ельзя простым. Летучие  вскарабкались  по  стволу.
Хлопая крыльями, чтобы поддержать свое сорокапятифунтовое  тело,  крылатые
человечки взобрались по шершавому стволу туда, где не существовало  вообще
никаких животных, и куда могли взобраться лишь некоторые обезьяны.
     Дерзко! Где бы этот план ни созрел: в мозгу командира  дулуликов  или
же в мозгу хозяйничавшего в стволе растения. Но почему, удивился  он,  они
не атаковали корабли на ветках, когда  те  оказались  в  таком  невыгодном
положении и были лишены почти всего своего персонала?
     Позже он понял, даже если  бы  им  удалось  подобраться  к  "Голубому
духу", они не смогли бы сбросить на него свои бомбы. У них  их  просто  не
осталось. Даже в самом начале бомбы были у одного из пятидесяти летучих. У
них не хватило времени, чтобы изготовить их и доставить с севера в  нужном
количестве. Большинство было израсходовано в  первой  атаке,  а  остальные
потеряли вместе с их хозяевами, когда выпустили дымовую завесу и появились
ястребы. Командир дулуликов или Дерево,  осознав  это,  спрятало  крылатых
человечков в кроне ствола, пока не рассеются облака дыма. Командир мог  бы
побиться об заклад, что корабли, находившиеся вне  пределов  досягаемости,
скоро спустятся, чтобы защитить троих на ветках и он оказался прав.
     Главной трудностью в защите дирижаблей, поднимавшихся с ветвей,  была
нехватка персонала. Большинство персонала и солдат погибло внутри  Дерева.
И поэтому, хотя три человека на верхней палубе  и  в  боковых  куполах,  а
также лучники у отверстий сражались изо всех сил, их сокрушили в мгновение
ока. Через несколько минут три корабля были буквально облеплены маленькими
крылатыми тенями, точно маленькие мошки ползли по огромному яйцу.
     Чтобы поднять корабль быстрее, Улисс развернул двигательные  гондолы,
так чтобы пропеллеры смотрели прямо вверх. Корабль быстро набирал  высоту,
на которой крылатым человечкам было не под силу  держаться.  Не  дай  бог,
чтобы им удалось прорвать большие газовые баллоны внутри  фюзеляжа.  Тогда
корабль упадет на высоту, где они вновь обретут летучесть.
     Четыре корабля над головой, полностью укомплектованные и  вооруженные
с гигантскими запасами бомб, ракет и стрел, сопротивлялись более  успешно.
Взрывы разметали несколько первых рядов и сразу  же  три  корабля  окутали
облака  последней  дымовой  завесы.  Летучие  мчались  сломя  голову,   но
дирижабли делали теперь тридцать пять миль,  и  когда  атакующие  достигли
кораблей, они либо отскакивали от их поверхности,  как  теннисные  шарики,
либо ударялись о нее с такой силой, что пробивали оболочку и проваливались
внутрь. Те, кто прошиб оболочку, оборвали себе крылья  или  сломали  хилые
кости. Через несколько минут дулулики потерялись в дымовом облаке. К  тому
же, они лишились шанса добраться к четырем верхним кораблям.
     Три нижних, однако, были усыпаны крылатыми человечками.  Те,  перебив
лучников, бомбардиров и ракетчиков, прорвались  сквозь  отверстия  внутрь.
Здесь они на время растерялись, не зная, что делать и куда идти и капитаны
кораблей, оценив ситуацию, успели выключить внутреннее освещение. Несмотря
на  чрезмерную  перегрузку,  корабли   продолжали   подниматься,   ведомые
повернутыми вверх моторами.
     Дулулики слепо парящие в темноте  палуб  и  кают,  время  от  времени
срываясь в пропасть, наконец, обнаружили главный коридор, а потом и люк  к
рубке управления. Он был закрыт,  и  пока  несколько  летучих  возились  с
инструментами, стараясь подцепить крышку, остальные пробили множество  дыр
в обшивке, вылезли наружу и кинулись  вниз,  хлопая  крыльями  и  стремясь
уцепиться за гондолу. Тем, кто вылез за гондолой, догнать ее  не  удалось,
поскольку корабль летел слишком быстро.  Тем,  кто  вываливался  из  носа,
повезло. Они взобрались на гондолу и стали бить в ярости своими  каменными
ножами по пластиковым обзорным иллюминаторам. Тогда Улисс приказал поднять
иллюминаторы, крылатых человечков перебили и сбросили в ночь.
     Люк в гондолу со скрипом отворился, визжа и гикая, маленькие  летучие
скатились по трапу и были нанизаны  на  арбалетные  стрелы,  даже  по  два
кряду. Потом Грушпаз приказал стрелкам отойти в сторону, а он с остальными
нешгаями  поднялся  по  трапу,  размахивая  своими  громадными   каменными
топорами. Под их тяжестью от пигмеев оставалось одно мокрое место. Грушпаз
с лампочкой, светившей на верхушке его шлема, с трудом взобрался по  трапу
и пошел по главному коридору. Остальные нешгаи следовали за ним.
     Даже на нижней палубе гондолы Улисс слышал вопли  летучих  и  трубный
рев нешгаев. А потом справа вспыхнуло  слепящее  зарево  -  это  взорвался
дирижабль. На две секунды огонь поглотил все вокруг, а потом корабль начал
сразу же падать. Из него вывалилось несколько фигур, в основном, людей,  и
один  огромный  нешгай  из  гондолы   управления.   Большинство   крылатых
человечков  попалось  внутри  фюзеляжа.  Никто  не  знал,  что  случилось,
возможно, дулулики выпустили ракету или зажгли спичку  слишком  близко  от
течи водорода. Или, что скорее всего,  капитан,  поняв,  что  его  корабль
погибнет, поджег его, уничтожив с собой экипаж и несколько сот дулуликов.
     Улисс застонал, увидев объятый пламенем корабль.  А  потом  закричал,
потому что еще один корабль направился  к  падающему  судну.  Если  он  не
повернет, то протаранит левым бортом соседа  или  подцепит  носом  горящий
дирижабль.
     - Сворачивай, дурак! - заорал он. - Сворачивай!
     Но воздушный корабль продолжал идти прямо в бушующее пламя.
     Через мгновение с него  посыпались  сотни  тел.  Они  вываливались  с
открытых палуб, башен и дыр, которые прорвали в оболочке врезавшиеся в нее
летучие. Они падали, полураскрыв крылья, а потом, оказавшись на безопасном
расстоянии, расправляли их полностью.
     Когда дулулики сбежали и вес уменьшился, корабль  поднялся  и  быстро
оказался над пламенеющими останками. Улисс рассмеялся, поняв, что  капитан
умышленно послал свой корабль на столкновение с горящим  судном.  В  любом
случае, их уничтожили бы дулулики, так что  он  сделал  вид,  будто  решил
протаранить горящий дирижабль. Но в действительности он совсем  не  сделал
этого. Скорее всего, он надеялся, что испуганные летучие покинут корабль и
позволят ему спокойно убраться восвояси.
     "Голубой  дух",  однако,  оказался  в  серьезной  опасности.  Он  был
настолько перегружен, что не мог подняться выше. И нешгаи,  хотя  и  могли
затеять гомеровскую баталию,  не  сумели  бы  противостоять  превосходящим
силам врага. Они смогли продержаться довольно  долго,  только  потому  что
пигмеи не имели луков и стрел. Через несколько  минут  уцелевшие  были  бы
вновь скинуты по лестнице.
     - Возьми штурвал от себя, - сказал Улисс рулевому. - Но держи  моторы
вертикально. А потом прыгай за остальными.
     Рулевой не спрашивал, зачем  ему  надо  покидать  свой  пост.  Но  он
понимал, что теперь каждый человек необходим.
     Улисс  поднялся  на  верхнюю  палубу,  его  ноги  потонули  в   крови
дулуликов, приконченных  его  людьми.  У  него  осталось  три  вуфеа,  два
вагарондит и один алканквиб. Одним из вуфеа была Авина,  но  и  она  слыла
страшным для врагов воином. Это было все, что осталось от двухсот  воинов,
которые вышли с ним к Дереву с северной стороны. И у него было  еще  шесть
солдат врумау.
     - У нас всего один шанс, -  сказал  Улисс.  -  Погибнуть  или  выбить
дулуликов. За мной!
     Он взошел по ступенькам с усыпанной шипами булавой в  одной  руке,  и
держась второй за ограждающий поручень, чтобы не поскользнуться на залитом
кровью трапе. Он облачился в доспехи и включил фонарик. Но это было только
на крайний случай, только когда нешгаи прорвались в фюзеляж.
     Вначале ему никто не  препятствовал.  Дулулики  были  слишком  заняты
нешгаями, так что вначале даже не заметили. Они собрались  вокруг  нешгая,
мельтеша под ногами и срываясь с  балок,  стегали,  пролетая,  гиганта  по
телу. Путь был усеян изрубленными трупами, а  по  обеим  сторонам  обшивки
валялись раненые и раздавленные тела.
     Улисс бежал так быстро, как только мог и с ходу врезался  в  схватку.
Он размозжил три черепа  и  кости  двух  пар  крыльев,  пока  до  крылатых
коротышек не дошло, что Грушпазу пришла подмога. Нешгай,  трубя,  принялся
рубить с новыми силами. Его стеганые доспехи и  пластиковое  забрало  были
залиты кровью, часть которой была его собственной.  На  хоботе,  у  самого
кончика, шел глубокий порез, а из спины торчали две трети копья. Несколько
летучих спикировало с площадки около вершины корабля и, просунув копье под
панцирь, вогнали его в тело гиганта.
     Оставалось  еще  около  сорока  способных  сражаться  дулуликов.  Они
налетели на десяток вновь прибывших с неистовой яростью,  потеряв  многих,
но заколов всех десятерых вуфеа, двух вагарондит и  трех  врумау,  которые
умерли в шестьдесят секунд. Но Грушпаз, разъяренный общим штурмом,  снимал
по три головы одним ударом своего топора, тянулся,  хватал  концы  крыльев
одной  окровавленной  рукой  и  отрывал  их  напрочь,   посылая   вопящего
маленького человечка за открытую палубу. Он крутился, дико ревел  и  сыпал
удары на окружавших Улисса дулуликов. Его молниеносный топор,  рубивший  в
два раза чаще, снес крылатого человечка со спины Улисса и просвистел  еще,
перебивая тому горло.
     Внезапно уцелевшие бросились к дырам в обшивке. Они получили  сполна.
Но, не достигнув отверстий, они остановились. А потом обернулись  с  диким
ликующим криком. Через отверстия лезли новые дулулики.
     - Отбрасывай  тела.  Уводи  корабль  туда,  где  они  нас  больше  не
достанут, - проревел Грушпаз.
     Он  бросился  за  ними  а  проход,  сметая  все  на  своем  пути.  Он
развернулся, рыча от боли из-за копья в спине и,  перекатив,  скинул  тела
своих "друзей" с палубы.  Оболочка  корабля  лопнула,  пропуская  падающие
трупы. Через образовавшиеся дыры со свистом вырывался воздух, но это  было
неважно. Воздух и так свистел в сотнях дыр.
     Улисс крикнул остальным, чтобы скидывали оставшиеся тела. Они подняли
своих товарищей, перебросили через перила, а потом принялись  за  летучих.
Через дыры, проделанные дулуликами, продолжало поступать подкрепление,  но
их было не так много, как он ожидал. Около пятидесяти. Вместе с  теми  кто
остался их было теперь шестьдесят. Однако, вполне достаточно, чтобы дюжину
раз перебить тринадцать уцелевших.
     Он бежал  по  переходу,  пока  не  миновал  люк,  ведущий  в  гондолу
управления. Он рванулся вправо, в коридор к пункту обороны и  поискал  там
бомбу. Он собирался поджечь запал и  установить  ее  у  газового  баллона.
Летучие увидели бы, что он задумал, а они поняли бы  его  жесты.  И  тогда
либо они убрались бы восвояси, либо он взорвал бы бомбу рядом с баллоном и
они все мгновенно погибли бы. Возможно, они были настолько фанатичны,  что
позволили ему сделать это, но у него оставался  последний  шанс.  В  любом
случае, взорви он бомбу или отбрось ее в  последнюю  секунду,  его  экипаж
ничего не терял. А летучие были на  грани  гибели  и  могли  обратиться  в
бегство.
     Но бомб и ракет  больше  не  осталось.  Они  израсходовали  все  свои
запасы. И это было только к лучшему. Иначе какой-нибудь летучий  нашел  бы
бомбы, поджег, все атакующие снялись бы и улетели, а  дирижабль  взорвался
бы в воздухе.
     Улисс развернулся кругом  и  побежал  назад,  по  коридору,  пока  не
оказался у трапа. Он  вспрыгнул  на  него  и  стал  карабкаться  к  ферме,
державшей основание гигантского газового баллона. Он  закричал,  пока  все
головы не повернулись  к  нему,  а  потом  ударом  складного  ножа  рассек
оболочку.
     Образовалась крошечная  дырка,  из  которой  со  свистом  начал  бить
водород. Он отступил назад и вытащил  из  кармана  спичечный  коробок.  Он
доставал его так, чтобы все видели  его  действия  и  сделал  жест,  будто
чиркает спичкой. Он надеялся, что летучие слышали  о  спичках.  Иначе  все
будет напрасно.
     Крылатые человечки и его собственные люди  издали  ужасный  отчаянный
крик.
     - Дулулики, немедленно покиньте корабль, - рявкнул он. - Или  я  всех
уничтожу. Быстрее, а то сгорите, словно моль в печке!
     И тут наступила катастрофа. Грушпаз  перемахнул  через  оградительные
поручни палубы и грохнулся на нижнюю оболочку. Его тело провалилось сквозь
тонкую, как бумага, обшивку корабля и исчезло. Он заплатил свой долг,  ему
оставалось всего несколько секунд  жизни  и  он  прыгнул,  чтобы  ускорить
подъем корабля.
     Люди на главной палубе и дулулики  на  балках,  стропах  и  площадках
правого борта замерли. Они не двинулись, даже когда  Грушпаз  ухнул  через
поручни. Они уставились на его руки, спичечный коробок и спички.
     Командир дулуликов носил алый кожаный шлем,  эмблему  ранга,  равного
полковнику. Он скорчился на открытой площадке, зажав в одной  руке  тонкую
пику, а второй держась за оградительные поручни, скривил лицо. Его терзали
сомнения.
     Тогда вперед выступила Авина, тихо выпрямилась, зажав в руке дубинку.
И метнув ее, лопала в командира, разворотив ему лицо. Он упал без  единого
звука.
     Крылатые переглянулись. Их вождь погиб, а остальные  в  команде  лишь
терялись в догадках: то ли через несколько секунд умереть  всем  вместе  в
гигантском катаклизме, то ли убраться восвояси. Отказавшись уйти,  они  не
сомневались, что их главный враг тоже погибнет. Но...
     Улисс мог представить, что они переживали. Жизнь  ведь  так  коротка!
Пусть даже жалкая - она была одна.  А  если  уйти,  они  смогут  сражаться
вновь. Подобные штампы действовали безотказно, как двадцать миллионов  лет
назад.
     Держа спичечный коробок в левой руке, Улисс приложил головку спички к
боку коробка.
     - Одна маленькая вспышка! - прокричал он. - И нас больше не будет! Мы
сгорим в огне!
     Дулулик,  носивший  зеленый   шлем,   ранг,   эквивалентный   майору,
откликнулся тонким, срывающимся голосом:
     - Тогда мы все погибнем!
     Он нагнул свою короткую пику и гаркнул:
     - Атакуем!
     Не ожидая, последуют  ли  за  ним  остальные,  он  прыгнул  с  балки,
расправив крылья, на Авину. Но воздух  здесь  оказался  разреженнее  и  он
выбрал не совсем  правильный  угол.  Дулулик  ударился  о  поручень  точно
посередине и Авина врезала ему по голове томагавком. На его удочку клюнуло
около двадцати, некоторые из них совершили тот же промах, что и  командир,
и врезались в ограждение.  Остальные  были  встречены  оружием  двенадцати
уцелевших защитников, которые стояли плечо к плечу, спина к спине, шестеро
в одну сторону, шестеро - в другую.
     Улисс,  увидев,  что  остальные  дулулики  потихоньку  выбираются  из
отверстий, через которые пришли, положил  спичечный  коробок  в  карман  и
побежал на помощь своим людям. Он поспел как раз вовремя, подобрал копье и
вонзил его в ближайшего летучего. Выжившие  после  победней  атаки  четыре
дулулика упорхнули прочь и смылись через дыры обшивки.
     Они все так устали, что еле двигались, а один вуфеа вдруг осел на пол
и умер. Но Улисс велел троим заделать дыру в газовом баллоне, а  остальным
вернуться в гондолу. Они не заснут,  пока  "Голубой  дух"  не  окажется  в
землях нешгаи.
     По возвращении он немного соснул. Дирижабль провел пятнадцать часов в
борьбе со встречным ветром, пока не начал терять высоту.  Экипаж  ушел  на
поиски пробоин, нашел четыре небольших, но остальные обнаружить  не  смог.
До тех пор, пока  корабль  не  покинул  Дерева,  он  шел  в  низких  слоях
атмосферы огромной планеты. Это был единственный путь увеличить  скорость,
потому что там не было  ветра.  Но  зато  на  рулевых  и  штурманов  легла
громадная нагрузка. Им  пришлось  плыть  между  стволами  и  ветками,  под
ветками, среди переплетений лиан и веток, иногда  с  трудом  протискиваясь
между ними. Отойдя на десять миль  от  Дерева,  дирижабль  приземлился  на
травянистой равнине и окончательно развалился.
     Уцелевшие  выбрались  из-под  неуклюжей  громадины,   вытащили   свои
пожитки, после чего Улисс поджег корабль, дабы быть совершенно  уверенным,
что тот не попадет в чужие руки. И хотя он не видел ни одного летучего, он
хотел действовать наверняка. Он  не  желал,  чтобы  дулулики  узнали,  как
строить дирижабли.
     Они двинулись по равнине к горам, по другую  сторону  которых  лежала
страна нешгаев. Остальные корабли давно ушли вперед. Их двигатели, работая
против ветра, быстро устали и корабли смогли бы  вернуться,  только  когда
растительные двигатели восполнят свои силы.
     Через два дня они увидели  приближающийся  к  ним  гигантский  контур
дирижабля. Как сообщили по радио, корабль возвращался за ними после  того,
как его моторы отдохнули.
     Когда корабль оказался в  поле  зрения  людей  на  земле,  его  радио
заговорило. К Улиссу обратился Кафби, офицер врумау:
     - Нам надо немедленно возвращаться, мой  Повелитель.  Вся  страна  по
колено в крови. Пока мы  отсутствовали,  рабы  и  врумау  восстали  против
нешгаи. Кругом царит хаос. Часть  земель  в  руках  нешгаи,  другую  часть
удерживают рабы. Мы успели удрать, а остальные корабли разрушены нешгаями.
Теперь мы вернулись за тобой. Рабы и Брумау ждут, что  ты  поведешь  их  к
победе. Они говорят, что ты - Бог людей и явился из  незапамятных  времен,
чтобы освободить их и избавить мир от слоноголовых чудовищ.
     Очень скоро это услышит Дерево, если уже  не  услышало.  Оно  созовет
дулуликов, соберет орды народов, которые живут на его  ветвях,  и  ударит,
пока люди и нешгаи будут резать друг другу глотки.  Если  бы  только  люди
оставили амбиции, пока не  победят  своего  главного  врага,  но  разумные
существа не следуют холодной логике, во  всяком  случае,  не  всегда.  Они
живут в маленьких темных кельях времени.
     - Правитель и Высший Священник убиты, - сказал Кафби. - Теперь правит
Шегниф, Великий Визирь. Его силы засели во дворце, и до сих пор  мы  не  в
состоянии его взять.
     Улисс вздохнул. За ним стояло двадцать миллионов лет крови,  ужаса  и
страданий, и казалось, сколько ни живи, впереди будет то же самое.
     Он стоял на огромной равнине рядом с Авиной, ее хвост легонько ударил
по его правой ноге и она возбужденно следила за маневрами корабля.
     - Мой Повелитель, а что мы будем делать, когда победим нешгаев?
     Он потрепал ее по пушистому плечу.
     - Мне нравится твой оптимизм. После того как победим? Только не если,
верно? Не представляю, что бы я без тебя делал?!
     На секунду в его груди что-то екнуло. Сколько раз ее могли убить и по
его вине, а что бы он тогда делал дальше?
     - Бессмысленно рабам и врумау жертвовать собой, чтобы  вырезать  всех
слоноголовых. По-моему, было бы куда лучше для каждого заключить перемирие
и построить новое общество, в котором не существовало бы рабов и хозяев, а
нешгаи и люди были бы равны между собой. Мы нуждаемся  друг  в  друге  для
борьбы  против  Дерева.  Нам  нужно  подумать  о  компромиссе,  Авина.   В
компромиссах нет ничего позорного. Наоборот, сила разума - в компромиссах.
     - Рабы и врумау жаждут мести, - сказала она. - Они сотни лет страдали
под игом своих хозяев. Теперь они хотят рассчитаться сполна.
     - Я понимаю, - сказал он. - Но страдания со временем  забудутся,  тем
более, если мы предложим взамен светлое будущее.
     - А сможем? - спросила она.
     - Да. В мое время старые враги забывали прошлые обиды и оскорбления и
становились друзьями.
     - Мой Повелитель!  -  сказала  она,  качнувшись  так,  что  ее  бедро
коснулось Улисса, хвост хлестнул его по ноге, а глаза широко раскрылись. -
Потом  ты  скажешь  о  компромиссе  с  Деревом,  нашим   древним   врагом.
Пожирателем!
     "Как  знать,  -  подумал  Улисс.  -  Если  один  разум  плоти   может
договориться с другим разумом плоти, то почему  бы  не  сделать  то  же  с
разумом растения? Как знать..."

ЎҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐҐ