взорвалась  прямо  перед   стеной
каменного утеса, произведя удивительный фейерверк.
     После этого Улисс натаскал Глика, чтобы тот носил и  бросал  фунтовые
бомбы. Глик летал над гигантским макетом, сделанным из бревен и  соломы  и
изображавшим Древнюю Тварь.  Он  пикировал  вниз,  потом,  почти  касаясь,
взмывал  вверх  и  вставлял  конец  своего  бикфордова  шнура  в   дырочку
маленького жестяного ящичка. Потом он быстро швырял бомбу, которая  падала
на спину макета, но потом скатывалась и взрывалась в десяти футах поодаль.
После четырех попыток Глик оказался уже  в  состоянии  подгадать  время  и
бомба разорвала макет на части.
     - Очень хорошо, -  сказал  Улисс,  когда  Глик,  скалясь  как  демон,
приземлился рядом с ним. - Ты просто  молодец.  Теперь  следующим  номером
будет обнаружение Древней Твари. Тебе это по плечу.
     - Она может быть во многих переходах к северу отсюда! Или к  востоку!
- воскликнул Глик.
     - Найдешь, - заверил Улисс.
     Человек-летучая мышь, надувшись, заковылял есть. Авина проговорила:
     - Удивительно, как мы не догадались  использовать  его,  чтобы  найти
Древнюю Тварь. А следовало бы. Но мы же не боги.
     - Удивительно, почему он так неохотно  согласился  сделать  это.  Ему
ничего не грозит, исключая ошибки в  вычислениях  времени  для  бикфордова
шнура. Но он противился еще до того, как узнал о бомбах.
     - Я не знаю, - медленно проговорила Авина,  словно  не  желая  никого
обижать.
     Он попытался добиться, чтобы она высказала хоть какое-то  подозрение,
но Авина постоянно  уходила  от  ответа.  Он  сдался;  когда  хотела,  она
уклонялась, как любая  женщина.  Но  Улисс  решил  присмотреться  к  Глику
поближе. Однако, если бы Глик не желал выследить Древнюю Тварь, он мог  бы
просто улететь. Или мог бы просто не найти гиганта.
     Через три недели они снова были в стране алканквибов.  За  неделю  до
этого Древняя Тварь совершила  набег  на  поля  к  северу  от  вагарондит.
Связные гонцы принесли весть Улиссу, который поднял войска и тотчас бросил
их в поход на север. Его силы  состояли  из  двадцати  воинов,  двенадцати
носильщиков, Авины и его самого. Они шли волчьей рысью: сто  шагов  бегом,
сто - шагом. Они пожирали десятки миль с рассвета до заката.  Каждую  ночь
Улисс падал в спальный мешок и проваливался в сон.  А  потом  каждое  утро
просыпался, когда протестовал каждый мускул, пока  на  четвертый  день  он
проснулся уже без боли. За это время он потерял больше веса, чем в  первую
экспедицию.
     Не похожий на маленьких, легких и жилистых нелюдей, он не мог  бежать
все дни напролет, не насилуя организма. Он был слишком высок и у него были
чересчур тяжелые мускулы. Но он не мог позволить, чтобы  его  народ  видел
своего бога загнанным до полусмерти, поэтому приходилось держать марку.
     Он скинул башмаки, в которые был одет после  "оживления",  и  нацепил
мокасины. Это надолго вывело из строя его ноги, но  постепенно  он  к  ним
привык.
     Он прикинул, что сбросил  около  двадцати  фунтов  с  того  дня,  как
очнулся. Но тренировка пошла ему на пользу. Жирок  на  нем  исчез  и  тело
выглядело великолепно. К тому же там не было вуфеа, за исключением  Авины,
которые могли загнать его до слепого пошатывания.
     Однажды утром глубоко в земле алканквибов  отряд  остановился,  когда
перед ним внезапно выскочил Глик. Он летел быстро, почти касаясь  верхушек
деревьев, и даже с такого расстояния его выражение говорило, что он  нашел
Древнюю Тварь с Длинной Рукой.
     Через мгновение он соскользнул на поляну  и  приземлился  неподалеку.
Тяжело дыша, он вымолвил:
     - Она впереди! По другую сторону большого холма!
     - Что она делает? - спросил Улисс.
     - Обедает. Сдирает с дерева листья!
     Честно говоря, Улисс не ожидал, что Глик обнаружит зверя. Но  он  мог
неправильно оценить реакцию летучего человечка. Или,  быть  может,  что-то
летучую мышь заставило изменить свои намерения. Если так, то кто или что?
     Глик тяжело  оторвался  от  земли.  Открытое  пространство  оказалось
слишком мало для его разбега  даже  без  нагрузки.  Неся  же  пятифунтовую
бомбу, у него не было шанса вообще. К тому  же  нельзя  было  использовать
крутой откос как стартовую площадку. Деревья покрывали все холмы в округе.
     Улисс колебался. Он мог бы перенести Глика на  две  мили  назад,  где
было много открытого пространства. А Глик потом  перелетел  бы  обратно  и
встретился с ними. Он не хотел его ждать, но видно  придется,  тем  более,
если  тренировки   окажутся   ненапрасными.   Будет   просто   стыдно   не
побеспокоиться об этом после того, как  он  без  всякого  труда  перенесся
через тысячелетия.
     Он приказал двум вагарондит, чтобы те отнесли Глика к большой поляне.
Потом велел отряду следовать медленно и тихо. Десять воинов были  наготове
с луками и стрелами, а другие десять с носильщиками  подготовили  бомбы  и
ракеты.
     Они пробрались по склону холма через  высокие  вечнозеленые  деревья,
чуть наклоненные под легким  углом  к  горизонту,  а  затем  проползли  на
четвереньках  по  краю  холма.  Внизу  простиралась  долина  с  множеством
деревьев и большими прогалинами  между  ними.  Около  пятидесяти  деревьев
выглядели, будто стояли в середине зимы.  Только  пожирателем  их  листьев
было не время года, а гигантский зверь. Он  казался  таким  огромным,  что
Улисс почувствовал, как его сердце уходит в пятки. Он был выше большинства
молодых деревьев, серый, как и положено слону,  но  имел  уродливое  белое
пятно на правом плече. Его длинные желтые бивни казались такими  тяжелыми,
что Улисс удивился, как зверь умудряется поднимать свою голову.  Его  тело
действительно  длиннее,  чем  у  слонов  во  времена   Улисса   двигалось,
покачиваясь между деревьями, срывая ветки, засовывая их в громадную  пасть
и потом выплевывая обратно. Даже на таком расстоянии до охотников  долетал
рык его бробдингнегского зева.
     Ветер дул с севера, так что зверь не мог их почувствовать и услышать,
если они будут настороже. Его зрение могло оказаться не таким слабым,  как
у других представителей слоновьего клана, поэтому Улисс напомнил им вновь,
чтобы они использовали каждый кусочек прикрытия, какой только можно найти.
Чтобы спуститься по склону и рассредоточиться среди деревьев на дне долины
у отряда ушло около часа.
     Потом Улисс начал тревожиться на счет Глика. Он должен был  появиться
уже давно. Что же могло случиться? Может, вступились  какие-то  алканквибы
или члены других племен к северу, промышляющие в округе, убили Глика и его
носильщиков. Может... да чего зря говорить. Если Глик не показывается,  то
с этим уже ничего не поделаешь. Придется начинать без него.
     Улисс предложил всем оставаться на месте под прикрытием деревьев.  Он
взял деревянную базуку, в  которую  загнал  деревянную  ракету,  и  пополз
вперед. За  ним  -  Авина,  держа  маленький  факел,  который  только  что
подожгла. Остальные факелы подожгли от ящиков с  углями,  которые  раздули
докрасна, предварительно положив на них  щепы.  А  потом  к  ним  поднесли
факелы. Это был решающий  момент,  насколько  заключил  Улисс.  Зверь  мог
учуять или увидеть дым, струящийся по земле, заметить его  черные,  густые
клубы.
     Громовой рев, срывание ветвей, просовывание  их  в  глотку,  сдирание
листьев и треск отбрасываемых в сторону обглоданных  сучьев  продолжались.
Китообразная серая масса  переваливалась  вперед  и  назад  в  непрерывном
медленном танце. Чудовище работало  основательно  и,  казалось,  ничто  не
угрожает мирному труду Древней Твари с Длинной Рукой.
     На Улисса упала тень. Он взглянул вверх. Над  ним  парил  темнокрылый
силуэт Глика. Улисс кивнул ему свернуть вправо. Если его  тень  упадет  на
зверя, который, возможно, был пугливым, как и все африканские  слоны,  это
могло напугать его или насторожить.
     Глик то ли не увидел его, то ли неправильно интерпретировал его жест.
Он полетел прямо к животному на высоте около пятидесяти футов.  Он  держал
бомбу, прижав ее к животу одной рукой, а другой сжимал маленький факел. За
ним стелился густой дым, словно он был демоном пламени.
     Улисс выругался и помчался к Древней Твари. С обеих сторон,  забыв  о
предосторожности, в горячке и ужасе,  рванулись  воины  и  носильщики.  Их
детство было переполнено жуткими легендами об этом чудовище, и все мечтали
увидеть его вблизи  и  наяву.  Отцы  двоих  из  них  были  раздавлены  его
громадными ногами. Но они не отступили, потому что ненавидели трусость,  и
смерть казалась лучше позора. Однако, они слишком бахвалились и этим  сами
себя выдали.
     "И меня тоже", - подумал Улисс.
     Было уже слишком поздно предпринимать что-либо, оставалось  надеяться
на внезапность и удачу. Если только Глик не сдрейфит и не просчитается, не
промажет мимо зверя - хотя кто же промажет мимо такой громадины - случится
чудо.
     И Глик  не  сдрейфил.  Он  пронесся  вперед  и  наклонился,  стремясь
спикировать и взлететь позади зверя. Это было не очень разумно. Он  прошел
точно над зверем и поэтому его тень коснулась животного. Но тот ничего  не
заметил. Но тут дым от факела достиг зверя, хотя  Глик  был  в  пятидесяти
футах над ним.
     Зверь прекратил терзать ветки,  поднял  хобот,  покачал  туда-сюда  и
потом затрубил.
     Глик уронил бомбу и горестно  вскрикнул,  колосс  ответил  ему  своим
криком и внезапно превратился из самой неподвижности в  невероятно  быстро
набирающий скорость снаряд. Зверь, скорее так ничего и не понял, он просто
испугался и помчался куда глаза глядят. Намеренно или нет, но повернул  на
Улисса и ракета вдруг оказалась удивительно кстати.
     Злясь, он положил базуку и снаряд  на  плечо  и  велел  Авине  зажечь
запал. Он мог на нее не смотреть, но она холодно сообщала, что делает.
     В этот момент бомба Глика трахнула в  тридцати  ярдах  позади  серого
монстра. Древняя Тварь только увеличила свой рев и скорость. К тому же она
изменила направление, так что теперь  мчалась  мимо  Улисса  и  Авины.  Не
измени опять направления, она пронесется от них всего в четырех футах.  Но
она должна заметить их раньше, как только повернет свою голову.
     Жар ударил в лицо Улисса, дым застлал ему глаза,  ракета  зашипела  и
вылетела из трубы  у  него  над  головой.  Она  описала  широкую  дугу  по
направлению к зверю, который теперь бросился в  атаку,  заметив  их  двумя
минутами раньше. Его туловище сильно изогнулось и красные глаза уставились
на них. Темное пятнышко ракеты ударило  в  левое  плечо  монстра  и  взрыв
оглушил Улисса. Дыма было столько, что он полностью поглотил зверя. Он  не
стал дожидаться, пока можно будет увидеть результат взрыва, а  бросился  в
сторону. Рядом бежала Авина. Носильщики подскочили к ним с другой ракетой,
а потом над ними полетели остальные реактивные снаряды, один прошел  почти
рядом и что-то ударило его в спину.
     Он упал лицом вниз, в то время как дым накрыл  его  словно  колпаком.
Улисс закашлялся и поднялся с четырех точек. На  несколько  минут  он  был
слишком оглушен, чтобы понять, что  случилось.  Некоторые  ракетчики  были
настолько взвинчены, что направили снаряды под чересчур низким углом. Одна
из таких ракет чуть было не попала в него, но сломала дерево рядом.
     Улисс поднялся на ноги. Одежда его порвалась  и  он  стал  грязным  и
черным от дыма. Он  оглянулся  в  поисках  Авины  и  тут  же  издал  вопль
восторга. Она стояла рядом с ним ошеломленная, с покрасневшими  глазами  и
почерневшим от дыма мехом. Но, казалось, с ней было все в порядке.
     Он обернулся опять к Древней Твари. Но  ничего  не  было  слышно,  он
только помнил, что она должна быть где-то справа.
     Зверь  исчез.  Он  лежал  на  земле,  подергивая   своими   огромными
колоннообразными ногами и кровь била ручьями из его  нескольких  громадных
ран. Одна нога, хотя и двигавшаяся, казалась сломанной.
     А потом воины и носильщики, радостно крича и  стреляя,  двинулись  на
него; зверь поднялся на ноги и, хромая, напал  вновь.  Двуногие  бросились
врассыпную, крича от ужаса, а потом зверь  придавил  одного  своим  телом,
поднял вверх, повертел над головой и швырнул на верхушку дерева.
     После этого Древняя Тварь свалилась вновь и умирала в озере  грязи  и
крови.
     Удивительно,  но  вуфеа,  заброшенный  на  дерево,  отделался  только
несколькими ушибами и царапинами.
     Улиссу потребовалось немало времени, чтобы восстановить свой  слух  и
нервы.  Когда  спало  первое  напряжение,  он  обследовал  животное.   Оно
казалось, как говорила Авина, шагающей горой. Потребуется гигантский труд,
чтобы отрезать бивни и перетащить их в деревню вуфеа. Но  он  знал:  когда
вуфеа, вагарондит  и  алканквибы  совершат  туда  паломничество  и  увидят
грандиозные бивни, вкопанные в землю перед его  замком,  они  почувствуют,
что их  Каменный  Бог  поистине  всемогущий.  Они  должны  также,  как  он
надеялся, проникнуться сильным чувством единства. Все трое вечных недругов
участвовали в общей охоте на своего кровного врага. И все  трое  разделили
славу.
     Одно портило ему триумф. Это - Глик. Он спросил  летучего  человечка,
что с ним случилось.
     - Прости меня, Повелитель! -  заверещал  Глик.  -  Я  аж  вспотел  от
волнения! Моя рука соскользнула и я выронил бомбу. Я очень расстроился, но
ничем уже не мог помочь.
     - А крикнул тоже от волнения или хотел предупредить Древнюю Тварь?
     - Воистину,  Повелитель!  Моя  вина  только  в  том,  что  гигантское
чудовище вселяло страх и ужас в  сердце  каждого  смертного.  Смотри,  как
близко от тебя ракета. Чуть не сбила.
     - Но вреда все же не причинила, - заметил Улисс.
     - Теперь, когда Древняя Тварь мертва, я могу уйти восвояси? - спросил
Глик. - Я хотел бы вернуться домой.
     - Куда? - спросил Улисс, надеясь его подловить.
     - Как я уже говорил, Повелитель, на юг, через много-много переходов.
     - Можешь  идти,  -  сказал  Улисс,  дивясь,  что  Глик  показал  свой
несуществующий  рукав.  Ему  казалось,  что  тот   должен   перед   кем-то
отчитаться, но перед кем - оставалось только тайной. Не  было  смысла  его
задерживать.
     - Скоро я увижу тебя вновь?
     - Я не знаю, мой Повелитель, -  сказал  Глик,  украдкой  наблюдая  за
Улиссом и зля его еще больше. - Но ты можешь увидеть других, подобных мне.
     - Я увижу тебя скорее, чем ты думаешь... - сказал Улисс.
     Глик казался напуганным. Он проговорил:
     - Что ты хочешь этим сказать, мой Повелитель?
     - Прощай, - ответил Улисс. - И спасибо тебе за все.
     Глик помялся и выдавил:
     - Прощай, мой Повелитель. Это было самое выгодное и  самое  волнующее
предприятие в моей жизни.
     Он ушел, чтобы сказать "до свидания" вождю каждой  из  трех  групп  и
Авине. Улисс наблюдал за ним, пока тот не взлетел и не исчез за холмом.
     - Думаю,  он  отправился  докладывать  кому-то  о  результатах  своей
разведки, - сказал Улисс Авине.
     - Мой Повелитель... - вымолвила она, - разведки?..
     - Да, уверен, что он работает на кого-то еще, не  только  на  себя  и
свой народ. Я не могу указать пальцем на кого именно. Но чувствую.
     - Возможно, он работает на Вурутану?.. - проговорила она.
     - Может быть, мы выясним, - сказал он.  -  Мы  пойдем  на  юг,  чтобы
отыскать Вурутану после того, как установим перед замком эти бивни.
     - Тогда я пойду?.. - спросила она. Ее громадные синие сиамские  глаза
остановились на нем, а ее поза выразила напряжение и готовность.
     - Думаю, это будет очень опасно, - сказал он. - Но,  кажется,  ты  не
боишься опасности. Да, я был бы очень счастлив, если бы ты пошла со  мной.
Но я  не  стану  никому  приказывать  меня  сопровождать.  Я  беру  только
добровольцев.
     - Я была бы очень счастлива пойти с тобой, мой Повелитель, -  сказала
она, потом добавила, - ты хочешь узреть Вурутану или найти своих сыновей и
дочерей?
     - Кого, своих?
     - Тех смертных, о которых говорил Глик. Существ, похожих на тебя  так
сильно, что вправе называться твоими детьми.
     Он улыбнулся и сказал:
     - Ты очень умна и очень чувствительна, Авина. Мы пойдем на юг вместе,
конечно.
     - И ты найдешь себе подругу среди смертных, которые  являются  твоими
детьми?
     - Не знаю! - бросил он более резко,  чем  хотелось  бы.  Почему  этот
вопрос так задел его? Конечно, ему стоило найти себе супругу. Что за беда?
И потом, подумал он, она все же самка и ее вопрос вполне естественен.
     Но с тех пор Авина несколько дней подряд ходила подавленной. Он долго
и усердно старался втянуть ее в разговор и развеселить, чтобы  вывести  из
грусти. Но даже потом,  много  позже,  он  ловил  ее  взгляд  со  странным
выражением.
     Они достигли деревни вуфеа,  обойдя  остальные  деревни  на  пути  их
основного маршрута. Они поставили бивни по углам перед  воротами  замка  и
потом построили навес, опирающийся на бивни. Празднества и  церемонии  шли
до тех пор, пока вожди не объявили, что вуфеа обанкротились.  Более  того,
об урожае никто не позаботился и усиленное  поедание  пищи  всеми  гостями
уничтожило дичь на многие мили в округе.
     Улисс приказал наделать побольше бомб  и  несколько  ракет.  Пока  их
делали он отправился на большую охоту в  южные  равнины.  Он  также  хотел
добыть несколько диких лошадей и подобраться поближе, чтобы  взглянуть  на
Вурутану.
     Основная  часть  отряда  вернулась  в  деревни  с  большими   грудами
копченого мяса, которое они тащили на салазках. Они  также  взяли  в  плен
много лошадей и, как было приказано, обращались  с  ними  осторожно  и  не
резали.
     Улисс потащился на  юг  с  сорока  воинами  и  Авиной.  Они  миновали
гигантские стада слонов, размером с африканского слона, но с  горами  жира
на ляжках и невообразимо длинным мехом. Они прошли мимо стад антилоп самых
различных видов и пород, некоторые из которых походили на  американских  и
африканских антилоп его времени.
     Им попадались на глаза стан волкоподобных остроухих собак с белыми  и
рыжими  пятнами,  покрывавшими  все  тело.  Там   были   своры   громадных
ягуароподобных   полосатых   котов,   размером   со   львов.   Встречались
двенадцатифутовые роадраннеры. Один раз Улисс заметил двух громадных птиц,
оттаскивающих двух ягуаров от лошади, только  что  убитой  этими  большими
котами.
     Его людей не волновали  ни  птицы,  ни  животные,  чего  нельзя  было
сказать о куриаумеях. Это был рослый длинноногий народ с красным  мехом  и
белыми лицами. Очень дикий  народ,  как  выразилась  Авина.  Они  не  были
родственниками вуфеа, вагарондит  или  алканквибов.  Они  применяли  бола,
арбалеты и копьеметы.
     Никто не  заговаривал  о  возвращении  обратно,  но  чем  глубже  они
забирались на куриаумейскую  территорию,  тем  нервознее  становились  его
люди.
     Улисс настаивал, чтобы они шли на юг, но когда даже через два дня они
заметно не приблизились к темной  массе  на  горизонте,  он  был  вынужден
повернуть  назад.  Его  окольные  вопросы,   однако,   выудили   кое-какую
информацию. Хотя он не смел ей верить.
     Насколько он понял из их рассказа, Вурутана был деревом. Но  деревом,
непохожим  на  все  остальные  деревья,  которые  существовали  с  момента
появления вообще всех деревьев.
     Они вернулись, так и не увидев ужасных  куриаумеа,  и  Улисс  тут  же
начал приготовления к большому путешествию. Но теперь опала листва,  задул
холодный ветер, и он решил подождать до весны.
     Через месяц, с первым снегом, в деревню  прилетел  Глик  и  его  жена
Гуак. Нацепив  легкие  шкуры,  они  выглядели  словно  крылатые  маленькие
эскимосы. Гуак была еще меньше, чем  Глик,  но  еще  крикливей.  Она  была
бесстыжей, громкоголосой, привередливой и шумной самкой, которую Улисс  не
взлюбил с первого взгляда. Не будь у нее перьев и птичьих лап,  ее  вполне
можно было назвать Гарпией.
     - Ты не устал меня ждать? - сказал Улисс усмехаясь.