ход еще в один зал, больший, в дальнем конце которого брезжил дневной свет.
     - Сюда! - показал в ту сторону Риан, и его спутники разразились радостными криками. Однако Растим схватил Риана за руку и остановил его.
     - Посмотри, там свет! - удивленно воскликнул ариаденец, показывая в противоположный конец коридора, у входа в который они оказались. - Должно быть, там что-то есть!
     Действительно, Риан увидел странное тусклое сияние, совсем не похожее на колеблющиеся отсветы пламени. Чем бы ни грозило возвращение вихрей, решил он, нужно выяснить, что там такое.
     В этот момент Растим оглянулся и вскрикнул, широко раскрыв глаза.
     Риан оглянулся тоже. По коридору к ним летел небольшой вихрь. Это было странное образование из серой пыли и какого-то белого тумана; захваченные им камешки и мусор стучали по стенам.
     - Бегите! - крикнул Риан остальным. В тот же миг вихрь рванулся вперед, отрезав Риана и Растима от входа в коридор.
     Риан кинулся бежать через зал следом за Растимом, но вихрь двигался слишком быстро, и прежде чем Риан достиг арки, ведущей в соседний зал, он почувствовал на затылке дуновение леденящего холода. Какая-то сила нанесла ему удар сзади, швырнув на камни стены. Риан еще помнил, как соскользнул на пол, потом его поглотила тьма.

ГЛАВА 16

     Маскелль стояла в дверях, глядя на канцлера. Мирак расположился на втором этаже восточной угловой башни, в большой квадратной комнате с алтарем посередине. Резьба на стенах изображала первозданный хаос океана: кипящие волны и всевозможных морских обитателей. По углам высились изображения чудовищ - наполовину крокодилов, наполовину птиц. Мирак неподвижно стоял у окна, выходящего на внешний двор, и смотрел в темноту. В свете единственной лампы его лицо казалось мозаикой глубоких теней.
     Мирак неожиданно обернулся и увидел Маскелль. Его лицо сделалось мрачным и неподвижным.
     - Что ты здесь делаешь?
     - Я пришла сообщить тебе о том, как проходят поиски.
     - Ах... - В голосе канцлера прозвучало облегчение, но глаза смотрели все с такой же подозрительностью. - Нашли они что-нибудь?
     - Нет. Но тебе об этом ведь уже известно. - Маскелль прошла в глубь комнаты. Райф хоть как-то позаботился о комфорте в своих временных покоях, Мирак же не сделал ничего. Комната оставалась голой, в ней не было ни матраца, ни жаровни. Единственной роскошью оказалась лампа, стоявшая на голове одного из изваяний морских чудовищ.
     - Что ты хочешь сказать?
     - Покровителем Марады был ты, а не император. - Маскелль посмотрела в глаза канцлеру, но тот ответил ей все тем же настороженным взглядом.
     - Кто тебе это сказал?
     - Сам Райф. - Маскелль с улыбкой медленно покачала головой. - Император видится лишь со своими ближайшими советниками, особенно в это время года, когда нужно присутствовать на стольких церемониях и подготовка к Обряду требует постов и покаяния. Если бы до него и дошли слухи о том, что знатная гостья с островов Гейркинд стала его новой фавориткой, его это не тронуло бы. Слухи есть всегда.
     Мирак сделал шаг в ее сторону.
     - Все это болтовня.
     - У Марады в услужении была женщина из деревни в Иутаре, которую она заставляла заниматься магией смерти. Ты узнал от Посланника Небес, что он вызвал меня, и догадался, где я остановлюсь на Великой Дороге по пути в столицу.
     - На тебе лежит проклятие, и магия смерти и темные духи следуют за тобой повсюду. - Теперь от Маскелль канцлера отделял всего шаг.
     Она чувствовала резкий запах его пота. Глаза Мирака были темными провалами, мышцы напряглись. Маскелль ощутила, как в ней нарастает гнев.
     - Ты вышел из Марай, когда случилась перемена, и шел по мосту. Риан и Каруда были ближе к храму, но оба пострадали, когда удар бросил их на камни. Однако когда все собрались во дворе, ты тоже оказался там, целый и невредимый. Прошлой ночью, когда наши враги послали свои создания против нас, ты сказал, что твари принимают человеческое обличье. Откуда ты знал, как они выглядят?
     - Все это ничего не значит.
     - И к тому же Каруда видел второе Колесо. - Выражение лица Мирака не изменилось. - Накануне празднества, когда ты не устроил приема, который всегда устраивал по случаю равноденствия, он вошел в твои покои во дворце, чтобы позвать тебя на допрос слуг Марады. Он не догадывался, что тебе и так все про них известно. - Каруда тогда лишь мельком заметил Колесо сквозь дверь, но этого было достаточно. Только переполох, вызванный разоблачением Марады и гибелью ее человеческого тела, помешал Мираку догадаться, что офицер видел Колесо; иначе Каруда не остался бы в живых. Теперь Маскелль знала и как во дворец проникло то существо, что напало на нее, и где прятались другие сообщники Марады.
     Глаза Мирака сделались совсем другими: враждебная настороженность сменилась свирепостью и еще чем-то - совершенно чуждым человеческому взгляду, как у Марады. Губы канцлера раздвинулись в улыбке.
     - Тебе не следовало приходить сюда одной.
     Быстрым движением, похожим на бросок змеи, он схватил Маскелль за горло. Маскелль продолжала смотреть ему в глаза, хотя боль была сокрушительной и ее легкие лишились последних капель воздуха. Вцепившись в запястье Мирака, она призвала силу Марай. Помощь храма оказалась мгновенной и неожиданно мощной, полной ярости и хищной радости. Сила наполнила комнату, как масло, налитое в чашу; лампа мигнула, ее свет сделался неестественно ярким. Присутствие какого-то духа было таким близким, что Маскелль ощутила его дыхание у себя на шее. На мгновение ей показалось, что это нечто столь же чуждое, как тварь, похитившая душу Мирака, как порождение умирающего мира, но он был частью самого Марай. Храм не мог защитить от духа, потому что они были единым целым.
     Пальцы Маскелль стиснули руку Мирака, и тот отпустил ее; шатаясь, он сделал несколько шагов назад и неловко привалился к алтарю. Маскелль хватала ртом воздух, она не упала только потому, что неведомая, но удивительно знакомая ей сила этого не позволила.
     - Я никогда не бываю одна, - прохрипела она и услышала в своем голосе интонации Карающего.
     Мирак поднял на нее глаза - глаза, которые не были глазами одержимого человека, подобно Верану или несчастным слугам Марады.
     - Ты использовал нас! - бросил он. - Ради чего? Почему? Ты уничтожил свой собственный мир!
     Маскелль в ужасе вытаращила на него глаза, поняв, что разговаривает он не с ней: Мирак обращался к Карающему, - потом против воли рассмеялась. Карающий никогда не был расположен болтать со своими жертвами.
     - Какова бы ни была твоя цель, ты не добьешься успеха! - отчаянно продолжал Мирак. - Попробуй только снова нас остановить, и мы тебя уничтожим!
     Карающий не знал, что такое угрозы. Он или убивал свою жертву на месте, или позволял ей жить - никаких других возможностей не существовало. Маскелль услышала собственный голос:
     - Ты умрешь.
     Мирак провел дрожащей рукой по лицу. Существо, поселившееся в нем, так долго притворялось человеком, что человеческие жесты стали для него привычны и естественны.
     "Давно ли? - задалась вопросом Маскелль. - Давно ли мертв канцлер Мирак?" - С тех пор, как в Дувалпуре появилась и была представлена ко двору Марада? Или еще раньше, и вырванные у него знания позволили ей играть роль знатной чужестранки?
     - Ты хочешь заключить новую сделку? - спросил Мирак. - Чего ты желаешь? - Канцлер снова попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой. - Мы в невыгодном положении. Требуй всего, чего хочешь.
     "Он сказал - сделку! - поразилась Маскелль. - Они заключили сделку с Карающим!"
     - Вы не нужны мне для того, чтобы получить желаемое, - голосом Маскелль ответил Карающий.
     На лице Мирака отразился гнев, потом ужас, потом снова гнев. Он вскочил на ноги и кинулся на Маскелль, но в тот же миг в окне позади него возникла какая-то фигура.
     Маскелль отшатнулась к стене. Перед ней был Гизар - высокий и устрашающий, со словно распухшей деревянной плотью. Мирак развернулся к нему со скоростью, которая была бы недоступна человеку в его возрасте, но Гизар двигался еще быстрее. Увернувшись от удара канцлера, он схватил того за голову и рванул. Раздался омерзительный треск: марионетка сломала Мираку шею.
     Существо сделало шаг назад, так что тело Мирака упало на пол.
     "Кошка, поймавшая крысу", - подумала Маскелль. Перед ней был хищник, убивающий умело и радующийся собственной ловкости.
     Мирак извивался на полу, на губах его пенилась кровь. Каким-то чудом ему удалось повернуть голову и взглянуть на Гизара.
     - Уничтожим... тебя... - выдохнул умирающий.
     - Попробуйте! - ответил гулкий деревянный голос. Гизар не рассмеялся: мертвая жертва была ему неинтересна.
     Мирак обмяк на полу. Мгновение Гизар стоял там же, где был, потом на пол упали деревяшки, скрепленные проволокой, - голова, руки, ноги. Теперь это была обычная деревянная кукла, чуть больше двух футов ростом, - прежний Гизар, такой, каким был до проклятия и до того, как в него вселился демон.
     На его месте стояла какая-то другая фигура. Она выглядела как Риан, но по выражению глаз Маскелль узнала Карающего. Хриплым, но теперь уже принадлежащим ей самой голосом Маскелль сказала:
     - Это ты перенес нас сюда. - Эта истина была настолько невероятной, что ее трудно было себе представить. - Все это сделал ты.
     - Чтобы уничтожить нашего врага.
     Карающий явно был доволен собой. Маскелль потрясла головой, озадаченная и огорченная. Неужели он думает, что поступил правильно?
     - От тебя никто не ждет, что ты будешь думать. Ты должен показывать правильный путь.
     - Этот путь и есть правильный. Маскелль никак не могла понять, что творится с Карающим.
     - Ты не можешь принимать решения за людей. Ты должен давать мне советы и...
     - Тебя же не было здесь! - неожиданно придя в ярость, рявкнул Карающий. - Почему ты ушла?
     Маскелль изумленно посмотрела на сотрясающегося от гнева Карающего.
     - Ты меня отослал, - медленно сказала она. - Из-за видения я была проклята. Из-за того ложного видения, которое ты мне послал.
     "Которое ты мне послал... Ах, Предки, неудивительно, что вы не желали... не могли со мной говорить!"
     Маскелль слышала шепот Предков, но он никогда не становился отчетливым. Может быть, они старались ее предостеречь? И не препятствовал ли этому Карающий, сделавший так, чтобы она узнавала только то, что желал он?
     Карающий заморгал, на его лице отразилось очень человеческое удивление.
     - Когда это было?
     - Когда? Считается, будто тебе неизвестно, что такое время. - Голос Маскелль оборвался. Слишком много всего на нее обрушилось... Карающий безумен! - Что с тобой случилось?
     - Я должен был измениться. Я все еще должен меняться. - Карающий опустил глаза на деревянное тело Гизара и пнул его ногой, потом нахмурился, закусив губу. - Только все получилось не так, как должно было.
     - Что с тобой случилось? - повторила Маскелль.
     Все знали, что Карающий - не такой, как другие Предки. Он не был рожден, не жил и не умер как человек, прежде чем слился с Бесконечностью. Он был частью мира, может быть, был даже старше, чем мир.
     - Много всего, - ответил он Маскелль, глядя на нее такими знакомыми глазами, - включая Саккару и Аспианский пролив.
     Маскелль почувствовала, что ей не хватает воздуха. Эту историю она рассказывала Риану в день их прибытия в столицу, рассказывала о решении жрецов предотвратить нашествие из Саккары, уничтожив Аспианский пролив.
     - Жрецы изменили мир, и вместе с миром изменился ты, - сказала она.
     Карающий кивнул, глядя на Гизара.
     - Все распалось на куски...
     Маскелль отвернулась и ухватилась за стену.
     - Не впадай в панику, еще рано, - прошептала она.
     - Это хорошо, - с надеждой откликнулся Карающий.
     - Я говорила сама с собой. - "Я не позволю себе завизжать!" - решила Маскелль. Она снова посмотрела на Карающего, пытаясь понять, что тот задумал. - Ты заключил с ними сделку, пообещал отдать им наш мир, помог построить второе Колесо. Зачем?
     - Мне нужно было оказаться здесь. - Карающий огляделся, и Маскелль поняла, что он видит сквозь стены храма и смотрит на странный город. - Есть кое-что, что я должен здесь совершить. - Странно: Карающий говорит "я"... Разве раньше когда-нибудь он так говорил? - Мне нужно их убить, - добавил он.
     Маскелль повергла в ужас не сама мысль об этом, а то, что ее высказал Карающий.
     - Они наши враги, но они все же люди. Ты заманил их в ловушку.
     - Мне нужно их убить. - Сейчас Карающий был кровожадным хищником, и ничем более.
     - Они же люди! - отчаянно повторила Маскелль.
     Карающий подошел к ней, положил руку на стену и наклонился к самому лицу женщины. Она почувствовала, что гнев пышет из него, как жар. Карающий раздельно произнес:
     - Это не мой народ.
     Маскелль не опустила глаз, хотя далось ей это с трудом.
     - В "Книге Карающего" говорится: "Те, кому приятно мучить живые существа, должны быть наказаны без жалости", - процитировала она.
     На лице Карающего промелькнуло выражение, которого Маскелль не успела уловить.
     - Мы помним, - ответил он, медленно отступил от Маскелль, повернулся и удалился, пройдя сквозь стену.
     Маскелль осталась стоять, глядя на то место, где он исчез. В этот момент в комнату ворвался Каруда и резко остановился, заметив неподвижное тело Мирака. Следом за ним вошел управитель храма, кинулся к Маскелль и поддержал ее.
     Каруда растерянно посмотрел на Маскелль.
     - Мы не могли войти. Нас не пускала невидимая стена.
     - Здесь был Карающий, - тихо сказал жрец. Он покачал головой и потупился. - Это первый раз, когда я ощутил его присутствие.
     Маскелль кивнула.
     - Он вселился в Гизара. - Стиснув руку управителя, Маскелль выпрямилась и сделала глубокий вдох. - Разведчики еще не вернулись?
     Каруда встряхнулся, с трудом оторвав взгляд от Мирака.
     - Вернулись все, кроме отряда Риана.
     Маскелль выругалась и запустила пальцы в волосы.
     "Риан нашел Колесо. Я знала, что он его найдет!"
     - Пусть все остаются в храме, - распорядилась она и повернулась к управителю храма. - Скажи Вигару: пусть ждет моего возвращения до ночи, а потом завершит Обряд. Я уничтожу второе Колесо.
     - Ты знаешь, где оно находится? - вытаращил на нее глаза Каруда. - Как такое возможно?
     - Ты сам мне сказал. - Прочтя на его лице недоумение, Маскелль пояснила: - Это все еще наш мир. Второе Колесо было в покоях Мирака во дворце. Чтобы в них попасть, нужно выйти из южных ворот Марай и идти к Баран Диру, потом свернуть на запад. Так же и здесь - Колесо на том же самом месте.
     Кто-то окликнул Маскелль со двора. Выйдя на галерею, она увидела внизу монахиню Тиар. Та взволнованно замахала руками и крикнула:
     - Святая мать, Посланник Небес просыпается! Он жив!
     Маскелль отстранила опешивших Каруду и управителя храма и кинулась к лестнице. Когда она добежала до помещения, где лежал Посланник Небес, вокруг радостно танцевали монахини. Откинув занавесь, Маскелль увидела, что старая Мали, стоя на коленях, обтирает лицо старика мокрой губкой. Посланник Небес дышал.
     Маскелль тоже опустилась на колени, благодаря Предков хотя бы за эту милость. Лицо старика было бледным и осунувшимся, но он, несомненно, был жив.
     - Связано это с тем... с тем, что случилось наверху? - спросил управитель храма. Он следом за Маскелль вошел в помещение; Каруда остался снаружи.
     - О да, - кивнула Маскелль.
     "Карающему больше не нужно, чтобы я оставалась в храме, вот он и отпустил Посланника Небес. Он думает, что уже так далеко продвинулся в осуществлении своего плана, что я не смогу ничему помешать".
     Маскелль в отчаянии закрыла лицо руками, надеясь в то же время, что управитель храма сочтет этот жест выражением облегчения - ведь Посланник Небес вернулся.

***

     Каруда ни за что не хотел отпускать ее одну, но Маскелль настояла на своем, говоря, что Карающий не позволит ничему плохому с ней случиться. На самом деле она не знала, так ли это. Вся кошанская мудрость была бессильна сказать, что может случиться, когда дух становится безумен. Маскелль не могла себе позволить взять кого-нибудь с собой: любой человек, оказавшийся за пределами Марай, когда Обряд будет завершен, рисковал остаться в чужом. мире. Впрочем, еще позволит ли им Карающий завершить Обряд...
     Маскелль вышла из южных ворот Марай, не взяв с собой ничего, кроме посоха. Ее провожали только Фирак и Киллия - все жрецы были заняты подготовкой к завершению Обряда. Маскелль, преодолевая барьер, не оглядывалась на встревоженные лица ариаденцев: она и так знала, что они беспокоятся о Растиме.
     Сама она беспокоилась обо всех.
     Сизые и серые облака начинали темнеть. Маскелль шла по пыльным камням в тени огромных зданий разрушенного города. Ей оставалось только надеяться, что время она рассчитала правильно: между высокими стенами неба почти не было видно. Проемы дверей, мимо которых она проходила, были темны, но вдали иногда мелькали желто-красные отсветы вечного огня, горящего в некоторых зданиях. В сухом воздухе чувствовался резкий запах дыма.
     Маскелль, уходя, поручила управителю храма сообщить императору о случившемся с Мираком. Она совершенно не представляла себе, как Райф воспримет это известие. Впрочем, Карающий убил существо из этого мира. Настоящий Мирак был скорее всего мертв уже много месяцев.
     Ей приходилось идти не напрямик. Линия, соединяющая Марай и Баран Дир, часто перегораживалась зданиями, некоторые из которых имели весьма странную форму. Маскелль обошла вокруг одного из больших, похожих на опрокинутые горшки строений и оказалась перед тесно стоящими Пятью круглыми башнями, соединенными мостами и окруженными у вершин балконами.
     "Когда-то, должно быть, это был красивый город, странный и прекрасный - не странный и мертвый, как теперь".
     У здешних жителей, наверное, были и искусство, и философия, и религия... Так как же они дошли до такого?
     Совершая медитацию в разных местах Кушор-Ата и Кушор-Ана, кошанским жрецам приходилось находить нужные точки, отсчитывая шаги. Теперь это умение пригодилось Маскелль: хоть она и не могла идти по прямой, она сумела приблизительно определить положение Баран Дира; находить его точную границу ей не было нужды. Там, где в Дувалпуре высился бы храм, здесь находилось чашеобразное углубление с рядами каменных скамей - что-то вроде театра или места для собраний; дойдя до него, Маскелль повернула на запад.
     Теперь ей было видно здание, более массивное, чем остальные, - купол с двумя шпилями по бокам. На вершинах этих тонких как иглы шпилей горел огонь; вокруг купола стояло тусклое сияние, словно внутри него тоже находились светильники. Маскелль прошла между двумя низкими квадратными строениями и оказалась в начале широкой улицы, ведущей к куполу. Источник света стал теперь отчетливо виден: купол имел ряды окон, и все они были освещены. Открытая арка внизу была также освещена изнутри. Казалось, здание царит над всем городом. Риан и его отряд шли на юг. Они наверняка нашли это место.
     "Что ж, вот и ответ на вопрос", - подумала Маскелль.

***

     Кто-то хлопал его по щеке. От этого головная боль только усилилась, и Риан, не открывая глаз, ударил кулаком того, кто его потревожил; раздался крик, и голос вскрикнувшего явно был голосом Растима.
     Стиснув руками раскалывающуюся голову, Риан с трудом сел. Оказалось, что Растим, растянувшись рядом, трет подбородок и обиженно смотрит на него.
     - Вот спасибо-то, - пробормотал ариаденец.
     Риан огляделся. Они находились вне здания, на каменной платформе, поднятой над землей примерно на высоту кушоритского дома. Рядом высилось одно из огромных зданий странного города, но камень был не таким темным, квадратные окна не пострадали от времени, а по синему небу плыли легкие облачка. Воздух казался прохладным и сухим. Риан вытаращил глаза, понимая, что не может видеть того, что видит. Своего сири он лишился,