том на целую голову.
   - И твоей наглости, дурак,  я  не  потерплю!  Хватит  с  меня  этой
бессмыслицы! Я милостив к слугам, но если вы не  прекратите  абсурдный
розыгрыш, приму крутые меры!
   С ревом, потрясшим деревья, самец атаковал чужака, который  вторгся
в его владения и вздумал угрожать его самкам. А те напали на пришельца
сзади. Изумленный Манзай отбивался как мог когтистыми лапами -  палица
осталась на каменистом берегу. Боец он был хоть  куда,  но  безоружным
устоять против трех разъяренных диких бестий,  конечно,  не  мог  и  с
воплем обрушился под их объединенным весом и первобытным бешенством.
   И до последнего своего вздоха не услышал от них ни единого слова.


Глава 10

   Мадж так и застыл на месте, оглядываясь.
   - Чувак, по-прежнему не вижу ни малейшего  намека  на  погоню.  Уже
больше часа грязных педиков нет как нет.  -  Выдр  растерянно  покачал
головой, но было ясно, что неожиданной поблажке судьбы он рад. -  Если
б не твои прыг-скоки, нас бы уже наверняка догнали.
   - Что-то вынудило Манзая изменить планы.
   Джон-Том протирал дуару сухой тряпицей.
   - А можа, этот ублюдок на змею наступил? - с  надеждой  предположил
Мадж. - Или  так  допек  наконец  своих  верных  прихвостней,  че  они
сказали, куда ему топать?
   Джон-Том покосился на друга:
   - Мадж, дареному коню в зубы не смотрят.
   Выдр поглядел на него в упор и прищурился:
   - Чей-то я не помню, кореш, чтоб мне кто-то дарил коняшек или  хотя
б собирался это делать. А ежели и подарит, с чего  это  вдруг  у  меня
возникнет желание пялиться копытному в хавало? Коня  сеном  не  корми,
дай почесать языком, да к тому ж у всех моих знакомых  лошадей  сильно
воняло изо рта.
   - Ну, у тебя тоже не цветочный аромат, - заметил Джон-Том.
   - Да? Между прочим, смешно такое услышать от человека.  Ваше  племя
не больно-то разборчиво в жратве. Все подряд метете.
   - Если наши преследователи действительно отстали, почему бы нам  не
передохнуть?
   Квиквелла опустилась на поваленное дерево рядом с дорогой.
   Найк, напрягая зрение, глядел в сторону усадьбы.
   - Либо мы  каким-то  чудом  их  обогнали,  либо  они  действительно
прекратили погоню. Передышка нам не повредила бы. Надо воспользоваться
такой удачей.
   - Я - за.
   Умаджи изящно опустилась на плоский черный камень.
   -  Мы  вс-се  очень  ус-стали!  -  воскликнула  Сешенше.  Остальные
принцессы хором поддержали ее.
   Джон-Том, ощутив легкое прикосновение к плечу, повернулся и  угодил
под прицел ясных синих глаз.
   - Сударь, вы и взаправду чаропевец?
   Он выпрямился во весь рост, с трудом заставив себя не привстать  на
мыски,  изо  всех  сил  втянул  живот  -  Мадж  даже   удивился,   что
внутренности не взбугрили спину его друга.
   Прежде чем Джон-Том успел откликнуться, подала голос Сешенше, в  ее
тоне благоговения было поменьше.
   - Ес-сли вы такой великий  чаропевец,  почему  не  раздобудете  нам
одну-две королевс-ские кареты?
   - Или шесть карет, - прошептала Квиквелла. - С могучими животными в
упряжке и вышколенными кучерами на козлах.
   - Если уж на то пошло, - вмешалась  Пиввера,  -  почему  просто  не
доставить нас домой посредством волшебства?
   Этот  кратковременный,  но  энергичный   натиск   привередливых   и
требовательных принцесс вынудил Джон-Тома попятиться  к  дереву.  Мадж
поглядывал на него, не пряча ухмылки.
   - Минуточку, минуточку! Все не так  просто.  Магия  -  это  вам  не
точная наука.
   Выдр хихикнул.
   - Эхма, жалко, не слышит твоих слов старина Клотагузка.
   Джон-Том метнул в него испепеляющий  взгляд  и  снова  обратился  к
шумным и настойчивым особам королевской крови.
   - Я вот что пытаюсь сказать.  Да,  я  имею  некоторое  отношение  к
магии,  но  лишь  к  ее  определенным  разновидностям.  Одна  из  них,
например, - оборонное волшебство. Что же касается мгновенного переноса
в пространстве, особенно переноса живых существ, это  штука  в  высшей
степени сложная и далеко не безопасная. А если б дело обстояло  иначе,
неужели вы думаете, я бы ходил пешком? Нет, с таким явлением  природы,
как чудеса, необходима крайняя осторожность.
   Он выбрал наугад Умаджи и продолжил, обращаясь к ней:
   - Вот представьте, уважаемая принцесса:  я  пытаюсь  отправить  вас
домой с помощью песни, а вы оказываетесь на родине Пивверы.
   - Или, - сухо добавил Мадж, - он отправит  вашу  голову  во  дворец
Пивверы, туловище - к Алеукауне, а прелестный задок...
   - Выдр, ты забываешься!
   Закутанная в шелк горилла возмущенно сверкнула глазами.
   - Не волнуйтесь, ваша  мускулистость,  я  со  всем  уважением.  Мой
музыкальный компаньон не даст соврать: я умею ценить дамские попки.
   - Так что увольте. - Джон-Том беспомощно развел руками.  -  Слишком
велик риск.
   - Но разве вы не переносили нас только что по этой самой  дороге  с
помощью волшебства? - напомнила Ансибетта.
   - Выбранная мною чаропесня не требовала конкретных мест, - объяснил
Джон-Том. - У магии в таких случаях  больше  свободы  для  маневра.  А
иначе  приходится  иметь  дело  с   фрактальными   силовыми   линиями,
связанными с пространственными промежутками.
   Она наморщила идеальной формы носик.
   - Поистине, волшебство - очень сложное понятие.
   Мадж счел необходимым внести ясность.
   - Он вот че пытается растолковать вашей компании: нет гарантий,  че
цуккини при волшебном переносе не превратится в помидор.
   У Пивверы дернулись усы.
   - Но зачем переносить цуккини с помощью волшебства?
   - И что такое цуккини? - добавила Сешенше.
   - Фрукт, - тихо объяснила Квиквелла. - Круглый, синий,  с  розовыми
крапинками.
   - Нет,  нет!  -  поспешила  поправить  ее  Умаджи.  -  Он  длинный,
фиолетовый, блестит.
   - Вы уверены? - засомневалась Ансибетта. - А я думала...
   - Дамы, я вас умоляю! - Джон-Том стер пот со лба. - Если бы я  умел
в целости и сохранности телепортировать цуккини или помидоры, я  бы  и
вас с радостью вызволил из болота. Но я боюсь... боюсь, мне не  хватит
профессиональных навыков. Поэтому  лучше  не  будем  терять  время  на
пустые разговоры и отправимся в Машупро.
   - Я поняла. - И Квиквелла упрямо шепнула: - Синий.
   - Фиолетовый!
   Умаджи гневно уставилась на муравьедку, та в ответ  высунула  язык.
Жест  получился  очень  внушительный  -  в  силу  необычной   анатомии
Квиквеллы.
   - Так какой же вы чаропевец пос-сле этого?
   Сешенше скрестила лапы на мохнатой груди, ее морду исказила гримаса
гнева. Столь же быстро пришли в негодование и ее царственные подруги.
   Бурная реакция спасенных пленниц застигла Джон-Тома врасплох, и  он
растерялся. Однако перепалка не прекратилась, поскольку  Мадж  никогда
не лез за словом в карман.
   - Щас я вам скажу, че он за чаропевец! - исторгся из  глотки  выдра
совершенно несвойственный ему свирепый рев, заставивший умолкнуть юных
дам. - Тот самый чаропевец, который тока че  кажной  из  вас  спас  ее
благородную заднюшку, вот он кто! А вы, чем доставать чувака дурацкими
упреками, лучше б придумали, как  его  отблагодарить  за  спасение  от
пожизненного рабства и плена!
   Долгую смущенную паузу нарушила Умаджи.
   - Пожалуй, прав речник. Что случилось  с  нашими  манерами?  -  Она
изящным движением откинула свисающий на глаза конец шелковой ленты.
   - Умаджи верно говорит: мы не должны забывать о с-своем положении.
   Сешенше умела не только выходить из  себя,  но  и  признавать  свои
ошибки. Она  приблизилась  к  Джон-Тому,  обняла  его  лапой  за  шею,
заставила склонить голову и лизнула от всей души в правую щеку. Язык -
точно наждак, отметил человек.
   Остальные  бывшие  пленницы,  тоже  пристыженные,  последовали   ее
примеру. От пылких объятий  Ансибетты  Джон-Том  не  получил  должного
наслаждения  -  потому  что  им   предшествовало   извинение   Умаджи.
Разумеется,  горилла  не  желала  ему  ничего  плохого,  но   осталось
впечатление, будто он свалился с двадцатифутовой кручи.
   - Ну, раз уж  вы  не  в  состоянии  перенести  нас  домой  наименее
утомительным образом, - произнесла Алеукауна, когда с извинениями было
покончено, - может быть, хотя бы обеспечите нас  приличными  спальными
помещениями?
   - А еще - походной обувью, ведь  тут  явно  недос-статочно  мужчин,
чтобы нас-с нес-сти.
   Сешенше подняла лапу в легкой сандалии.
   - Разве что по очереди... - задумчиво добавила Квиквелла.
   Мадж глубоко вздохнул, а затем улыбнулся чаропевцу:
   - Не обижайся, шеф. Принцессы славятся легкомыслием.
   Найк уже давно помалкивал, но тут отвлекся от  своего  занятия,  то
бишь изучения дороги.
   - Вы, конечно, можете спорить, но почему бы не заниматься  этим  на
ходу?  Погони  сейчас  нет,  однако  из  этого  не  следует,  что  она
прекратилась. А вдруг завтра к миньонам Манзая придут свежие мысли?
   Хорошо, что не надо скрываться, размышлял, шагая вперед,  Джон-Том.
Похоже, уговаривать принцесс,  чтобы  помалкивали,  бесполезно.  Да  и
невозможно в таких нарядах  замаскироваться  среди  напоенной  солнцем
зелени дельты.
   Чтобы маленько умиротворить душу,  он  заиграл  легкую,  пустяковую
музыку. На сей раз в его  импровизациях  не  было  волшебства,  только
красота. Поблизости плыли заблудшие аккорды, со  звонким  любопытством
пробуя на  вкус  каждую  мелодию  и  иногда  поддерживая  ее  несмелым
перезвоном.
   И хотя погоню было не видать,  путники  продвигались  быстрее,  чем
ожидал  Джон-Том.  Когда  наконец  Найк  выбрал  место  для   бивуака,
чаропевец уже не побоялся сотворить привычное огнетворное  заклинание.
У  солдат  в  котомках   лежали   зажигательные   принадлежности,   но
разыскивать сушняк на болоте казалось делом безнадежным,  и  никто  не
возражал, чтобы чаропевец первым попытал счастья.
   Солдаты и  Мадж,  избавленные  от  необходимости  взывать  к  богам
трения, пустились рыскать по окрестностям. Один за другим возвратились
они со снедью: орехами, пресноводной рыбой, ягодами, мягкими клубнями.
Рыба все еще била хвостом, а грибы так и просились на сковородку.
   Через час Сешенше разглядывала при  свете  костра  предложенное  ей
немудреное кушанье.
   - Можно с-спросить, что это?
   - Рыба, сударыня. - Пауко, добровольно взявший на себя  обязанности
повара, сопроводил свои слова невинным взглядом. - Что-нибудь не так?
   - Что-нибудь  не  так?  -  передразнила  рысь,  указывая  на  блюдо
когтистой лапой. - А разве не очевидно? Без с-соус-са!
   - Да, верно. - Нижняя губа Умаджи заползла на верхнюю  и  коснулась
ноздрей. - Соуса нет.
   -  Ваши  высочества,  примите  извинения.  -  Наверное,  в   других
обстоятельствах эти слова не носили бы оттенка сарказма.  -  Я  сделал
все, что в моих силах.  -  Кулинар  указал  на  очаг:  -  Как  видите,
кухонная утварь далека от совершенства.
   В разговор вмешался  лейтенант,  сочтя  необходимым  вступиться  за
своего солдата.
   - Дамы, бывают ситуации, когда невозможно приготовить тонкие яства.
   - Чепуха!  -  Сешенше,  превратив  глаза  в  щелочки,  смотрела  на
Джон-Тома, который уже наполовину разделался с собственной порцией.  -
Ну, допус-стим, вы  не  можете  дос-ставить  нас-с  домой,  однако  вы
прекрас-сно рас-спели этот замечательный огонек. Разве  нельзя  добыть
чаропением прянос-сти и необходимую пос-суду заодно?
   - Ну да, ну да. И кто их потащит на своем горбу? - пробормотал себе
под нос Хек.
   - Легко догадаться, - ответил Караукул.
   - Слушай, напомни, что за нелегкая нас сюда занесла?
   - Добровольцами вызвались, неужто забыл? - криво улыбнулся Караукул
в мерцании костра. - Либо добровольное согласие, либо потеря кой-каких
жизненно важных частей тела.
   - То-то и оно, - пробормотал его товарищ. -  Вспоминаю,  вспоминаю.
Слава или расчлененка.
   - Стоит лишь подумать о других  бедолагах...  о  других  доблестных
солдатах  Харакуна,  которых  послали  в  опасные  страны  на   поиски
принцессы и которые не нашли ничего, кроме  мучений  и  смерти...  Нам
несказанно повезло, что удалось и дело сделать, и ноги унести.
   - Да, - равнодушно согласился Хек. - Думаешь, повезло?
   - Шестикратно, - уныло ответил Караукул.
   Сешенше  покинула  свое  место  и   перебралась   к   закусывающему
Джон-Тому. Втянув когти,  легонько  провела  пальцами  по  его  шее  и
плечу.
   - Чаропевец, разве я  с-слишком  многого  прошу?  -  елейным  тоном
взмолилась она. - Вс-сего-то навс-сего бутылочку подогретого с-соус-са
бешамель!
   Он нахмурился и оторвался от еды.
   - Ну, не знаю. Я еще ни разу не пытался создавать блюда на заказ.
   Алеукауна  без  особого  энтузиазма  расправлялась  с   собственной
порцией. Взглянув на рысь и чаропевца, она произнесла:
   -  Если  все-таки  соберетесь,  я  бы  предпочла  острые  приправы.
Темно-бордовый перец горошком и земляное вапани.
   И облизнулась в предвкушении.
   - А мне бы хватило капельку черного крема.
   Ансибетта с чарующей улыбкой наклонилась к Джон-Тому, и  тот  ни  с
того ни с сего подавился хорошо прожаренной рыбой.
   Алеукауна показала острые зубы.
   - Всему свое время, но сначала - вапани!
   - Черный крем.
   Идеальные губки Ансибетты чувственно отартикулировали каждый  звук.
Джон-Том кое-как проглотил рыбу.
   - Беш-шамель! - прошипела рысь.
   - Кто здесь главная принцесса?
   Ониксово-черные глаза Алеукауны заиграли отблесками костра.
   - Главная принцесса? - Пиввера мокрой лапой  осторожно  счистила  с
усов рыбий жир. - Ты на что намекаешь?
   - Это мои солдаты.  -  Мангуста  указала  на  верную  четверку,  те
малодушно съежились и попятились из освещенного круга. -  Если  бы  не
мой приказ, они бы  преспокойно  спасли  от  Манзая  только  меня.  Вы
получили свободу благодаря моей настойчивости и добросердечию.
   - Сдается мне, чувство долга у них  крепче,  чем  тебе  кажется.  -
Умаджи приподнялась и дружески обняла Джон-Тома за  плечи.  Силой  она
обладала недюжинной. - Между прочим, чаропевец и его приятель в  долгу
только перед самими  собой.  -  И,  нежно  прижавшись,  она  заглянула
Джон-Тому в глаза. В упор. -  Скажите,  ведь  вы  не  сбежали  бы,  не
бросили бы нас на милость Манзая?
   - Помилуйте, как можно? Полегче, вы мне плечо повредите.
   - Простите.
   Она похлопала ресницами и отпустила его.
   Ансибетта покинула свое место  и  двинулась  к  Джон-Тому.  Плавные
движения ее тела свели бы с ума любого самца человеческого племени. Но
тут, не дожидаясь, когда Джон-Том  брякнется  без  чувств,  заговорила
Пиввера:
   - Никто не может притязать на столь амбициозный титул, как "главная
принцесса". Кто-то из нас постарше годами, кто-то - поумнее, кто-то  -
посильнее,  зато  остальные  -  ловчее.  Кто-то   родом   из   далеких
могущественных королевств,  другие  появились  на  свет  в  захолустье
неподалеку отсюда. Среди нас только одному хватает мудрости  и  опыта,
чтобы решать важные вопросы. - Она резко повернулась и  посмотрела  на
Джон-Тома в упор. - Чаропевцу!
   - А?
   Он поднял широко раскрытые, смущенные глаза. Мадж, утолявший  голод
рядом, поспешил удалиться на безопасное расстояние.
   - Да!  -  Ансибетта  низко  наклонилась,  сложила  губки  идеальным
бантиком и спросила: - Джон-Том, кто среди нас - главная?
   - Прекрати! - шепнула Квиквелла. - Ты его отвлекаешь. Это нечестно.
   Ансибетта повернулась и заморгала - сама оскорбленная невинность.
   - Я? Я бы не унизилась до такого!
   - Еще как унизилась бы, - прорычала Умаджи, вынудив Ансибетту резко
повернуться к ней.
   Тем временем Мадж  рассуждал,  вмешаться  или  пожертвовать  старым
другом. В конце концов он решил, что  слишком  жалко  бросать  в  беде
чаропевца, на чьей физиономии читалось крайнее смятение.  Он  набрался
храбрости, шагнул в освещенный круг и поднял верхние лапы.  Уж  ему-то
хватит проворства, чтобы увернуться от любого когтя.
   - А  ну-ка,  послушайте,  раскрасавицы  неблагодарные!  Нету  здесь
никаких главных и второстепенных принцесс, поняли? В беде и глуши  все
равны. Хотите сравнивать, у кого королевство поширше?.. - Он  наградил
каждую молниеносной, почти неуловимой ухмылкой. -  Никто  вам  в  этом
мешать не собирается. Но ежели все-таки надеетесь уйти отсюда  живыми,
то зарубите себе на носах: для такой задачки придется крепко держаться
друг  за  дружку.  Хорош  чушь  молоть,  потерпите  хотя  б,  покамест
обстоятельства не сменятся на более благоприятные.
   Выпалив эту тираду, он развернулся и чеканным шагом возвратился  на
прежнее место.  Уселся  на  колоду  и,  стараясь  максимально  шуметь,
принялся за недоеденный ужин.
   - Выдр прав. - Алеукауна окинула взором умолкших товарок.  -  Опять
нам должно быть стыдно. Это ж надо было такое придумать  -  добиваться
особого  внимания  у  чаропевца!  Он  не  собирается  никому  отдавать
предпочтение. - В Джон-Тома вперились пронизывающие  черные  глаза.  -
Разве не так?
   - Конечно, конечно. - Он боролся с соблазном трусливо отвести  взор
от гибкой и слишком близко находящейся фигуры принцессы Ансибетты. - Я
не пожалею сил, чтобы помочь каждой из вас в равной мере.
   -  Нам  следует  посвятить  свои  усилия  и  помыслы  более  важным
вопросим, - добавила Алеукауна.
   - Вот уж точно, - пробормотала Квиквелла.
   - Итак, вс-се с-соглас-сны. - Сешенше  потянулась,  встряхнулась  и
вытянула вперед лапы. Блеснули алыми отсветами игольно-острые когти. -
К примеру, поглядите на мои коготки!  Нет,  вы  только  поглядите!  Ни
крас-ски, ни накладок,  ни  лаковых  обводов.  Вообще  ничего!  -  Она
перевернула  лапы  ладонями  кверху.  -  Позор  моему  с-семейству   и
королевс-ству!
   - Понимаю и разделяю твои чувства. - Квиквелла уже  очистила  морду
языком  и  теперь  тяжелым  когтем  осторожно   водила   по   длинному
конусообразному рылу. - Вот тут у меня раньше  везде  были  эмблемы  и
гербы.  Уж  не  знаю,  что  бы  сказал,  застав  меня  в  таком  виде,
царедворец, отвечающий за этикет.
   - А я?! - Пиввера безуспешно приглаживала шерсть на лапах и  талии.
- Сколько дней ко мне не прикасался куафер? Еще неделя на болотах -  и
уже никто не узнает  во  мне  царственной  представительницы  великого
Тренку. Скажет, что я просто драная кукла!
   - Я тебе сочувствую. - Ансибетта взъерошила золотые локоны.  -  Все
время приходится думать о волосах, а уж неприятностей от них... -  Она
с завистью глянула на Сешенше. - Чего бы только не отдала за  короткий
естественный мех вроде твоего. Или Пиввериного.
   - Да брось ты, - поморщилась выдра. - Я бы все  отдала  за  твою...
твою... При такой влажности от меха проку мало.
   Алеукауна, слушая своих подруг по несчастью, напряженно размышляла:
   - Лучше бы нам двигаться вперед, если не собираемся до конца  своих
дней ссориться и пенять на судьбу. Между прочим, разве среди  нас  нет
великого чаропевца?
   В Джон-Тома разом вонзились шесть напряженных взоров, и  ему  вновь
стало не по себе от такого повышенного внимания.
   -  И  этому  чаропевцу,  конечно,  не  составит  труда  добыть  нам
простенькой косметики.
   Умаджи щелкнула пальцами.
   - Да! Джон-Том, ведь это совсем не опасно, правда?
   - Да, чаропевец, попытайтесь!
   Квиквелла сопроводила просьбу томным вздохом.
   - Ну, не знаю. - Он искоса  поочередно  оглядел  всех  принцесс.  -
Мадж, а ты что думаешь? - И, нахмурясь, обернулся. - Мадж?
   - Он сказал, что пошел рыбу ловить, - уныло сообщил Хек.
   - Рыбу? Посреди ночи?
   - Это уж вы сами с ним разбирайтесь, - пролаял мангуст. - Он же ваш
друг.
   - Ладно, а что думает лейтенант Найк? Он имеет здесь право  голоса,
или я ошибаюсь?
   - Пожалуй, имеет... так  сказать,  -  ответил  Пауко,  который  мыл
кастрюлю с длинной ручкой. - Но он ушел вместе с вашим другом.
   - А вы почему остались? - спросил Джон-Том.
   - Неужели вы думаете, что мы  можем  нарушить  приказ  остаться?  -
печально заметил Караукул.
   Джон-Том мысленно махнул  рукой  и  потянулся  к  дуаре,  аккуратно
положенной на относительно сухой плоский камень. Он был по горло сыт и