шенной  деревни,  Умаджи  изобразила
должное соболезнование.
   Однако скоро всеобщее внимание сосредоточилось на Джон-Томе.
   - Послушайте, мне очень жаль! Но могло быть и хуже.  А  если  бы  я
потерял управление?
   - Потерял управление? Потерял управление? - Цапль в гневе уставился
на чаропевца сквозь толстые стекла очков. - Как прикажете понимать эти
слова? Только поглядите, во что вы превратили наше село! Но это еще не
самое страшное, разрушенное можно отстроить заново. Поглядите, что  вы
сделали с нами! - И он поднял полуголое крыло. - А остальные  выглядят
еще хуже, чем мы, явившиеся уличить вас в злодеянии!  Как  летать  без
перьев? Как ловить рыбу, если не способен летать? Как  не  умереть  от
голода, если не можешь ловить рыбу?  Что  вы  имеете  сказать  в  свое
оправдание?
   - Без паники! - успокоил  пострадавших  Джон-Том.  -  Я  волшебник,
чаропевец. Видите? - Он передвинул дуару на живот. Жители  островка  с
сомнением уставились на инструмент. Один подросток раздраженно  клюнул
любопытное музыкальное облачко. - Я все исправлю, только дайте срок.
   - Так это ваша чаропесня повинна в  нашем  плачевном  состоянии?  -
резким тоном осведомился цапль.  И  Джон-Том  отметил,  что  клюв  его
остер, как шило.
   Мадж, прятавший под водой неодолимые позывы к маниакальному хохоту,
проявил  несвойственную  ему  солидарность:  выскочил   из   сплетения
водорослей и единым махом очутился на палубе.
   - Да ты не потей, шеф. Мой чувак все поправит.
   - Но соблаговольте ответить, как вы намерены поправить вот  это?  -
вмешалась в разговор белая цапля, чуть  поспокойнее  и  любознательнее
голубой. - Приклеите нам перья?
   Она подняла крыло.
   Джон-Том был вынужден признаться себе, что он не  помнит  ни  одной
песни, где бы речь шла о перьях. Групп с подходящими  названиями  хоть
отбавляй -  "Бердз",  "Хоквинд",  "Иглз"  и  так  далее,  -  но  в  их
творчестве затрагивались темы совсем не  окрыленные.  Что  же  до  его
собственного  творчества,  он  почему-то  не  испытывал  ни  малейшего
вдохновения. В чем и признался возмущенным аборигенам.
   - Вам хватило вдохновения, чтобы отнять у нас перья.
   Лишившаяся чуть ли не всего наряда розовая колпица на правом  борту
стала бы лауреатом конкурса "самый неудачный цыпленок табака".
   - Ничего, я что-нибудь придумаю, - упорствовал Джон-Том.
   - Уж постарайтесь!
   Возглавляемые Алеукауной принцессы выстроились перед ним в шеренгу.
И буравили его взглядами, отточенными за многие годы общения с упрямой
челядью.
   - Я же сказал, что-нибудь сделаю. -  "Хотя  не  имею  ни  малейшего
представления, что именно", - добавил он уже мысленно.
   Джон-Том вдруг осознал, что все  началось  с  легковесного  решения
идти по следу загадочной музыки. А теперь  ситуация  совершенно  вышла
из-под контроля. Что и следовало ожидать, опираясь на  опыт  всех  без
исключения предыдущих  странствий.  Он  решительно  набрал  воздуху  в
легкие.
   - Если меня оставят на минуту в покое, я  постараюсь  удовлетворить
всех до одного!
   Этот нежданный крик  души  заставил  публику  умолкнуть  секунд  на
десять, затем сверление взглядами и причитания возобновились  с  новой
силой.
   - Пожалуй, начнем с перьев. Прошу освободить место.
   Принцессы, ворча, отступили на нос лодки, заставив сгрудившихся там
солдат  потесниться.  Жители   деревни   следили   за   чаропевцем   с
неподдельной надеждой.
   У Джон-Тома заблестели глаза.
   - Все будет хорошо, но я хочу кое-что взамен.
   Серый цапль грозно заморгал.
   - Нарушитель спокойствия! Мы ничего вам не должны.
   - Ничего, - хором подхватила пара цапель поменьше.  -  Это  вы  нам
должны!
   - И все-таки я буду настаивать на сделке.
   Услышав это, Мадж чуть не выпрыгнул из штанов.
   - Ну, ни хрена-а ж себе-е!  -  насмешливо  протянул  он.  -  Кореш,
никак, наша многолетняя дружба  все-таки  пошла  кой-кому  на  пользу!
Первый раз  слышу  от  тебя  осмысленные  слова  с  тех  пор,  как  мы
отправились в это клепаное путешествие.
   - Заткнись! - рявкнул Джон-Том. - От тебя пользы пока никакой!
   - Ладно, ладно, - стушевавшийся выдр повернулся к другу  спиной.  -
Щас он скажет, че в его паршивой рулежке я виноват...
   - Не скажу, - возразил Джон-Том. - Я разве  заикался  о  чем-нибудь
таком?
   - Я вас умоляю! - раскинул крылья белый цапль. - У нас нет  выбора.
Чего вы требуете?
   - Лично для себя  -  ничего.  Но  мы  с  другом  хотим,  чтобы  эти
принцессы вернулись домой, и нам нужна помощь.
   - Принцессы? - Цапль прищурился. Наверное, у него в  глазах  рябило
от золота и перламутра, от ярких шелков и шифонов на носу  болотохода.
- По-моему, они не очень похожи на принцесс. Где же их перья?
   Двое мангуст непочтительно захихикали. Джон-Том поспешил вмешаться.
   - Я слышал, что в устье Карракаса есть приличных размеров город, он
называется Машупро. Думаю, мы идем правильным курсом, но тут  маловато
ориентиров. Нам бы совсем не помешали услуги знающего проводника.
   - Я бывал  в  Машупро.  Мы  иногда  торгуем  там  рыбой  и  разными
поделками. - Цапль повернул голову и выкрикнул: - Фельгрин!
   Из ближайшего гнезда высунул голову цапль чуть поменьше.  Неуклюже,
по причине отсутствия перьев, он спланировал на землю  и  заковылял  к
борту болотохода.
   -  Эти  вандалы  отказываются  помогать  нам,  если  кто-нибудь  не
согласится проводить  их  до  Машупро,  -  сообщил  Фельгрину  голубой
цапль.
   Фельгрин кивнул, чуть не воткнув длинный клюв в землю.
   - Никаких проблем. Я их туда проведу, если только получу назад свои
перья.
   Предполагаемый староста ощипанного сообщества обратился к  высокому
человеку:
   - Слышали? Действуйте.
   - Что смогу, сделаю.
   Джон-Том хотел посоветовать спутникам держаться подальше,  но,  как
выяснилось, они и сами уже приняли все меры предосторожности.  Видимо,
его успели неплохо изучить.
   Чаропевец был слегка задет, но не подал виду и  с  головой  ушел  в
сочинение стихов. "Ты уж поаккуратнее, - предостерег он себя.  -  Едва
ли джинсы и футболки будут здесь уместны".
   Когда он наконец запел, пошел дождь. Это  чистой  воды  совпадение,
убеждал себя Джон-Том. Никоим образом его прихотливые вирши о  красоте
птиц в небесной выси не могли быть  виноваты  в  нежданном  душе.  Над
болотами раскатился несильный, простеганный худосочными молниями гром.
Низвергающаяся с небес влага становилась мягкой,  белела.  И  вот  уже
сыплется не вода, а перья. Джон-Том улыбнулся.  Именно  на  это  он  и
рассчитывал, пускай методика и выглядит странновато. Перья все падали.
Тьма-тьмущая перьев. Тонны.
   Они покрыли все  болото.  Под  бушелями  перьев  исчезли  кувшинки.
Принцессы заработали конечностями,  чтобы  не  оказаться  погребенными
заживо. Солдаты по приказу Найка бросились очищать судно.  Мадж  хотел
было  покритиковать  друга,  но  мог  только  отплевываться  -  стоило
раскрыть рот, как туда набивались перья.
   По той же причине чаропевец и сам пел с  трудом.  Несомненно,  пора
было  заканчивать.  Только  бы  не  сотворить  напоследок  чего-нибудь
зажигательного! Очевидно, сейчас вовсе не лишним был бы  ветер,  а  на
эту тему хватало песен, и старых, и  новых.  По  требованию  Джон-Тома
поднялся сильный бриз, обрушился на перьевые дюны и барханы,  холмы  и
сопки, погнал их огромными рыхлыми валами к северу, туда, где вреда от
них не будет.
   Но унеслось не все. В полном соответствии и  с  заклинаниями,  и  с
надеждами Джон-Тома перья, вступившие в контакт с оголенными  жителями
островка, приклеились. Мягкие красочные  покровы  птиц  восстановились
полностью.
   - С такими чарами я совершенно не знаком. -  Цапль  оправлял  новое
яркое оперение. - Но ничего не имею против.
   Одна из белых цапель дернула себя за длинное хвостовое перо.
   - Ай! Сингвит, они настоящие!
   Староста деревни был умиротворен. Джон-Том вновь обрел  уверенность
в себе, даже самоуверенность, и расщедрился.
   - Как видите, я кое на что способен. Может, вам и дома починить?
   Сингвит не колебался.
   - Не вижу, почему я должен отказываться. Судя по всему,  ваш  голос
способен на великие чудеса.
   - Чуваки, мне страсть как неохота обламывать  вам  ништяк.  -  Мадж
вышел вперед и фамильярно обнял голубого цапля за плечи. - Но в  свете
кой-какого собственного опыта хочу дать дружеский совет.  Вы  получили
взад свои  клепаные  перья.  Почему  бы  не  заткнуться  и  больше  не
испытывать судьбу?
   Высокая птица рывком высвободилась из объятий выдра.
   - Вы усматриваете опасность в продолжении концерта?
   - Мадж... - начал Джон-Том, но друг даже не взглянул на него.
   - Ну, можа, это и не мое  выдрячье  дело,  да  тока  местность  тут
открытая и я не  вижу,  где  можно  спрятаться.  Думаю,  лучше  б  вам
обойтись тем, че уже получили.
   - Послушайся выдра, - посоветовал старосте белый цапль. -  Оперение
свое восстановить мы не в силах, но отстроить дома сможем безусловно.
   - Свет  дня  уже  меркнет.  -  Цапль  по  имени  Фельгрин  захлопал
крыльями, провел испытательный полет, потом  снизился  и  экзотическим
носовым украшением  устроился  на  болотоходе.  Он  указал  крылом  на
местами заросшее русло реки. - Машупро лежит там. - Картинно  стоя  на
одной ноге, Фельгрин почесал другой  щеку.  -  Если  это  демоническое
судно будет вам подчиняться, я отведу вас прямиком к вашей цели. Я был
там много раз и хорошо знаю дорогу.
   - Взаправду? - Мадж с подозрением  глядел  на  птицу.  -  А  че  те
помешает водить нас кругами, а когда натешишься, улететь?
   Цапль с негодованием посмотрел на него.
   - Если я буду водить вас кругами, вы можете снова оказаться  здесь.
От одной  этой  мысли  у  меня  в  жилах  стынет  кровь.  Лучше  уж  я
постараюсь, чтобы вы оказались как можно дальше от моего дома.
   Выдр пихнул Джон-Тома локтем под ребра.
   - Похоже, этот педик не врет. Он выведет нас куда надо, не  будь  я
любовником тысячи безутешных бабенок.
   - Ты им не был и не будешь. - Джон-Том снова расположился на  месте
рулевого. - К тому же не безутешных, а безобразных.
   Мадж склонился к Пиввере.
   - Вот видите, ваша гибкость,  к  чему  приводит  чрезмерное  чтение
книжек? Даже у такого простенького человечишки крыша съезжает.
   Джон-Том  сосредоточился  на  несложном,  но   требующем   внимания
управлении болотоходом и убедился, что  рычаг  переключения  скоростей
стоит на нейтрали, прежде чем во второй раз  запел  о  топливе.  Убрав
дуару за спину, он молча прочел наспех сочиненную молитву и лишь после
этого повернул ключ зажигания. Мотор оглушительно  взревел.  Чаропевец
крепко схватился за рычаг и осторожно пустил лодку вперед.
   Болотоход постепенно наращивал скорость. Через  некоторое  время  к
принцессам вернулось достаточно отваги, чтобы они покинули  сиденья  и
даже встали,  позволяя  ветру  ворошить  их  мех.  Джон-Том  понемногу
поддавал газу, и вскоре  лодка,  образно  говоря,  летела  по  болоту.
Фельгрин указывал курс клювом - это  избавляло  его  от  необходимости
говорить.
   Как только шумное и пахучее плавсредство исчезло на юге,  обитатели
разоренного островка взялись  за  работу.  Предстояло  убрать  остатки
нескольких деревьев и заново отстроить множество домов.
   - Фельгрин сослужит им хорошую службу, - рассуждала одна из колпиц.
   -  Что  за  странная  компания!  -  Самка  белой  цапли   оправляла
растрепанную жилетку. - Впервые в жизни вижу таких путешественников.
   - А этот чаропевец! - заявил ее супруг. - Человек! И какой длинный!
Представляю, на какие чудеса он способен.
   - И на  какие  бедствия!  -  Оказавшийся  поблизости  Сингвит  пнул
бесформенную груду - свое бывшее гнездо. - Счастье, что никто  из  нас
не погиб, что мы лишь на время были лишены трудоспособности.
   - Что верно, то верно, - с готовностью согласились соплеменники.  -
Серьезного ущерба нам не причинили.
   - А я вообще  собиралась  перестраивать  старое  гнездо,  -  весело
заявила мартиникская камышница.
   Через два дня  дали  о  себе  знать  побочные  эффекты  Джон-Томова
чаропения.
   Прежде чем обратиться к другу, Сингвит, сидевший на  любимой  ветке
над водой, отрыгнул полузаглоченного сребробокого губана -  в  деревне
считалось невежливым одновременно есть и говорить.
   - Давиль, ты плохо себя чувствуешь?
   Розовый колпиц неуверенно щелкнул клювом.
   - Ш шего ты вжял, Шингвит?
   Все колпицы слегка шепелявят.
   - С того, что ты горишь, - спокойно заметил цапль.
   - В шамом деле? А я вовше не шувштвую.
   - Да ты посмотри на себя.
   Колпиц приподнял крыло и увидел самый настоящий оранжевый огонек  -
он сбегал с кончика  крыла  по  плечу.  Другое  крыло  тоже  покрылись
огненными крапинками. Как и почти все его тело.
   - Жабавно. А ведь я не ишпытываю даже малейшего перегрева. - Колпиц
осторожно погладил одно крыло другим. - Это не крашка и не мел.
   - Изменился твой природный окрас. - Сингвит метнул злобный взгляд к
южному горизонту. - Проклятый чаропевец!
   - Ну, не жнаю. - Колпиц вскинул крыло к небу  и  смотрел,  как  оно
отражает солнце. - Мне вроде  нравитша.  Кштати  говоря,  тебе  бы  не
мешало пошмотреть на шобштвенное оперение.
   - Собственное? - встревожился цапль. - А что с ним не так?
   Смотреть было страшно, а не смотреть нельзя.
   Его крылья и зоб играли изумрудными и льдисто-голубыми переливами.
   Колпиц указал на двух белых цапель, высматривавших рыбу с соседнего
дерева.
   - Ты только погляди на Эрельмину!
   Ее  перья  были  разлинованы  крикливыми  желто-черными  полосками,
отчего цапля походила на гигантского тощего шершня. Наряд подруги тоже
был в полоску, но очень тонкую,  розовую  и  оранжевую,  на  малиновом
фоне.
   По всему  острову,  от  излюбленных  рыбацких  насестов  до  гнезд,
звучали вопли, и чего в них было больше  -  ужаса  или  восхищения,  -
трудно сказать. Впрочем, досада быстро уступала место любованию.
   Столь внезапные перемены не пощадили никого,  однако  никого  и  не
повергли в отчаяние. Даже самая тусклая из новых красок не  шла  ни  в
какое сравнение с прежними.  Собственно,  жаловались  только  те,  кто
возомнил, что их волшебные метаморфозы уступают соседским. И когда эти
птицы не пребывали в дурном настроении, они  нет-нет,  да  и  выражали
надежду, что чаропевец, уладив свои  дела  в  далеком  Машупро,  будет
возвращаться той же дорогой, и тогда, глядишь, примет заказ  на  новые
косметические изыски.
   Сейчас Джон-Том не узнал  бы  этих  птиц.  Изменения  затронули  не
только внешность, но и  психологию.  В  далекой,  безвестной  рыбацкой
деревушке теперь шел бесконечный парад постоянно меняющихся  красок  и
блеска, и ее обитатели могли бы  состязаться  с  жителями  тропических
лесов за титул самой яркой или самой пестрой птицы.
   Возможно, все сложилось бы  совсем  иначе,  если  бы  Джон-Тому  не
пришлось сочетать новые стихи о  перьях  с  испытанными  старыми  -  о
производстве легковых машин по индивидуальным заказам.


Глава 15

   Миновало несколько дней скоростного плавания, и  наконец  болотоход
вынес пассажиров если не в цивилизованный край, то, по крайней мере, в
более обжитой. Все чаще попадались на глаза уединенные рыбацкие лачуги
и плавучие дома. Время от времени приходилось останавливаться и ждать,
пока проводник опишет над  суденышком  круг  в  поисках  ориентиров  и
укажет новое направление. Спустя  еще  день  Джон-Том  сбросил  газ  -
показался Машупро.
   Чаропевец надеялся увидеть город если не размером с Поластринду, то
уж никак не меньше Линчбени. Разочарование не заставило себя ждать.
   Самые большие здания могли  похвастаться  от  силы  тремя  этажами;
преобладали одноэтажные. Они скопились на южном берегу Карракаса,  где
река вливалась в открытое море,  гнездились  под  прикрытием  песчаной
косы, сплошь укутанной манграми. Кипарисы, эвкалипты, темно-коричневые
мангры и прочие влаголюбивые растения образовали уединенный  лесок  на
задворках города.
   Болотоход вышел из основного протока к западу от окраины.  Джон-Том
ввел его по крутой  дуге  в  узкий  естественный  канал,  служивший  в
Машупро главной торговой улицей. Мечты прогуляться  по  брусчатке  или
хотя  бы  по  раскисшей  грунтовой  дороге   развеялись   как   только
путешественники очутились в городе. Машупро не мог предложить им  улиц
в обычном понимании этого слова. Только заполненные водой канавы.
   Пучеглазые  горожане  спешили  шестами,  или  веслами,  или  просто
перепончатыми  лапами  отогнать  от  ревущей  незнакомой  лодки   свои
немудреные суденышки. Многие махали  конечностями  в  сторону  гостей,
иные жесты лишь с большой натяжкой можно было назвать приветственными.
Но паники не наблюдалось - только апатичное  любопытство.  Слишком  уж
жарко и влажно  здесь  было,  в  таком  климате  не  выживают  сильные
чувства.
   Не будучи красивым, или респектабельным, или хотя бы чистым,  город
тем не  менее  обладал  одной  чертой,  которая  делала  его  поистине
уникальным. Хаотично расположенные дома, сараи, склады  и  салуны  все
без исключения стояли на сваях не ниже десяти  и  не  выше  двенадцати
футов над водой. Повозка выглядела бы  здесь  так  же  неуместно,  как
лягушка на леднике. Это вовсе не означало, что жители вынуждены сидеть
сиднем  по  домам.  Напротив,  кругом  царила  деятельность,   которой
позавидовал бы любой из виденных Джон-Томом городов.
   Медленно  дрейфуя  по  затянутым  ряской  канавам,  путешественники
изумленно наблюдали, как то одно, то другое  строение  поднимается  на
сваях и шествует в нужном его владельцу направлении. Передвигались  не
все дома.  Жители  не  смогли  бы  найти  друг  друга,  если   бы   не
придерживались какого-то порядка. Однако не вызывало сомнений, что все
без   исключения   постройки   обладают   способностью   менять   свое
местоположение.
   - Е-мое! - прокомментировал Мадж. -  Каково  тут  быть  врачом,  а,
чувак? Побегать денек по вызовам - это ж чокнешься!
   - Я бы объяснил, - сказал Найк, - но в это трудно  поверить.  Лучше
самому увидеть.
   Джон-Том  кивнул,  ошеломленно  глядя,  как  два  домика  грациозно
приблизились к гастроному, а их уважаемые владельцы перешли с  крыльца
на крыльцо, чтобы отовариться к завтраку. Чаропевец  был  уверен,  что
ему не померещилось: оба дома приветствовали большой  магазин  легкими
архитектурными поклонами.
   - Этот городок даже на карту наносить бесполезно, - отметил он. - К
середине дня устареет любая карта.
   Они  миновали  ремонтную  мастерскую  -  та   как   раз   осторожно
перешагнула через поломанную рыбацкую лодку и уселась на  нее,  словно
заботливая наседка на яйца. Парочка  мускусных  крыс  соскользнула  по
веревочной лестнице и принялась устанавливать блок и найтовать тросы к
сломанной мачте.  Когда  мимо  с  гулом  проплыл  болотоход  со  своим
царственным грузом, мастера лишь на миг оторвались от работы, чтобы  с
легким интересом взглянуть на него. "Хочешь перекинуться в картишки  с
соседями? - размышлял Джон-Том. - Для этого незачем выходить из  дому.
Достаточно найти удобное для всех местечко, собраться и  вынести  стол
на самое широкое крыльцо".
   Машупро представлял собой парк самоходных домов, какие и не снились
кочующим владельцам "виннипегов" и  "баундеров".  "Такому  не  страшен
прокол колеса на захолустном шоссе, - подумал  Джон-Том.  -  С  другой
стороны, детройтскому дизелю не опасны термиты".
   - Много я постранствовал и всяких обычаев навидался, - заявил Мадж,
глядя, как два дома обменялись поклонами и разошлись по своим делам, -
но тутошний этикет - это сдохнуть можно.
   - Интересно, как местным жителям удается  находить  друг  друга?  -
Алеукауна задержала взгляд на двухэтажном универмаге. - А может  быть,
сами здания узнают друг друга?
   - Да, очень любопытно, как устроен их  разум...  конечно,  если  он
есть. - Джон-Том задумчиво разглядывал шумный салун. -  Наверное,  они
любят поспорить, чей лак красивее, или отв