и нет. Он забавный.
   - Однако остается неприятный  нюанс:  он  уже  женат,  -  вкрадчиво
проговорила Квиквелла.
   - Неприятный, но устранимый! - парировала выдра. - Ты столько  дней
путешествовала вместе с ним, слушала его разглагольствования;  неужели
не поняла,  что  он  предпочтет,   если   поставить   вопрос   ребром?
Бессмысленное, беспросветное прозябание в норе на  речном  берегу  или
жизнь уважаемого консорта в  королевских  палатах?  На  должности,  не
требующей ни ответственности, ни труда? - На ее морде заиграла улыбка.
- Кроме разве что заботы обо мне. - И резко повернулась к оторопевшему
Найку: - Лейтенант, сами бы вы что выбрали?
   - Я? - Найк напустил на себя  чинный  вид.  -  Ваше  высочество,  я
никогда  не  попадал  в  ситуации,   требующие   осмысления   подобной
альтернативы.
   Он старательно прятал глаза от принцессы Алеукауны, а  та  смотрела
на него с живейшим интересом.
   Пиввера раздосадованно щелкнула пальцами.
   - Я знаю таких, как Мадж. Что-что, а стареющие супружеские узы  его
не остановят.
   Но Квиквелла была не из тех, кто легко проигрывает.
   - Мало того, что он женат, он еще и намного старше тебя.
   - Твоя правда, - согласилась Пиввера. - Молодость - штучка весьма и
весьма недурственная, но ведь и опыт заслуживает всяческих  похвал.  -
Ее взор устремился вдаль. - А этот выдр несравнимо опытнее всех,  кого
я знала раньше.
   Дискуссия привела к перечислению  необходимых  идеальному  консорту
качеств. Пожелания дам заставляли солдатские уши краснеть  и  донельзя
веселили сгрудившихся у кормы дельфинов и косаток.


Глава 21

   Преодолев лес в низине, Джон-Том с Маджем  пробирались  по  склону,
поросшему кустарником, с отдельными пятнами валунов и  нагромождениями
вулканических глыб.  Здесь  обитала  цепкая,  крепкая  растительность,
незваных гостей она пропускала очень  неохотно.  Джон-Том,  торя  себе
дорогу, с тоской поглядывал вверх, на крутые, но нагие склоны.
   Густая,  ядовитая  на  вид  вода  равнодушной  струйкой  петляла  в
неглубоком овраге, которым поднимались  путники.  Мадж  поравнялся  со
своим длинноногим другом, взял его за запястье и тихо проговорил:
   - Чувак, за нами хвост.
   - Мадж, опять тебя подводит воображение. Никого тут нет. Даже  жуки
попрятались.
   - Можа, оно и так, можа, и не чапает за нами никто.  Но  следит.  Я
взгляд чую.
   Джон-Том тяжело вздохнул, остановился и не  спеша  огляделся.  Даже
малейший ветерок не шевелил изломанные ветви и пожухлые  листья.  Была
надежда, что ветры  появятся  выше.  Иначе  с  человека  и  выдра  при
восхождении семь потов сойдет, и  навек  прилипшее  к  вершине  темное
облако ничем им не поможет.
   Он собрался было идти дальше, но тут справа и  слева  будто  из-под
земли выскочили люди.
   Вереща, завывая, тараща глаза, они потрясали кустарными томагавками
и копьями. Длинные, неухоженные волосы были под стать безумным глазам.
Богатырей среди них не наблюдалось, зато все были длинные и  жилистые.
Грязные лохмотья и  шкуры  мелких  животных  лишь  местами  прикрывали
наготу.
   Застигнутые  врасплох,  Джон-Том  и  Мадж  застыли  в  смятении   и
растерянности, однако  они  так  долго  странствовали  и  столько  раз
подвергались  подобным  нападениям,  что  реагировали  инстинктивно  и
дружно.
   Джон-Том рывком передвинул дуару  на  живот  и  прижался  спиной  к
огромному валуну, а Мадж, выхватив меч, принял оборонительную стойку у
ног чаропевца.
   - Ну-ну, субчики-голубчики!  Первого  же,  кто  сделает  хоть  шаг,
разрублю от мошонки до  печенки.  В  человечьем  племени  не  найдется
никого ловчей меня. Двоих ухайдакаю, пока ктой-то успеет хоть  пальцем
шевельнуть.
   Угроза,  сопровождаемая  наглейшей,  отшлифованной  долгими  годами
практики  бравадой,  слегка  остудила  пыл  агрессоров,  вынудила   их
остановиться. Каждая секунда заминки  была  на  руку  Джон-Тому  -  он
успевал выбрать и подготовить текст.
   Расхрабрившийся Мадж, услыхав перезвон струн, шагнул вперед.
   - Считайте это последним предупреждением!  Мой  кореш  -  настоящий
чаропевец, могущественнейший маг. Евонная  музыка  запросто  вас  всех
превратит в дрожащих лягух.  -  Выдр  выставил  перед  собой  короткий
клинок. - У вас еще есть ничтожный шанс на спасение. Брысь отсюда!
   Ближайший из нападавших уронил топорик на  землю  и  воспользовался
освободившейся рукой, чтобы откинуть со лба прядь  жестких  каштановых
волос.
   - А ты не свистишь? В лягух?
   - Оба-на, приехали! - констатировал долговязый,  стоявший  рядом  с
ним. - В лягух - это конкретно!
   Джон-Том чуток успокоился. Противников  оказалось  только  трое,  и
было ясно, что им не одолеть двух  опытных  бойцов,  один  из  которых
вдобавок выдр. Кроме того, в глаза бросалась худоба  туземцев.  Доселе
молчавший член оборванного триумвирата ткнул пальцем в сторону дуары:
   - Э, дядя, ты и правда лабаешь на этой бандуре?
   - Не только лабаю. - Джон-Том мысленно  разжаловал  неприятелей  из
безусловно опасных в непредсказуемые. - Я с ее помощью колдую.
   Говоривший первым одобрительно кивнул:
   - Это конкретно! Только не скажу,  что  мы  особо  удивлены.  Да  и
почему Хинкель должен быть исключением?
   - Хинкель? - переспросил Джон-Том.
   Самый низкорослый член загадочной троицы присел, опершись спиной  о
густой кустарник. В одном его ухе блестело  три  кольца,  в  другом  -
кубик из отшлифованного циркония.
   - Не вздумай повторить это сволочное имечко. Одного раза больше чем
достаточно. - Он  воткнул  самодельное  копье  в  ничем  не  виноватое
дерево. - Вы, кстати, откуда взялись?
   - Из Колоколесья, - сообщил Джон-Том.
   Младший (им всем на вид было чуть за двадцать) состроил гримасу.
   - Впервые слышу.
   Его долговязый товарищ рассматривал Маджа.
   - Динамитная шубейка. Где надыбал?
   - Это не шубейка. - Мадж оглядел себя. - Можа, ты про мою жилетку?
   - Не-а. Ладно, стало быть, ты - гигантская крыса. Ну,  и  чему  тут
удивляться, спрашивается?
   На лице говорившего отразилась покорность судьбе.
   Мадж поднял меч и произнес глухо, с опасными нотками:
   - Я... тебе... не... крыса... вник?
   Джон-Том, успокаивая, положил руку ему на плечо.
   - Он выдр.
   - Ага. Выдр. Это конкретно! - Предполагаемый лидер троицы утомленно
опустил оружие. - Только без  обид,  ладно?  С  тех  пор  как  мы  тут
застряли, жизнь малиной почему-то не кажется.
   Джон-Том,  не  реагируя  на  скептический  взгляд  Маджа,  медленно
передвинул дуару за спину. В поведении туземцев исчезла агрессивность,
но это не заставило выдра ослабить хватку на рукояти меча.
   Чаропевец был благодарен старшему, когда  тот  решительно  протянул
руку. Ладонь оказалась твердая, пожатие - крепким.
   - Ребята, вы откуда? - спросил чаропевец. - Кажется, мне знаком ваш
акцент.
   Оборванцы переглянулись. Тот, что сидел, выпрямил  спину,  медленно
покачал головой с несусветными лохмами.
   - Какой еще акцент, дядя? Мы все из Джерси.
   - Из Северного Джерси, - добавил стоявший рядом исхудалый блондин.
   - Кроме Хинкеля. -  Патлатый  сцепил  на  затылке  пальцы  и  снова
привалился к кусту. - Он из города. С восточной стороны.
   - С восточной стороны? - нахмурился Джон-Том.
   - Нью-Йорк, дядя, Нью-Йорк. Слышь, друг, ты что, чисто конкретно  с
луны свалился? - Вожак понимающе кивнул приятелям.  -  Он,  по  жизни,
нездешний.
   - Сразу видно, - кивнул патлатый.
   "А ведь если подумать, откуда я? - спросил себя Джон-Том. - Сколько
воды утекло с тех пор, как я  тут  очутился?  Сейчас  мой  дом  здесь.
Колоколесье, Вертихвостка, Линчбени,  Глиттергейст.  К  сей  сказочной
топонимике  следует  добавить  угрюмый  остров,  юдоль  опустошения  и
обносившихся гостей из Джерси".
   - Вообще-то я из Лос-Анджелеса.
   - Вот это конкретно! - явно обрадовался вожак. - Ну, и как  зовется
твой банд? С кем лабал, по жизни?
   - Ни с кем. Возможности не было.
   - Чайник, - определил тощий.
   С  горы  низвергся  душераздирающий  гром,  по  склону   покатилась
каменная  мелочь.  Мадж  отпрянул  в  сторону,  беспокойно   оглядывая
ненадежные высоты.
   - Ну вот, опять, - пробормотал сидящий.
   Вожак смущенно посмотрел на вновь прибывших.
   -  Вот  что,  ребята,  мы  конкретно  сожалеем  насчет  не  слишком
радушного приема, но и вы поймите:  последнее  время  дела  у  нас  не
клеятся. Я - Волк. - Он обернулся к товарищам. - Это Шплиц,  а  карлик
под деревом - Ядерный.
   - Че, запредельные имена? - проворчал Мадж.
   - Чтоб ты знал, мохнатый приятель, - они нам не от рождения даны. -
Ядерный провел ладонью по своему черному "ирокезу". -  Это  ж  надо  -
язвительный выдр! Оба-на, приехали!
   Мадж не был  застигнут  врасплох,  когда  из  глубин  его  сознания
влажным, губчатым комом всплыла догадка.
   - Джон-Том, это ж пена из твоего мира!
   - Э, ты кого пеной называешь? - Шплиц  нахмурился  и  повернулся  к
Волку: - И почему - пена?
   Тот пропустил вопрос мимо ушей.
   - Мое настоящее имя - Джимми Газерс.  Феликс  Циммерман  у  нас  на
басе, а это Кенни Хилл - тарабань-в-барабан.
   - Понятно.
   Джон-Том ухмыльнулся. Куда бы ни  занесла  тебя  судьба,  ударников
всегда узнаешь издалека. Они в  любом  социуме  образуют  прослойку  с
уникальными характеристиками. Чаропевец не удивился бы, услышав, что у
них даже ДНК слегка отличается от обычных.
   Если у шимпанзе ДНК на девяносто девять процентов  -  человеческое,
то у барабанщика...
   - "Панкреатический отстой", - гордо произнес Газерс.
   Джон-Том недоуменно замигал.
   - В смысле?
   - Так наша группа называется. Конкретно, да?
   Мадж одобрительно закивал:
   - В самую точку.
   И он спрятал меч в ножны.
   - И как же вас угораздило здесь очутиться?
   Сколь ни приятно было встретить соотечественников,  Джон-Том  решил
соблюдать дистанцию. Пока он знал о них не больше того, что услышал, и
не видел возможности отделить правду от  вымысла.  Осторожность  -  не
помеха даже в обществе братьев по разуму, то бишь музыкантов.
   - У нас, дядя, типа трехнедельный отпуск, -  проворчал  Хилл.  -  А
что, разве не видно? - Он показал изнанку рубашки. - Гляди! Дранина от
Пьера Кардена.
   Газерс был еще скупее на объяснения.
   - Конкретно, нас сюда занесло против нашего желания. А у  тебя,  по
жизни, какая биография?
   - Ну, мой друг уже сообщил, что я - чаропевец. Это такой волшебник,
он применяет музыку в своей работе. А тут кругом уйма народу  осталась
без музыки. Даже у китов пропали  песни.  Как  я  понимаю,  следующими
будут птицы. - Джон-Том  пожал  плечами.  -  Я  пытаюсь  помочь.  Есть
основания считать, что причина неприятностей таится где-то  здесь,  на
этом острове. - Он оглянулся, указал на темно-зеленый мертвый  лес.  -
Между прочим, нас сюда привела бездомная мелодия.
   Упомянутое облачко выплыло из укрытия. Члены ансамбля удостоили  ее
хладнокровными взглядами.
   - На фа-диез смахивает, - сразу выдал заключение Циммерман.
   - Не-а. - Хилл закрыл глаза. - Бемоль.
   Газерс ухмыльнулся.
   - Мои ребята - не из болтунов, но дело конкретно  знают.  -  Улыбка
исчезла. Лидер поднял  руку,  оставив  между  большим  и  указательным
пальцами тонюсенький зазор. - Мы, дядя, по жизни были вот  на  столько
от подписания контракта. Мелкая марка, захолустная студия, но все-таки
- свой конкретный лазерник.
   - И что вам помешало?
   Джон-Том легко нашел в душе сочувствие к этим  явно  подавленным  и
растерянным музыкантам. Не будь у  космоса  совершенно  особых  планов
насчет него самого, его судьба могла сложиться подобным же образом.
   - Что помешало? - Хилл рассеянно сдирал кору с сучка. - Все запорол
один  чудик,  наш  солист.  Вот   так-то,   дядя.   Мы,   типа,   даем
телевизионщикам  первое  интервью,  презентуем  свеженький   клип,   а
Гольдблюм, урод,  -  ноль  внимания  на  все.  Знай  себе  пялится  на
смазливую  ассистентку.  Как  только  прощаемся  с   репортерами,   он
сваливает. "У нас разные взгляды на творчество" - вот и все, что мы от
него слышим. Та крошка,  ассистентка,  шепнула  ему  на  ухо  какую-то
белиберду, и она добралась до мозгов, прикинь. И  как  еще  ухитрилась
отыскать мозги в черепушке у Гольдблюма - вот вопрос! Я это к чему?  А
к   тому,   что   где   ты   впритык   к   записи   найдешь    другого
еврейско-вьетнамского солиста? Продюсер с каждым часом все смурнее,  и
надо хватать первого встречног