в его дни.
     И потом оно  чудовищно  отличалось  от  всех  прочих  типов  разумных
существ.
     Судно плыло вдоль побережья, держась вблизи берега  и  бросая  якорь,
когда небо покрывалось тучами, затрудняя надежную  навигацию.  Когда  была
видна Луна, корабль плыл всю ночь. Глик  и  Кукс  выдавали  раз  за  разом
информацию о нешгаи. Большей частью они жались на  платформе  у  основания
мачты, скребя  крыльями  по  дереву  и  укрывшись  ими  с  головой,  тесно
прижавшись друг  к  другу.  Несмотря  на  обоюдную  ненависть,  они  часто
переговаривались. Они были слишком одиноки, несчастны  и  испуганы,  чтобы
хоть изредка пренебрегать отдушиной родной речи.
     Улисс  не  знал,  что  с  ними  делать.  Они  выдали  ему  почти  всю
информацию, которую он желал. Он был  уверен,  что  получит  вообще  любую
информацию, если подберет  правильные  вопросы.  Но  он  боялся,  что  они
однажды сбегут, а потом приведут за собой орду своих соотечественников.  А
каждый прошедший день увеличивал вероятность их бегства.
     Он не хотел убивать их, хотя это было бы  вполне  логично.  С  другой
стороны, летучие так  и  не  выдали  расположение  основного  города.  Они
утверждали, что только с воздуха могут найти туда дорогу.  Он  использовал
этот довод, чтобы сохранить им жизнь. Когда-нибудь они смогут указать путь
к своей базе, пусть даже с воздуха. В конце концов  никто  из  летучих  не
подозревал о существовании шаров и дирижаблей, а посему пусть пока тешатся
мыслью, что их секрет останется в безопасности.
     На шестой день Улисс увидел  первых  дельфинолюдей.  Он  вел  корабль
прочь от берега, потому что на их пути стала громадная скала. Когда от нее
до корабля было около двухсот ярдов, он увидел на склоне  утеса,  всего  в
нескольких футах над поверхностью воды каких-то причудливых  животных.  Он
подвел "Новую надежду" как можно ближе к скале -  лотовый  отметил  четыре
фатома - и он с экипажем уставился на четырех загоравших на рифе созданий.
Больше  всего  они  напоминали  легендарных  тритонов  его  дней,   а   не
дельфинокентавров, описанных Гликом.  Ниже  груди  они  походили  на  рыб,
только как у дельфинов с горизонтальными, а не  вертикальными  плавниками.
Кожа нижней части тела была такого же бронзового  цвета,  что  и  верхняя.
Половые органы самок и самцов были скрыты  складками  нижнего  тела.  Выше
груди  тела  были  совершенно  человеческими,  а  пальцы,  наперекор   его
ожиданиям,  оказались  без  перепонок.  Носы  были  очень  тонкими.   Глик
объяснил, что ноздри могут плотно  сжиматься  под  воздействием  мускулов.
Глазные яблоки закрывались плотными и прозрачными  оболочками,  выходящими
из-под  век.  Волосы  на  головах  были  очень  короткими  и  лоснящимися,
казавшимися на таком расстоянии скорее мехом, чем волосами. У  двоих  были
черные волосы, у одного - светлые, а у четвертого - каштановые.
     Улисс помахал им и улыбнулся. Женщина и мужчина помахали ему в ответ.
Подошедший к борту Глик сказал:
     - Это хорошо. Незачем враждовать с морским народом. Если захотят, они
в миг могут пустить корабль на дно.
     - А как наладить с ними дружбу?
     - Иногда они торгуют с нешгаи и людьми. Они  приносят  в  чужие  моря
камни, рыбу или драгоценности с затонувших кораблей и меняют их на вино  и
пищу.
     Вряд ли они стали бы  союзниками  Улисса  в  войне  с  нешгаи,  если,
конечно, он затеет такую войну. Глик не думал, что они  примут  чью-нибудь
сторону,  пока  кто-то  серьезно  им  не  досадит.  Но  даже  высокомерные
обращались с ними с почтением и ценными дарами. У нешгаи был большой флот,
и им не хотелось видеть его на дне океана.
     Скала и ее странные обитатели остались за кормой.
     - В ближайшие дни ты выйдешь к  берегам  нешгаев.  А  что  дальше?  -
спросил Глик.
     - Увидим, - ответил Улисс. - Ты владеешь их речью?
     - Еще как, - ответил Глик. - К тому  же  многие  из  них  говорят  на
аурате.
     - Надеюсь, они не слишком изумятся, увидев меня и мой  экипаж.  Я  не
хочу, чтобы они нападали только под влиянием паники.
     Через час  после  восхода  следующего  дня  они  миновали  громадный,
вырезанный из камня символ. Гигантское "Х" внутри разорванного круга.  Это
был знак Неш,  прародителя-бога  нешгаев,  как  объяснил  Глик.  Памятник,
видимый далеко в море, обозначал восточную границу страны.
     - Скоро увидишь большую бухту, - сказал  Глик.  -  Город  и  гарнизон
войска. Немного торговых судов и несколько быстрых военных кораблей.
     - Торговых судов? - проговорил Улисс, игнорируя угрозу его тона. -  С
кем же они торгуют?
     - В основном, друг  с  другом.  Но  некоторые  их  громадные  корабли
плавают далеко вдоль побережья к северу и торгуют с живущими там народами.
     Улисс  почувствовал  нетерпение.  Не  столько   от   столкновения   с
неизвестностью, сколько от новой идеи.  Возможно,  нешгаи  не  станут  его
врагами. Возможно, они окажутся союзниками и помогут  ему.  Они  наверняка
заинтересованы в борьбе с гигантским Деревом или теми, кто его использует.
И, возможно, они будут сотрудничать  с  человеком,  а  не  заставлять  его
работать на них. Кто знает, какую ложь мог преподнести ему летучий.
     Вскоре побережье изогнулось вглубь суши и слева от себя  они  увидели
волнорез. Он был  сложен  из  громадных  каменных  плит  и  протянулся  на
несколько миль в море. Это  был  не  просто  волнорез,  а  высокая  стена,
защищавшая залив и город от  неприятельских  кораблей.  На  вершине  утеса
Улисс увидел несколько  высоких  серых  зданий,  а  потом,  пройдя  первый
проход, несколько кораблей и сам город. Он стоял на склоне холма.
     Они миновали замок на вершине волнореза и заметили какие-то фигуры за
узкими окнами бойниц. Что-то заревело и, оглянувшись  назад,  они  увидели
гигантский силуэт  на  вершине  крепости.  Тот  прижал  к  громадному  рту
необъятный рупор. Слоновий хобот  поднялся  над  инструментом,  словно  не
инструмент, а он сам издавал этот трубный рев.
     Улисс решил, что будет лучше, если он войдет внутрь  и  встретит  их,
нежели они вырвутся наружу. Наверняка они не поверят, что  этот  маленький
кораблик  собирается  напасть.  Он  направил  корабль  в  широкие   ворота
волнореза между двумя башнями  по  обеим  сторонам  входа.  Он  поклонился
фигурам в башне, и  каково  же  было  его  удивление,  когда  увидел,  что
большинство из них были людьми. Они были одеты в кожаные доспехи и  носили
щиты, которые, как он полагал,  были  сделаны  из  дерева.  Они  потрясали
копьями - с каменными наконечниками, конечно - и  нацелили  на  него  свои
луки и стрелы. За ними высилась серокожая фигура нешгая. Вероятно, гиганты
были офицерами.
     Огня с башен не последовало. Должно быть они решили, как  и  он,  что
один маленький корабль не может нести воинственных завоевателей.
     Мгновением позже он уже не был так уверен, увидев гигантский  корабль
и быстро приближающееся к нему длинное низкое судно типа галеры. Оно  было
набито множеством солдат,  две  трети  которых  составляли  люди,  которые
управляли рулем. Но на нем не было парусов и гребцов.
     Глаза его широко открылись и возникло болезненное  ощущение,  что  он
кладет свою голову на гильотину. Ничто  не  говорило  о  том,  как  далеко
нешгаи продвинулись в своей технике.
     И когда галера обогнула их сзади и прошла вдоль борта, словно  дразня
стадо, она не издала ни звука, за исключением шипения  разрезаемой  острым
носом воды и плеска волн о ее борта.  Если  бы  внутри  корабля  находился
двигатель внутреннего сгорания, он имел превосходный глушитель.
     - Как он движется? - спросил Улисс Глика.
     - Я не знаю, _П_о_в_е_л_и_т_е_л_ь_! - ответил Глик.
     Ударение на слове "повелитель" показывало, что он думает,  будто  дни
Улисса-бога сочтены. Но он не выказывал особой радости. Возможно,  летучие
тоже боялись оказаться рабами. Но вряд ли, потому что Глик  сказал,  будто
дулулики торгуют с нешгаи.
     Он  вгляделся  в  корабль.  Как  совместить  его  способ  движения  с
примитивным оружием экипажа?
     Он пожал плечами. Со временем догадается. А если нет, у него будет  о
чем призадуматься. Его уже не раз спасало терпение,  а  после  пробуждения
оно только  усиливалось.  Возможно,  его  невообразимо  долгое  окаменение
передало его психике и твердость материи.
     Его корабль спустил  паруса,  гребцы  опустили  весла,  замедляя  бег
корабля, а затем, когда корабль заскользил вдоль дока, который  им  указал
офицер галеры, подняли их вверх. Люди, одетые лишь в набедренные  повязки,
приняли брошенные мохнатым экипажем  канаты  и  проволокли  корабль  вдоль
шеренги  резиноподобных  мешков.  Через  минуту  в  док  влетела   галера,
затормозила своими невидимыми бесшумными моторами и остановилась  в  дюйме
от возвышавшихся перед ней строений.
     Улисс  присмотрелся  к  нешгаям.  Десяти  футов  ростом,  они   имели
короткие, тяжелые, похожие на колонны ноги  и  большие,  скошенные  наружу
ступни. Их тела были длинными - на его взгляд они испытывали  из-за  этого
массу неудобств, а руки - мускулистыми и толстыми. На каждой  руке  у  них
было по четыре пальца.
     Головы напоминали резные фигуры, виденные им  в  деревне  вуфеа.  Уши
были громадными, но по сравнению с головой,  куда  меньше  слоновьих.  Лоб
казался очень широким и шишковатым на висках. Они были  без  бровей,  зато
имели удивительно длинные ресницы. Глаза были зеленые,  карие  и  голубые.
Кожаный морщинистый хобот, свисая падал  на  грудь.  Рот  был  широким,  с
выпяченными губами - в общем как у негров. Два маленьких бивня торчали под
прямым углом к плоскости лица. Во рту  находилось  всего  четыре  коренных
зуба, что, конечно, сказывалось на их речи. Их  традиционный  язык  аурата
изобиловал  шепелявыми  звуками.  Он  был  таким  корявым,   что   казался
совершенно новым.  Но  стоило  только  привыкнуть,  как  речь  становилась
осмысленной. Однако, люди  с  трудом  воспроизводили  нешгайские  звуки  и
поэтому их аурата стал компромиссом  между  языком  полнозубых  народов  и
этим, нешгайским. К счастью, нешгаи  понимали  своеобразный  аурата  своих
рабов.
     Цвет кожи у них варьировал от светло-серого до серо-коричневого.
     Они носили остроконечные кожаные шлемы с четырьмя отворотами, подобно
охотничьей кепи Шерлока Холмса. На кожаных шнурках вокруг  толстой  шеи  у
них были разные камни и бусы. Тяжелые костяные нагрудники, раскрашенные  в
красные, зеленые и черные цвета, скрывали  их  относительно  узкие  груди.
Единственной их одеждой, универсальной как среди  людей,  так  и  нешгаев,
была набедренная повязка. Ноги офицеров были обернуты в зеленые обмотки, а
их громадные ступни обуты в сандалии. Некоторые носили  плащи  из  плотной
ткани, утыканной большими белыми перьями.
     Улиссу эти существа виделись чем-то отвратительно  чуждым  с  ореолом
силы и мудрости. Последнее исходило, конечно, из его личного  отношения  к
слонам, потом он напомнил себе, что  хотя  нешгаи  и  могли  произойти  от
хоботообразных, но они теперь такие же слоны, как он - обезьяна. И хотя их
огромные размеры и гигантская  сила  давали  некоторое  преимущество,  они
также могли служить и  основным  недостатком.  Везде  существует  обратная
сторона медали.
     Чуть впереди и в стороне  от  остальных,  на  причале,  стоял  пышный
нешгай. Он заговорил с Улиссом, а все остальные  почтительно  слушали.  Он
что-то пронзительно протрубил сквозь длинный нос - приветствие, как  понял
Улисс, и затем разразился короткой речью. И  хотя  Улисс  понял,  что  это
аурата, из-за  странных  звуков  он  едва  уловил  суть.  Он  велел  Глику
перевести, предупредив, чтобы тот не вздумал лгать.
     - А что ты сделаешь мне, Повелитель? - спросил Глик, глядя искоса  на
Улисса с нескрываемой ненавистью.
     - Убью на месте, - сказал Улисс. - Не успеешь моргнуть и глазом.
     Глик беззвучно выругался и повторил на более разборчивом аурата,  что
сказал чиновник Гушгоз.
     Смысл речи был в том, что Улисс со своим экипажем должен был  сдаться
Гушгозу. Его проводят в город в  главное  административное  здание  -  дом
правителя и его главного помощника Шегнифа. Там он встретится с  Шегнифом.
Если же  Улисс  сразу  же  не  подчинится,  Гушгоз  прикажет  своим  людям
применить силу.
     - Это столица? - спросил Улисс, махнув  рукой  в  сторону  города  на
холме. Это было самое большое поселение, виденное им за  последнее  время,
но даже так оно содержало не больше тридцати тысяч жителей, включая людей.
     - Нет, - ответил Глик. - Бруузгиш находится в десятках миль западнее.
Там живет _Р_у_к_а_ Н_е_ш_ и его помощник Шегниф.
     Чтобы показать положение Шегнифа, Глик использовал выражение, которое
можно было интерпретировать как Великий Визирь.
     Гушгоз заговорил вновь и Глик сказал, что им следует оставить корабль
и подняться на холм к крепости. Там их обеспечат транспортом  до  столицы.
Очевидно, его мало заботило оружие, которое имел отряд.
     Улисс сошел первым и стал рядом с вздымающимся Гушгозом.  От  гиганта
несло запахом скорее взмыленной лошади, чем обычного  слона.  Улисс  нашел
это более приятным. Зато желудок нешгая урчал довольно сильно - феномен, с
которым Улисс постоянно  встречался  в  этих  краях.  Кроме  того,  нешгай
принялся жевать большую плитку прессованных растений и жевал ее все время,
пока  отдавал  приказы  своим  солдатам.  Чтобы  наполнить  свой  огромный
желудок, нешгаи очень много времени  уделяли  еде.  Но,  конечно,  не  так
много, как слоны.
     Наконец, построившись, кавалькада двинулась по улице, которая  бежала
прямо к холму.  Нешгайские  солдаты,  люди-рабы  и  негуманоидные  офицеры
сопровождали шеренгу прибывших. Вулка нес на спине  Кукса;  Улисс,  несший
Глика, следовал за  громадным  Гушгозом.  Тот  шел  к  холму  величавой  и
медленной походкой. Когда добрались до вершины холма, он уже  задыхался  и
изо рта его стекала слюна. Улисс вспомнил  объяснения  Глика,  что  нешгаи
склонны к сердечной недостаточности, одышке, ревматизму, быстрой усталости
ног.  Они  расплачивались  за  сочетание  огромных  размеров  с   двуногой
походкой.
     Улица, вымощенная булыжником, была  пятидесяти  футов  шириной.  Дома
были прямоугольными с треугольной крышей, украшенные множеством барельефов
и геометрических конструкций и  разрисованные  на  манер  "психодели"  его
времени. На улицах не было горожан и рабов - их разогнали солдаты.  Но  из
окон и дверей на них взирало множество серых и  коричневых  лиц.  Согласно
Глику, нешгаям не доводилось прежде видеть кошачьих созданий.
     Гушгоз  оставил  их  стоять  снаружи  гарнизонной  крепости,  которая
напоминала замок, сложенный из циклопических гранитных плит.  Прошел  час,
за ним другой. А ничего не менялось.
     "Как в армии", - подумал Улисс. Бежишь и ждешь, бежишь  и  ждешь.  За
десять миллионов  лет  появились  новые  разумные  существа,  а  армейская
процедура осталась прежней.
     Авина долго переминалась с  одной  ноги  на  другую  и,  наконец,  не
выдержала, подошла к Улиссу и оперлась о него.
     - Я боюсь, мой Повелитель, - вымолвила она. - Мы отдали себя  в  лапы
длинноносых людей, и что они захотят теперь, то  и  сделают.  Нас  слишком
мало, чтобы бороться с ними.
     Улисс похлопал ее по  спине  и  погладил,  ощущая  даже  сквозь  свою
тревогу чувственную нежность ее меха.
     - Не бойся, - проговорил он. - Кажется,  нешгаи  -  умные  люди.  Они
поймут, что я слишком ценен для них, чтобы травить  нас  как  свору  диких
собак.
     Только по  этой  причине  он  и  решился  отправиться  на  нешгайскую
территорию. Но галера заставила его теперь  призадуматься.  А  вдруг  этот
народ так продвинулся, что все, предложенное им, они уже умеют? К тому  же
казалось странным, что он нигде не заметил  следов  наземного  транспорта.
Вероятно, двигателям галеры требовалось слишком  много  места  и  топлива,
чтобы использовать их в автомобилях. В таком случае, он  покажет  им,  как
сделать паровой автомобиль.
     Вдруг ворота крепости распахнулись и оттуда выехала колонна  машин  и
грузовиков Они выглядели как ранние автомобили его времени  и  напоминали,
скорее, модификации карет и вагонов. За исключением шин и колес,  они  все
были построены из дерева. Колеса казались стеклянными  или  сделанными  из
похожего на стекло прозрачного пластика. Шины напоминали  белую  резину  и
изготовлялись (как он потом обнаружил) из  специально  обработанного  сока
дерева, которого не существовало в его время.
     Для удобства гигантских нешгаев  машины  были  чрезвычайно  высокими.
Рулевые  колеса  были  громадными,  больше  напоминавшими  гребные  колеса
пароходов. Казалось, чтобы их повернуть, требовались огромные руки и силы,
которыми могли обладать только такие шоферы, как нешгаи. Более того,  Глик
сообщил, что людей никогда не допускают к управлению машинами, да и вообще
любыми сложными техническими устройствами, за исключением мегафона.
     Из-под капота не доносилось ни звука.  Улисс  положил  свою  руку  на
деревянный борт, но даже не почувствовал вибрации. Он спросил  Глика,  что
движет этот экипаж, но тот лишь пожал плечами.
     - Не знаю, - сказал он. - Нешгаи  воздали  мне  особые  почести,  как
торговцу информацией и всякими безделушками.  Но  они  не  показывали  мне
механизмы и даже не позволили  приблизиться  хоть  к  одному  из  них  без
сопровождающего.
     Наверняка, это явилось для Глика жестоким поражением, подумал  Улисс,
поскольку его главным заданием здесь было -  выведать  секреты  нешгайской
техники.
     Их культура содержала множество противоречий. Существовало  множество
самых примитивных вещей и наряду с этим  -  сложнейшие  механизмы.  Нешгаи
имели луки, стрелы и копья  с  примитивными  наконечниками,  но  не  знали
пороха. Или, возможно, знали порох, но  не  имели  огнестрельного  оружия,
потому что нуждались в металле или пластике, который применялся  бы  здесь
вместо железа.
     Гушгоз уселся на заднее сиденье переднего аппарата. Он  оторвался  от
огромного блюда овощей и кувшина молока ровно настолько,  чтобы  приказать
накормить людей и вновь прибывших.
     Еду составляли, в основном, овощи и немного конины. Лошади, как потом
выяснилось, применялись также для перевозки карет и  повозок  с  людьми  и
сельскими нешгаями.
     После того, как с едой было покончено, основную часть  отряда  Улисса
загнали в грузовики, которые облепили  человеческие  солдаты.  Улисс,  его
вожди, Авина и оба летучих человека сели  в  машину  позади  Гушгоза.  Его
автомобиль двинулся по кирпичной дороге покрытой пластиком, в который  для
лучшего сцепления были вделаны кусочки битого кирпича. Улисс  наблюдал  за
водителем, который управлялся тормозом  и  газом  с  помощью  единственной
педали под его правой ногой. Приборная доска содержала большое  количество
шкал и циферблатов с различными символами. Улисс не  без  интереса  изучал
их, так как это были  первые  признаки  письменности,  которые  он  увидел
здесь. Довольно обычные символы, исковерканные "4" и "Н" с одной  стороны,
"О", "Т", перечеркнутое "Зет" - с другой, но они лишь  говорили,  что  под
ними что-то подразумевается.
     Машины имели ветровые стекла, но  с  боков  были  открыты.  Ветер  не
чувствовался, пока скорость  была  меньше  двадцати  миль  в  час.  А  они
тащились на десяти даже на  крутом  склоне  холма.  И  не  слышалось  даже
легкого урчания мотора.
     Через полтора часа кавалькада выехала на площадь гигантской  крепости
и отряд пересел из одних автомобилей в другие.  Улисс  не  понимал,  зачем
понадобилось менять экипажи, будто они ехали на перекладных. Потом до него
дошло, что его догадка о перекладных могла оказаться недалека  от  истины.
Ведь  двигатели  бывают  не  только  механические,  электрические,  но   и
биологические. Возможно, нешгаи использовали мускульную силу.
     Он присмотрелся к рабу, заливавшем