ь такие слова?  У  этой  дыры  нет
достоинства! Ни малейшего! - Он неистово семафорил бутылкой,  Джон-Том
успел отшатнуться - иначе бы заработал  синяк.  -  Тут  даже  клепаных
дорог не мостят!
   - Мадж, здесь вообще нет дорог, - напомнил Джон-Том. -  Забыл,  что
ли? Одна вода. Никто не ходит, все плавают на лодках.
   - Лодки?  Вода?  -  Мадж  почему-то  развеселился.  -  Ага!  Теперь
понимаешь, че я пытаюсь тебе сказать? Они даже не осушили свои поганые
вонючие улочки.
   Хлипкие перила угрожали развалиться  под  тяжестью  выдра,  поэтому
Джон-Том опустил  руку  на  плечо  своего  спутника.  Мадж  агрессивно
вывернулся и попятился.
   - Полегче! Между нами ничего такого не было и не будет!
   - Мадж, тебе надо прилечь.
   - Да? Вот так, да? Человек! Када это ты нанялся ко мне в няньки?
   - Мадж, я тебе не нянька. Я твой  друг.  Я  уже  давным-давно  твой
друг, вспомни. - Джон-Том сообразил, что выдр чем-то расстроен, и  это
"что-то" не имеет ничего общего с проблемами городского  хозяйства.  -
Мадж, что тебя гложет?
   - Ниче меня не гложет, кореш. Че меня может глодать? Ниче... - Мадж
помолчал, покачиваясь на коротких лапах. - Разве че...
   - Разве что?
   Выдр отвернулся и тяжело оперся на перила, те угрожающе заскрипели,
но не сломались. До воды  было  никак  не  меньше  двадцати  футов,  и
повсюду торчали пеньки старых свай. Между ними покачивались на приколе
суденышки. Если выдр сорвется, приземление может оказаться  отнюдь  не
мягким.
   - Это все Пышнера, принцесса из моего племени.
   - Пиввера, - тихо поправил Джон-Том. - Что,  совесть  замучила?  Ты
ведь за ней приударяешь с того дня, когда мы сбежали от Манзая.
   Выдр устремил на спутника непривычно печальный, душевный взгляд.
   - Все-таки как вы, человеки, со  словами  обращаетесь!  Джонни-Том,
она ж самая симпотная из моих сородичей, другой такой я ни в жисть  не
видел.
   - А я повидал достаточно выдр, чтобы не возражать.
   - И ты чертовски прав, кореш. И ежели б не эта поганая, ублюдочная,
гнилая пародия на город...
   Под  ногами  слегка  дрогнули  доски.  Джон-Тому,  чтобы  сохранить
равновесие, пришлось взмахнуть руками. Какой  сильный  толчок!  Настил
подскочил на несколько дюймов.
   Пока пьяный  Мадж  разглагольствовал,  Джон-Том  бросил  осторожный
взгляд вниз. Что это? Неужели ему не мерещится и сваи шевелятся, гоняя
по сумрачной водной глади концентрические круги?
   - И я, чувак, имел успех!
   Джон-Том глянул на выдра, потом на таверну.
   - Успех?
   Выдр доковылял до него и ухватил за полу мокрой от пота рубашки.
   - Я в том смысле, шеф, что она была не прочь. Да  какое  там  -  не
прочь! Черт возьми, она была совсем готова. Вот так!
   Джон-Том аккуратно высвободился.
   - Что произошло?
   - Я не смог. Впервые в жизни не смог.
   - Не уверен, что понимаю, - осторожно сказал Джон-Том,  хотя  вовсе
не был уверен, что хочет понимать.
   - Чувак, поверь, я пытался! Но всякий раз, када  был  совсем  готов
перейти от слов к делу, вспоминал чертовых детенышей и эту  язву,  эту
пилу, эту стервозу, на которой меня угораздило жениться!
   - Виджи?
   Выдр наградил его бешеным взглядом.
   - Кореш, я че, просил упоминать ее имя? Я тя  просил?  -  Он  хотел
посмотреть  на  Джон-Тома  в  упор,  однако  столкнулся  с  неодолимым
препятствием - он был почти на два фута короче.
   - Мадж! В это трудно поверить, но будь я проклят,  если  не  считаю
тебя порядочным в глубине души парнем. Наверное, ты  набрался  хороших
манер тайком от меня, - задумчиво добавил человек.
   - Не говори так, не говори! - Выдр хлопнул  себя  лапами  по  ушам,
получив  при  этом  легкую  контузию,  так  как  одна  его  конечность
по-прежнему  держала  бутылку.  -  Этого  не  могло   произойти!   Это
невозможно! - И с выражением бескомпромиссной решимости на  физиономии
он  двинулся  не  слишком  твердой  поступью  мимо  Джон-Тома.   -   Я
возвращаюсь, вот так! Я найду эту принцессу, и  када  я  ее  найду,  я
ее... я ее... - Он умолк и повернулся к товарищу: - Эх, шеф, был бы  я
хоть чуток легкомысленней! Ну хоть чуток!
   - Нет причин так мучиться, дружище, -  твердо  заявил  Джон-Том.  -
Разве можно упрекать себя за то, что  все  время  думаешь  о  детях  и
Виджи?
   - Опять это проклятое имя! Я вроде говорил тебе: не упоминай!  Мало
мне проблем с тем, че у меня под носом?
   Мадж выпрямился, на морде появилось выражение внезапного озарения.
   - Просек! Это все город виноват! Вот в чем  дело!  Тут  с  воздухом
чей-то  не  то.  Я  какой-то  отравы  надышался.  Заразился   чувством
ответственности. -  Появилось  новое  выражение  -  подозрительное.  -
Точняк! Должно быть  снадобье,  какая-нибудь  пилюля:  проглотил  -  и
очистился. - Нетерпеливый взгляд впился Джон-Тому в лицо. - Чаропесня!
Мне поможет подходящая чаропесня. - Он хотел отойти, споткнулся  и  не
упал с мостков только благодаря нижним лапам - слишком коротким, чтобы
потерять равновесие.
   - Кореш, спой мне чей-то этакое. Ради старой дружбы.  Чтоб  я  стал
прежним  Маджем.  Беззаботным,  счастливым,  веселым,  свободным   как
ветер...
   - Испорченным, безответственным, вороватым  и  развратным.  Лживым,
ненадежным, циничным и похотливым.
   Мадж просиял.
   -  Во-во,  Джини-Тоник,  это  я  самый!  Я   ведь   не   безнадежно
переменился, а, кореш? Скажи, меня еще можно вылечить?
   Джон-Том даже не знал, что и ответить на это.
   - Ну-у... - протянул он. - Порой я слышу от тебя откровенный вздор.
   - Да, да, продолжай, продолжай!
   - И до недавнего времени ты любил  заимствовать  то,  что  тебе  не
принадлежит. В основном мелочевку, но все-таки...
   - Верно, верно. Не стоит говорить  о  пропорциях.  Важен  тока  сам
факт. Говори.
   Чаропевец глубоко вздохнул:
   - Однако, несмотря на  все  это,  уже  нельзя  вернуться  вспять  с
помощью одного волшебства. Похоже, ты -  я  потрясен  этим  не  меньше
твоего - превращаешься в личность нравственную и порядочную.
   - Нравственный! Порядочный! Я? - Рассвирепевший  выдр  ударил  себя
кулаком в грудь. К несчастью, это опять  оказалась  лапа  с  бутылкой.
Тумак  немножко  остудил  его.  -  Невозможно,  -  пробормотал  он.  -
Исключено. Уж лучше б я попросту сдох. А как же репутация,  которую  я
так кропотливо наживал все эти годы? Как же теперь быть с  заслуженным
положением в гильдии воров, со  славой  попирателя  всех  и  всяческих
устоев? - дико озираясь, вопросил он. - Как пить дать, городишко  этот
шкодит! Надо убираться отсюда. Он медленно,  но  верно  отравляет  мне
душу.  -  Мадж  дал  пинка  ближайшей  стене,  подошва  скользнула  по
лакированному дереву, скрипнула ветхая доска. - На мозги капает!  Надо
выкорчевать, выдрать с корнем эту  пакость,  разобрать  по  досточкам.
Расколоть их и сжечь, а на этом месте построить нормальный, правильный
город, где приличный парень сможет закрутить любовь и не  страдать  от
угрызений совести.
   Он снова двинул лапой по стене, чуть не проломив ее.
   В следующий миг мосток вздыбился и заколыхался, и Джон-Тому,  чтобы
не упасть, пришлось ухватиться за стойку. Это помогло мало, потому что
стойка  тоже  неистово  тряслась.  "Он  что,  разозлился?"  -  подумал
чаропевец.
   - Мадж, не задирай город! Если дома умеют  ходить,  они,  возможно,
умеют чувствовать.
   - Чувствовать? А, черт! Да ты када-нибудь слышал  о  чувствительных
домах? Это против законов природы, вот так! - Выдру  полегчало,  и  он
осыпал стену энергичными пинками. - И хуже того, здеся... черт, как бы
это выразить... неэстетично! - торжествующе закончил он.
   Видимо, в этот момент у дома иссякло терпение.  Настил  под  выдром
щелкнул,  точно  хлыст,  Маджа  подкинуло  до   самой   крыши.   Гулко
шмякнувшись о доски и крякнув, он сделал кувырок и через секунду снова
был на ногах, с мечом в одной лапе и бутылкой в другой. Судя по  тому,
как он ими размахивал, он вряд ли понимал, что есть что.
   Мадж  разыскивал  невидимого  противника,  грозно  жестикулируя   и
стеклом, и сталью. Джон-Том освободил для него место.
   - Ну, давай, иди сюда! Покажись! Выходи на бой, как честный выдр!
   Теперь не только  мосток  ходил  ходуном,  но  и  все  здание.  Его
поддержали соседние дома. Выгибались и лопались стекла в окнах,  доски
корчились  и  выплевывали   гвозди,   вывинчивались   шурупы,   нагели
сжимались, как человеческие мозги от мигрени,  хлопали  ставни,  точно
крылья разъяренных птиц.
   Джон-Том решил, что время вежливости  миновало,  схватил  выдра  за
лапу и потащил за собой.
   - Смотри, что ты наделал! Шевелись. Надо найти остальных.
   - Ну че, че я наделал? А че происходит?
   Мадж даже не  моргнул,  когда  вихляющий,  приплясывающий  рыбацкий
домик опрокинулся прямо перед  ними  в  воду,  подняв  тучу  брызг.  В
следующий миг он вскочил  и  по-собачьи  отряхнулся.  Оставалось  лишь
надеяться, что внутри никого нет.
   - Ого-го! Кажись, я и правда маленько перебрал!
   И с этими справедливыми словами Мадж крепче вцепился в бутылку.
   Не только из таверны, но и из  окружающих  домов  доносились  визг,
писк, испуганные и растерянные крики. Джон-Том, с  трудом  удерживаясь
на ногах, ввалился в зал.
   Мадж, утративший надежду на мгновенное исцеление, повис  на  плечах
друга самым большим в мире меховым шарфом. Джон-Том охотно терпел  его
запах - как плату за молчание.
   Жаль  только,  что   выдр   умолк   слишком   поздно!   Негодование
оскорбленных им зданий стремительно распространялось по порту, дома  с
грохотом  бились  друг  о  друга  и  угрожали  развалиться  на  части.
Охваченные паникой владельцы никак не могли успокоить любимые  жилища,
а арендаторы даже не пытались ничего предпринять.
   Над этим хаосом  восстала  гибкая,  мускулистая  фигура:  лейтенант
харакунской гвардии Найк был на удивление трезв.
   - Чаропевец, в чем дело? Что происходит? - Он прищурил глаза. - Что
случилось с вашим другом?
   - Объяснять некогда! Хватайте скорее принцесс. Всех собирайте! Надо
выбираться отсюда, пока не поздно!
   Позади мангуста раздались вопли - бар со  всеми  своими  бутылками,
стаканами и непристойным портретом  полулежащей,  кардинально  обритой
нутрии обрушился на пол.
   - Землетрясение!
   На морде Хека, подбежавшего к дверному проему, где  уже  столпились
его товарищи, отчетливо читалась тревога.
   - Нет, это не  землетрясение.  -  Одной  рукой  поддерживая  Маджа,
Джон-Том торопливо махал другой. - На судно! Всем на борт!
   Как  только  они  помогли  принцессам  спуститься  по  дергающейся,
качающейся веревочной лестнице, огромный, очень злой склад поднялся на
двенадцати сваях и решительно  направился  к  центру  города.  Повсюду
мелькали огни - не  участвовавшее  в  ночном  веселье  население  было
бесцеремонно  вытряхнуто  из  теплых  постелей.  Под   звон   пожарных
колоколов отряд специально обученных укротителей  домов  выдвинулся  в
портовый район, к нервным офисным зданиям и истеричным пакгаузам.
   Когда власти успокоят разбушевавшиеся  постройки,  у  них  появятся
вопросы к тому, кто заварил кашу. Джон-Том надеялся  к  этому  времени
уйти далеко в море.
   Пока  Найк  и  его  солдаты  ставили  парус,  Джон-Том   пересчитал
спутников по головам, затем еще раз -  хотел  убедиться,  что  все  на
борту. Он учел  даже  облачко  нот  -  за  него,  впрочем,  не  стоило
беспокоиться. Мелодичная сиротка заиндевелым фонарем  мигала  на  топе
мачты.
   Мангусты отвязали швартовочные концы, и судно пошло на юг. Как  раз
вовремя! Два крепких сооружения, которым  наконец  удалось  установить
причину бунта, поднялись на сваях и заплюхали вдогонку за  корабликом.
Однако  беглое  суденышко  уже  покинуло  мелководье,  поэтому   домам
пришлось остановиться и в бессильном гневе хлопать дверьми и  ставнями
- к крайнему недоумению их потрясенных обитателей.
   Подвыпившая Сешенше растерянно спросила:
   - Что произошло? Мы так хорошо проводили время...
   - Да, - подхватила Ансибетта. - А потом все кругом сошло с ума.
   Удивительный язык Квиквеллы нервно выстреливал из пасти,  облизывая
не только ее рыло, но и морды сидевших поблизости.
   - Здания обезумели, - прошептала она.
   - Вы лучше его спросите, я  тут  ни  при  чем.  -  Джон-Том  указал
большим пальцем на Маджа, мирно прикорнувшего возле бушприта. Тиролька
была нахлобучена аж до  носа,  длинное  перо  трепетом  отзывалось  на
каждый храп.
   - Его? - Брови Умаджи сдвинулись, почти наполовину скрыв глаза. - А
что он может знать?
   - Это он вызвал переполох. Принялся оскорблять город, здания и  все
прочее. И стенку пинал.
   У Сешенше поднялась верхняя губа, блеснули острые зубы.
   - Да разве с-спос-собна такая мелочь вызвать такой переполох?
   - Вы Маджа не знаете. Его оскорбления не уступают моему  чаропению,
да и  практики  было   хоть   отбавляй.   Алкоголь   стимулирует   его
красноречие, подавляя при этом здравый смысл. Мадж унижал Машупро,  и,
похоже, в конце концов у города лопнуло терпение.
   - Это я виновата, - призналась Пиввера. - Надо бы с ним  почутче...
Но все произошло так неожиданно! И он был так слезлив! - Она состроила
гримаску. - А уж как грязен!
   - Да, он такой.
   Джон-Том обернулся, вытянул шею.
   Город вдали как будто затихал, редели вопли и проклятия. Оставалось
лишь поблагодарить неведомые небесные силы, заинтересованные в  судьбе
путешественников, за скромный ветерок, что наполнил единственный парус
и повлек суденышко в открытое море. Вдали растаяли контуры  прибрежных
зданий, Карракас сократился до черной линии на горизонте. В  меркнущем
свете луны кораблик миновал множество уединенных островков и  песчаных
кос - последних форпостов огромной дельты.  Не  видя  погони,  солдаты
позволили себе успокоиться. Принцессы благоразумно спустились в  каюты
- им не терпелось распределить между собой спальные места.
   Джон-Том  посмотрел  на  спящего  выдра.  Звучный   храп   заглушал
размеренный плеск воды.
   И тут  чаропевец  понял,  что  устал  донельзя  и  с  удовольствием
посостязался бы с другом, кто кого перехрапит.


Глава 17

   Прошло два дня, сырая душная дельта  превратилась  в  воспоминание.
Выяснилось, что по  части  знания  парусного  дела  мангусты  выдавали
желаемое за действительное.
   - Это странно. - Пиввера держалась в сторонке, когда  Хек  с  Пауко
ставили маленький спинакер. - Мне случалось ходить под парусом. Боюсь,
вы перевернете наше судно кверху килем.
   - Ваше высочество, мы делаем все, что можем.
   Пауко сопел, сражаясь с незнакомым такелажем.
   - Помнится, вы обещали, что справитесь.
   Принцесса Ансибетта сидела поблизости, закинув одну длинную ногу на
другую, и красила ногти - каждый в свой цвет.
   - Боюсь, практическим опытом здесь обладаю только я,  -  пришел  на
помощь солдатам Найк. - Не судите слишком строго этих славных  парней.
Им куда  легче  поставить  палатку,  чем  парус.  И  не  бойтесь,   мы
обязательно достигнем берега нашего любимого Харакуна.
   - При таком черепашьем ходе - никогда. - Принцесса Пиввера закатала
широкие полупрозрачные рукава и взялась  за  край  паруса.  -  Умаджи,
милочка, не подсобишь?
   Горилла поднялась и вложила в общее дело свою силу. Вскоре спинакер
наполнился ветром, следствием  чего  явилось  значительное  увеличение
скорости.
   Умаджи с досадой взглянула на ладони.
   - Не самая полезная работа для кожи.
   - Кто бы жаловался! - Ансибетта протянула светлокожие ладони.  -  У
меня кожа нежнее и тоньше, чем у любой из вас, и защитного меха  почти
нет.
   Джон-Том упорно оставался за штурвалом, не влезая в дискуссию.
   - Все бы им краситься да брюзжать, - шепнул он. -  Можно  подумать,
они все еще у Манзая в клетках.
   - Приятель, пущай тебя это не беспокоит. - Привалившийся к нактоузу
Мадж выглядывал из-под полей шляпы и щурился на  солнце,  которое,  по
его мнению, затеяло пытать его без всякой жалости. - Принцессы - на то
и принцессы, чтоб выглядеть на все сто и ныть.
   - Мадж, иногда мне кажется, что ты - мизантроп.
   - Совсем напротив, шеф. Я привык считать себя циником и оптимистом.
   - Как головушка?
   - С плеч еще не свалилась.
   - Хотя твоей вины  в  этом  нет.  -  Квиквелла  стояла  поблизости,
причесывая мягкий шелковистый мех на лапах. - Твоя вина - в  том,  что
нам пришлось так спешно покидать Машупро.
   Выдр подмигнул:
   - Точняк, моя вина, каюсь.
   - А раз так, ты должен ответить. - Сешенше обратилась к подругам: -
Вс-се с-слышали? Нахал признает с-свои грехи.
   - За все отвечу, за все. - Мадж спрятал морду под тиролькой.  -  Об
одном прошу: не кричите.
   - Я не кричу. Кто кричит? - взревела рысь.
   - А разве у нас нет оснований кричать на тебя? - спросила Ансибетта
в упор.
   - Дамочки, милые мои, умоляю: чуток милосердия.
   Выдр встал и, поддерживая лапами голову, заковылял к планширу.
   Джон-Том у штурвала оглянулся:
   - Ну, и что ты им ответишь?
   - Отвечу! Вот щас  как  сигану  за  борт  да  попробую  доплыть  до
Линчбени. Можа, какая-нибудь добрая душа выловит из  Вертихвостки  мои
бренные останки и отвезет родне, чтоб их  похоронили  как  полагается.
Это будут тихие похороны.
   - Ты что, все забыл? Мы едва ноги унесли из города.  И  он,  город,
гнался за нами по пятам.
   - Ух ты! - Выдр отвернулся  от  зеленого,  как  бутылочное  стекло,
моря, сел на палубу, прислонился спиной к лееру. - Не уверен, че помню
события нынешнего утра.
   - Ну и ладно. Избавлю  тебя  от  мучительных  воспоминаний.  Только
больше так не делай, пожалуйста.
   Мадж заморгал:
   - Как я смогу этого избежать, ежели не помню, че наделал?
   - Я буду рядом и подскажу.
   - А, тада ладно. - Выдр, дрожа, поднялся. - Ну а щас, ежели вы меня
маленько извините, то, боюсь, мне  пора  подкормить  живность  в  этом
клепаном океане.
   И  он  отправил  за  борт  содержимое  желудка.  Процесс  катарсиса
сопровождался обильным рыганием и порханьем.
   - Нет, вы видите? - Рысь выковырнула оказавшуюся в ухе  сережку.  -
Какая омерзительная демонс-страция!
   - О да, - согласилась Квиквелла.
   Ансибетта дунула  на  ногти  правой  руки,  чтобы  побыстрее  высох
тщательно нанесенный лак.
   - Подумать только, от этого алкоголика зависит наше возвращение.
   - Ну, не полностью от него. - Алеукауна аккуратно  наматывала  трос
на руку. - Боюсь, нам придется рассчитывать на собственные силы.
   - Почему? У тебя довольно толковые солдаты.
   Принцесса-мангуста любовно глянула на лейтенанта и его отряд.
   - Да, они неплохо поработали. Для представителей  низших  сословий.
Нашли нас и вырвали из лап неописуемо отвратительной личности по имени
Манзай.
   - С помощью чаропевца, - поспешила добавить Умаджи.
   - Да, с помощью чаропевца.
   Ансибетта взглянула  на  Джон-Тома,  а  тот  знай  себе  рулил,  не
подозревая, что привлек к себе внимание дам.
   - Вам не кажется, что он  довольно  симпатичен?  В  смысле  грубом,
неутонченном, разумеется.
   Сешенше скорчила гримаску.
   - Никогда не понимала, что вы, люди, находите друг в друге. Уж  эта
мне холодная лыс-сая кожа!
   Она содрогнулась.
   - Ни одного приличного когтя на лапе.
   Квиквелла выпустила длинные шипы.
   - И плоские морды, - добавила Алеукауна.  -  Поцелуй  -  скорее  не
сближение, а столкновение.
   - Ничего, спасибо, мы вполне справляемся, - без малейшего  смущения
заступилась Ансибетта за свое племя.
   - А я рада, что я не человек, - фыркнула в усы Пиввера.
   Над ними возвысился могучий силуэт.
   - К чему эти детские споры? - Умаджи Туурская обняла  Ансибетту  за
плечи тяжелой лапой. - Да, природа обделила людей шерстью, но  нам  бы
не презирать их за это, а посочувствовать! К тому же они - приматы!  -
К Алеукауне повернулась широченная морщинистая морда.  -  Более  того,
плоские лица, да будет вам известно, имеют свои преимущества.
   - В самом деле? Хоть убей,  не  пойму,  как  можно  считать  плюсом
отсутствие нормальной морды.
   Бурное обсуждение разновидностей рыл, ш